скачать книгу бесплатно
Светлана призадумалась и отметила одну странность. Миша часто приезжал в Ковальск. Девушка знала, что ее любовник владеет в России маленькой фирмой и пытается ее расширить, добивается от крутого концерна, торгующего минеральной водой Чехии, разрешения на поставку в Москву партии этого лечебного напитка. Дело у него пока не очень шло, и Миша злился, что ему постоянно приходится мотаться на самолете из Чехии в Россию. И каждый раз, оказавшись в Ковальске, Миша оседал на квартире у Светы. Она уходила на работу, оставив парня на диване, и, возвращаясь, находила его там же. Миша носа никуда не высовывал и на любое предложение Светы заглянуть вечером в ресторанчик или пивнушку отвечал:
– Не, я устал, лучше дома поедим.
Свете это надоело, и она как-то раз ехидно спросила:
– Каким же образом ты собираешься наладить поставки воды, если диван просиживаешь?
– Кто просиживает? – возмутился Михаил. – Да я весь день как проклятый работаю! Просто ухожу чуть позже тебя, а возвращаюсь немного раньше!
Но Света уже заподозрила, что дело нечисто. Миша, словно уловив настроение любовницы, на следующий же день уехал в Москву и пропал почти на месяц. Света опять услышала в трубке: «Абонент не обслуживается!» – разозлилась и решила никогда не иметь дела со странным парнем, но потом затосковала и стала рыдать от отчаяния и любви к Мише. Подобная ситуация повторялась несколько раз. Оказываясь в Чехии, Миша без зазрения совести пользовался Светой, потом уезжал и пропадал, затем вновь материализовывался из ниоткуда. Лена злилась, глядя на то, как пакостник обращается с ее подругой. И вот сейчас наглый Миша как ни в чем не бывало вновь заявился к Свете и поселился у нее, будто так и надо.
– Нашел дурочку, – кипела сейчас Лена, – и сел ей на шею! Дождется, что я к ней приду и вышвырну его вон, Лермонтов, блин!
– Почему Лермонтов? – удивился я. – Этот Миша что – стихи пишет?
– Пишет, – скривилась Лена, – как же! Сильно подозреваю, что он и ручку держать не способен. К поэту Лермонтову он имеет такое же отношение, как вы к эфиопам!
Ну, учитывая тот факт, что сейчас многие ученые утверждают, будто колыбелью человечества является Африка, я бы не стал категорично отрицать наличие в своих венах малой толики крови прапрапрапрапрадеда, жившего на континенте Слоновой Кости.
– Я его называю Лермонтовым, потому что эта сволочь тезка поэта – он тоже Михаил Юрьевич, – закончила Елена, начисто забыв о штруделе и эспрессо. – Михаил Юрьевич Стриженов!
Глава 5
Если вас когда-нибудь били по голове свинцовой гирей, тогда вы поймете мои ощущения. В ушах зазвенело, во рту пересохло, и я пулей выскочил из кресла.
– Как его зовут?
– Михаил Юрьевич Стриженов, – повторила растерянно Лена, – что это вы так разнервничались?
– Где можно найти Светлану?
– В Замковых лазнях, на ресепшн.
– Фамилию ее не подскажете.
– Смешная такая, – захихикала Лена, – представляете…
Мне захотелось схватить болтушку за плечи и потрясти ее, как грушу. С трудом подавив это желание, я рявкнул:
– Фамилия Светланы!
– Зайкина. Ой, ваш кофе и штрудель! Надо же, совсем из памяти выпало!
Качая головой, Лена медленно выплыла из-за стола, я же, не став дожидаться эспрессо вкупе с пирогом, помчался к выходу. Нетерпение толкало меня кулаком в спину, радостное возбуждение захлестнуло душу. Ну кто бы мог подумать, что сложное, практически невыполнимое задание окажется столь легко разрешимым?
Провожаемый изумленными взглядами фланирующих отдыхающих, я влетел в просторный холл, подбежал к ресепшн и увидел сидевшую за столом блондинку с простоватым курносым личиком. Дежурная была совсем не похожа на зареванную шатенку, выбежавшую из кафе «Маркони».
– Что вам угодно? – бодро поинтересовалось белокурое создание. – Назовите номер карточки, или вы впервые у нас?
– А где Светлана Зайкина?
– Светка?
– Да.
– Зайкина?
– Абсолютно верно.
– А зачем она вам?
Спокойствие, Иван Павлович, только спокойствие. Эта глупышка вовсе не издевается над тобой, она просто беспардонно любопытна, что вполне простительно, учитывая ее почти детский возраст.
– О цели моего визита я поставлю в известность саму госпожу Зайкину, – спокойно, но твердо ответил я.
Белокурые локоны затряслись.
– Эка тайна! Небось ее сокровище у вас денег в долг натибрило. Светка домой пошла, заболела внезапно.
– Адрес ее не подскажете?
