скачать книгу бесплатно
– Вас как зовут? – обрадовалась я.
– Катя, – представилась шатенка.
Я оперлась о рукомойник и спела хвалебную оду мопсам.
– Супер, – прошептала Катя, когда фонтан сведений иссяк, – но… тут… понимаете… Одна дама мне сказала, что мопсов ни в коем случае нельзя покупать!
– Почему? – изумилась я.
– У этих собачек сильно выпученные глаза, – вздохнула собеседница.
– И что? – я не поняла проблему.
Катя прижала руки к груди.
– Говорят, когда мопс прыгает на диван, у него глаза вываливаются и падают на сиденье, а хозяин должен их вставить на место. Это правда?
Я разинула рот и заморгала, потом хотела сказать, что встречала людей, у которых от трения головы о подушку отваливаются уши… Но увидела по-детски испуганное выражение лица корреспондентки и, стараясь не расхохотаться, прошептала:
– Вранье!
– Да? – с сомнением покосилась на меня Катя. – С трудом верится, что мопсы такие беспроблемные и замечательные, как вы рассказываете!
– Можно купить очки, – не выдержала я, – и тогда глаза песика не будут выпадать на диван, а вам останется только легким движением вернуть им статус-кво. Чпок! И глазоньки на месте!
– Ага, спасибо, – кивнула Катя и убежала.
Я взялась за губную помаду и тут же услышала шум воды. В одной из кабинок, оказывается, находилась дама. Дорогие мои, будьте осторожны в сортирах, в особенности если хотите там посплетничать о коллеге. Сначала убедесь, что в кабинках никого нет.
Дверь скрипнула, появилась Лена Лаптева.
– Спасибо вам за помощь! – воскликнула я.
Лена отвернула кран и стала мыть руки.
– Я сама однажды попала в глупую ситуацию, – улыбнулась она, – кстати, обратите внимание, Катя, ну та, что спрашивала вас про мопса, не блондинка!
Я поправила свои светлые волосы, засунула косметичку в сумку и развела руками:
– Бывает!
Лена засмеялась и стала причесываться, а я шла в фуршетный зал в приподнятом настроении. Встречаются люди, от общения с которыми делается легко на душе! Лаптева явно из их числа.
Глава 4
Злополучного «Золотого льва», вызвавшего у меня не самые светлые чувства, я спрятала в самый дальний угол библиотеки, а желтая пресса быстро забыла про Полянского и его бывшую жену. В конце концов ни я, ни Макс не являемся звездами, статьи в газетах шли под названиями «Все конкурсы – обман» или «Честной победы не бывает».
Спустя пару недель я похоронила воспоминания о совершенной глупости, и тут произошло потрясающее событие.
Тихим летним вечером, когда я, наслаждаясь покоем, мирно валялась у телевизора, зазвонил мобильный. Я взяла трубку и, не посмотрев на дисплей, лениво сказала:
– Алло.
– Дарья Васильева? – прозвучал противный голос.
Было непонятно, кто является его обладателем: мужчина или женщина. Для представителя сильного пола тембр был высоковат, для слабого – низок и чересчур уж неблагозвучен.
– Слушаю, – ответила я.
– Дарья Васильева? – переспросил неизвестный. – Жена Максима Полянского, продюсера и книгоиздателя?
– Да, – подтвердила я и быстро добавила: – Бывшая жена. Мы в разводе много лет.
– Полагаете, что имеете дело с журналюгой? – возмутились в трубке. – Я НЕСОМНЕННЫЙ победитель конкурса «Народный детектив», автор бестселлера, по которому необходимо снять фильм.
– Поздравляю, – приветливо сказала я.
– Пока не с чем, – отрубил победитель, – надеюсь на вашу помощь. Слушайте и не перебивайте. Я создал великое произведение, но мы живем в век потребления жвачки, поэтому истинное искусство ютится по подвалам, а на волне успеха всплывает сами понимаете что. Моя книга лучшая!
