скачать книгу бесплатно
Я стояла в коридоре, прижав ладони к щекам. Моя бабушка, увидев, что внучка плачет от обиды или отчаянья, всегда спокойно говорила:
– Не убивайся, Танечка, а скажи себе: «Разве это горе, так, маленькая беда, наплюем и дальше заживем».
– Что же, по-твоему, горе? – возмутилась я один раз, обозленная бабушкиным оптимизмом.
Она мягко улыбнулась.
– Вот на этот вопрос не отвечу, для каждого оно свое, придет – не спутаешь, только и горе ерунда, все пережить можно, главное, не бояться и знать: плохо всегда не бывает, ночь пройдет, солнышко появится.
Интересно, как бы отреагировала бабуля на пожар? И что мне делать? Я схватила телефонную трубку, слава богу, аппарат у меня стоит в прихожей, у самого входа, он сейчас весь покрыт копотью, но работает, пальцы быстро набрали хорошо знакомый номер, тут же раздался веселый, бодрый голос Этти:
– Здравствуйте, пока не могу ответить на ваш звонок, если оставите свои координаты, непременно свяжусь с вами.
Моя свекровь включает автоответчик лишь в одном случае, когда у нее мигрень, приступы мучают Этти по два, три дня, несчастная лежит в кровати, закутавшись в одеяло, любое движение вызывает у нее боль. Ни одно лекарство не способно принести облегчения. В свое время Этти обежала врачей и, узнав, что за изобретение медикамента, способного купировать мигрень, обещана Нобелевская премия, поняла: ей следует самой бороться с болезнью. В отличие от меня Этти не подвержена приступам депрессии, поэтому через некоторое время свекровь приспособилась, теперь, ощутив первые признаки головной боли, она включает автоответчик, вырубает дверной звонок, выпивает лошадиную дозу снотворного и через определенное время просыпается здоровой, главное, чтобы никто не помешал спать, в противном случае мигрень растянется на неделю. Все знакомые Этти великолепно знают: если услышал по телефону запись, то больше не трезвонь, соединись с подругой через сутки.
Я прижала трубку к груди, к Этти не пойти. Конечно, если все же я наберусь окаянства и растормошу бедолагу, то она ни за что не станет сердиться, наоборот, примется жалеть меня, оказавшуюся в ужасном положении, но потом Этти свалится на неделю: способ со снотворным срабатывает лишь один раз. И что делать? Подругу жаль, но ведь и ночевать негде.
И тут телефон затренькал.
– Да, – ответила я, собираясь сказать невидимому собеседнику: «Вы не туда попали».
Уже давно мне никто, кроме Этти, не звонит.
– Эй, дурында, – раздался голос Гри, – хороша канашка! Жду ее с отчетом, а она дома дрыхнет! Совсем обнаглела! Забыла, что у меня работаешь? Плюхнулась у телика с пивом и чипсами…
Слезы градом хлынули из глаз, изо рта вырвалось невнятное бормотание.
– Ты чего? – сбавил тон Гри.
– Ничего, – разревелась я, – у меня квартира сгорела! Газ взорвался, жить негде! Господи, за что мне такое, за что, за что?!!
– Ну, блин, – в сердцах рявкнул Гри, – живо говори свой адрес, тетеха! Хорош сопли развешивать! Только день проработала, а уже надоела!
Глава 6
Утром, открыв глаза, я удивилась безмерно. Вместо знакомой трехрожковой люстры глаза натолкнулись на странное сооружение, больше всего напоминающее перепутанные стальные макароны. В полном недоумении я села, машинально оглядела комнату, неуютную, обставленную неудобной мебелью, этакой помесью из гнутых трубок и пластика, потом мгновенно вспомнила, что произошло. Моя квартира погибла, я нахожусь у Гри, он вчера приехал за мной на такси, привез к себе и велел:
– Спи, завтра побеседуем.
Не успело в голове проясниться, как дверь приоткрылась и из коридора донеслось:
– Ну, хорош храпеть! Давай вставай, не фиг матрас продавливать. Одевайся.
– Сейчас, – пролепетала я.
В комнату влетел халат ужасающей красно-зелено-синей расцветки, он шлепнулся на пол, а Гри продолжал командовать.
– Натягивай хламиду, мойся, в ящичке в ванной найдешь новую зубную щетку, и живо на кухню.
