скачать книгу бесплатно
Дегтярев показал рукой на эркер:
– Там!
– Понятно, что не здесь, – улыбнулся Леня, – не в столовой.
– Посмотри в окно, – приказал Александр Михайлович. – Что ты видишь?
– Двор, – заявил Леня, – снег, сугробы. Слева гараж.
– А справа? – проявил нетерпение полковник.
– Деревья!
– За ними что?! – потерял самообладание Дегтярев.
Леня всмотрелся вдаль.
– Плохо видно. Темно. А фонари не горят.
– Гараж ты разглядел, – окончательно разозлился полковник.
– Нет, – признался эксперт, – просто знаю, что он там есть!
– За елями находится гостевой дом, – пришла я на помощь приятелю, – ты туда никогда не заходил. Не знаю, зачем мы его построили, который год он пустует. Если кто приезжает пожить, то всегда селится здесь на первом этаже. Помещение в саду зря пропадает. Когда мы купили участок в Ложкине, я, наивная, поверила дизайнеру, что нам необходимо здание для гостей. Сейчас понимаю: меня просто развели на лишние траты. Ой, лучше не вспоминать про прораба, про обман со счетами. Хотя домик получился милый, расположен вдали от основного здания, к нему можно попасть через отдельную калитку. Тот, кто обоснуется в нем, может жить, не встречаясь с хозяевами. И, что очень удобно, наш участок последний на улице, дальше соседей нет. Зато там есть небольшая площадка, которую можно использовать в качестве парковки.
– Прекрасное место! – воскликнул Дегтярев. – И это наш офис!
Я обомлела, Маша тоже не нашлась что сказать, стало тихо. Из санузла вышел Феликс.
Я встряхнулась и поспешила к мужу.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – сказал Маневин, – прости, дорогая, больше не стану принимать лекарство, которое ты купила. Оно меня чуть не задушило.
– Даша просто не прочитала инструкцию, – сдал меня Леня, – в ней написано: ни в коем случае не пить воду после приема таблетки.
– Да ну? Правда? – удивился супруг. – Милая, ты не изучила как следует руководство?
И тут весьма вовремя зазвонил мой телефон. Бросив скороговоркой:
– Прошу меня извинить, дело очень важное, – я схватила трубку со стола и кинулась в спальню, слушая на ходу юношеский голос.
– Это я, Павел! Вы сегодня приезжали к нам. Прислуга ушла. Один я тут с бабушкой. А ей очень плохо! Прямо совсем! Вызвал «Скорую», а ее нет! Помогите! Пожалуйста!
Потом он закричал:
– Врачи приехали! – и отсоединился.
Я вошла в спальню, решила лечь спать, подошла к кровати и вздрогнула. По подушке растеклось большое пятно крови. Понадобилось время, чтобы понять: это или Мафи, или Афина утащила втихаря со стола кусок пирога с вишневой начинкой и решила с комфортом полакомиться им. Из груди вырвался стон, я отправилась в кладовку за чистым бельем.
Глава 9
Звонок вонзился в голову, как горячий гвоздь в кусок масла. Я села на кровати, не открывая глаз, нашарила на тумбочке трубку и спросила:
– Кто там?
– Помогите, – зарыдали в ответ, – пожалуйста! Мне очень страшно! Боюсь! Они телефоны выключили!
Я разлепила веки и увидела часы – четыре утра.
– Приезжайте ко мне, – плакал кто-то, – приезжайте!
Я потрясла головой.
– Вы кто?
– Павлик!
– Кто? – не сообразила я.
– Паша!!! Внук Зинаиды Львовны!
Я проснулась.
– Доброе утро.
– Помогите!
– Что случилось?
– Зина умерла!
Только неожиданностью звонка можно объяснить мой следующий на редкость глупый вопрос:
– Совсем?
– Да, да, да, совсем, – забился в истерике парень, – я один тут. То есть мы с бабушкой. Но ее нет! Вернее, она есть! Но это не она! Пожалуйста! Сделайте что-нибудь.
– Хорошо, я приеду, – пообещала я.
– Скорей, а то я с ума сойду, мне плохо, – зарыдал парень, – боюсь покойников.
Я хотела сказать, что опасаться надо живых, мертвый ничего плохого тебе не сделает, но вовремя прикусила язык и начала одеваться. Сейчас раннее утро, народ еще не едет на работу, я потрачу на путь минимальное время.
Зевая и поеживаясь, я добежала до гаража, села в машину и быстро добралась до особняка Комаровых. В нем горели все окна, во дворе сияли фонари.
– Родители вернулись? – спросила я у Павла, когда тот открыл дверь.
– Нет, – всхлипнул он. – Почему вы так решили?
– Свет везде горит, – пояснила я, снимая угги.