– Замечательно, – вклинилась я в самовосхваления чудака.
– Не перебивайте! Фильм обязаны поставить по моему сценарию.
– Насколько я помню, вы представились победителем, – кашлянула я, – значит, проблем нет. Время запуска фильма – конец лета или начало осени…
– Имеющий уши да услышит, – сердито оборвали меня на том конце провода, – до вашего разума донесли другую информацию. Было сказано: «Я несомненный победитель». Мой текст лучший! Но коррумпированное жюри предпочло бездарность и…
Я решила остановить чудака.
– Простите, как к вам обращаться?
– Благородный, – после небольшой паузы ответило бесполое существо.
Я удержалась от смешка. Благородный! Смахивает на ник из Интернета, значит, это мужчина.
– Понимаете, Благородный, я не имею никакого отношения к работе жюри.
– Вы его председатель!
– Номинально! Я ни разу не была на заседаниях, ничьих рукописей не видела и…
– Вы жена Макса Полянского! Продюсера!
– Бывшая, – уточнила я.
– Но он вас поставил во главе отборочной комиссии.
– Это случайность.
– Фу, не лгите!
– Благородный, поверьте, меня позовут только на церемонию объявления победителя, дадут конверт и попросят огласить его содержание!
– Моя книга гениальна!
– Охотно верю!
– Все вы, богачи, такие! Никогда не оцените талант бедного человека! Призером станет Вероника Волыщева!
– Откуда вы знаете? – поразилась я.
– Подумаешь, секрет! Ее муж – владелец одного из телеканалов, он договорится с Полянским.
– И чем я могу вам помочь в данной ситуации?
– Скажите мужу: роман Благородного лучше!
– Он бывший супруг, – опять напомнила я, – у нас хорошие отношения, но дружескими их уже не назовешь.
– Вбейте мужу в голову: книга Благородного получит «Оскара»!
Я сдержала стон.
– «Оскара» дают за фильм.
– Есть номинация – «сценарий», – стоял на своем писатель.
У меня закружилась голова.
– Извините, вы обратились не к тому человеку.
– Неужели вы не имеете влияния на мужа?
Я опять собралась напомнить, что муж «бывший», но тут до меня с запозданием дошло: я же стала жертвой психически ненормального литератора. Нужно отделаться от персонажа с псевдонимом Благородный. Горя желанием вернуться к теледетективу, я совершила роковую ошибку.
– Хорошо, вы правы, жена имеет над мужем власть. Но встаньте на мое место! Каким образом я могу продвигать роман, который не то что не читала, а даже не видела!
– Он гениален!
– Это ваше утверждение!
– Книга великая!
– Охотно вам верю, но я с ней не знакома.
В трубке засопели, а в моей душе запели соловьи. Даже на самого последнего графомана должен подействовать аргумент о непрочитанном романе.
– Лучшая книга достойна экрана? – неожиданно спросил собеседник.
– Да, – с легкой душой подтвердила я.
– Ладно, завтра вы получите экземпляр, – заявил писатель, потом понеслись гудки.
На следующий день, ровно в десять утра, Ирка протянула мне пакет из плотной коричневой бумаги, на котором красным фломастером значилось мое имя.
– Что там? – удивилась я.
– А не знаю, – ответила домработница, – нашла у калитки, бросили в нашу почту. Толстый, однако, похоже, внутри книга!
Я разорвала упаковку и вытащила самодельное издание на «пружинке». «Благородный В. „Десять негритят“ – стояло на титульном листе.
Взяв роман, я пошла в сад и улеглась на раскладушку. Название меня в восторг не привело: детектив «Десять негритят» есть у Агаты Кристи. Если не ошибаюсь, произведение великой англичанки было многократно экранизировано. Мне из всех киноверсий больше всего пришлась по душе та, что снята режиссером Говорухиным. Надеюсь, таинственный литератор не переписал опус старушки Кристи, ограничился лишь заимствованием заглавия.
