скачать книгу бесплатно
– А насчет сувенира, – болтала девушка, выписывая чек, – вон там поглядите.
– Где?
– За колоннами отдел есть, приколами торгуют. Может, подберете по вкусу, – сообщила Алиса.
Поблагодарив заботливую продавщицу, я оплатила блокатор, засунула его поглубже в сумочку и пошла к полкам, уставленным сувенирами. Небольшой домик, перевязанный красной лентой, внизу сделанная белым цветом надпись: «Дарю пока такую дачу, куплю настоящую, если схвачу удачу»; собака из керамики с табличкой на шее «Welcome»; фарфоровая кукла, облаченная в кружевное платьице… Ничего подходящего. Хотя… Взгляд снова переместился на «дачу».
– Девушка! – позвала я продавщицу.
Та немедленно подошла.
– А без надписи особняка нет?
– Нет. Правда, они разные.
– Какие? Покажите, – с нетерпением потребовала я.
Через десять минут, страшно довольная собой, я покидала торговый центр. В сумочке, кроме блокатора, покоился крошечный «особняк» темно-коричневого цвета с ярко-зеленой крышей. Его украшала надпись: «Хочешь жить со мной в этом доме, скорей пакуй чемоданы». Я подарю домашним общий презент, но какой! Положу под елку фотографию участка вкупе с правом на землю и поставлю сверху домик. Вот сюрприз-то будет! Всех переплюну своим «сувенирчиком». Осталась лишь самая малость – суметь понравиться госпоже Антоновой, ее детям Косте и Лане, ну и самому «дядюшке» Михаилу Петровичу. Думаю, легко справлюсь с задачей. Я достаточно образованна, и хоть иностранными языками не владею, но читала много литературы, могу поддержать разговор на любую тему.
Еще спасибо маме, которая научила дочь пользоваться многочисленными столовыми приборами. Я знаю, как выглядит нож для рыбы, и никогда не спутаю его с ножиком для мяса; мне хорошо известно, что вода с плавающим кусочком лимона, которую подают в конце званого обеда, предназначена для ополаскивания кончиков пальцев, а не для питья, мне не придет в голову лезть в сахарницу своей чайной ложкой. Я вполне способна рассказать пару приличных анекдотов. Ну, допустим, такой. Идут по дороге две блохи, он и она, очень усталые, с неба хлещет дождь… Блошка внезапно говорит: «Милый, я так устала, просто до смерти». Блох обнимает жену и восклицает: «Не расстраивайся, любимая. Разбогатеем, собаку купим». По-моему, смешно и мило. А еще, если в особняке Антоновых найдется пианино, сумею сыграть немудреную пьеску. Конечно, меня учили на арфистку, но кое-как стучать по клавишам тоже могу. Главное, что я умею обращаться с инструментом, а это, согласитесь, плюс. Так что почему бы Антоновым не полюбить столь милую племянницу?
Осторожно открыв дверь квартиры, я шмыгнула в ванную, сняла очки, парик и смыла толстый слой тонального крема. Слава богу, обсыпавшие лицо и руки после дегустации мармеладных трусиков пятна исчезли.
– Эй, Лампудель, – принялся стучать в дверь Кирюшка, – открой!
– Сейчас, – откликнулась я, пряча парик в карман халата, – минуточку.
Удивительное дело, стоит мне заскочить в ванную, и пожалуйста, тут же всем надо умыться, принять душ, почистить зубы…
– Лампуша, – ныл Кирик, – поторопись.
Я распахнула дверь и со вздохом напомнила:
– Надеюсь, помнишь, что у нас не совмещенный санузел? Туалет абсолютно свободен.
– Он мне не нужен, – бойко возразил Кирик, – тебя жду. Лично.
– Случилась какая-нибудь беда? – напряглась я.
– Во, подпиши, а то забуду!
– Что это? – удивилась я, беря в руки клочок белой бумаги.
– В школе дали, – весело ответил школьник, – велели ознакомить родителей, получить их визу и сдать классной, иначе на занятия не пустят. Мама на дежурстве, тебе принес, читай.
Я стала изучать текст, напечатанный на обрывке.
«Довожу до вашего сведения решение педсовета. Если ваш ребенок станет продавать в школьном здании и на прилегающей к нему территории в радиусе ста метров оружие, наркотики, алкоголь или табачные изделия, он будет отстранен от 5 (пяти) тренировок по плаванию. Директор А.Г. Молов».
