скачать книгу бесплатно
Выслушав законника, Гришкин еще больше впал в ярость.
– Значит, простить им душ из дерьма?
– Конечно, нет, – ответил адвокат. – В публикации есть и явная ложь – Елена ведь жива, и она не в США, а в Швейцарии.
– Это мелочь, Андрей Сергеевич, – сказал Макар, присутствующий при разговоре. – Что же делать? Ведь у отца в самом деле продажи падают.
– Вот! – воскликнул юрист. – Лучше посмотрим в эту сторону. Чьи часы похвалил сбрендивший физик? Фирмы «Робот-плюс». А почему они ему понравились?
– Потому что в них нет пластика, – нашел верный ответ Макар, – они из стали.
Андрей Сергеевич удивленно посмотрел на Гришкина-старшего.
– Ваши конкуренты производят продукцию из стали?
– Конечно, нет! – взревел Захар. – Товар для массового потребителя они из дерьма изготавливают. Небось дали профессору взятку, тот и написал, что им надо, в заключении.
– Парфутин на это не пойдет, – покачал головой адвокат. – Говорю же, Венедикт чокнутый, для него принципы дороже денег. Нет, ученому продемонстрировали, а потом подарили металлические часы.
– Вспомнил! – оживился Макар. – «Робот-плюс» два месяца назад на ярмарке свой стенд такими украсил. Специально для выставки сделали. Я еще подумал: «Вот сволочи, обошли нас, мы-то не доперли хоть одну модель в стальном корпусе выпустить и представить как новинку года, лимитированную серию». У конкурентов маркетинг лучше работает.
Андрей Сергеевич стал задавать вопросы:
– Кому выгодно отпугнуть покупателей от магазинов «Чудес техники»? Ответ: «Робот-плюсу». Чьи изделия вознес до небес «Болтун»? «Робот-плюса». Напишет ли бульварный листок хоть одно хорошее слово про кого-нибудь бесплатно? Нет. Кто проплатил статью? Явно «Робот-плюс». Кто ненавидит Гришкиных? «Робот-плюс». Теперь вывод: Захар, статья про излучение организована Геннадием Марковым.
Макар ожидал, что отец, как обычно, заорет, застучит кулаками по столу, обзовет конкурента свиньей, кретином, мерзавцем, гадом ползучим, завопит: «Сдохни, тварь!», сломает стул, дверь, разобьет окно. Захар Назарович гневлив, управлять эмоциями он не способен, впадает в буйство всякий раз, если что-то ему не нравится. Например, получив на завтрак слишком жидкую геркулесовую кашу, он может швырнуть тарелку на пол и закричать: «Какая свинья это приготовила?» Узнав, что кто-то из сотрудников проштрафился, глава фирмы вызывает его в свой кабинет, и не успевает служащий нарисоваться на пороге, как в него летит брошенный Захаром Назаровичем первый попавшийся ему под руку предмет, а его догоняет рык босса: «Какого черта ты, свинья, ни хрена не делаешь?»
Сын знал, что основной задачей Филиппа, помощника отца, является вовремя убрать со стола шефа все тяжелое, острое, режущее и оставить вещи, вполне безобидные, которые тот может при очередном припадке ярости швырнуть, не нанеся никому физического ущерба. Филипп велел привинтить в кабинете босса мебель к полу. Но один стул, купленный в дешевом сетевом магазине, не приделан намертво и находится неподалеку от стола. Сначала Захар Назарович бросает в клерка, скажем, чашку с чаем или кофе, та, естественно, не долетает до цели, тогда Гришкин подбегает к стулу и хрясь его о пол… Спинка и ножки отваливаются, сиденье планирует на паркет, Захар топчет обломки ногами. Весь процесс занимает пять минут. Все это время сотрудник стоит у порога и молчит. Наконец Гришкин выдыхает и мирно произносит:
– Хорош из себя святую невинность корчить, садись, рассказывай про косяк.
Его гнев испаряется так же быстро, как и вспыхивает. Сотрудники прекрасно изучили характер шефа и не обижаются на его выходки. Может, вам это покажется странным, но Захара любят все. Он справедливый начальник, всегда без промедления выплачивает зарплату, и для подчиненных у него заведены прежние, советские, порядки: двадцать четыре рабочих дня оплачиваемого отпуска, квартальные премии, медстраховка и еще много хорошего.