Я никогда не надевала до сих пор чужие вещи, женщина моего веса, простите, конечно, за подробность, сильно потеет, поэтому мне, чтобы выглядеть прилично, приходится каждый день стирать блузку. Но вчера я рухнула в кровать, швырнув одежду прямо на паркет, и сейчас она выглядит ужасно.
Я подняла халат, вроде он только что из прачечной, пахнет порошком. Преодолевая брезгливость, натянула на плечи халат и рысью преодолела расстояние до ванной. Гри, очевидно, находился на кухне, по квартире плыл аромат кофе.
Небольшой санузел оказался забит парфюмерией и косметикой, борта ванны украшали шеренги флаконов с шампунями и скрабами, всякими ароматическими маслами, пенами, солями. А у зеркала теснились пузырьки с туалетной водой вкупе с баллончиками дезодорантов. Похоже, в квартире жила еще молодая женщина, а может, даже несколько, потому что, выдвигая ящик «Мойдодыра» в поисках обещанной мне зубной щетки, я обнаружила горы упаковок с прокладками и баночки с кремами для лица, причем для разной кожи, в конце концов показались щетки, штук десять, не меньше, и лежали они в груде пакетиков с презервативами.
Слегка покраснев, я вытащила одну, привела себя в порядок и вышла на кухню.
– Кофе будешь? – спросил Гри.
– Спасибо, – ответила я.
Дед поставил передо мной кружку с коричневой жидкостью; оценив объем тары, четверть литра, не меньше, я пододвинула к себе сахарницу и мигом получила по рукам.
– Так пей, – рявкнул Гри, – куда тебе сладкое!
Я обомлела, а дедок переместил сахарницу на подоконник и заявил:
– Значит, слушай! Пока ты живешь у меня!
– Это невозможно.
– Молчать! – хлопнул ладонью Гри. – Ишь! Разговорилась! Навсегда селить тебя не собираюсь, не нужна ты мне совсем! Сделаешь ремонт и съедешь!
– У меня нет денег.
– Заработаешь! Имеем заказчика, Андрея Львовича, докажем, что Самсонов его пугал, и огребем хорошую сумму.
– Право, неудобно.
– Кому?
– Ну… вам.
– Мне фиолетово. В качестве платы за проживание будешь убирать квартиру.
– Но… ваша жена…
– Я одинокий, холостяк!
– Там в ванной полно всего дамского, – я решила уличить Гри во лжи.
Дед сверкнул глазами.
– Любопытная слишком, уже по шкафчикам пошарила.
– Вы же сами велели взять новую зубную щетку, – возмутилась я, – вот я ее и искала! А зачем у вас их столько?
Гри хихикнул.
– Здесь живет мой внук, Аристарх, помнишь его?
– Да.
– У него вечно девки кантуются, через день новую приводит, вот и забил ванную дерьмом. Утром девчонкам зубы почистить надо? Усекла?
Я кивнула, красавчик Аристарх не зря производит омерзительное впечатление, он, оказывается, беспардонный потаскун. Есть женщины, приходящие в экстаз от доморощенных донжуанов, но я не из их числа.
– Спасибо, лучше я поеду к Этти.
– У твоей свекрови большие апартаменты?
– Ну… сначала они с Мишей жили в «двушке», – зачем-то стала я объяснять Гри, – но потом, когда мы поженились, Этти влезла в долги, купила себе однокомнатную и съехала.
– Значит, она обитает в «однушке»?
– Верно.
– И ты ей на башку свалишься? Ни поспать, ни почитать, ни отдохнуть, ни мужика привести. Ты че, свекровь ненавидишь?
– Наоборот, очень люблю Этти, она моя лучшая подруга!
– Тогда за фигом ей жизнь испортить решила?
У меня не нашлось нужных слов.
– Живи пока тут, – бодро вещал Гри, – четыре комнаты, никому помехой не станешь, заработаешь на ремонт и съедешь.
– Мне Этти денег даст, – непонятно зачем сообщила я.
Дедулька крякнул.
– С какой стати на шее у этой Шмэтти сидишь? Она что, олигарх?
– Нет, конечно, но вполне нормально зарабатывает, нам хватает.
– Нам хватает, – передразнил Гри, – с какой стати она тебя содержать должна, а? Ты че, без рук, без ног?