Девушка с готовностью вынула из стола тетрадочку, пошуршала потрепанными листочками и сообщила:
– Нижний Ковальск, Вацлавская улица, дом четыре, квартира семь.
– Простите, не понял. Нижний Ковальск? Это другой город?
Блондинка одернула халатик, и тут только я увидел у нее на воротничке круглую брошку, вернее, нечто типа бейджика необычной формы. «Татьяна» – было написано на нем.
– Ну, можно сказать, что другой, – улыбнулась Таня и стала совершенно очаровательной, – Ковальск поделен на две части. Верхняя на горе, где мы с вами сейчас находимся. Здесь расположены источники, гостиницы, лазня, сувенирные лавки, и именно тут селятся те, кто приезжает отдыхать и лечиться. Но есть еще и другая часть Ковальска, так называемый нижний город. Он раскинулся у подножия горы, в нем живут те, кто работает в верхней части: врачи, медсестры, официанты, горничные. Фактически Ковальск существует только за счет туризма, или, если хотите, назовем это оздоровлением страждущих.
– А как можно добраться вниз?
Танечка заморгала.
– Ну… пешком, тут не так уж далеко будет, километра два.
– Только на своих двоих? Неужели здесь нет автобуса или маршрутного такси?
– В верхнем городе, – зачастила Таня, – движение личного автотранспорта запрещено, да и где тут кататься? Смех один! Все, кто приезжает сюда на работу из нижней части, оставляют тачки на стоянке. Автобус есть, но он ходит строго по расписанию.
Внезапно она спохватилась:
– Кстати, если хотите в нижний попасть, то можете успеть на автобус, он от парка через десять минут пойдет.
– А где парк?! – в нетерпении воскликнул я.
– Как выйдете, налево, а потом вверх, до гостиницы «Элишка», – охотно объяснила Таня.
Узнав дорогу, я побежал по круто поднимающейся дороге, и снова гуляющие, разинув рты, наблюдали за мной. Я явно шокировал здешнюю публику, только чем? Ей-богу, понять было невозможно. Может, в Ковальске не принято носить коричневые брюки и бежевые пуловеры? Иного объяснения нездоровому интересу, вызванному моей скромной персоной, я не находил.
Домчавшись до зеленого массива, я глянул на часы и понял, что совершенно зря летел как угорелый. Даже черепаха доползла бы от Замковой лазни до парка секунд за сорок.
На скамейке у остановки автобуса сидело несколько человек. В основном это были женщины не слишком элегантного вида. Еще раз посмотрев на часы, я отошел в сторону, набрал номер Норы и сказал:
– Вы не поверите, но, кажется, я его нашел.
– Шутишь! – воскликнула она.
– Нет, сейчас поеду по нужному адресу и проверю, так ли это. Если увижу господина Стриженова, то тут же перезвоню вам. Насколько я понял, по условиям пари этот тип имеет право убегать и прятаться лишь до того момента, как его обнаружат.
– Да, – подтвердила Нора, – только ты должен подойти к нему и твердо заявить: «Бугаев-шоу. Добрый день, господин Стриженов Михаил Юрьевич, ваше убежище обнаружено». Если станешь ходить кругами и блеять что-то невразумительное типа: «Простите, я пребываю в сомнениях, но вы очень похожи на Стриженова», то шельмец может ответить отрицательно и удрать. Поэтому ты вначале убедись в своей правоте, а уж потом подходи к парню.
Я молча слушал нудные поучения. У Норы есть одна раздражающая меня черта. Вернее, их у хозяйки много, но наиболее противная – это желание постоянно учить вас жить. Нора абсолютно уверена в том, что является истиной в последней инстанции, и меня эта ее убежденность иногда злит, но чаще веселит. Ей-богу, Элеонора очень напоминает мне младшего школьника, который прочитал первый том Всемирной энциклопедии и теперь считает себя образованным человеком.
– Осторожность, осторожность и еще раз осторожность, – вещала Нора, – торопливость хороша лишь при ловле блох. Не наруби дров.
Пообещав хозяйке превзойти по настороженности тушканчика, попавшего по недоразумению ко львам, я отсоединился и вернулся к остановке. Народу прибавилось, появились еще две тетки, очевидно, глуховатые, потому что разговаривали они на повышенных тонах.
– И где ты устроилась, Анна Ивановна?
– На Карловой.
– Почем там берут?
– Да по триста ихних рубчиков в день.
– Дорого!
– Ну ты и сказала, Надежда Петровна! Да дешевле не сыскать, хоть все обрыскай.
– Я за двести живу, – гордо сообщила Надежда Петровна. – Очень удобно, прямо у остановки. Из окошка вижу, как автобус подходит.
Анна Ивановна поджала губы, было видно, что она слегка растерянна и обижена, но потом ее лицо просветлело.
– По двести рублей, говоришь? – переспросила она.
– Да, – подтвердила не почуявшая никакого подвоха Надежда Петровна, – именно так. Я хорошо сэкономила, даже записалась в лазне на лишнюю процедуру, углекислую ванну, теперь просто свечусь здоровьем.