Глава 5
Сейчас, ожидая урагана, Макар втянул голову в плечи. Но отец повел себя иначе. Его лицо вытянулось, глаза сузились, губы растянула улыбка.
– Понял, – сказал он совершенно спокойно, – Геннадий решил поиграть. Ладно, пусть развлекается. Спасибо, Андрей, думаю, не стоит выдвигать иск против «Болтуна».
Адвокат, тоже приготовившийся к цунами, приподнял брови, а Макар неожиданно испугался. Таким он отца никогда не видел, перед ним был как будто другой человек, совершенно чужой и почему-то очень страшный.
Захар Назарович моргнул и снова стал прежним.
– Вернусь в Москву, сообразим, как с «Робот-плюсом» разбираться. Во многом мы сами виноваты – наши часы одного класса с теми, что выпускает Марков, а их нужно сделать значительно лучше, тогда речи о конкуренции не возникнет. Покупатель голосует рублем за лучший товар. Пусть «Болтун» изгаляется. Наш народ не верит газетам, россияне твердо уверены: если пресса что-то хвалит, значит, ей заплатили за рекламу, а вот если ругает, то товар определенно хороший, надо брать. Все, разговор закончен. Я в клинику поеду, сейчас для меня Лена важнее всего.
И он вышел.
– Здорово Захара болезнь жены сломила, – вздохнул Андрей, – я его таким впервые вижу.
– Он очень любит Елену, – пробормотал Макар.
– Приглядывай за ним, – посоветовал адвокат. – Жаль, что ты не захотел с отцом работать.
– Он бы меня убил, – хмыкнул Макар. – В спа-салоне комфортнее, и мне нравится индустрия красоты.
– Я знаю Захара много лет, и сейчас мне показалось: он что-то задумал, затаился.
– Отец человек умный, глупостей не совершает, – ответил младший Гришкин.
– Есть у меня один знакомый, – сказал юрист, – большая шишка, какими-то особыми бригадами рулит. Петр Степанович допрашивал моих клиентов, а один раз сам у меня совета просил, когда в их конторе кто-то начудил. Я пришлю тебе его телефон. Соединись с ним завтра, поведай, что у вас происходит, попроси разобраться, договорись о встрече. Скажи, что ты от меня, а я его предупрежу о твоем звонке. Не нравится мне все это, очень не нравится. Три смерти подряд, а теперь еще Елена. Подозрительно.
Через два дня, узнав, что мачехе стало намного лучше, Макар улетел в Россию и сразу пришел к нам в бригаду.
– Подозреваю, что смерть Федора, Лидии и Нины была не случайной, – сказал он, завершая свой рассказ. – Думаю, это дело рук Геннадия Маркова.
– Зачем ему убивать столько людей? – осторожно спросила я.
Сын Захара Назаровича с удивлением уставился на меня.
– Вы не поняли? Марков давно мечтает потопить бизнес отца.
– Навряд ли владелец «Робот-плюса» серийный маньяк, – влез в беседу Денис Жданов. – Как-то это слишком – отправлять на тот свет троих человек, покушаться на Елену, и все ради того, чтобы стать монополистом на рынке.
– Некоторые люди от нищеты до списка «Форбс» преодолели путь, вымощенный трупами, – возразил компьютерщик Роберт Троянов. – Лично меня не удивляют убийства, а вот история с вирусом странная. Зачем такие сложности? Прав профессор из Швейцарии: можно элементарно подстроить автомобильную аварию, нападение пьяного хулигана, что-то еще в таком же духе.
– Какова цель убийств? – подключился к беседе эксперт Глеб Валерьянович Борцов. – Полагаю, кому-то надо запугать Захара Назаровича, морально раздавить его. Заставить продать «Чудеса техники». Но тогда следовало начать с Елены, его супруги, а не с брата с женой. Насколько я понял, покойная прислуга когда-то была вашей няней?
Макар почему-то посмотрел на меня.
– Да. Нину наняла моя мать, первая жена отца. В детстве я очень любил няню. Года этак в три даже стал звать ее мамой, что, конечно же, совершенно не понравилось родительнице. Светлана Николаевна конкретно объяснила мне: мама это она. Я стал обращаться к няне баба Нина. Но это тоже не устроило мать, и в конце концов я предпочел обращение Нима. Понимаете?
– Нина плюс мама, – подала голос молчавшая до сих пор Лиза Кочергина. – Вы росли хитреньким.