– Я временно беру деньги, пока работы нет, – отбивалась я.
– Теперь ты имеешь службу, – припечатал дедок, – слезай с чужого горба, если ты и впрямь считаешь свекровь близким человеком, то почему из нее дойную корову сделала?
Я поперхнулась кофе, а потом, покраснев от гнева, выложила Гри историю наших отношений.
– Теперь понял? – перейдя от злости на «ты», завершила я рассказ. – Этти счастлива мне помочь.
– Думаю, она просто хорошо воспитана и не способна сказать: «Отлипни от меня, жвачка», – вздохнул Гри. – Знаешь, почему ты несчастна?
– Нет, – тихо ответила я.
– Да потому, что надеешься: явится кто-то и поможет тебе, вытянет за руку из болота. Но самое интересное, когда этот некто появился, ты струсила, по твоему разумению, сидеть в дерьме и жаловаться на жизнь приятней, чем вылезти из болота. Анекдот про Ивана знаешь? Сейчас расскажу. Жил-был очень верующий Ваня, каждый день молился. Один раз в его деревне случилось наводнение, унесло Ваньку рекой в море, и он давай просить: «Господи, спаси». Через некоторое время плывет мимо доска и говорит мужику: «Вань, хватайся за меня, выплывешь». – «Э нет, – ответил тот, – меня бог спасет» – и опять давай молиться. Затем ему попалась пустая бочка с тем же разговором, и снова Ванька шанс не использовал, проводил ее взглядом и за свое: «Боженька, выручи», тут возле утопающего дельфин нарисовался, а Ваня его прогнал, страшно же с рыбой связываться. Ну и утонул, предстал перед богом и сердится: «Что же ты меня в беде оставил? Ведь я так тебя о помощи просил!» А господь глянул на дурака и отвечает:
«Я тебе доску, бочку и дельфина отправил, почему шанс не использовал?» Оторопел Ваня и воскликнул:
«Думал, мне господь лично руку протянет».
«Мое дело предоставить шанс, – разъяснил Создатель, – а уж дальше сам должен вертеться».
Поняла, тетеха? Знаешь, как бы на твоем месте я поступил?
Я помотала головой.
– Остался бы у Григория Семеновича, – отпечатал Гри, – спасибо ему сказал, денег заработал, ремонт сделал и только потом Этти про беду рассказал. Сама себя начнешь уважать, и другие то же чувство испытают. Вот он, твой шанс, из дерьма вынырнуть.
– Но Аристарх может быть против моего пребывания в квартире, – прошептала я.
Гри хлопнул в ладоши.
– Молодец! Про внучка не думай, не я у него, а он у меня живет. Главное, не лезь к нему в кровать.
– Мне такие парни не нравятся, лишь бы он меня не тронул.
Дедуся захихикал.
– В зеркало глянь, кому ты нужна, прикроватная тумбочка образца сорок второго года. Значит, работаем?
Я хотела было привычно обидеться, оттопырить губу на замечание о тумбочке, но неожиданно ощутила приступ веселья. У нас дома имелась подобная мебель, ей-богу, верное замечание, чем-то я на нее смахиваю, может, унылым видом?
– Ну? – поторопил Гри. – Готова?
– Да, – кивнула я.
– Диктофон я прослушал, пока ты дрыхла, – ажитированно воскликнул дедуська, – наметил план действий. Андрей Львович оставил открытки, на них имеется штамп отделения связи, откуда их отправили. Вот на такой ерунде преступники и попадаются, все продумают, а про штемпель забудут. Я уточнил, почта находится у метро «Тульская». Поезжай туда, поболтай с сотрудниками, спроси: от них ли отсылали открытки. Если ответят утвердительно, поинтересуйся, не помнят ли отправителя, может, приметили, все-таки он каждый день ходил.
– Я сумею?
– Почему нет?
– Вдруг начнут спрашивать, отчего я им интересуюсь?
– Наври что-нибудь.
– Что?
– Сама придумай! Я тебе за это деньги плачу! – возмутился Гри.
На почту я вошла около полудня. Работало только одно окошко, за ним сидела девушка с усталым лицом. Я положила перед ней открытку, служащая удивленно посмотрела на меня.
– Хотите отправить? Но это невозможно, карточку уже использовали один раз, – медленно сказала она.
