скачать книгу бесплатно
– Как и индийские мятежники, турецкие захватчики и даже огромный флот русского царя, – продолжал Гарри. – Во всем мире существует мнение, что само присутствие в океанах наших военных кораблей с их непотопляемыми металлическими корпусами предотвращает войну.
– А какой корабль самый большой и сильный? – спросила Нелл.
Хелен может побиться об заклад, что Нелл нисколько не интересуют военные корабли. В подобные минуты, когда девочки стремятся подольститься к отцу, она с трудом скрывает раздражение.
– Гм… Очевидно, «Варриор», поскольку его огневой мощи достаточно, чтобы подавить сопротивление любой иностранной флотилии. У него двадцать шесть пушек со снарядами в шестьдесят восемь фунтов и десять – со снарядами в сто десять фунтов…
Хелен позволила себе многозначительный взгляд.
– Во всяком случае, девочки, можно считать, что вы не пропустили урок по арифметике.
– А все-таки старые деревянные корабли лучше. Они такие красивые! – заявила Нэн.
– Что ж, пожалуй, многие с тобой согласятся, – сказал Гарри. – Однако, на мой взгляд профессионального моряка, плавные очертания черного корпуса «Варриора» больше соответствуют современным представлениям о красоте. В последнем письме дядя Уильям пишет, что, когда он подошел к пристани в Гибралтаре, посмотреть на него сбежалась громадная толпа.
«Завтра! – с нетерпеливым возбуждением подумала Хелен. – Завтра я могу где-нибудь встретиться с Андерсоном, почему бы и нет? Может быть, в Национальной галерее? Нет, там слишком темно и грязно, одни продавщицы назначают там свидания. Где-нибудь на открытом воздухе, в толпе?»
– Так вот, чтобы разъяснить твое заблуждение, дорогая моя, – продолжал тем временем Гарри, переводя на нее взгляд своих больших выпуклых глаз, – войска в резерве – это лучшее оружие, ибо оно избавляет от лишнего кровопролития. Лучшая защита – это бдительность.
Ей уже надоела эта тема, но она не желает оставлять за ним последнее слово. Она зевает, деликатно прикрывая рот ладошкой.
– Но мне кажется, что тактика предотвращения военных действий при помощи одного лишь присутствия морского флота имеет один недостаток. Я имею в виду, что его способность противостоять противнику только предполагается, а не доказывается на деле. Это можно сравнить с тем, как если бы снаружи у нашего дома стоял толстый привратник с пистолетом под плащом. – Она кивком указала на Экклестон-сквер. – Так вот, он стоит себе и дремлет, но стоит нам выйти, как он просыпается и уверяет нас, что его присутствие предотвратило нападение на наш дом целой банды хулиганов!
Лицо Гарри окаменело. Помолчав, он заметил девочкам:
– Просто голова идет кругом! Похоже, у вашей мамы снова разыгралось воображение!
Девочки послушно засмеялись:
– Мама такая глупышка!
Она чувствует леденящую ненависть.
– Что ж, видимо, эта тема слишком болезненна для тебя… учитывая твое положение.
Он удивленно вздернул кустистые угольно-черные брови.
– Мое…
– Я имею в виду отсутствие в настоящее время какой-либо должности.
– Мое командование считает, что после семи лет непрерывной службы я имею право на восстановительный отдых, – заявил он, и на его шее задергался мускул.
– Нет-нет, прекратим этот разговор. Я почитаю газету, а вы с девочками развлекайтесь, поупражняйтесь на ковре в падании в обморок.
Нелл и Нэн смеются, но в глазах их мелькает испуг.
Она протягивает руку к «Телеграф».
– Но я еще не закончил, – возразил Гарри, беря газету и разворачивая ее. – Девочки, здесь есть интересная для вас заметка. Вы знали, что на Бейсуотер стоит дом с фальшивым фасадом, то есть у него имеется только одна стена, выходящая на улицу. Она специально возведена для того, чтобы скрыть железнодорожный туннель.
– А зачем его скрывать? – спросила Нелл.
– Так улица выглядит более аккуратной и красивой. А иначе перед пешеходами вдруг будет возникать поезд, который проносится мимо и скрывается в туннеле у них под ногами.
– Вот было бы здорово!
