скачать книгу бесплатно
– Ой! Вы кто?
– Евлампия Романова.
– Что вам надо? – испуганно поинтересовалась она. – Кто вас прислал?
– Сама пришла, – усмехнулась я. – Вопрос задать хочу.
– Какой? – неожиданно побледнев, спросила Ангелина.
– Почему вы соврали следователю о том, что подслушали разговор Лены Разумовой с Антоном Семеновым?
Брит помертвела, потом вспыхнула ярким цветом. Неровные пятна поползли со лба на щеки, потом на шею. Так внезапно краснеют женщины от климактерических приливов. Ангелине явно стало жарко, на верхней губе выступили капельки пота, и она судорожно облизнулась. Но ни о каком климаксе не могло быть и речи: девице едва за двадцать, максимум двадцать пять, и она просто жутко испугалась, патологически, почти до обморока.
– Так как, детка? – проникновенно запела я. – Будем говорить правду или поедем на Петровку? Кстати, знаете, что человека, который намеренно обманывает сотрудников правоохранительных органов, крепко наказывают! Это называется на языке Уголовного кодекса «лжесвидетельство», и дают за него ни много ни мало пятнадцать лет.
– Сколько??? – в ужасе залепетала дурочка, никогда не читавшая кодекс. – Сколько???
– Много, – успокоила ее я. – Лучше сразу признаться, тогда просто пальчиком погрозят.
– Кто вы? – наконец сообразила задать вопрос она.
– Частный детектив, нанятый адвокатом Елены Михайловны Разумовой, – спокойно пояснила я, и, увидав, что щеки Лины приобрели цвет снятого молока, добавила: – Так кофейком угостите? Хотя я предпочитаю чай, цейлонский, крупнолистовой.
– Це-цейлонского нет, – пролепетала Ангелина. – Только «Липтон» в пакетиках.
– Ладно, – милостиво согласилась я и сказала: – На ваше несчастье, я докопалась до многого и искренне советую покаяться.
Брит дрожащими руками пыталась открыть пачку, но ногти срывались и елозили по целлофану. Отобрав у нее коробочку, я вытащила два мешочка и, сунув их в чашки, приказала:
– Сделайте кипяток и залейте.
Хозяйка схватила «Тефаль», тоненькая струйка потекла в кружку, меня стало раздражать ее молчание, и я выложила последний аргумент:
– Врать опасно. Вот Антон Семенов солгал, и где он теперь?
– Где? – эхом отозвалась Брит.
– В морге, на цинковом столе с канавками…
– Почему с канавками? – как-то вяло и безучастно поинтересовалась она.
– Ну должна же при вскрытии куда-то кровь стекать, – резонно отметила я.
При этих словах девушка аккуратно поставила чайник и тихо осела на пол, потом легла. Я подскочила и увидела, что она в глубоком обмороке. В первый раз вижу, чтобы люди так теряли сознание, сначала осторожно убрав посуду. Пожалуй, последний пассаж о прозекторском столе был слишком груб. Ругая себя, я открыла сумочку и вытряхнула на табуретку содержимое. Расческа, ключи, пудреница, две конфетки, кошелек, губная помада, ручка… Ага, вот он. Не так давно Кирюшка подарил мне ментоловый освежитель в баллончике.
– Классная штука, – уверял мальчишка. – Намного лучше «Дирола» или «Стиморола». Пшикнешь разок, и во рту «зимняя свежесть». Попробуй, Лампа, ты же куришь!
Дымлю я мало и нерегулярно, но презент с благодарностью приняла и тут же опробовала. Смело скажу, большей гадости в жизни не встречала. Рот моментально наполнялся горькой слюной, и на языке прочно поселялся вкус дешевой зубной пасты. Сразу вспомнилось детство – мама заставляла меня чистить зубы после каждой съеденной конфетки болгарской пастой «Поморин», и весь день во рту ощущался вкус соленого мела.
Освежителем я, естественно, больше не пользовалась, но баллончик невесть зачем таскала с собой. Вот и пригодился!
Нажав на подбородок Лины, я просунула распылитель между ее губами и пару раз нажала на головку. Аромат ментола разнесся по кухне. Девушка заворочалась и села. Наверное, она надеялась, что противная гостья исчезла, а все случившееся – просто дурной сон. Но я была тут как тут. Сидела возле нее на кухонном полу, чувствуя сквозь джинсы ровное тепло, исходящее от кафельной плитки. Надо же, у этой пижонки полы с подогревом!
