скачать книгу бесплатно
– Слушай, а куда подевался кот Катюхи?
– Его усыпили, – не подумав, сказала я правду. – Очень уж агрессивно он себя вел, вот семья Рагозиной и решила расстаться с животным.
Нина побледнела и схватила меня за плечо:
– Дашута, дай честное слово! Пообещай выполнить мою просьбу!
– Смотря какую, – усмехнулась я. – Вдруг попросишь меня прыгнуть с Останкинской башни?
Но Лаврентьева не оценила по достоинству мою шутку.
– Я говорю серьезно!
– Ну? Излагай.
– Если я умру раньше тебя, забери к себе Венедикта, – выпалила Нина. – Мои точно его на тот свет живенько спровадят.
– Ну и чушь приходит иногда людям в голову! – подскочила я. – С чего тебе вдруг умирать-то?
– Не знаю. Но ты сейчас вспомнила про Катьку… и я подумала… решила… она ведь тоже не ожидала такого близкого конца… Пообещай!
Я набрала полную грудь воздуха. Лаврентьева, похоже, очень устала, ей необходимо на некоторое время забыть о работе, съездить одной отдохнуть.
– Пообещай! – твердила Нина, прижимая к груди руки.
– Хорошо.
– Нет, дай полный ответ!
Учитель всегда остается учителем, даже в напряженный момент он начинает привычно занудничать.
Я откашлялась, подняла правую руку и заявила:
– Торжественно клянусь в случае необходимости дать приют коту Венедикту в своем доме, обеспечить его едой, питьем, свежим наполнителем для туалета и медицинскими услугами. Обещаю холить и лелеять Венедикта, но оставляю за собой право объяснять ему его кошачьи ошибки. Взамен требую у Нины Лаврентьевой ответной услуги!
– Какой? – заморгала та.
– Если я умру раньше тебя, пригреешь в своей семье Дегтярева? От полковника не в пример меньше хлопот, чем от кота. Александр Михайлович никогда не ложится спать на ступеньках лестницы, и ему, надеюсь, не придет в голову хватать людей за голые ноги. Полковник не писает в тапки, не потребует ежедневно менять наполнитель в горшке, и он, в принципе, всеяден. Даже слишком всеяден, на мой взгляд – если можно так выразиться, Дегтярев всеобжорен. Одна беда, он в отличие от Вени умеет разговаривать, но засунутые в уши затычки легко купируют сей его недостаток. Ну, ты согласна?
Я ожидала, что с лица Нины уйдет напряжение и она рассмеется, но Лаврентьева широко распахнула глаза и серьезно ответила:
– Да, можешь во мне не сомневаться, я освобожу для полковника овальную гостиную на первом этаже.
Я поежилась – шутка не прошла. Может, Нина заболела? Выглядела она не лучшим образом: лицо приобрело землистый оттенок, глаза лихорадочно блестели. А еще Нинуша покашливала, и у меня создалось впечатление, что она простудилась.
– Похоже, меня на холме продуло, – вдруг сказала Нина и села в кресло. – Хоть и июль на дворе, да ранним утром свежо, а я побежала без куртки. И пахло там странно – вроде духами, цветочными. Но ведь это невозможно.
– Ты о чем? – удивилась я, устраиваясь на диване.
Нина осторожно взяла со столика большую книгу в потертом кожаном переплете.
– Видишь?
– Ну да!
– Что это, знаешь?
– Давай без загадок, – ответила я.
Лаврентьева раскашлялась, затем сказала:
– Я продемонстрировала тебе уникум. Это рукописная книга, летопись монаха Аристарха. О ней ходят легенды в кругах историков. Большинство ученых, правда, считает, что документ погиб в огне пожара тысяча восемьсот двенадцатого года, раритетом владел некто Куницын, попечитель одной из московских гимназий. Он демонстрировал драгоценные страницы друзьям. Но дом Куницына сгорел дотла, обширная библиотека обратилась в прах, летопись зачислили в список погибших культурных ценностей. Но она жива! Смотри!