– А у тети Фидо был приступ астмы, когда она оказалась в подземке, правда, мама?
Хелен поражена тем, что Нелл это запомнила.
– Да, после того, как мы с ней неожиданно наткнулись друг на друга на улице.
– Не понимаю, почему вам вздумалось ехать в подземке, когда ты можешь позволить себе нанять кеб, – недовольно заметил ее муж.
– Видимо, я неправильно тебя поняла, – тихо сказала Хелен. – В последний раз, когда я попросила тебя завести экипаж, ты поднял такой шум, будто мы стоим на грани разорения. – Увидев испуганные глаза девочек, она быстро успокоила их: – Мама шутит, дорогие.
– У взрослых шутки совсем не смешные, – заметила Нелл.
– Ты права, – сердито поддержал ее Гарри.
– На прошлой неделе Фидо показала мне свою знаменитую типографию, – осторожно произнесла Хелен, пробуя почву.
Муж презрительно фыркнул:
– Вот уж не подумал бы, что тебя может интересовать промышленное предприятие.
– Ну, как-то нужно занять день. До января в городе царит смертельная скука.
Ледяное молчание с Тэвитон-стрит означает, что Хелен перешла некую черту. Хотя Фидо проявила горячее желание помочь подруге предотвратить роман с красивым полковником, оказывается, состоявшийся роман вызывает у нее абсолютно иное отношение. «Ханжа!» – мысленно заклеймила ее Хелен. В представлении обделенных женским счастьем старых дев секс выглядит страшным грехом. Неужели эти несколько мгновений тайного наслаждения на чужом диване определяют разницу между добродетелью и грехопадением?
– Ты всегда можешь провести время с дочерьми, помочь им совершенствоваться во французском и в игре на фортепьяно, – скрестив длинные ноги, заметил Гарри.
– Разве не за это мы платим миссис Лаулес?
Он невозмутимо уточнил:
– Я действительно плачу ей за это, но долг матери – подготовить их к будущей роли в жизни.
– Между прочим, именно это я и делаю, – возразила Хелен. – Я беру их с собой выбирать обои, позволяю им сидеть в кебе, когда выезжаю с визитами…
– Я говорил о домашних обязанностях.
– О каких? Учить их варить баранью ногу?
– Ты опять говоришь глупости. Я имею в виду следить за хозяйством.
– Миссис Николс и ее помощницы прекрасно справляются с приготовлением блюд, и им будет неприятно, если мы втроем будем болтаться в кухне и следить за ними.
– Я веду к тому, что с нравственной точки зрения материнское воспитание ничто не может заменить.
– Если ты намерен читать мне нотации, я настаиваю, чтобы ты дал мне газету… – Она протянула к ней руку.
– Не надо читать, мамочка! – Нэн повисла у нее на руке. – Расскажи нам, чем знаменита эта типография тети Фидо.
Такие маленькие, а уже обладают женским умением перевести разговор в другое, более мирное русло.
– Тем, что у нее в типографии работают женщины и девушки.
«А если Фидо ничего не ответит ни сегодня, ни на следующей неделе?» Похороненная дружба, которую Хелен с таким трудом извлекла из забытья и оживила, снова угрожает выскользнуть у нее из рук.
Гарри усмехнулся:
– Работающая женщина из буржуазии – такое же новомодное изобретение, как стереоскоп. Все эти наборщицы, медсестры, телеграфистки и библиотекарши скоро исчезнут, как птицы зимой.
– В следующую нашу встречу я постараюсь не забыть и передать ей твое ободрение.
«Нет, я не допущу, чтобы она меня бросила! – с внезапным приступом гнева подумала Хелен. – Я все улажу, заставлю ее вспомнить, как она меня любит».
– Кстати, про стереоскоп, папа, нам надоели одни и те же картинки, они у нас уже давно, – пожаловалась Нелл.
– Ну да, целый месяц, – усмехнулась Хелен.
– В магазине продаются наборы фотографий Японии на папиросной бумаге. Это очень познавательно, – добавила Нэн.
– Что ж, покажите мне каталог, – предложил отец.
– Ты им потакаешь, – тихо упрекнула его Хелен.
– Мама, можно в следующий раз мы посмотрим типографию тети Фидо?
– Нельзя! – одновременно ответили родители.