Я посмотрел на часы – пора бы уж автобусу приехать. И потом, где же я слышал эту смешную фразу «просто светится здоровьем»? Перед глазами возникла собачья морда – как же, как же, это ведь из рекламы: «Ваша собака просто светится здоровьем». Скорей всего, Надежда Петровна обожает телик. Лично я, имейся у меня пес, ни за что бы не приобрел несчастному корм, от которого тот начал бы светиться, потому что мигом заподозрил бы продукт с повышенной радиоактивностью.
– Небось у тебя ванны нет, – пошла в атаку Анна Ивановна.
– Как же не быть?
– Сколько же еще народу в квартире проживает? – заехала с другой стороны Анна Ивановна.
– В каждой комнате по одному, всего пятеро.
– Ванна с туалетом общая?
– Ну да.
– А я одна! За триста! И никаких соседей, – торжествующе воскликнула Анна Ивановна, – сама себе хозяйка! Вот такое лечение на пользу пойдет!
Надежда Петровна открыла рот, да так и застыла: больше крыть было нечем.
Я же опять поднес часы к глазам и возмутился:
– Где автобус?
Анна Ивановна скривилась:
– А тут все так: никто никуда не торопится, ничто вовремя не начинается. Придет когда-нибудь.
Я забегал туда-сюда по тротуару, похоже, оказался самым нервным из присутствующих. Остальные вполне мирно ожидали автобус и не выражали неудовольствия. Когда он с получасовым опозданием прикатил со стороны парка, я был готов сказать пару нелестных слов шоферу. И полное незнание чешского языка не явилось бы преградой, потому что водитель небось русский или украинец. Но за баранкой я неожиданно для себя увидел женщину лет сорока, и весь мой гнев мигом улетучился. Я просто не способен выяснять отношения с дамой, даже если она столь отвратительно опаздывает!
В нижней части города было не три улицы, а целых шесть, но я моментально нашел Вацлавскую и нужный мне дом. Вспомнив разговор Анны Ивановны и Надежды Петровны, я решил прикинуться не слишком обеспеченным курортником, который надумал сэкономить на гостинице и теперь ищет комнатенку в частном секторе.
Я жал на звонок, но за дверью из крашеного пластика не раздавалось ни звука. Похоже, Светланы нет дома. В глубоком разочаровании я оперся плечом о створку, не зная, как поступить дальше, но тут дверь подалась и стало понятно, что она не заперта.
Ничего удивительного в данном факте не было. Я очень хорошо помню времена, когда москвичи запирали квартиры лишь перед сном да уходя на работу. В те далекие годы мы не знали железных дверей, жили, как говорится, нараспашку, не боясь лихих людей. Сейчас же, наверное, в столице не сыскать ни одного беспечного человека, а вот в Ковальске, похоже, такие еще сохранились.
– Светлана, – воскликнул я, – не бойтесь! Меня направила к вам Таня из Замковой лазни. Говорит, вы комнату сдаете.
В ответ тишина. Я вошел в квартиру, которую правильнее было назвать норой. Крохотная, едва ли ни метровая прихожая плавно перетекала в кухню. Оттуда я прошел в комнату площадью, наверное, метров пятнадцать. Она оказалась забита мебелью: стенка, стол, стулья, диван, два кресла, газетница. Повсюду валялись разбросанные вещи – Света не утруждала себя уборкой.
Поняв, что хозяйки нигде нет, я пошел назад и заглянул в ванную, где уместились только душевая кабинка и унитаз. Раковины не было. Руки и лицо полагалось мыть под струей, бившей с потолка. Из-под плотно закрытой шторки душевой кабинки растекалось пятно, цветом напоминавшее сок раздавленной вишни. Не задумываясь, я дернул занавеску душа. Из груди вырвался вопль.
На бежево-желтом пластике сидела Светлана. Я сразу узнал ее красивые темные волосы. Руки девушки были в крови, а широко открытые глаза смотрели в одну точку. Светлана была мертва. Я испугался еще больше.
– Что там опять стряслось? – раздался с лестницы ворчливый голос. – Никакого покоя нет, говорила же, не пускай молодую.
Я почти лишился чувств. Вот это влип так влип! Один, в чужой стране, в незнакомом городе стою возле еще не остывшего трупа. Интересно, сколько дают в Чехии за убийство?
– Что произошло? – спросил другой голос.
– Да эта девочка, ну, такая противная, – ответила первая женщина, – помнишь, мы у нее скидку в Замковой лазне выпрашивали!
– А как же, – зачастил другой голос, – мы еще обрадовались, что она тоже москвичка, а нахалка заявила: «Мне без разницы, откуда вы, скидки не я даю, а хозяин!»
– Во-во! Слышала крик?
– Ну?
– Это она опять со своим хахалем поругалась! Надо пойти и сказать ей, чтобы вела себя прилично!
– Не, – ответила вторая собеседница, – без меня отправляйся: день на дворе, может орать свободно.
