скачать книгу бесплатно
– Виктор Сергеевич, это Топазов, есть по моим анализам новости?
– Нет, дорогой, только час назад спрашивал, и мне обещали, как только, так сразу наберут, а я тебя, не беспокойся, – отозвался мужской голос в трубке.
– Ты же сказал, четыре дня максимум!
– Сегодня только третий. Но к вечеру будут, я уверен.
– Ладно, жду звонка.
Еще пару часов Андрей делал вид, что работал, но все мысли были о Виктории. Он так и не решился выйти из автомобиля на кладбище, только наблюдал, как она плакала, как ее оттащили от гроба и посадили в автомобиль. У него самого сердце разрывалось от боли, но подойти к ней он не посмел.
– Так, коллеги, мне срочно нужно уехать, – заявил Андрей и встал.
Девять человек за большим овальным столом удивленно посмотрели на директора.
Андрей заметил это, но объяснять ничего не стал. Он даже себе не мог объяснить, зачем он сейчас задумал ехать к Вике. Чтобы выразить соболезнования? Нет, конечно. Чтобы ее еще раз увидеть. Да, просто увидеть. Может, поговорить, спросить, как она. Тупой вопрос: как она? А в каком настроении может быть человек, потерявший мать и отца в один день?
Идиот! Он прекрасно понимал, что не должен этого делать, но не мог себя остановить. Ему нужно было поехать к ней и зацепиться за что-то, хотя бы за какую-то маленькую надежду.
Схватив со стола телефон, он направился к себе в кабинет. Ему нужна была причина: зачем ему ехать к Вике? И он ее быстро нашел: чтобы помочь. Вдруг ей нужна помощь?
Взяв с вешалки пиджак, он накинул его на руку, еще раз провел глазами по кабинету, как будто искал у стен подсказку, выдохнул и решительно вышел в приемную.
– Меня сегодня не будет, – кинул на ходу секретарше.
Она вскочила со стула:
– Андрей Александрович, у вас совещание с «Рубином» в пять!
– Отменяй.
– На какое число перенести?
– Завтра, послезавтра после обеда.
Водителю приказал вести его на улицу Удальцова. Там жили покойные родители Вики. По крайней мере пять с половиной лет назад, когда он встречался с Викой, он каждый вечер отвозил ее по этому адресу. Наверняка она должна быть там. А если нет? Андрей не хотел думать об этом и предпочитал решать вопросы по мере их поступления, тем более, он чувствовал, что найдет Викторию там, а интуиция его редко подводила.
Пока водитель вез его, Андрей старался не размышлять. Да, возможно, это неправильно, но он подумает об этом потом. Завтра. Сейчас ему надо было еще раз вдохнуть ее запах и посмотреть ей в глаза. Он не мог объяснить зачем. Просто потому, что хотел. Вот и вся логика.
Мама в детстве называла его «самым упрямым мальчиком на свете», и эта кличка нравилась маленькому Андрюше. Если он что-то задумал, то непременно делал. Даже если на это уходил не один день. Он умел терпеливо ждать и идти к своей цели. Поэтому и добился всего, чего хотел. Сейчас Андрей Топазов – директор крупнейшего производителя ювелирных изделий в России. Его компании «Золотой век» объединяет собственное гранильное производство, собственное ювелирное и собственную сеть ювелирных салонов.
Они проехали мимо метро Университет и остановились на светофоре. В здании справа в маленьком подвальном помещении когда-то располагалась ювелирная ремонтная мастерская, где и начал свой трудовой путь Андрей. Какой-то мужчина вышел из подъезда, и Андрей чуть шею себе не свернул, разглядывая детали: новая серая металлическая дверь и черный домофон справа, да и надписи «Ювелирная мастерская» уже давно нет. Воспоминания волной обрушились на него.