И Нина подняла книгу.
Глава 6
– Постой! – ахнула я. – Эта та самая летопись? Нам о ней в институте рассказывали!
– Да, – кивнула Нина. – Конечно, придется подтвердить ее подлинность, но, думаю, тут сложностей не возникнет. Эрик – гений, зря я на него последнее время злилась. Он-таки нашел пещеру с книгами Панкрата Варваркина и…
Договорить Нина не смогла, ее скрутил приступ кашля, на сей раз мне показалось, что у нее коклюш. Лицо Лаврентьевой покраснело, на лбу и шее выступили вены, ей явно не хватало воздуха.
– Погоди, – прошептала я, когда она сумела свободно вздохнуть, – ты ходила в тайник?
– Да, – с вызовом ответила Нина.
– Ой! – вырвалось у меня.
– Уж не веришь ли ты во всякие глупости? – вспылила Лаврентьева.
– Конечно, нет, но ведь страшно одной посещать пещеру, – вздрогнула я.
Нина погладила переплет сокровища.
– Знаешь, сколько за этот раритет дадут?
– Даже предположить страшно.
Лаврентьева тихо засмеялась.
– Миллионы! Не в рублях – в евро. Крупнейшие библиотеки мира станут драться за издание, не говоря уж о коллекционерах. Фамилию Давиньон ты, часто бывающая во Франции, очевидно, слышала?
– Давиньон француз, но живет в Австралии.
– Не важно, – отмахнулась Нина. – Он коллекционирует книги и является одним из богатейших людей мира.
Я кивнула. Все правильно, Грегори Давиньон разбогател в восьмидесятые годы. На чем он сделал деньги, никто не знает, но сейчас он живет на небольшом ранчо, разводит ручных кенгуру и является любимцем французской прессы. О библиотеке Грегори ходят легенды, его волонтеры рыщут по всему миру в поисках уникальных свитков и книг.
– Продам находку и брошу работу, – зашептала Нина. – Конец трудовой биографии…
Я молча слушала Лаврентьеву и изумлялась: чужая жизнь и впрямь потемки! Оказывается, отношения Эрика с женой отнюдь не являлись пасторальными.
– Сначала мне было забавно водить его за руку, – криво усмехнулась Нина, пустившись в откровения, – видно, во мне проснулся нереализованный материнский инстинкт. Да еще все вокруг считали Эрика гением, он рано защитил докторскую, получил профессорское звание, а я, соответственно, загорала в лучах славы мужа. Естественно, Эриковы капризы выполнялись в доме по первому свистку. Затем Аришка родилась, все заботы легли на мои плечи. Остальное происходило на твоих глазах. Что имеем ныне? Жена – замученная лошадь с неадекватными реакциями, муж – наливной персик, здоровый кобель. Любовницу завел, представляешь? Я точно знаю, у него есть баба!
Новый приступ кашля согнул Нину. Я лишь моргала, приличествующие моменту слова не находились.
– Уж как я его просила в тайник пойти, принести книги, – захрипела Нина, – так нет, уперся ослом, проклятья поминал, о болезни лепетал. А я хочу жить спокойно… Кха-кха-кха…
Я сжалась в комок, необъяснимая тревога охватила меня. Почему Нина выглядит так плохо? Вчера она имела цветущий вид и ни разу не поперхнулась, а сейчас ей на глазах делалось все хуже и хуже.
– Я дождалась, пока Эрик заснет, – лихорадочно бормотала Лаврентьева, – пошла в его кабинет, обнаружила на столе план, взяла фонарь, лопату, и в путь. В семь утра вломилась в тайник, там полно сундуков… страшно… темно… но очень сухо… пахнет духами… цветами… открыла один короб, а летопись прямо сверху… В пещере сокровищ на миллиарды! Кха-кха-кха… Помоги мне! Помоги!
– Как? – обалдело спросила я.