Внизу чернела поставленная карандашом галочка и была приписана шариковой ручкой очень мелкими буквами фраза: «Родителям ставить подпись здесь, в противном случае директор ее не засчитает».
Сначала я попыталась справиться со здоровым недоумением. На мой взгляд, ребенок вообще не должен заниматься никакой противозаконной деятельностью, но А.Г. Молов считает, что, отойдя на расстояние в сто один метр от школы, подросток уже может открывать торговлю героином, водкой и автоматами Калашникова. Отчего он не запретил детям никогда не приближаться к бутылкам, сигаретам, шприцам и пистолетам? По какой причине ограничился лишь школьным зданием и стометровой санитарной зоной? И потом, хорошее наказание за наркоторговлю – отстранение на пять занятий от плавания!
На мой взгляд, настоящий педагог, даже выйдя с работы, остается учителем. Этот Молов просто…
– Идиот, – пожал плечами Кирюша.
Он, что ли, мысли мои подслушал? Или я последнюю фразу вслух произнесла?
– Александр Григорьевич кретин, – продолжил свои комментарии мальчик.
– Кирюша! – попыталась я заняться воспитанием мальчика. – Так говорить некрасиво.
– Ладно, – охотно пошел на попятный школьник, – он дурак.
– Неприлично ругать взрослых!
Кирик хмыкнул и ткнул пальцем в Мулю:
– Это мопсиха?
– Ну да, – кивнула я, недоумевая, куда он клонит.
– Я обидел Мульяну?
– Нет, конечно. Почему спрашиваешь?
– Обозвал ее мопсом.
– Ты ее не обзывал, а назвал. Мопс – он и есть мопс.
– Ага, – закивал Кирюша, – а дурак есть дурак. Я не ругал Александра Григорьевича, просто констатировал давно всем известные факты: Муля – мопсиха, а Молов – идиот. Причем такой, что на конкурсе кретинов непременно займет второе место!
– Почему второе? – растерянно спросила я, ставя подпись на листке.
Кирик издал странный, похожий на хрюканье звук.
– Потому что его придурковатость такова, что первое он не получит.
Выпалив последнюю фразу, Кирюшка, подпрыгивая, убежал, а я, пребывая в некоей растерянности, повесила полотенце на крючок.
Ясное дело, директор Молов – больной на всю голову. Он пришел в школу полгода тому назад и моментально начал выпускать нелепые приказы. Например, запрещающий девочкам носить черные колготки. По мнению Александра Григорьевича, это не политкорректно, темные ноги способны оскорбить чувства африканцев. Сколько их в нашей школе? Да ни одного! Но данный факт не смутил Молова. И что, мне следует теперь сказать Кирюше: твой педагог дурак? Это невозможно. Но Александр Григорьевич в самом деле идиот. Следует ли лицемерить и поднимать авторитет дебила? Вот в чем вопрос!
Так и не найдя на него достойного ответа, я отправилась в свою комнату и была остановлена возгласом Лизы:
– Лампуша, можешь зайти?
– С удовольствием, – сказала я, входя к девочке. – Как дела?
– Меня назначили ответственной за рождественский вечер, – гордо похвасталась Лиза. – Директор так и сказал: «Романова – правильная кандидатура».
– Поздравляю. А что входит в твои обязанности?
– Написать объявление, составить меню… – начала загибать пальцы Лиза. – Вечер лишь для десятиклассников, малышню типа девятиклашек не пустят. Выпивку нельзя. Ну так: лимонад, сыр, колбаса, конфеты… Надо посчитать, сколько все стоит, потом понять, какую сумму каждый должен внести. Офигеть! А еще концерт, дискотека, Дед Мороз, Снегурочка…
– Да, работы невпроворот, – согласилась я.
– Ты мне поможешь? – заморгала Лиза.
– Чем же?
– Составь объявление.
– Легко. Давай продиктую, а ты сразу напечатаешь.
– Супер, – кивнула девочка, – говори.
– Значит, так. Сначала поставь дату, на которую назначен ваш праздник. Теперь поехали: «…состоится рождественский вечер! Все на елку! В программе концерт, дискотека, вкусный чай и хоровод с Дедом Морозом и Снегурочкой».
– Спасибо, – кивнула Лизавета.