Андрей и не думал, что будет заниматься металлом и ювелиркой. Хотя именно этой специальностью мастерски владели почти все его родственники. После школы он поступил в Российский государственный университет нефти и газа имени И.М. Губкина на отделение автоматизации и управления технологическими процессами и производствами. По своей натуре он был технарем, в школе его интересовали физика, химия и математика. Ему казалось, чтобы быть ювелиром, обязательно нужно творческое видение, а он это видел как способность представлять образы и предметы в мельчайших подробностях. Чуть позже Андрей понял, что творческое видение, которое, безусловно, тоже присутствовало в нем, – это в первую очередь возможность видеть пути достижения целей задолго до того, как эти пути откроются в реальности.
Его путь был долгим. После первого курса его призвали в армию, и за это время в стране все как-то очень быстро поменялось. Он вернулся в другой мир и узнал, что его родители хотят эмигрировать. Для него это стало сюрпризом, ведь родители жили хорошо в Советском Союзе, и на столе у них были не только хлеб с маслом, но и красная и черная икра. Мать, которая всегда помогала отцу в ювелирном деле, была инициатором переезда и уговорила мужа для приобретения опыта уехать в мекку ювелирного бизнеса – Израиль.
Андрей остался один, родители решили, что он достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе, но ошиблись. Он почти сразу влип в неприятности, из которых его вытащил дядя Кирилл, родной брат отца. Родителям Андрея он не рассказал об этом неприятном инциденте, но деньги, которые потратил на то, чтобы вытащить парня из СИЗо и замять дело, потребовал отработать. К этому требованию дядя Кирилл добавил продолжить обучение в институте.
Благодаря этим обстоятельствам Андрей не пошел по наклонной, а продолжил учебу, и вечерами, чтобы отработать долг, помогал дяде в ремонтной мастерской.
Когда он в первый раз зашел в комнатку, где трудился дядя, не поверил, что можно работать в таких условиях. У его родителей была большая мастерская, несколько помощников, а тут комнатушка два на три метра, видавший виды гранильный станок, который родители Андрея оставили ему, и усталый, уже плохо видящий дядя Кирилл. Но другого выхода у него не было, и каждый день после учебы Андрей шел в эту мастерскую и учился ювелирной грамоте. Втянулся он очень быстро и через год начал искать пути, где бы он смог раскрыть свой творческий потенциал, который вдруг обнаружил в себе. Теперь ему хотелось не просто ремонтировать золотые украшения типичной классической формы, а привносить в изделия дизайнерские разработки. Но дядя Кирилл был категорически против этого:
– Не выдумывай! Вот есть кольцо, – он махал им перед носом Андрея, – его и ремонтируй. Не нужно тут никаких бриллиантов добавлять, понял?
– Ну у тебя же есть несколько бриллиантов и гранильный станок, почему бы не приделать вот тут, в самом верху, один маленький камень?
– Потому что тебя об этом никто не спрашивал! Сделал свое дело, которое тебе заказали, – и гуляй смело!
Дядя Кирилл был довольно своеобразным человеком и довольствовался малым, когда Андрею нужно было все и сразу. У дяди не было семьи: жена умерла от рака пять лет назад, а детей в браке у них не было. После ухода жены этому пожилому мужчине жить не хотелось, и он работал только для того, чтобы продержаться на плаву. Андрей часто видел, как он, склонив голову, просто сидел и смотрел в одну точку на полу или на столе, видимо, вспоминал счастливую юность или любимую жену. Ушел он так же тихо от сердечного приступа. Андрей нашел его на стуле, правда, голова была запрокинута, а огромные руки плетьми повисли вдоль туловища. Свою двухкомнатную квартиру он так и не приватизировал, поэтому ее забрало государство. Это случилось в то лето, когда Андрей получил диплом. Работать по специальности не было смысла идти, страна развалилась и почти все дипломированные специалисты стали челноками. Так как других идей, как зарабатывать на жизнь, кроме ремонта золотых украшений у него не было, он продолжил работать в мастерской дяди, только теперь аренда помещения легла на его плечи. Сначала он трудился один. Днем занимался тем, что поступало от заказчиков, а вечером начал реализовывать свою главную задумку – предлагать украшения не просто по каким-то готовым, довольно скучным моделям, а делать что-то кардинально новое, с собственным дизайном и в сотворчестве с клиентом. На удивление у него стало очень хорошо получаться: заказчики с большим энтузиазмом относились к его предложениям и делали заказы на крупные суммы. Через три месяца он взял первого помощника, еще через полгода двух других и переехал в просторное помещение. По мере раскрутки сервиса стали появляться постоянные клиенты, которые приводили новых заказчиков и соответственно хороший доход. Многие интересовались, нет ли у него бриллиантов, и Андрей понял, что пора действовать более масштабно, а не как его дядя и даже не как родители, ремонтируя чужие ювелирные изделия и этим зарабатывая себе на хлеб с маслом. У него появилось огромное желание открыть свой бизнес. А страна, в которой каждый день происходили какие-то изменения, давала надежду на большие возможности.