Макар улыбнулся. Затем признался:
– А вот в подростковом возрасте я с Нимой часто ругался. Отец занимался бизнесом, мать была фотохудожником, очень популярным, ей постоянно заказывали картины, поэтому я практически не видел родителей, их заменила Нима. В четырнадцать лет хочется самостоятельности, а ее няня мне не давала. Я бунтовал ужасно, делал массу глупостей, в основном из желания поспорить с Нимой. Велит она прийти домой в девять – назло вернусь под утро. Приказала не курить – тут же сигареты купил. Один раз даже укатил в Питер с какими-то странными парнями, ночевал в притоне. Родители о моих подвигах не знали, так как Нима похождения подопечного скрывала. Порой няня хваталась за ремень, я от нее удирал, обзывал по-всякому, злился, что она каждую неделю в школу таскается, с учителями беседует. Репетиторов мне по ее указке наняли. Сейчас-то я понимаю: ангельское терпение надо было иметь, чтобы меня до ума довести. Я очень рад, что вырос и успел сказать Ниме, как люблю ее, как ей благодарен. В последнее время баловал старушку, покупал ей конфеты, пирожные. После смерти дяди и Лидии у Нимы депрессия началась, я стал возить ее в свой спа-салон на всякие процедуры, ей нравилось.
– Ваш отец хорошо относился к Нине? – задал следующий вопрос Борцов.
Макар кашлянул.
– Да, считал ее членом семьи.
– Он переживал, когда домработница умерла? – не успокоился эксперт.
Гришкин удивился.
– Конечно.
– Очень? – продолжал Глеб Валерьянович. – Может, напился на поминках, не разрешил после похорон выбросить вещи покойной, заказал нелепо дорогое надгробие, ездил постоянно на кладбище с цветами, в разговорах часто вспоминал старушку, смотрел семейные фото с ней…
Макар усмехнулся.
– Нет, ничего подобного не было. Но вы не знаете моего отца. Когда скончалась моя мать, он тоже ничего такого не делал, это не в его характере.
– То есть кончина Нины не разбила сердце Захара Назаровича? – уточнил Борцов.
Макар хмыкнул.
– Естественно, отец расстроился, оплатил похороны и памятник, но особенно не горевал. Ни на девять дней после ее смерти, ни на сороковинах он за столом не сидел – дела не позволили.
– Зачем же преступник убил няню? – пожал плечами Роберт. – Она для вашего отца не очень значимый человек. Ему следовало заразить Елену.
– Она заболела, – напомнил Гришкин-младший.
– Верно, но спустя некоторое время после кончины верной горничной, – заметил Роберт. – Логичнее было лишить жизни любимую супругу. Потеряв ее, ваш отец впал бы в депрессию…
– Нет, – поморщившись, перебил компьютерщика Макар, – отец не из тех, кто рыдает в углу. Его первая реакция на все неприятности – гнев, ярость, крик. Потом он успокоится и начнет мстить тому, кто пытался его обидеть. Захар Назарович любит повторять: «Нас бьют, а мы не плачем, подскочим и в лоб зафигачим». Он никогда не сдается.
Лиза оперлась локтями о стол.
– Неужели Марков не знает характера конкурента?
Наш гость побарабанил пальцами по столу.
– Когда-то они были лучшими друзьями, вместе открыли в конце восьмидесятых ларек со всякой лабудой. И если быть честным, то идея фирмы «Чудеса техники» принадлежит Геннадию. До начала девяностых палатка с шоколадками-пивом-чипсами давала доход, но потом лавок с подобным ассортиментом стало чересчур много, покупателей у отца с компаньоном становилось все меньше. В девяносто первом Геннадий поехал в Германию, хотел купить подержанную иномарку и пригнать ее в Москву. Но назад вернулся без колес, припер ящики с невиданным товаром. В частности, там были кружки, которые, едва их наполнишь горячей водой, начинали петь, и очень забавные часы. Из них вылетала кукушка, но произносила не привычное «ку-ку», а декламировала таблицу умножения, например, в семнадцать часов – на пять, в двадцать один – на девять. В одиннадцать птичка горько плакала, в двенадцать исполняла гимн США.
Денис и Лиза засмеялись.