– Вы можете попасть в печатную машину и выйти оттуда плоскими, как бумага, – заявил Гарри.
Нэн живо изобразила это, и сестры восторженно расхохотались.
* * *
Хелен встретилась с любовником в зоосаде, в северной части Риджентс-парка.
– Должен признать, мы были с тобой весьма неосторожны на Тэвитон-стрит. А твоя мегера мне понравилась.
Хелен с возмущенным возгласом ткнула ему в бок, и он удержал ее руку.
– Извини! Я хотел сказать, твоя энергичная подруга. Выглядит она, правда, простоватой, но, несмотря на радикальные взгляды, похоже, сердце у нее доброе. Вот только интересно, будет ли она нам помогать, если наше свидание вызвало у нее такое праведное негодование?
– Предоставь это мне, – уверенно успокоила его Хелен.
– А ты говорила, она все понимает, – упрекнул он ее.
– Да, во всяком случае, как никто. – Да и на кого еще могла Хелен положиться в этом городе, где на каждом шагу можно встретить знакомых!
– Но я все равно не понимаю, зачем ты сказала ей, что собираешься дать мне отставку…
– Что вы, мужчины, понимаете в женской дружбе! К тому же не забывай, что она дочь викария, так что ей нужно время, чтобы как-то привыкнуть к этой ситуации. Я уверена, что скоро уговорю ее передавать наши письма и даже позволить нам снова встретиться у нее…
– Как раз времени у нас очень мало, – проворчал Андерсон.
Хелен не в силах спросить, известна ли ему уже дата его вызова. Не утратит ли он любовь к ней, оказавшись вдали? Ведь в Валлетте найдутся и другие смелые и неудовлетворенные женщины. Ветер со стороны Карнивор-Террас нес удушливый запах гниющей соломы, и она поспешно опустила вуаль.
– Ты сегодня мрачный, как медведь. – Она стиснула его пальцы рукой, затянутой в перчатку.
– В самом деле? – спросил Андерсон. – Признаться, мне чертовски надоело по три раза в день таскаться на почту. Никогда не знаешь, когда увидишь свою innamorata[43 - Возлюбленная (ит.).], а сам не смеешь написать ей, чтобы письмо не попало в руки ее мужу…
Скрывая раздражение, она ласково улыбается.
– Но мы же встретились. – Они медленно идут дальше. – Помнишь, что ты прошептал мне на ухо на пристани?
Судя по выражению его лица, он этого явно не помнит.
– Когда я собиралась подняться на корабль в Валлетте, – нежно напомнила она. – Ты сказал, что, пока не увидишь меня в Лондоне, весь день и всю ночь будешь хранить мой образ в мыслях, как драгоценность.
Он весело усмехнулся:
– Но теперь, когда я здесь, одних мыслей недостаточно; мне нужно чувствовать тебя в моих объятиях.
Она хотела резко напомнить, что всего четыре дня назад он не только обнимал ее, но вместо этого со вздохом воскликнула:
– О, ради целительного воздуха нашего дорогого острова!
На сердце у нее было неспокойно. Она понимала, что его привязанность к ней держится на тоненькой ниточке. На Мальте в обществе военных допускалась некоторая свобода поведения. Гарри практически жил в штабе; если и ходили какие-то слухи о его хорошенькой жене и ее постоянном спутнике, то без сурового осуждения, это ей известно наверняка. Но в Англии у Гарри много свободного времени, он вечно торчит дома и, кажется, просто не знает, чем себя занять, что ее крайне нервирует. Он досаждает ей своими дурацкими советами: чего стоит хотя бы его требование, чтобы она приучала девочек следить за слугами! Увы, здесь, в родной стране, Хелен не чувствует себя спокойно и в безопасности.
Сложив руки на груди, Андерсон посмотрел на лениво развалившихся львов.
– В столь тесных клетках эти несчастные хищники способны выжить не больше года или двух, но, когда территорию зоосада увеличат, думаю, у них появится больше интереса к жизни.
– В твоих словах мне чудится какой-то скрытый намек.
– Что ж, ты права: свобода преображает жизнь.
Он порывисто поднес ее руку к своим пылающим губам.
Хелен отдернула ее:
– Не смей!
– Боишься, что в этой толпе нас может кто-нибудь увидеть?