– Андрей Александрович, этот подъезд или следующий? – тихий голос водителя вырвал Андрея из воспоминаний.
– Этот, припаркуйся вон там, – он указал рукой и вышел из автомобиля.
Задрав голову наверх, он посмотрел на давно забытый балкон на третьем этаже. Сейчас он утопал в цветах: анютины глазки сиреневого и малинового цвета. Андрей совершенно не разбирался в садовых цветах, но эти откуда-то знал.
Из подъезда как раз вышла женщина, и он поспешил, чтобы пройти, ведь ключа от домофона у него не было.
Когда он поднялся на третий этаж, руки заметно дрожали, а сердце билось, словно у подстреленной птицы. Жутковатый холод перехватил дыхание, только он нажал на звонок и послышались шаги.
Виктория открыла дверь резко, нараспашку и замерла с открытым от удивления ртом.
– Привет, – каким-то не своим голосом произнес Андрей.
Она молчала, только взгляд стал ожидающим.
– Прими мои соболезнования. Я узнал, что ты потеряла отца и мать.
Виктория еле заметно кивнула:
– Спасибо. Это все? – она подняла подбородок, и ее холодные глаза моментально создали между ними барьер.
Андрей не знал, что говорить, он застрял в пространстве и, с жадностью рассматривая ее лицо, скользил взглядом по точенным скулам, губам, длиной шее. Не контролируя себя, он сделал шаг вперед и, как шесть лет назад, провалился в бездну ее васильковых глаз. Он уже был готов наплевать на все, лишь бы снова прижать ее к себе, вдохнуть аромат волос, дотронуться до лица, ощутить гладкость ее кожи кончиками пальцев, провести по губам, а еще лучше наклониться и поцеловать.
– Мама! – детский голос вернул Андрея в горькую действительность.
– Иди в комнату, я сейчас приду.
Но мальчишка не шевелился и с интересом наблюдал за гостем.
– Никита, я попросила тебя уйти в комнату.
Мальчику было года четыре, может, пять: серые большие любопытные глазища, русый короткий ежик волос с непослушным вихром на виске, который он уже второй раз безуспешно пытался пригладить. Когда Андрей был маленьким, он делал то же самое со своим вихром, правда, тот с годами полностью исчез.
Мужчина медленно поднял глаза на Викторию и почти шепотом спросил:
– Это мой сын?
– Нет! – резко и грубо ответила Виктория и полезла в сумочку, которая висела на вешалке.
Достав паспорт, она протянула его Андрею:
– Вот. Дата рождения: 24 августа 2015 год. Если ты помнишь, мы с тобой расстались в 2013 в декабре, на следующий день после моего дня рождения.
Андрей рассеянно кивнул и уставился на детское фото в паспорте. Мальчик был просто один в один как он на детских фотографиях, но дата говорила о том, что он действительно не его сын.
Виктория вернула паспорт в сумочку и попросила:
– Уходи.
– Может, тебе нужна моя помощь?
– Нет. Все, что мог, ты для меня уже сделал, – тихо ответила она.
Никита хмурился, продолжая внимательно наблюдать за мамой и гостем, но ближе не подходил.