– А мочалка квакала, когда на нее вода попадала. А презервативы… – зачастил Макар. И смутился. – Извините, неудобно при женщинах про них рассказывать, Геннадий приволок и массу эротических штучек. Отец, увидев все это, воскликнул: «Генка, зачем эту дрянь вместо автомобиля купил?» «Это же Клондайк! – ответил Марков. – Глянь вокруг, во всех ларьках в Москве одно и то же продается. А чтобы бабки заработать, надо от других отличаться. Давай сделаем ставку на прикольные вещи, станем монополистами». «Такое дерьмо никому не нужно», – возразил Захар Назарович. «Есть только один способ проверить, кто из нас прав», – отрубил Геннадий и отправил поющие кружки вместе с остальным на продажу. Через неделю ящики опустели, отцу пришлось признать свое поражение. А Марков повесил на ларьке вывеску «Чудеса техники. Необычные подарки» и снова поехал в Германию. Вот так и начался их очень успешный бизнес. Впоследствии друзья из-за чего-то поругались и разбежались в разные стороны. Потом Захар Назарович открыл магазин «Чудеса техники», Геннадий устроил скандал, требовал переименовать лавку… С тех пор они смертельные враги.
– Что для вашего отца на первом месте? – спросила я. – Работа, семья, друзья?
– Безусловно, бизнес, – без промедления ответил Макар. – Потом Елена, затем, думаю, Саша, мой сын, после него Полина Макаровна. Мать, правда, раздражает его, но он к ней очень привязан. Внизу турнирной таблицы мы с Олей. Я здорово разочаровал отца, когда отказался работать с ним.
– А где в этом списке находились Федор и Лидия? – заинтересовалась Лиза.
Макар убрал упавшую на лоб прядь волос.
– Полагаю, брат шел после Лены, а Лида плелась в арьергарде, вместе со мной и Ольгой. Поймите правильно, отец прекрасно относится ко всем членам семьи, но…
– Если вы умрете, его сердце не разорвется, – констатировал Денис. – Захар проводит гроб с телом сына на кладбище, устроит пышные поминки, скажет вслух, как горюет, однако на следующий день отправится в свой офис и примется за работу.
– Не хотелось бы, чтобы вы сочли отца бездушным чудовищем, и тем не менее вы правы, – нехотя согласился младший Гришкин. – Когда скончалась моя мать, он произнес проникновенную речь, назвал ее лучшим, что было в его жизни, на похоронах казался безутешным, но наутро я увидел, как он спешит к машине с телефоном в руке, и услышал его раздраженный голос: «Свиньи! Тупые идиоты! Какого черта не позвонили, если в цеху авария? Что значит, жена умерла? Да, она в могиле, но жизнь продолжается. Еду в офис! Кто позволил пидора на службу взять?» И – хрясь ногой по крылу автомобиля. Там хорошая вмятина образовалась. Знаете, иногда мне кажется, что он – дергунчик.
– Кто? – не поняла я.
Макар поежился.
– Я увлекаюсь марионетками, хотел учиться на кукловода, но отец не разрешил, отправил на экономический факультет. Я послушно сидел на нудных лекциях, но каждый выходной бегал в самодеятельный театр. Мы там ставили спектакли, мне доверяли водить дергунчика. Это двойная кукла. Сначала зритель видит милую девочку в яркой шапочке, а потом я нажимал на рычажок, очаровашка распадалась на две части, и выскакивал другой персонаж – черная птица. Режиссер хотел показать, что в каждом человеке, даже самом привлекательном и обаятельном, живет темная сущность.
– Не особенно оригинальная мысль, – хмыкнул Глеб Валерьянович.
– Так вот, в момент той беседы по телефону отец показался мне таким дергунчиком, – договорил Гришкин-младший. – Из него на секунду нечто мрачное выглянуло.
– «Темна вода в колодце, но еще чернее душа человека», – продекламировал Денис. – Это не я сказал, а кто-то из великих, не помню, кто.
– Дело Кутеповых… – задумчиво произнес Роберт. – Помнишь, Таня?
Я кивнула.
– Вы о чем? – занервничал наш клиент.
– Ваш отец не любит гомосексуалистов? – спросил Глеб Валерьянович. – Или слово «пидор» просто ругательство?
– Отец ненавидит геев, – кивнул Макар. – Он достаточно воспитан, чтобы не кричать об этом на всех углах, но на работу лиц нетрадиционной сексуальной ориентации никогда не возьмет. А что за дело Кутеповых?
