скачать книгу бесплатно
Глава 3. Максим
Целую ее перед уходом на работу. Притворяется, что спит, но я не хочу ее дергать. Чудо, что она не выпроводила меня сразу. Нам обоим нужно время, чтобы все пережить. Да что переживать-то, а? Я офигенно лоханулся. И теперь надо это как-то разруливать. Разводиться с Лис я не хочу. Но и так жить тоже. Все вертится вокруг единственной ее цели, которую я поддерживаю, да. Но, черт, я хочу просто хотя бы иногда видеть, как она улыбается, веселиться с ней как раньше, заниматься сексом не по расписанию, как это происходит последние четыре года…
Я хочу жить. Жить и радоваться каждому дню с ней, а вся наша жизнь превратилась в разговоры об овуляции и постоянные слезы. Слезы, слезы, слезы… Их так много, что я в какой-то момент перестал их замечать, перестал жалеть ее, потому что это было больше не что-то из ряда вон выходящее, а наша реальность, ее нормальное состояние. Тогда я впервые подумал о разводе. Только… Как уйти от человека, которого ты любишь по факту со школьной скамьи? Как уйти от любимой женщины, которая разваливается на части, и ты ничего не можешь с этим сделать? Уйти и добить ее? Или остаться и добить себя?
Мысли скачут как блохи, виню себя за то, что сделал и за то, что не ушел раньше. И, как ни парадоксально, и за то, что сейчас зачем-то остаюсь.
В кабинете мне трудно сосредоточиться. Все кажется, что сейчас войдет Вика. А я боюсь, что не смогу сдержаться и наору. Она слишком все усугубила. Слишком задела мою жену. Что бы я ни чувствовал к ним обеим, но с женой я прожил уже немало, она родной мне человек. А Вика… Оказалась рядом, когда я сорвался, и пришлась так кстати в этом отрыве.
Дверь отлетает в сторону, и она, как всегда, входит без стука. Утыкаюсь в бумажки. Слышу, как скрипит кожаная юбка, которая туго обтягивает подтянутую задницу, и ощущаю ее духи. Ох, какие же она приторно-сладкие.
Подходит к моему столу, нарочито громко стуча высокими каблуками, облокачивается на столешницу, засветив аппетитное декольте. Поглаживает пальчиками мою руку, обходя обручальное кольцо.
– Ты меня избегаешь, что ли, Максик? – проговаривает плотным грудным голосом.
– Ты зачем это сделала? – отъезжаю от нее на офисном кресле. – Позабавилась? Молодец. Все кончено, Вика.
– Что сделала? – удивленно вскидывает крутоизогнутую бровь. – Сделала тебе хорошо? И что кончено? У тебя жар и бред, что ли? – ее тон все более насмешливый.
– Никаких больше «хорошо», – смотрю на нее и все больше сатанею. – Ты расстроила мою жену. И я не хочу это продолжать. Переведи меня в другой филиал и останемся просто знакомыми.
– Ой, ой, ой, – усмехается она. – Расстроила твою жену. Милый, – обходит стол и останавливается почти рядом со мной, – твоя жена расстроится еще сильнее, когда я переведу тебя на биржу труда. Ей нужен безработный изменщик на диване, а? – поддевает мой подбородок длинным ногтем.
– Ты мне угрожаешь? – хмурюсь и не сдерживаюсь. Хватаю ее за горло, вскакиваю и впечатываю затылком в стену.
– Пусти, – хрипит она, обдирая своими ногтищами мои запястья. – Пусти.
– Не смей этого делать, ты поняла меня? – рычу ей в лицо. – Не смей хоть как-то контактировать с моей женой.
Отпускаю ее.
– Как у вас там с детишками? – спрашивает вдруг, откашлявшись. – Заделали уже?
– Тебя это не касается, – отдергиваю руку, смотрю на царапины. Надо счесать побольше об стол, что ли.
– Касается, – достает из кармана блузки что-то маленькое, кладет на стол передо мной. – А вот у нас с тобой все получилось. Как думаешь, твоя жена сразу тебя погонит или даст собрать вещички?
Смотрю на тест с двумя полосками, и все вокруг темнеет. Ну нет же. Этого не может быть.
– Иди, делай аборт, – немеющими губами проговариваю я. – Я не женюсь на тебе, если ты к этому ведешь.