– Антон умер, – прошептала Ангелина.
– Его убили, – пояснила я.
– Как?
– Задавили машиной.
Брит заплакала, сквозь рыдания начали прорываться слова, складывающиеся в рассказ.
Она работает в газете «Мир литературы», пишет о всяких новинках, берет интервью у писателей.
К Разумовым в дом она была вхожа, несколько раз брала интервью у Кондрата. С Леной знакома шапочно. Знает только, что та – жена Кондрата, и все. Иногда они встречались на тусовках, раскланивались. По телефону разговаривали только один раз, в декабре. Разумов с купеческим шиком отмечал в Доме литераторов свое пятидесятилетие, и мадам приглашала на фуршет. Впрочем, Лена, очевидно, обзвонила всех журналистов, потому что вокруг гигантских столов, заставленных блюдами с рыбой, мясом и плошками с икрой, толпилось много корреспондентов и сверкало софитами телевидение. Кондрат четко уяснил истину – пишущую братию следует подкармливать и подпаивать.
Несколько дней тому назад Ангелине позвонили. Какой-то бесполый голос, не то мужской, не то женский, поинтересовался:
– Хочешь получить пять тысяч долларов?
– Да, – оторопела она. – А за что?
Она не принадлежит к высокооплачиваемым журналистам и постоянно нуждается в деньгах.
– У тебя есть компьютер, подключенный к Интернету, – скорей утвердительно, чем вопросительно заявил говоривший. – Пиши адресок, войди прямо сейчас. Через полчаса перезвоню.
Лина положила трубку и глянула в окошечко определителя, там высветилась только восьмерка, следовательно, звонили из автомата.
Ничего не понимая, она нашла сайт и прочитала задание. Предложение соврать сначала испугало ее – Антона она хорошо знала.
– Откуда? – поинтересовалась я.
Брит вздохнула:
– Мы с ним вместе учились на факультете журналистики.
– Он работал корреспондентом?
Ангелина хмыкнула:
– Угу, внештатным, на гонораре.
– Где?
– Говорил, что везде. Только врал.
– Почему?
– Антон красавчик, – пустилась в объяснения Лина, – смазливенький такой, сладенький, кудрявенький, словом, зефир в шоколаде. А жил он тем, что богатые любовницы дадут. Одна – квартиру купила, другая – машину, третья – мебель… Он офигительным успехом у престарелых баб пользовался. Они его из рук в руки, словно переходящий приз, передавали.
– Да ну? – фальшиво улыбнулась я.
– Вот вам и «ну», – хихикнула Лина. – Могу кучу назвать – Зоя Рашидова, Светлана Булгакова… Только вот Лена Разумова туда никак не монтировалась, сомневаюсь я что-то в ее связи с Антоном.
– Да?
– Антон имел дело только с тетками за сорок, – разоткровенничалась Лина. – Говорил, они более благодарные, чем молоденькие. Многие считают, будто в последний раз в любовные авантюры пускаются, вот и не жалеют денег на Антошеньку. А Лена…
– Ну? – поторопила я ее.
– Поговаривают, будто у нее роман с Юрой Грызловым. Они действительно частенько вместе показывались, обнимались…
Я пожала плечами. Подумаешь, на артистических и писательских сборищах все постоянно обнимаются и целуются, но это еще ни о чем не говорит.
Не успела Ангелина прочитать указания, как вновь зазвонил телефон.
– Я не… – завела девушка.
Но бесполый голос прервал ее, велев:
– Спустись и посмотри в почтовый ящик.
Она покорно пошла вниз, вытащила самый обычный белый конверт без адреса и, вернувшись домой, обнаружила там пятьдесят сотенных, красивых, новых зеленых бумажек, приятно хрустящих в руках.
Опять раздался звонок.
– Особенно не шляйся сейчас, сиди дома, – велел «наниматель». – На днях сообщу, куда идти.
– Я не хочу, – ответила она.
– Тогда положи деньги назад, – приказал голос.
– А если не положу? – хихикнула глупая девица.
– Ты сейчас стоишь у стола, – монотонно сообщил собеседник, – в джинсах и розовой рубашечке, а теперь села на стул, в ухе ковыряешь.