Глава 6
– Давняя история, – ответил вместо меня Борцов, – и мы не имеем права рассказать ее вам. Троянов сейчас имел в виду, что Федора, Лидию и Нину убил член вашей семьи или близкий к ней человек. Задумай преступление Геннадий, он бы первой убрал Елену, а уж потом переключился бы на остальных. Только зачем лишать жизни домработницу? Ее кончина уж точно не выбила бы Захара Назаровича из колеи.
– Вы несете чушь! – вскипел Макар.
– Как ваша бабушка относится ко второй жене сына? Полина Макаровна любит ее? – задала вопрос Лиза. – Пожалуйста, если хотите остановить череду смертей, отвечайте откровенно.
Гришкин вынул из кармана носовой платок и промокнул лоб.
– Бабка любит только себя. Наверное, поэтому прекрасно выглядит и отлично себя чувствует. Вот уж кто не парится из-за чужих проблем. Нима умерла накануне ее дня рождения, отец стал организовывать поминки, и тут бабка заявила: «Не понимаю, что происходит? Захар, ты назначил похороны Нины на девятое число?» «Так положено, мама, – ответил он, – хоронят на третьи сутки». «Но девятого мой день рождения! – возмутилась Полина Макаровна. – Я останусь без праздника? Не получу подарков? Не придут гости?» Отец вытаращился на нее, а я не удержался от замечания: «Бабуля, Нима умерла, ее надо упокоить по-человечески». «И что? – удивилась старуха. – Домработнице все равно, она уже скончалась, а я жива. Нельзя отменять день рождения, он бывает раз в году, следующего долго ждать. Перенесите похороны на десятое, иначе я страшно обижусь». И отец послушался.
– Ваша жена и Елена ладят между собой? – продолжала допрос Лиза. – Они дружат?
Макар опустил глаза.
– Нет. Здесь дело в зависти и в ревности. Отец намного богаче меня, поэтому Елена одевается лучше Ольги, у нее роскошные сумки, шикарный джип. Я же человек средней обеспеченности, ну нет у меня таких бабок, как у царя Соломона. И, если уж совсем откровенно, Лена красивее, к тому же моложе Оли. Кроме того, ее очень полюбил Саша.
– За что? – спросила я.
Клиент повернулся ко мне.
– Оля преподает в школе, после основных занятий ведет театральный кружок, домой возвращается поздно. А Лена не работает. У нее масса свободного времени, она из многодетной семьи, с детства возилась с младшими братьями-сестрами, знает кучу всяких игр, да и в компьютерах, в отличие от Ольги, разбирается прекрасно. Придет моя супруга со службы, поужинает, заглянет к Саше в комнату, а там Елена сидит. Мальчик от поцелуев матери уворачивается, говорит: «Не мешай, не видишь, мы заняты, на наше королевство гоблины напали». Оля ему велит: «Немедленно отойди от дурацкого монитора! Елена, зачем приучаешь ребенка к глупостям? Ему надо спортом заниматься, в музей сходить. Саша, мы с тобой когда-нибудь в субботу, если я буду свободна, ну, месяца через два-три, в Третьяковскую галерею пойдем, я расскажу тебе о художниках. Обязательно время выберу!» А мальчик смеется: «Мы там с Леной уже много раз были. А сегодня днем после занятий поехали в консерваторию, слушали Моцарта». И Елена подхватывает: «Олечка, не волнуйся. Мы у компа недолго сидим. Я Сашу по выставкам вожу, книги ему покупаю. Садись, поиграй с нами… Саша, смотри, гоблин из огнемета сейчас дворец разнесет…» Лена с моим сыном начинает спасать замок, а Оля бежит ко мне с требованием: «Немедленно вели своей мачехе отстать от моего ребенка. Пусть собственного родит и делает с ним что хочет». Понимаете, Оля ревнует Сашу и порой бывает груба с Еленой. А та лишь улыбается в ответ, ни разу не ответила моей жене колкостью.
– И это еще больше выводит из себя Ольгу, – вздохнул Роберт. – Милые дамские забавы. Горничная у вас теперь новая?
– После кончины Нимы они постоянно меняются, им трудно найти общий язык с Полиной Макаровной, – вздохнул младший Гришкин. – У нас ведь хозяйство ведет бабушка. Но Алиса вроде удержалась.
– Кому принадлежит ваш дом и земельный участок? – поинтересовалась я и услышала лаконичный ответ:
– Отцу.