– Аборта не будет, дорогой, – поджимает ярко-накрашенные губы. – Да и предложение мне твое не нужно. Меня все устраивает. Давай заключим сделку. Ты продолжаешь играть в семью со своей любимой клушей, продолжаешь работать в головном офисе, но и у нас все остается как есть. Или развод, биржа труда и алименты.
– Зачем тебе это надо? – я поражаюсь, злюсь на себя за то, что вообще начал этот бред. – Вика, ты ж красивая баба. Ну найди себе другого, такого, кто и замуж позовет, и любить будет тебя, а не какую-то там, как ты говоришь, “клушу”.
– Я так хочу, – невесомо касается губами моей скулы. – Тебя хочу. Мне нравится, как ты меня любишь, а муж дома с его нестираными трусами мне не нужен в принципе. Плавала уже. Так что оставляем все как есть. А если еще раз так сделаешь, – касается красных отметин на шее, – то сниму побои и напишу на тебя, Максик, заяву.
Хватаю со стола чистый лист, пишу заявление по собственному, подсовываю ей.
– Подписывай.
– Ты понимаешь, что твоя Алиса про нашего ребенка узнает в ближайший час, если я это подпишу? – шипит, прищурившись. – Пожалел бы свою болезную.
– Я понятия не имею, чей это ребенок, – хочется ее придушить сейчас же. – Биржей труда мне грозилась? Давай, чего ты? Разводом? Прекрасно! Тогда мне не придется оставлять все как есть. И ты никогда меня больше не увидишь. Давай, Вика, сделай все, что можешь, и развяжи мне руки.
– Я пришлю твоей жене ДНК-тест, – выкрикивает в ответ. – Ребенок твой, Максик, так что… И есть еще моментик. Развод и биржа труда тебя не пугают, а зону топтать готов? У меня есть доказательства всех твоих финансовых махинаций за моей спиной.
– Нет никаких махинаций, ты блефуешь, – фыркаю я.
Хватает телефон, роется там, что-то приближает пальцами и сует его мне под нос:
– Любуйся, Максик, – издевательский тон взвивается ввысь. – Ты не только неверный муж, но еще и проворовался весь. Ой, как нехорошо. Будешь со мной, как и сколько я захочу.
Смотрю на таблицы, счета, все “доказательства”. Сжимаю челюсти и замахиваюсь, вовремя себя останавливаю. В ушах стучит адреналин, в голове крутятся цифры. Да ну нет же, блядь, как я мог так попасть?!
– Ты меня подставила! – задушить бы ее. Задушить и все.
– Ты сам себя подставил, – фыркает она. – Напиши своей убогой, что будешь поздно. У меня на тебя планы.
Глава 4. Алиса
Перематываю снова, ловлю тот самый момент, всматриваясь в наши лица. Ну вот же оно. Мы реально счастливы. Свадьба была такая веселая, и нам все говорили, какая мы с Максом красивая пара.
Нажимаю на паузу, опять тру под глазами бумажным платочком, так отчаянно, что кожа уже болит и горит. Не знаю, зачем весь день смотрю на репите наше свадебное видео. Думала, что посмотрю, все вспомню и прощу. Но нет, не работает так. Вижу не нас, а его с этой бабой.
Виноват, ага. Изменщик, предатель… А я что? Ребенка ему так и не родила. Так еще и забила на все: на него, на нас в погоне за этой мечтой с крохотными ручками и его глазами. Моей, да. А он просто хочет жить, наверное. А я не даю ему этой жизни.
Слышу шум в прихожей, быстро захлопываю крышку ноутбука.
Не заходит. Пошуршал чем-то и затих.
– Макс, – зову я, пересилив себя. Встаю и иду туда, на ходу приглаживая растрепанные волосы.
– Привет, – стоит, прислонившись затылком к двери. Сумки на полу.
– Привет, – киваю я. – Ты чего?
Как же больно… Говорить с ним. Даже просто смотреть. Вести себя как ни в чем не бывало.
– Поживу у родителей, Лис, – проговаривает он. – Работы нет пока. И не знаю, как дальше с ней будет, но ты не волнуйся, я что-нибудь придумаю, ты не будешь ни в чем нуждаться.
– Я и сама могу работу найти, – пожимаю плечами, внутри себя радуюсь, что вероятно, он ее послал, раз с работы попросили. – Квартира большая, оставайся.