Андрей еще раз посмотрел на мальчика. Интуиция кричала ему, что это его сын, но холодные глаза его матери намекали, что ему пора уйти. Только когда Виктория подошла к двери и открыла ее нараспашку, он понял, что ему действительно лучше покинуть эту квартиру. Пищи для размышлений было слишком много, именно этим он и решил заняться.
Он переступил порог, как резко остановился и спросил:
– Ты пока в Москве?
– Да.
– Хорошо, – ответил он уже скорей себе и побежал по ступенькам вниз.
Страсть всегда побеждает
2013 год
К первому свиданию с Викторией Андрей готовился основательно. Заказал бежевые розы. Думал, что девятнадцать штук будет достаточно, но к обеду, когда водитель сообщил, что их доставили, и Андрей спустился на подземную парковку посмотреть, оказалось, что в таком количестве их мало. Он попросил водителя съездить в цветочный магазин и докупить еще двадцать.
С работы он ушел за три часа до свидания, принял душ, долго выбирал рубашку и запонки к ней, потом никак не мог определиться с парфюмом, так как не знал вкусы Виктории. Кисловатый? Или тяжелый мужской с нотками табака? В конце концов выбрал нейтральный с ароматом свежести.
Вика попросила не заезжать за ней, а встретиться в ресторане, видимо, боялась, что кто-то увидит их вместе, так что Андрей добрался сам за полчаса до назначенного времени.
Когда он увидел Викторию, то понял, что она тоже готовилась: офисный строгий костюм сменила на светлое платье до колен, романтическое и нежное с кружевным стоячим воротничком. Ее губы блестели полупрозрачным блеском, тушь чуть тронула ресницы, а на руках красовался безупречный маникюр пудрового цвета.
Андрей пошел ей навстречу и усадил на стул. Его сердце выпрыгивало из груди от волнения, а в душе разгорался ураган невиданных ранее чувств. Если еще в обед он пытался себя критиковать, называя болваном и идиотом, то сейчас вмиг забыл об этом, наслаждаясь обществом девушки, от которой сходил с ума. Ну и пусть ему за сорок и за плечами огромный опыт с женским полом, ни от одной его так не пронимало, не захватывало дыхания и не учащался пульс. А уж сколько этих женщин было – не счесть.
Вручив ей огромный букет роз, он сказал:
– Не знаю пока еще, какие твои любимые, поэтому выбрал розы.
Вика не стала откровенничать, только тихо поблагодарила его и наклонилась к цветам, чтобы втянуть в себя их аромат.
– Как ты добралась? – спросил он.
– Спасибо, Андрей Александрович, хорошо, – ответил она, рассматривая, куда можно положить цветы.
– Виктория, давай договоримся, что, когда мы не в офисе, ты называешь меня просто Андрей и на «ты», хорошо? – он подозвал официанта и попросил принести высокую вазу с водой.
От его низкого хриплого голоса по ее телу пробежала горячая волна, а щеки залило лихорадочным румянцем.
Андрей протянул ей меню, что-то рассказывал про ресторан, но она не могла сосредоточиться и, только когда он опять назвал ее по имени, подняла на него полыхающие щеки. Наверное, как сегодня, она за всю жизнь так не краснела и даже не знала, что ее организм так предательски поведет себя. Но по-другому рядом с ним не получалось.
Когда Виктория в первый раз увидела его на парковке, то не поверила своим глазам. Андрей Александрович Топазов не мелькал на страницах журналов и на экране телевизора, но она его знала по статьям в интернете и по биографии в Википедии. Он был для нее самым ярким примером, ведь из простого парня без денег и посторонней помощи он стал лидером российского ювелирного рынка, имел более двухсот ювелирных салонов в России, Европе, Южной Америке и Африке, а также год назад стал владельцем крупнейшего золотодобывающего рудника. Работать в его компании было большой мечтой Виктории, она три раза пыталась поговорить с человеком по найму сотрудников из компании «Золотой век», но тот отмахивался от нее и говорил, что они принимают на работу только специалистов с опытом. Та встреча на подземной парковке перевернула ее жизнь не только потому, что Андрей принял ее в свою компанию. В этот день Вика впервые влюбилась.
