скачать книгу бесплатно
– При чем тут корни? – разинула рот Жанна.
Аня снисходительно улыбнулась.
– Сергей Гаврилович Корень был солистом Большого театра до тысяча девятьсот шестидесятого года, потом стал педагогом-репетитором. Он гений.
– И что? – скривилась Реутова. – Кто его сейчас, кроме придурочных зубрил, помнит? И за фигом нам его фарфоровая скульптура?
– Каждая фигурка из этого собрания стоит минимум сто пятьдесят тысяч рублей, – пояснила Аня. – Всего изделий пятнадцать, вот и умножайте.
– Два миллиона двести пятьдесят тысяч? – ахнул Леонид. – Это ж можно крутой внедорожник купить!
– Она врет, – с уверенностью заявила Жанна, – статуэтка не может столько стоить.
Анна пожала плечами.
– Не стану спорить.
– Послушайте меня, пожалуйста, – попросила Раиса Ильинична. – Я не особо разбираюсь в вещах, мне серебро кажется дорогим. Но охотно верю Ане. Значит, тут много ценностей, которые я по недомыслию посчитала копеечными. Вы по дому ходили? Я вчера пробежалась по комнатам – они богато убраны, повсюду картины, ковры, люстры хрустальные.
– Еще участок, – подала голос Аня.
– Машина, яхта, – перечислил Николай.
– Вы про деньги не забыли? – спросил Леонид. – Самое дорогое – счета в банках.
– Сергей Павлович сказал про какие-то патенты, – вставила я словечко.
– Давайте разделим все? – высказала наконец свое предложение Раиса Ильинична. – По-честному, на всех.
– Не понял! – удивленно воскликнул Вишняков.
Раиса Ильинична умоляюще посмотрела на бывшего военного медика.
– Пожалуйста, не шумите. Если Мануйлов узнает, что я предлагаю, он меня выгонит. Но мне кажется, не совсем честно отдавать состояние в руки одного человека. И вы думали о соревнованиях? Может, они смертельно опасны и большинство присутствующих от них откажется. Или вообще невыполнимы. А ну как Сергей Павлович предложит бежать кросс по своему саду? Навесит нам на спины рюкзаки с камнями и крикнет: «Вперед!» Танечка, вы согласитесь?
Я ответила:
– Мне деньги очень нужны. Живу одна, спонсоров не имею. Преподаватели зарабатывают мало, а так хочется уехать жить к теплому морю. Во Францию, Италию или Испанию. Я-то побегу, но вот какой по счету доплетусь до финиша?
Раиса Ильинична сложила руки на груди.
– Слабым женщинам не обогнать мужчин.
– Ну, моего Леньку даже курица обскачет, – хмыкнула Жанна, – он совершенно не спортивный.
– А ты дура! – вскипел супруг. – Идиотка!
Жена встала, опустила голову, сжала кулаки и взвизгнула:
– Кто у нас тут развякался? А ну, повтори!
Леонид открыл рот, но Николай сурово произнес:
– Ребята, вы не дома! Потом полаетесь. Говори, Раиса!
Та с благодарностью посмотрела на массажиста.
– Деньги нужны всем. Я прежде не встречалась с Сергеем Павловичем и не понимаю, почему оказалась среди кандидатов в наследники, но мне ясна задумка хозяина поместья. Мануйлов начнет сталкивать нас лбами, подзуживать, провоцировать скандалы. А победа достанется не тому, кто первым с вещмешком за плечами достигнет финиша, а тому, кто больше всего понравится хозяину. Вы с ним хорошо знакомы?
– Нет, – нестройным хором ответили присутствующие.
– И как тогда догадаться, что Мануйлову по шерсти, а что против? – задала резонный вопрос Раиса Ильинична. – Понимаете, о чем я? Предложит нам хозяин через пропасть прыгать, все побегут к обрыву, а один, осторожный, останется стоять. По логике вещей он не должен вызывать уважения, да вдруг Сергею Павловичу именно опасливые люди по душе? Может, он глупых храбрецов на дух не переносит? Поставит плюсик за это задание не тем, кто его волю выполнил с риском для жизни, а зайцу одному разумному. Надо хорошо знать человека, чтобы ему угодить. Правила-то соревнований нам не объяснили, условия неизвестны. Стоит сигать через пропасть или лучше отказаться?
В столовой повисла тишина, вскоре прерванная все той же Раисой.
