скачать книгу бесплатно
Я разинула рот:
– И поможет?
Подруга кивнула:
– Непременно. Вообще, у хорошей хозяйки существует множество уловок. Ну, допустим, как ты отстирываешь пятна вина со скатерти?
– Тру всем, что попадет под руки, и, как правило, безрезультатно, – пригорюнилась я.
– Дурочка, – усмехнулась Машя, – на свежее пятно надо немедленно насыпать соли, раз, другой, третий… А потом окажется, что и стирать особо нечего.
– Откуда ты столько знаешь! – восхитилась я.
Машка обняла меня:
– Признайся, ты очень огорчаешься, думая о том, что у тебя голубые глаза?
– Да нет, – ответила я, – карие, конечно, выразительнее, но мне-то они не достались. А при чем тут цвет глаз?
– Ты не плачешь, не спрашиваешь себя, отчего же они голубые, не мечтаешь изменить цвет, допустим, на зеленый?
– Нет, конечно.
– Так вот, – торжественно объявила Маня, – тогда прими как данность постулат: счастье в семье целиком и полностью зависит от женщины. Если выходишь замуж и рожаешь детей, ты должна быть хорошей умелой хозяйкой. Бесполезно ждать помощи от мужа, я имею в виду в домашней работе, придется, если, конечно, хочешь жить счастливо, все делать самой.
– Это неправда! – вскипела я. – Вот в других семьях мужья и квартиру убирают, и посуду моют, и детей в школу водят.
– Слышала я подобные рождественские сказки, – улыбнулась Машка, – но в реальной жизни с такими экземплярами не сталкивалась. Мужу можно поручить кое-какую несложную работенку, например, вынести помойку или развесить белье после стирки, ну еще детей отвезти на занятия. Только поручение должно быть одно, да и выполнит он его, скорее всего, плохо.
– Это несправедливо!
– Жизнь вообще несправедлива, – парировала Маня, – в доме должна быть хозяйка, иначе ничего хорошего не получится. Хочешь мой совет?
– Ну? – уныло протянула я.
– Если тяготишься домашней работой, то попробуй полюбить ее.
Я молча смотрела на подругу, а та спокойно продолжала:
– Станешь без конца пилить мужа, делать из него кухонного работника, в результате окажешься разведенной. И потом, ей-богу, легче самой повесить его брюки в шкаф, чем ругаться. Мужья – это большие дети.
– Ладно, – сдалась я, – хорошо, теперь я именно так и буду воспринимать Александра Ивановича. Но Дима с Кешей! Они-то…
– Знаешь, – перебила меня Маня, – только от тебя зависит, как станут относиться к тебе дети в старости. Что они, став взрослыми людьми, вспомнят? Уютную квартиру мамы, вкус ее пирогов и салатов, ласку, внимание, нежный поцелуй на ночь – или грязную нору, где на ужин со словами: «Навязались на мою голову, жрите теперь!» – швыряли в тарелки покупные пельмени. Невозможно заслужить любовь мужа и сыновей просто так, даром ничего не бывает, придется завоевывать их хорошее отношение.
– Согласна, – окончательно сдалась я. – А Маша? Она же девочка! Вот вырастет и…
– Ты сама много помогала родителям? – перебила подруга.
– Ну, нет.
– Оставь дочку в покое, – отрезала Маня, – выйдет замуж – научится хозяйство вести. Еще нахлебается и готовки, и уборки, и стирки. Пусть растет спокойно. Пожалей девочку.
Я растерянно заморгала глазами.