– Если честно… – мнется он, раньше рассказывал мне все. – Проблемы начнутся. Походу, большие. Но я не делал ничего, клянусь тебе.
– Ты о чем вообще, Максим? – у меня сердце кровавым комом бухается куда-то в желудок. – Чего ты не делал?
– У нее документы. Вроде я воровал. Скорее всего, они уже полетели в прокуратуру, – закусывает губу. – Прости меня.
– И ты меня, – вдруг говорю я, словно вернувшись из своего зацикленного оцепенения. – Ты есть хочешь? Сейчас что-нибудь приготовлю.
– Не нужно, детка, – мягко улыбается уголками губ. – С обысками придут, скажи, что не живу здесь больше. Подставил тебя, обидел… Прости, но может быть, твой организм раньше нас обоих знал, какой хреновый из меня вышел бы отец. Прости.
– Глупости не говори, – выдаю я нервно, хватаю его за руку. – Пускай приходят со своими обысками, нам скрывать нечего. Сам знаешь, одни мои вечные коты и прочие животинки. Пошли, яичницу сделаю.
– Не все сказал, – говорит он, все так же не приближаясь ко мне.
– Ты, что, убил кого? – чувствую, как холодеют кончики пальцев. – Ты меня пугаешь, Максим.
– Она сказала, что расскажет тебе о своей… беременности.
– О чем? – переспрашиваю осипшим голосом и стекаю по стене на пол – просто ноги не держат. – Беременна. Значит, это со мной все не так.
– Да ни черта она не беременна, – злится Макс. – Просто лучше от меня узнаешь. А то она расскажет так, что…
– И что ты будешь делать, если она реально беременна? – сжимаю горящие виски пальцами. – Бросишь своего ребенка?
– Я не хочу этого ребенка. Я не хочу ребенка от нее. Мне жениться теперь на ней? Нет уж. Найду работу, буду платить алименты. На этом все.
– Хочешь или не хочешь, а ребенок у тебя уже есть, – с трудом встаю на ноги. – Если женишься на ней, то проблем с работой и законом не будет, да?
– Нет, – он злится от этих разговоров. – Нет у меня ребенка. Мы, что, на Кавказе, только в обратную сторону? Это репродуктивное насилие называется. Не может она быть беременной, я не идиот, Лис.
– Не идиоты предохраняются, – горько усмехаюсь.
– И я о том, именно это и имею в виду.
– Так ты с ней предохранялся? – боже, как же мерзко в этом копаться.
– Ну конечно, – фыркает он. – Черт…
– Хоть на этом спасибо, – смотрю на него и не злюсь. Жалко. И стыдно за себя… – Пойдешь есть?
– Лис… – он обрывает себя, кивает, плетется следом.
– Макс, – начинаю я, разбивая яйца в раскаленное масло, – я не смогу так сразу тебя простить, но и бросить в такой момент не могу. Ты же мне не чужой.
– Я это понимаю. Очень понимаю, – опускает лоб на ладони, массирует его.
– Как мы до этого докатились, а? – вопрос в открытый космос.
Я же была с ним счастлива. Он столько для меня сделал: дал возможность сидеть дома и заниматься любимым делом.
– Ты плакала все время, – неожиданно отвечает он. – Так хотела ребенка. А я не мог сказать прямо, что больше всего хочу тебя, а не какого-то ребенка, которого я вообще сначала не понимал, зачем нам заводить. Так же хорошо вместе, вдвоем. Пару лет пытался проникнуться этой идеей, и, знаешь, получилось. А беременности все не было. И я говорил много, но, походу, все не то, потому что ты не успокаивалась. И все становилось только хуже. А потом стал бухать после работы в кабинете. Не мог идти домой, потому что и жить в этом уже не мог, и сделать ничего не мог и… уйти тоже. Потом она пару раз со мной просто поговорила по душам, пока я бухал. Пару месяцев назад все началось. Вот так вот.
– Я просто хотела, чтобы у нас была полноценная семья, – снимаю сковородку с огня, жгу руку маслом и игнорирую боль. – Давай честно, Макс. Ты хочешь развестись?
– Хотел одно время, – пожимает плечами. – Казалось, что так всем проще будет. Не смог.