– Я предлагаю подыграть владельцу имения. Он ни в коем случае не должен знать о нашем разговоре, сделаем вид, что каждый сам за себя. Но в действительности мы будем одной командой, и кого бы ни выбрал в конце концов Мануйлов, богатство поровну разделим между всеми присутствующими. Знаете, некоторые спортсмены умирают во время соревнований от нервного напряжения – так хотят выиграть, что у них сердце разрывается. Я не желаю раньше времени уйти в могилу, не хочу переживать из-за того, что проигрываю. Но, если вдруг окажусь победительницей, буду мучиться совестью, что заграбастала состояние одна.
– Круто придумано! – воскликнула Жанна. – Значитца, я постараюсь, заполучу наследство, а потом пилить его на всех? Фиг вам!
– А если проиграешь? – усмехнулась Анна и потянулась к вазочке с конфетами. – Какие вкусные! Прямо как ванильный крем по вкусу.
Реутова вскинула подбородок:
– Я всегда и везде первая. Быстрее вас побегу, выше прыгну, дальше проплыву. Я получу наследство!
– А вдруг наоборот надо? – спросила Нестерова.
– Ты о чем? – удивилась Жанна.
Я вклинилась в беседу:
– Правил Сергей Павлович нам не сообщил, судьи нет, жюри тоже. Раиса Ильинична права: что, если хозяин дома посчитает выигравшим не первого, а последнего бегуна? Или, допустим, второго?
Реутова прикусила губу.
– И как делить наследство? – занервничал Николай.
– Ну, это просто, – объявил Леонид. – Надо все продать и разделить деньги на шесть частей.
– На пять, – поправил Вишняков.
– Нас шестеро, – напомнил Леня.
– Вы с Жанной за одного считаетесь, потому что семья, – уперся массажист.
Реутова вскочила.
– И что? Если у меня в паспорте штамп стоит, я должна мужу свои последние трусы отдать?
Раиса Ильинична приложила палец к губам:
– Тсс! Как и на сколько человек делить состояние, дело десятое, успеем еще обсудить это. Сейчас главное: мы договорились объединиться и потом разделить богатство поровну? Николай, вы как, согласны?
– Да, – быстро ответил массажист.
Нестерова взглянула на Леонида.
– Я тоже – за, – кивнул Реутов и толкнул локтем жену в бок.
Жанна, к моему удивлению, не стала спорить, молча кивнула.
– Я присоединяюсь к большинству, – пролепетала Аня, опять взяв из вазочки конфету.
Все повернулись в мою сторону.
– Согласна, – коротко произнесла я.
Раиса Ильинична поправила выбившуюся из прически прядь, тоже запустила руку в вазу и, разворачивая конфету, произнесла:
– Отлично. Я знала, что нахожусь в компании здравомыслящих, умных людей, которые понимают: синица в руках лучше, чем журавль в небе. И…
– Простите, господа, вынужден был вас оставить, – раздался голос Мануйлова, он как раз входил в столовую. – Случилось непредвиденное.
Глава 6
Сергей Павлович сел в кресло, положил ногу на ногу и сообщил:
– Заболела Светлана.
– Надеюсь, у нее не инфекция? – забеспокоилась Раиса Ильинична.
– Горничная утром всегда ходит босиком по росе, практикует закаливание, – пояснил Мануйлов. – Светлана, очевидно, наступила на камень и не обратила на это внимания, спокойно занялась своими делами. Но нога вдруг покрылась красными пятнами, и сейчас ей больно на нее наступить. На мой взгляд, это похоже на вывих.
– Пусть Коля посмотрит, он врач, – предложила Анна.
– Я сто лет не практикую, – начал отнекиваться Вишняков, – переквалифицировался в массажиста.
– Ну и что? – удивилась Раиса Ильинична. – Ты же учился в институте.
– Нет, нет, – не поддавался на уговоры тот, – не имею ни малейшего отношения к хирургии. Я был стоматологом.
– Недавно ты назвался военным медиком, – напомнил Леонид.
– По-твоему, у вояк нет зубов? – огрызнулся Коля. – Никогда не был на поле боя, работал в московской поликлинике. К ногам вообще не прикасался.
Я удивилась, как быстро и дружно соискатели наследства перешли на «ты», и посмотрела на Николая. Он дантист? Немного странно, учитывая, что в тот момент, когда Вишняков улыбается, на одном из его верхних зубов виден небольшой никелированный крючок, свидетельствующий о наличии протеза. У моего отца был такой, и я знаю, что конструкция под названием «бюгель» представляет собой металлическую пластину, закрывающую большую часть нёба, к ней приделана фальшивая десна, из которой торчат сами коронки. Бюгель крепится при помощи изогнутых крючков к родным зубам, его, как правило, снимают на ночь и кладут в стакан с дезинфицирующим раствором.