– Знаешь, – улыбнулась подруга, – у тебя есть два варианта развития событий. Ты крепко берешь в руки штурвал и самостоятельно ведешь семейную лодку по морю бытовых трудностей либо начинаешь изводить домочадцев придирками, занудством и скандалами. В первом случае, наступив на горло собственному эгоизму, лишившись свободного времени, ты обретешь семейное счастье. Во втором – получишь возможность жить для себя, но… уже без мужа, да и дети уйдут, чуть подрастут, и только ты их и видела. Так что жизнь после свадьбы, безусловно, есть, но только от женщины зависит, какой она станет…
С тех пор прошло много лет. Скандалы в нашей семье вспыхивают по разным поводам, но никогда не обсуждается, кто сегодня готовит обед, стирает, гладит, моет полы. Это делаю я. Из неумелой, эгоистичной девицы я превратилась в хорошую хозяйку, знающую массу уловок и хитростей. На полках у меня стоят шеренги тетрадей, где записаны кулинарные рецепты, советы, как вывести пятна, почистить одежду, выстирать тюль. Я твердо усвоила два правила семейного счастья. Первое: мой муж и дети – самые лучшие на свете. Второе: если нет возможности избавиться от домашних хлопот, их надо полюбить.
Теперь, сев где-то в полночь у телика посмотреть новости, я испытываю чувство эйфории. Квартира сверкает чистотой, муж, дети и внуки накормлены, собаки выгуляны, у меня в руках очередное вязанье. Я – центр этого мира, стержень, вокруг которого существует моя семья. Может, кому-то подобное счастье покажется примитивным, мещанским. Но мне от этого не делается хуже. Я нужна своим родным, без меня они пропадут, я их любимая повариха, уборщица, прачка, гладильщица, доктор, третейский судья, карающий меч и утешительница. Да, у меня никогда нет свободного времени, но кто сказал, что жизнь, отданная лишь себе, любимой, проведенная в одиночестве, лучше? Чего добились те, кто, ненавидя домашнюю работу, спихнул ее на других членов семьи? Да, я не спасла человечество, не изобрела лекарство от рака, не слетала в космос, не получила всемирной славы, но я сделала счастливыми членов моей большой семьи. Не следует ставить перед собой цель облагодетельствовать население всего земного шара, просто позаботься о своей семье – и на планете больше не станет несчастных людей.
Путь, который прошла я, стараясь стать хорошей хозяйкой, был тернист и усеян ошибками. В свое время я написала книгу «Кулинарная книга лентяйки», где поделилась советами «быстрой» кухни. После того как она вышла в свет, в издательство полетели письма с предложениями выпустить продолжение.
Все мои героини живут в окружении чад и домочадцев, они пытаются справиться с бытовыми трудностями. Даже Иван Подушкин подчас вынужден мыть батарею. И откуда бы ему, бедному, знать, что для этой цели лучше всего подойдет ершик, которым чистят бутылки?
В книге «Кулинарная книга лентяйки-2. Вкусное путешествие» я собрала все рецепты и хитрости Евлампии Романовой, Виолы Таракановой, Даши Васильевой и Ивана Подушкина. Не надо думать, что я очень умная и все приведенные ниже советы придумала сама. Вовсе нет. Мне помогли приятельницы и читатели. А еще я перерыла все свои тетради с записями, перечитала гору книг и журналов и собрала для вас это пособие, которое состоит из нового, эксклюзивного, кулинарного раздела и хозяйственных советов, как сделать дом уютным. Если мои рецепты и простые советы вам пригодятся, я буду счастлива.
Часть первая
Вкусное путешествие
Я уже написала «Кулинарную книгу лентяйки», где поместила рецепты для тех, кто хочет научиться готовить разнообразные простые блюда быстро и вкусно. Но в моих блокнотах есть и другие записи. В свое время, будучи переводчицей, поездила я по разным странам. Первый раз я оказалась за границей в 1967 году. Меня, пятнадцатилетнюю девочку, свободно владевшую немецким языком, взял с собой в ФРГ отец, у которого там выходила книга. Очень хорошо помню, как папин издатель Отто Загнер повел нас в ресторан, где подавали удивительное блюдо под названием «айсбайн». Я перевела это слово как «ледяная нога» и, немало удивившись, спросила у Отто:
– Тут что, угощают посетителей замороженным мясом?
Загнер рассмеялся и сказал:
– Айсбайн – это свиная ножка с кислой капустой, блюдо жирное, она блестит от сала, поэтому и получила такое название. Ледяная не в смысле холодная, а сверкающая, как каток.