– При свете не так страшно, – признался Павел.
– Давай сядем где-нибудь и спокойно поговорим, – предложила я.
– В столовой, – сказал студент. – Хотите кофе?
– Не откажусь, – ответила я. – Редко пью его, но сейчас прямо надо капучино.
– Умеете машину включать? – спросила Паша, когда мы вошли в кухню.
– Кофейную? – удивилась я. – Надо на кнопку нажать.
– Сварите нам тогда, – протянул Павел.
Я посмотрела на него.
– А сам почему не хочешь?
– Не умею. Не мужское это дело – готовкой заниматься, для грязной работы прислуга есть. Сделайте кофе, – выпалил Паша.
На пару секунд я замерла, потом подошла к агрегату, точь-в-точь такой стоит и у нас. Павел пребывает в стрессе, не понимает, что нагрубил женщине, которая сорвалась в четыре утра с постели, чтобы ему помочь. Да мне и не трудно ткнуть пальцем в нужную картинку на фасаде прибора.
– Расскажи, что случилось? – попросила я, входя в столовую с чашками в руках.
– Отец офигел, – возмутился Павел, – придрался ко мне безо всякого повода. У него с бизнесом сейчас плохо, вот он и истерит. Визжит, как идиот: «Тратите много денег! Сократите расходы!» Вчера он приперся совсем поздно, чуть меня не убил, с порога завопил: «Я проверил счета! Ты сегодня потратил двадцать тысяч!» Я уточнил: «Рублей. Не евро. Разве это много?» Он вроде успокоился, уже без ора спросил: «Куда деньги дел?»
Павел отхлебнул кофе и поморщился:
– Фу! Дрянь прямо. Надо побольше кофе класть. И не сладкий.
– Сахар нужно самому положить, – пояснила я.
– Вы прямо как отец, – возмутился Павел, – он тоже вечно визжит: сделай сам.
Я молча слушала избалованного мажора. Почему одни дети вырастают умными, трудолюбивыми, любят родителей, всех членов семьи, стараются помочь тем, кому плохо, а другие становятся махровыми эгоистами, считают, что все обязаны поить их шоколадом, да еще жалуются, что приготовили невкусный напиток? Наличие или отсутствие денег в семье никак не влияет на ситуацию. Я знаю людей, которые родились с золотой ложкой во рту, с пеленок их обслуживали няньки, горничные, в школу возили на машине, исполняли любые их желания, летом отправляли в Италию-Испанию, но они выросли работящими и самостоятельными. Не надо думать, что в обеспеченной семье всегда вырастает такой, как Паша. Но и мысль о том, что бедность кует гения, человека высоких моральных принципов, тоже неверна. До сегодняшнего утра в моем рейтинге людей, с которыми мне не хотелось пить вместе чай, находился Федор Глазов. Федя учился на одни двойки, воровал у детей все, что видел, врал, как дышал, принес массу горя родителям, пил, принимал наркотики, женился столько раз, что я и не помню. В придачу он завел армию детей, с которыми не общается. К сорока двум годам он вдруг бросил нюхать и жевать всякую пакость, в очередной раз завел семью, которая оказалась на удивление крепкой, родил мальчика, неожиданно полюбил малыша и воспитывает его. Мать, которая в свое время заработала из-за похождений сыночка пару инфарктов, и отец-инвалид теперь не могут нарадоваться на Феденьку. Не пьет! Ура! Не хватается за кокаин!!! Ура! Ура! Какой чудесный мальчик! Он занимается своим сыном! Ура! Ура! Ура! Родители помалкивают о том, что Федя нигде не работает, его жена тоже. Содержат сыночка, невестку, внука, покупают продукты, одевают малыша. Феденька клянется предкам в любви и отбирает у них пенсию плюс весь дополнительный заработок. Да, да, пожилая пара не бездельничает. Мать, учительница, бегает день-деньской по частным урокам. Отец – кондитер, печет дома торты на заказ.
А самая уважаемая мной девушка родилась в семье, где, кроме матери, никого не было. Девочка ходила в обносках с чужого плеча, ее за бедность травили одноклассники, они смеялись над рваными туфлями и застиранными платьями. Но девочка не обращала внимания на злость окружающих. Она окончила школу с золотой медалью, ухитрилась без блата поступить в МГУ, заработала там красный диплом. Сейчас Елена – успешный адвокат, она окружила свою маму заботой, закидала шубами, возит ее за границу.
Под стать ей Юрий, сын олигарха, тот в детстве горя не знал, но родительские деньги его не испортили. Юра – компьютерщик, зарабатывает столько, что потратить не может. Не в деньгах дело, не в златом тельце. А в чем? Нет у меня ответа на сей вопрос.