– Не за что. Теперь выключай ноутбук и ложись.
– Еще полуночи нет, – возмутилась девочка.
– Завтра в школу!
– Я не засну так рано.
– Не спорь.
– Нет, – уперлась Лиза.
Я нащупала в кармане блокатор и сказала:
– Ладно, сиди, а мне пора в кроватку.
– Эй, ты чего придумала? – с подозрением спросила Лиза. – Уходишь, не настаиваешь на своем…
– Зачем? – с фальшивой грустью воскликнула я. – Взрослый человек, такой, как ты, должен сам следить за своим режимом.
Глава 6
Оказавшись у себя в комнате, я разобрала кровать, завела будильник на пять утра и вытащила из коробочки блокатор. Надо же, и правда выглядит словно пульт от телевизора, только с тремя кнопками – красной, желтой и зеленой. Я перевернула пустую упаковку и потрясла ее, но никакой инструкции внутри не оказалось, на мои колени лишь выпал маленький кусочек из непонятного материала, коричневый квадратик, размером с ноготь большого пальца, весь испещренный линиями. Мопсиха Ада моментально кинулась к нему с явным желанием слопать.
– Фу, – прошипела я на нее.
Затем я взяла ненужный, невесть зачем оказавшийся в коробочке обломок, бросила его назад в пустую тару, осторожно вышла из своей комнаты, очень тихо добралась до кухни, смяла картонный футляр, сунула его в помойное ведро, потом на цыпочках прокралась в коридор и встала в холле. Наша квартира соединена из двух, поэтому она имеет не совсем обычный вид. Там, где ранее имелась стена, разделявшая апартаменты, теперь образовалось пустое пространство, которое мы используем в качестве библиотеки. Если встать посередине не предусмотренной архитекторами жилой площади, то можно увидеть двери почти всех комнат и кухни.
Замерев в нужной точке, я прислушалась. Так и есть, из комнат Кирюши и Лизаветы доносятся характерные звуки, похожие на «ку-ку». Это работает программа ай-си-кью, в просторечье «аська».
Вот какие противные, не хорошие, вредные дети! Ну что ж, сами виноваты. Не хотели слушаться старших и вести себя нормально? Получи, фашист, гранату!
Палец мой нажал на красную кнопку. «Ку-ку» мгновенно стихли. Стараясь не производить шума, я в два прыжка добралась до своей спальни и забилась под одеяло.
Из холла послышались громкие голоса.
– Лизк, у меня комп умер.
– Мой тоже гавкнулся.
– Чё случилось?
– Электричество есть.
– А чего ж они сломались?
– Не знаю.
– Замолчите! – крикнул Сережка. – Ночь на дворе, спать давно пора!
Школьники перешли на шепот, потом дверь в мою комнату приоткрылась.
– Лампа, – прошипела Лиза.
– М-м-м, – попыталась я изобразить сонную тетерю.
– Спишь?
– М-м-м.
– Не знаешь, отчего у нас компы ёкнулись?
– Рядом новую ветку подземки ведут, – бормотнула я, – работают по ночам, потому что от аппаратуры метростроевцев в округе электронику глючит, во всех офисах компьютеры отключаются.
– Во, блин, – топнул Кирик. – И долго они тут ковыряться будут?
– Понятия не имею, – зевнула я. – Извините, совсем сплю.
Ровно в восемь утра я подошла к справочному бюро аэропорта и огляделась. Как ни странно, но вокруг было много народа. Ну, и кто из присутствующих встречает любимую племянницу Михаила Петровича? Женщина с двумя детьми явно ни при чем, дедушка, обвешанный сумками, и три школьницы, весело обсуждающие какую-то животрепещущую для них тему, тоже. Остались лишь два кандидата: парень в мятых джинсах, нервно крутящий головой в разные стороны, и мужчина при полном параде, в идеально вычищенной черной куртке, наглаженных брюках и блестящих ботинках. Он навалился на закрытый газетный киоск и мирно дремал. Дядька явно никого не ждал, это был, скорее всего, несчастный, улетавший ни свет ни заря в командировку.
Решив, что взволнованный юноша более подходит на роль посланца раскаявшегося папаши, я подошла к нему и вежливо сказала:
– Здравствуйте.
– Чего надо? – вскинулся парнишка.
– Вы не меня высматриваете? Я к Антонову.