С тех пор я много путешествовала и, приезжая в каждую страну, в первую очередь шла не в ресторан при гостинице, где вам предложат везде одинаковые, среднестатистические блюда, типа «норвежский лосось под соусом» и «вырезка с грибами», а в какую-нибудь небольшую таверну или кафе с пятью столиками, то есть в такое заведение, где хозяйка и ее сестра стоят у плиты, муж заведует винным погребом, а дочери ходят по залу с подносами. Иногда такой эксперимент бывает неудачен, но чаще всего вы попробуете изумительные блюда национальной кухни. Если мне понравилось блюдо, я всегда говорила официанту:
– Я приехала в вашу страну из России, увлекаюсь кулинарией, собираю рецепты. Может ли повар рассказать, из чего приготовлен этот восхитительный ужин?
Самое смешное, что везде – во Франции, в Сирии, в Германии, в Австрии, в Марокко, в Алжире, в Сирии – официанты реагировали одинаково. Сначала они вытаращивали глаза и уточняли:
– Вы приехали из России и говорите на французском (немецком, польском, арабском) языке?
– Совсем немного, – кокетничала я, – но названия продуктов пойму.
Потом официанты уносились на кухню, откуда через пять минут высыпал весь местный люд – от шеф-повара до посудомойки, – чтобы поглазеть на русскую. Сейчас, после перестройки, россияне ни у кого не вызывают удивления, но в 70-х и 80-х годах двадцатого века мы были в диковинку. Самую замечательную фразу о себе я услышала в харчевне на базаре в Дамаске от необъятной тетки в белом колпаке.
– Махмуд, – заорала она, осмотрев меня со всех сторон, – эй, Махмуд, иди сюда! Тут сидит советская, она похожа на человека! У нее, как и у нас, две ноги, две руки, нормальное лицо, и она умеет говорить!
Уж не знаю, что ожидала увидеть арабка, разглядывая девушку из СССР. Может, она полагала обнаружить у меня хвост или перепонки между пальцами?
Перестав удивляться, повара начинали делиться секретами, никто ни разу не сказал мне:
– Мадам, это фирменное блюдо заведения, его рецепт не разглашается.
Поэтому теперь я являюсь счастливой обладательницей толстых, разбухших от записей тетрадей. Я, зануда по призванию, не выбросила ни одной бумажки. Более того, вернувшись в Москву, я становилась к плите и старательно пыталась приготовить очередное яство. Увы, получалось не всегда. Иногда я не могла найти необходимых ингредиентов. О таких изысках, как спаржа, артишоки и киви, в СССР даже не слышали. В магазинах на ужасных эмалированных лотках лежало всего два вида мяса: «говядина второй категории» и «свинина жирная». Хотя мясом оба эти продукта я назвала зря. Первый представлял собой кости, покрытые непонятными ошметками, а второй был просто старым салом. Мои дети читали привезенные мною рецепты как фантастический рассказ.
– Мама, – кричали они, – кто такая папайя?
Или:
– Манго – это что? Его едят сырым или варят?
Увидав однажды фразу про седло барашка, Аркаша, которому в то время было семь лет, задумчиво сказал:
– Надо же, какой арабы удивительный народ! Мало того, что у них бараны умеют верхом ездить, так еще, оказывается, из седла, в котором они сидят, отличный суп выходит.
Еще веселей получалось, когда ко мне с началом перестройки начали приезжать в гости подруги из благополучных Германии и Франции, стран продуктового изобилия. Если кто забыл, то напомню, что в 1991 году в Москве на прилавках ничего не было. Изредка появлявшиеся куриные окорочка американского производства расхватывались вмиг. Пару раз мне досталось от соседок по очереди, которые при виде ящика с бройлерами потеряли человеческий облик, кинулись к прилавку, сокрушая все вокруг. Справедливости ради хочу отметить, что сама была такой же. Однажды даже укусила толстого дядечку, который пытался выхватить у меня замороженную тушку. И вот что интересно: в тот момент мне совсем не было стыдно, я чувствовала себя львицей, которая обязана принести детенышам ужин.