– Твоя сестра, Наташа, баронесса Макмайер [Об отношениях Даши и Наташи, о том, как простая москвичка стала баронессой Макмайер, читайте в книге Дарьи Донцовой «Крутые наследнички». Издательство «Эксмо».], живет в Париже…
Я уже устала объяснять окружающим, что мы с Наташкой не кровные родственницы (хотя, на мой взгляд, сестрами можно стать и не имея общих родителей), поэтому просто кивнула.
– Она дама высшего света, – зашептала Нина, – с огромными связями, еще и популярная писательница.
– Верно, – согласилась я, – Наташка вхожа в дома, куда ни за какие деньги не впустят чужого человека.
– Попроси ее связать меня с Давиньоном. Он купит летопись!
– Наташка дружит с Грегори.
– Господи! Вот счастье! – встрепенулась Нина. – Я соглашусь на любые его условия, торговаться не стану. Только никому ни слова, Дашуня! Ни Эрику, ни Арине. В пещере горы ящиков… Эрик не ошибался… Коллекция Варваркина существует!.. Мне плохо! Кружится голова! Воды!
Я метнулась к бутылке, стоявшей на тумбочке.
– Помоги мне лечь, – прошептала Нина, – меня тошнит, неудобно сидеть…
К сожалению, я не обладаю большой физической силой, поэтому не сумела перетащить подругу на кровать, она осталась в кресле.
– Темно! – вдруг закричала Нина. – Зажги свет!
Я бросила растерянный взгляд в окно, за которым буйствовало июльское солнце, а потом опрометью бросилась за Эриком.
Через полчаса все члены семьи Лаврентьевых, включая домработницу, стояли вокруг постели, на которой тряслась в ознобе Нина.
– Папа, думаешь, это проклятие работает? – в ужасе спросила Арина.
Эрик не ответил.
– «Скорая» уже в пути, – я решила приободрить Арину.
– Она сюда три часа по пробкам добираться будет, – заломила руки домработница. – Вон Серафима из деревни так и померла. Ей дети утром врача вызвали, так он приперся к вечеру, как раз смерть зарегистрировать.
Я пнула Валю:
– Заткнись!
Она судорожно зарыдала.
– Папа, что делать? – пролепетала Арина.
Эрик вынул из кармана жилета блокнот.
– Я расшифровал записи Варваркина.
Мне захотелось треснуть профессора по лбу. У Нины явные признаки сердечно-легочной недостаточности, требуется сделать укол, а муж делится своими научными открытиями.
– В доме есть лекарства? – перебила я Эрика.
– Валя, принеси, – распорядился хозяин.
– Чего? Куда? – завыла прислуга.
– Сейчас, – подхватилась Арина и унеслась.
Я вынула мобильный, соединилась с Оксаной и в деталях описала ей симптомы болезни.
– Лучше всего отвезти твою подругу в больницу, – сказала Ксюша.
– Знаю, «Скорая» уже едет. Но что можно сделать для Нины сейчас?
– Перечисли имеющиеся у них медикаменты, – приказала Ксюня.
Я, роясь в большой железной коробке, которую принесла Ариша, начала озвучивать названия.
– Укол сумеешь сделать? – поинтересовалась Оксана.
– Внутримышечно да, – храбро ответила я, – Хучу ведь я лекарства ввожу.
– Отлично. Действуй по моим указаниям… – велела Оксана.
Когда Эрик увидел, что я со шприцем в руках подхожу к Нине, в его глазах промелькнуло беспокойство.
– Не надо! Вдруг ей хуже станет?
– Оксана плохого не посоветует, – зыркнула я на него и, мысленно перекрестившись, воткнула под кожу Нине больной иглу.
Через пару минут судороги отпустили Нину, она приоткрыла один глаз.
– Мама! – кинулась к ней Арина. – Тебе лучше?
– Мне удалось расшифровать записи Панкрата, – по новой завел Эрик.