Подоткнув под спину подушку и сунув в ноги мопса Хуча, я запустила левую руку в тарелку с орешками кешью, правой открыла книгу и погрузилась в чтение.
«Серо-синее небо, навевавшее тоску и депрессию на Владимира, сильно омрачало его настроение, испорченное плохим поведением Лизы, которая, полная злобы и ярости, сумела вогнать Владимира в колебания между жизнью и смертью, вызванные ершистыми раздумьями о месте Лизы в его жизни и неприятием ее измены, чисто духовной, не физической, телесную неверность Владимир понять мог, но ментальная набрасывала тяжесть психики, чему еще способствовало серо-синее небо мрачной осени его лета».
Я икнула, отпила воды из бутылки и попыталась понять смысл длинного и не вполне внятного предложения. Есть некий Владимир. Он очень расстроен изменой Лизы. Хорошо, читаем дальше:
«Круглые снежинки, нежно вздыхая, падали на его волосы, тусклые от горя и душевного состояния выхолощенного коня, пегие пряди ломало нездоровье».
Минуточку, здесь явная несостыковка. Только что автор упоминал «серо-синее небо мрачной осени его лета», и вот вам снег! Либо лето, либо осень! И откуда тогда снег?
«Душа томилась пониманием осмысления факта измены Владимира, который, сделав ложный шаг, вызвал к жизни прелюбодеяния Лизы, которая отомстила Владимиру, который не захотел остаться Владимиром, став жалкой тенью того, кого я любила много лет назад и кто согласился стать моей женой!»
Я перечитала текст. Кто из них Владимир? То есть автор, он кто? Лиза? Вова? Чья жена какого мужа? Кто кому сколько раз изменил? И почему автор решил, что он написал детектив? Хороший криминальный роман начинается с фразы: «Я наступила на руку трупа»[5 - См. книгу Дарьи Донцовой «Дантисты тоже плачут», издательство «Эксмо».], или на худой конец с предложения: «С люстры, покачивая ногами, свешивалось тело электрика Петрова».
Решив подкрепиться, чтобы лучше разобраться в хитросплетениях сюжета, я насыпала в рот новую порцию орешков и сказала укоризненно смотрящему на меня Хучу:
– Да, дорогой, жизнь несправедлива! И твоей и моей печени вредны кешью, но ты не способен взять лакомство из шкафа, поэтому и не ешь его. А я, отвратительная обжора, спокойно лопаю орехи. Но тебе не дам, потому что забочусь о твоем собачьем здоровье и долголетии. Надеюсь, «серо-синее небо мрачной осени твоего лета» не станет еще депресивнее от осознания сей проблемы!
Хуч чихнул, спрыгнул с раскладушки и ушел в дом. Я попыталась продолжить чтение, но на пятой странице сдалась. К Владимиру и Лизе неожиданно присоединилась некая Барбара, которую я приняла за человека, однако через несколько абзацев стало понятно: Барбара – «ментальная сущность психического образа Владимира, астральное воплощение темного зла светлой души, оскорбленной изменой духа». В полной тоске я, не вникая в смысл, пролистала рукопись, открыла последнюю страницу и увидела: «Конец первой части».
Тут мои веки смежились, и я быстренько улетела в страну снов. Из дремоты меня вырвал звонок телефона.
– Насладились? – забыв поздороваться, спросил Благородный. – Уж пора бы!
– Да, – малодушно соврала я.
– Гениально?
И что ему ответить? Сказать честно: «Текст невыносимо скучен и бездарен, я заснула, не осилив первой главы»?
Я не способна на столь откровенные оценки чужого творчества. Меня воспитывала бабушка, которая частенько повторяла:
– Дашенька, всегда лучше похвалить человека, чем отругать. Тебе не трудно, а ему приятно!
– Гениально? – повторил писатель.