– Из жалости не смог? – сажусь на стул напротив него, кладу локти на стол и обжимаю пальцами голову. – Мне плевать на твои проблемы, то есть они меня не пугают. Но быть со мной из тупой жалости не надо.
– Да потому что не знаю вообще, как без тебя, поэтому и не смог, – стучит вилкой по столу. – Я не знаю, как без тебя, Лис. Я всю жизнь с тобой. Не знаю, как по-другому. И знать не хочу.
– Может, в этом дело? – улыбаюсь ему через силу. Лучше бы отпустить и не делать дальше больно ни себе, ни ему. – Может, тебе просто нужен кто-то другой, а ты не знаешь об этом, потому что в твоей жизни была только я?
– Нет, – качает головой. – Мне нужна ты. Чтобы все… как раньше, до всего этого. Мы же были счастливы несколько лет назад. Я хочу быть счастливым с тобой.
– Макс, – тянусь к нему и не решаюсь коснуться. Просто кладу свою руку рядом с его, – не будет уже как раньше. Просто не будет.
– Знаю, – смотрит в тарелку, сжимая челюсти.
– Что будем делать? – кладу подбородок на сложенные на столе руки, смотрю на него. – Не будет как раньше, и не понятно, что там за поворотом.
– Я не хочу расставаться, – проговаривает он.
– И я, – выдыхаю в ответ. – Только мне даже смотреть на тебя тяжело. Все время вижу те фото и видео.
– Понимаю, детка, – тоже тянется ко мне рукой, и тоже застывает на полпути. – Я уйду. Все будет хорошо.
– Не уходи, – все же хватаю его за руку. – Я…
– Я люблю тебя, – Макс судорожно вздыхает. – И я жесть какой идиот. Посплю на диване. Не волнуйся только. Насколько это возможно, конечно.
– Мне жаль, что так, – ком в горле мешает нормально говорить. – Мне жаль, что я так с тобой поступала. Я постелю тебе в зале. Прости, не могу пока в одну постель.
– Тебе не о чем… Это я до тебя не дорос, – усмехается. – Давай сам, отдыхай.
– Хорошо, – киваю я. – Доброй ночи.
Не жду ответа, ухожу. Так спешно, словно бегу от него. Переодеваюсь, ложусь в постель, прислушиваюсь к звукам из зала.
Сворачиваюсь под одеялом комочком и беззвучно реву. Так хочется пойти к нему. И бежать прочь из квартиры тоже хочется.
Телефон коротко вибрирует, и я беру его уже с опаской.
“Уйди сама. Это мой человек, и я все равно добьюсь своего. У тебя три дня. А потом я заявлю на него по поводу мошенничества, изнасилования и избиения. Порти жизнь ему дальше, только он узнает, какая она твоя любовь”.
Глава 5. Максим
Встаю утром пораньше. Такое чувство, что вообще не спал. Настроение отвратительное: что-то среднее между нервным ожиданием, когда в дверь постучат дяди в форме, и давящим чувством вины перед Алисой.
Хочется все вернуть. Стереть из нашей жизни всю эту дичь. Убрать тот день, когда Вика пришла впервые. Уничтожить момент, когда она встала передо мной на колени, а я не ушел домой. И ничего бы этого не было. Или было бы? Все равно бы все рушилось. Потому что я не знал, что делать, и слишком мало делал для того, чтобы узнать.
Хочется сделать Лис приятно. Не простит, я знаю, но, может, хоть будет хотя бы чуть меньше плакать. Я знаю, что она плачет. Слышал. Впервые за месяцы захотел ее пойти и пожалеть, но знаю, что даже этого я не заслуживаю.
Собираюсь быстро и бегу в магазин неподалеку за ее любимыми герберами. Вспоминаю, как познакомились: она перешла к нам в седьмой класс, и за ней бегали все мальчишки. И я тоже бегал. А в девятом я подарил ей первый букет. Она отхлестала меня им по морде, потому что я не умел нормально изъясняться и сказал что-то вроде: “Вот красивая метла для такой же ведьмы”. Она была всегда раньше доброй, но с огоньком. Может, я сам потушил в ней этот огонек?
Прихожу домой, а она мечется по квартире. Растрепанная со сна, такая привычная, такая родная. Улыбаюсь помимо воли, назло своим мыслям и давящим чувствам.