Сегодня Федор свалился с высшей ступени рейтинга людей, которые вызывают у меня брезгливость. Его место занял Паша.
Парень тем временем рассказывал, что стряслось вчера вечером в их доме. Поскольку большая часть его речи была посвящена тому, какой у него злой, жадный отец и глупая, невнимательная к сыну мать, я передам содержание беседы вкратце.
Илья потребовал от сына ответа, куда тот дел двадцать тысяч рублей. Павел удивился: отчитываться за копейки?! Ну поел в ресторане с приятелями, угостил всех. Было бы о чем говорить! Не два десятка тысяч евро спустил! Маленькую сумму в деревянных.
Отец невероятно разозлился и рявкнул:
– Если сам не заработал, не смей даже десять рублей ерундой называть.
Павел обозвал его скрягой, высказал ему все, что думает о родительской жадности, и привел в пример своего одногруппника, которому добрый папенька купил «Бентли», вручил кредитку и только радуется, если сыночек сотую пару ботинок ценой в троллейбус себе покупает.
И тут началось такое! Анастасия, как всегда, не вышла в столовую, чем-то занималась на своей половине, небось тапки стразами оклеивала. Зинаида Львовна попыталась утихомирить сына и внука. Куда там! Илья отвесил Паше затрещину. Тот кинулся на отца с кулаками, повалил его на пол. В драке победил Павел. Илья кое-как встал и направился к двери. Молча.
– Так тебе и надо! – завопил ему в спину сын. – Жлоб! Подавись своими деньгами, не нужны они мне.
Илья остановился, обернулся и сказал матери:
– Вот оно, твое воспитание! Сколько раз ты говорила парню: «Твой отец высшее образование получать не захотел, лень ему учиться, достичь чего-то. На тебя надеюсь, хочу, чтобы все мои подруги и соседи знали: в нашей семье есть приличный умный мальчик, который институт окончил, родню не опозорил». Я знал, что он дерьмом в результате вырастет.
И у бабушки, которая всегда владела собой, снесло крышу. Она налетела на сына, высказала тому в очередной раз, что думает о нем, неудачнике без высшего образования, скупердяе, который затравил родного сынишку.
Илья ушел. Зинаида свалилась на диван. Паша поправил одежду, сел смотреть телевизор, потребовал от горничной подать кофе, итальянское масло, французский сыр. Примерно через час, когда он слопал очередной бутерброд с дорогим санкционным продуктом, в гостиную вернулся Илья и спокойно произнес:
– До меня наконец дошло: ни сын, ни мать своего кормильца-поильца не уважают, любви к нему не испытывают. Но это не мешает им пользоваться моими деньгами. Может, я жлоб, но уж точно не мазохист. Мы с женой сейчас улетаем.
– Куда? – оторопела мать. – Ночь скоро.
– Зачем тебе знать место нашего пребывания? – усмехнулся Илья. – Прощай, дорогая родня. Живите тут как хотите, но без меня. И, соответственно, без моих денег! Все!
Павел и Зинаида обомлели, а Илья ушел. Спустя минуту со двора раздался шум мотора.
Зина всплеснула руками:
– Что теперь с нами будет?
– Ой, да ладно, – засмеялся Павел. – Отец всегда истерит. Жлоб. Все разговоры у него только о бабле. К утру успокоится! Эй, кто-нибудь, тащите чай! Да откройте коробку макарон от Лодере из их фирменного магазина!
Прислуга не отозвалась.
– Ау! – заорал Павел. – Лентяйки!
Нет ответа.
Чертыхаясь во весь голос, парень соизволил сам пойти на кухню.
Глава 10
Там не было ни одного человека. Кухарка непонятно куда подевалась. Паша вернулся в столовую, и тут ему на телефон посыпались эсэмэски. Первая из банка: «Уведомляем вас, что кредитные карты Павла Комарова закрыты и более не обслуживаются». «Митрофанушка» разинул рот, и тут прилетело новое сообщение: «Администрация поселка оповещает о решении законного владельца дома и участка выселить Павла Ильича Комарова по истечении четырнадцати дней после получения данного извещения по месту его регистрации в городе Москва. Если в указанный срок жилплощадь не освободится, будут отключены вода, газ, электричество и последует вызов соответствующих органов для принудительного выселения на основании статьи…
– Это что? – завизжал Паша, не дочитав до конца.
Зинаида Львовна молча смотрела в свой телефон, и тут Павел получил новое послание, на сей раз от отца. «Наглый щенок, который живет на всем готовом, никогда не целовал руку, дающую ему хлеб. Но он посмел поднять руку на того, кто его кормит. Счета закрыты, из поселка тебя выселят. Прислуга уволена. Живи за счет своего труда».
Парень растерялся. Он не ожидал от отца столь резких действий и не знал, что делать.