– Вы меня видите, – обомлела Ангелина.
– Как на ладони, – пояснил незнакомец. – Так что баксы не спрячешь. Ладно, позвоню через часок, подумай пока.
Очевидно, «работодатель» хорошо знал Ангелину. Та промаялась шестьдесят минут, вновь и вновь пересчитывая деньги, правда, задернув окна портьерами. Кучка банкнот просто гипнотизировала девушку. Не так давно она влезла в долги, купив шубку из нутрии. Ей, постоянно сталкивающейся с модными литераторами и их расфуфыренными женами, было некомфортно снимать в прихожей довольно поношенную дубленку. Весной и осенью она обходилась черненькой курточкой, благо тинейджерский стиль в моде. Но зимой носить куртешку – это уже не мода, это, простите, нищета. В декабре дама обязана влезть в шубу, желательно, норку или шиншиллу, но и нутрия, на худой конец, сойдет.
Долг тяготил ее ужасно, целая тысяча. И хотя подруга, снабдившая ее необходимой суммой, уверяла, будто подождет с деньгами, Лина чувствовала себя крайне некомфортно. Вообще журналистка, покупая шубку, имела в кармане почти подписанный контракт с журналом «Фам», французским еженедельником, начавшим выходить в Москве на русском языке. Главный редактор хотел сделать серию из десяти интервью, взятых у жен известных писателей. Платить пообещал по сто пятьдесят баксов за материал, и Лина с легким сердцем пустилась в «шубную» авантюру. Но в последний момент договор сорвался, и девица осталась на бобах.
А тут такая сумма! Словом, через час Ангелина испеклась на огне жадности и оказалась полностью готова. Делов-то, уговаривала она себя, розыгрыш какой-то! Ничего не случится, просто так человека не обвинят, начнут, наверное, разбираться. А она отдаст долг и уедет на месяц в Дубай, отдохнуть по-человечески. Ну скажет, в конце концов, что ей показалось! О том, что Антону тоже придется давать какие-то показания, Ангелина не подумала. И потом, Лена Разумова такая противная, еле-еле кивает при встречах и быстро проходит, обдавая запахом французских духов и ослепляя блеском бриллиантов…
Я посмотрела на Лину с жалостью.
– Влипла ты, детка!
– Делать-то что? – всхлипывала собеседница.
Я призадумалась. Ох, сдается мне, что Антон Семенов тоже получил денежное предложение от некоего незнакомца. Только сейчас парень уже ничего не сможет рассказать. Внезапно мои ладони покрылись липким потом. Господи, может, его и убили для того, чтобы не болтал лишнего?
ГЛАВА 7
Встав с пола, я протянула девчонке кухонное полотенце.
– Давай утирай сопли.
Ангелина покорно высморкалась и повторила:
– Так что делать?
– Сейчас поедем к следователю Митрофанову, и ты расскажешь правду.
– Боюсь, – прошептала она.
– Ерунда, – успокоила я. – Не волнуйся, он нормальный мужик, все правильно поймет. Между прочим, на основании твоих «шуточных» показаний Лену Разумову посадили в СИЗО и могут осудить лет эдак на пятнадцать. Ты готова жить с таким грехом на душе, пусть даже за пять тысяч долларов? Уж извини, но, по-моему, сумма маловата. По мне – продаваться, так за более крупные деньги. Кстати, как только Лена окажется на свободе, она тебя отблагодарит, купишь еще одну шубу.
– Мне машина нужна, – тихо пробормотала Ангелина. – В метро надоело, целый день по городу езжу.
– Значит, приобретешь автомобиль, – разрешила я и велела: – Собирайся.
Хозяйка пошла в ванную наводить красоту, я схватилась за телефон. Но следователь не спешил поднять трубку. Наконец я услышала высокий звонкий голос:
– Романова.
– Что? – удивилась я.
– Как – что? – переспросила женщина. – Романова.
– Да.
– Что – да?
– Ну я Романова. Только как вы догадались, что я вам звоню?
Невидимая собеседница звонко рассмеялась:
– Ни о чем я не догадывалась, просто назвалась, это моя фамилия.
– Надо же, – пришла я в полный восторг, – моя тоже. Представляете, как тяжело Ивановым?
Выяснив недоразумение, я попросила Митрофанова.
– Только-только уехал. Звоните в понедельник в десять утра.