Надо сказать, что бюгель не очень-то удобен, к нему надо привыкнуть, железка во рту раздражает, а крючки не эстетичны, видны окружающим. Сейчас стоматологи предпочитают использовать импланты. Но старый вариант протеза до сих пор в ходу. Почему? Бюгель в разы дешевле современных разработок, и он не требует кардинальной обточки зубов, подходит как малоимущим, так и трусливым людям. Вот только увидеть во рту дантиста крючок – это все равно что встретить портного в пиджаке с оторванными пуговицами или парикмахера с грязной, давно не стриженной, плохо причесанной головой. Вы же понимаете, что пациент в первую очередь обратит внимание на зубы самого врача и не захочет иметь дело с тем, кто не может даже себе сделать красивую улыбку. Хотя, наверное, Коля панически боится бормашины? Случается такое и со стоматологами.
– Ясно… – протянула Раиса Ильинична. – Я работаю в детском саду воспитателем и в медицине не сильна. Таня преподаватель, у Ани магазин. А ты, Жанна, понимаешь что-нибудь в переломах-вывихах?
– В отличие от вас, я много в чем разбираюсь! – фыркнула Реутова. – Ладно, пойду посмотрю на Светлану.
Жанна отсутствовала минут десять и назад вернулась крайне взволнованная. С порога воскликнула:
– Менингит! Опасное инфекционное заболевание! Если Светлану срочно не увезти в клинику, мы все рискуем заболеть.
– Менингит? – ужаснулась Аня. – После него становятся идиотами, если, конечно, выживают. Ой, я боюсь! Даже готова уехать отсюда!
– Заболеть и мне не хочется, – испугалась Раиса Ильинична. – Если в доме зараза, да еще такая страшная… Прямо не знаю, как и поступить.
– Вы уверены, что у Светланы менингит? – уточнила я.
Жанна свысока посмотрела на меня.
– Симптомы налицо: высокая температура, спутанность сознания, а главное, пятна на ноге. Они первейший признак.
Раиса Ильинична начала креститься.
– Спаси и сохрани!
– Может, ну его на фиг, это наследство? – задумчиво протянула Анна. – Неохота заразу подцепить.
– Мне тоже, – подхватил Николай.
– Пусть лучше диагноз поставит профессиональный врач. Надо вызвать «Скорую», – посоветовал Леонид. – Сергей Павлович, это возможно?
– Да, – быстро ответил Мануйлов. – Мудрые слова, не надо паниковать раньше времени.
Я незаметно посмотрела на хозяина. Жизнь вруна нелегка, надо постоянно следить за собой, но все равно рано или поздно проколешься. Нас предупредили, что в доме отсутствует стационарная связь, а мобильные не ловят сеть. Как же владелец поместья собирается вызвать доктора? Значит, где-то в особняке спрятан телефон…
– Карл! – крикнул Сергей Павлович. – Слышу, как ты топаешь по коридору.
Дверь приоткрылась.
– Слушаю вас, – сказал лакей.
– Садись на велосипед и поезжай к Ефиму Глебовичу, – распорядился хозяин. – Объясни ему нашу ситуацию и попроси разрешения позвонить по его телефону в больницу.
Я прикусила губу. Вот что получается, когда операция готовится в спешке! Ни Антон, ни я не подумали о соседях Мануйлова. Теперь понятно, как нелюдим общается с внешним миром – ездит на велике к тем, кто живет неподалеку. Насколько помню, в нескольких километрах отсюда есть деревня. Наверное, не очень удобно крутить педали всякий раз, когда хочешь с кем-то пообщаться, и уж тем более делать это поздней осенью, зимой или ранней холодной весной. Почему бы Мануйлову не обзавестись собственным телефоном?
Я неожиданно чихнула и рассердилась на себя. Татьяна, что с тобой? Кроме велосипедов, у людей есть машины. Сергей Павлович садится в уютный внедорожник и за пять минут долетает, куда ему надо. Правда, по нашим сведениям, Мануйлов старается не покидать поместья, но я уже убедилась, что в информации, которую спешно нарыл Антон Котов, много неточностей.
– Ваш Карл не рассыплется по дороге? – спросила Жанна.
– Не должен, – без тени улыбки ответил Мануйлов, – он крепкий. Часа через три прибудет врач. Извините, господа, мне неудобно вас просить, но вам придется заняться хозяйством. Светлана не может встать.
– Это наше испытание, да? – обрадовалась Аня. – Говорите, что надо делать. Я готова на все!