Так вот зимой приснопамятного девяносто первого года ко мне приехала Сюзетта, ее мать была русской, из семьи дворян, которые сумели эмигрировать после революции. Сюзи мечтала посмотреть на землю предков, и я устроила ей неделю сплошных экскурсий: Кремль, Третьяковская галерея, Алмазный фонд, Большой театр… Сюзетта была в восторге. Жила она у нас. Ради гостьи Кеша перебрался в кабинет отца, и детская оказалась в полном распоряжении парижанки. В субботу вечером Сюзи заговорщицки прошептала:
– Нам надо поговорить с глазу на глаз, тайно!
– Что случилось? – испугалась я.
Сюзетта округлила глаза:
– Ты хоть понимаешь, что Алекс интересный мужчина?
– Ты имеешь в виду моего мужа? – изумилась я. – Ну… он неплохо выглядит.
Сюзи шлепнула меня по руке.
– Не идиотничай! У тебя двое детей на руках! У них должен быть отец! А ты?
– Ничего не сделала, – начала оправдываться я.
– Вот именно! – топнула Сюзи. – Ничего! Очень правильное слово. Смотри, уйдет он от тебя! Сегодня суббота, так?
– Верно, – подтвердила я.
– А где обед? Из трех блюд? И торт? – возмущалась Сюзетта. – Извини, конечно, но ты моя лучшая подруга, поэтому я предупреждаю: мужики на девяносто процентов состоят из инстинктов, и основной из них…
Я захихикала, а Сюзи окончательно обозлилась.
– Совсем не тот, о котором ты подумала, а жратва! Уж поверь! Мой Николя никогда не заведет любовницу, ведь так, как я, никто не запекает баранью ногу! Молчи! Завтра с утра пойдем в супермаркет, я лично приобрету продукты и научу тебя, каким должен быть воскресный обед. Если не ошибаюсь, ты собралась опять отварить макароны?
Я развела руками и попыталась оправдаться:
– Сюзи, Москва не Париж.
– Тонкое наблюдение, – отрезала француженка. – Решено, и точка.
Утром мы пошли в ближайший гастроном. Сюзи упоенно составляла меню:
– Легкий салат из морепродуктов с соусом из хереса, суп буйабес, а на второе… э… рыбу уже не хочется. Как насчет кролика? В белом вине, а на гарнир спаржа!
Я молча плелась сзади, слушая чириканье Сюзи.
В торговом зале француженка удивилась:
– А где продукты?
– Ну… – обтекаемо ответила я, – можно у продавщицы спросить!
Сюзи подлетела к прилавку и принялась тараторить. Торговка, здоровая тетка с пергидрольными кудрями, попятилась и растерянно спросила:
– Че она говорит?
– Интересуется, где можно раздобыть херес, – объяснила я.
Дама за прилавком покраснела.
– Будешь ругаться, – отрезала она, – милицию кликну. Че ты себе позволяешь?
Сюзи, очевидно, поняла, что продавщица злится, и начала тормошить меня:
– Вели ей принести кролика! Не особо жирного, но и не тощего, пусть прихватит несколько тушек, я выберу.
– А сейчас она че требует? – побагровела торговка. – Ну-ка, переведи живенько!
– Она хочет кролика, – прошептала я, – решила приготовить его в белом вине!
Глаза блондинки потемнели, полные губы раздвинула улыбка.
– Сумасшедшие, да? Вы удрали из психушки?
– Нет, нет, Сюзи француженка, – сказала я, – она хочет устроить у нас дома обед, как в Париже!
– Ну, хотеть не вредно, – заржала баба, – у нас из мяса лишь он! Во сидит!
Толстый палец торгашки ткнул в сторону тощего облезлого кота, который старательно выгрызал блох, сидя на подоконнике.
Сюзетта уставилась на Барсика и воскликнула:
– О чем идет речь?
– Продавщица говорит, что из мяса есть только лишь он, – дословно перевела я чужую речь.
– О! Матерь Божья! – взвизгнула Сюзи и вылетела на улицу.
– Хлипкие они, эти французы, – резюмировала блондинка, – не случайно наш Кутузов их Наполеона в лапшу порвал! И шуток не понимают! Одним словом, басурманы!
Кое-как я объяснила Сюзетте наши реалии постсоветской жизни, подруга более инициативу не проявляла и безропотно жевала макароны.