Попав в компанию «Золотой век», Виктория познакомилась с коллегой в дизайнерском отделе. Девушке было далеко за тридцать и, как потом поняла Вика, какое-то время Настя встречалась с Андреем, и он ее бросил.
– Как владелец компании он нормальный, поэтому я тут и работаю и не ушла. А хотелось, честно слово, каждый день, как видела его рожу, плюнуть на все и уйти, – призналась Настя. – Но потом меня чуть отпустило. Тем более бонусы он платит хорошие, да и заплату мне поднял, чтобы я не в обиде была. Но я все равно презираю таких мужчин: напыщен, уверен в себе, убежден, что любую бабу может купить. А потом, когда получает ее, наверняка думает, что она с ним из-за денег.
– Почему? Он очень красивый, – не сдержалась от комментария Вика.
Андрей был воплощением грез любой женщины, чем, собственно, и пользовался: высокий, хорошо сложенный, всегда стильно одетый. Он излучал уверенность, самодостаточность и безупречность. А аккуратные черты лица и добрые серые глаза делали его почти красавцем.
– Как говорит моя бабушка: с лица воду не пить. Так что его красота точно стоит на последнем месте.
– А на первом что? – спросила Виктория.
Настя возвела глаза к потолку:
– Кошелек, естественно.
Вика сразу заметила, что Андрей Александрович уделяет ей больше внимания, чем другим. Первый месяц совсем проходу не давал: вызывал к себе в кабинет и просил показать дизайнерские серьги и кольца. Только вот почему-то смотрел не на эскизы, а ей в глаза. А Вика смущалась и еле дышала. Потом начались приглашения поужинать и сходить в театр. И если бы не Настя, которая каждую минуту напоминала ей, что ему от Вики нужен только секс, девушка бы сдалась сразу же. Но кроме Насти дома ту же песню заводила мама. Та сразу заметила изменения в дочери и спросила:
– Влюбилась, что ли?
Виктория виновато кивнула.
– Ну слава Богу! Я уже думала, что с тобой что-то не так. Двадцать три года девке скоро, а она в девственницах ходит.
– Мама! – возмутилась Вика. – Папа же услышит!
– И что? Думаешь, он не знает этого? Каждый месяц меня спрашивает: ну что, моя Викуша не нашла себе еще ухажера? И я постоянно его расстраиваю и говорю: нет, она все золото в Москве решила отремонтировать. Я, кстати, в твоем возрасте уже имела трехлетнюю тебя. Так что давай вперед, не надо как царь Кащей над златом чахнуть. Иди, хотя бы познаешь секс, – она ехидно хихикала, – я пока за твоего отца замуж вышла, покувыркалась в разных постелях. Этот опыт тоже необходим, а то пойдешь под венец с каким-то импотентом, потом всю жизнь жалеть будешь.
А Вике не нужен был просто секс. Ей нужен был Андрей. Целиком и навсегда. А так как получить его навсегда вряд ли бы удалось, она решила не разбивать себе сердце и держаться от него подальше.
Мать Вики звали Амелия. Красивое имя, да и женщиной она была яркой: блондинка с пышными формами, голубыми глазами и курносым, но очень миленьким носом. Отца звали Николаем: высокий, худощавый, русые прямые волосы, синие глаза. Вика была похожа на него, только вот цвет глаз получился смешанным и необычным: голубые с яркими синими вкраплениями на радужке. С мамой у Вики были прохладные отношения. Отец и тот был мягче и ласковей с ней, мог обнять и поцеловать в висок. Воспитанием Вики в основном занимались бабушка и дедушка по материнской линии, а родители почти все время пропадали на рынке, в Турции и Китае – челночили, больше в девяностых заниматься нечем было. Жили все вместе в двухкомнатной хрущевке на Тихом Стане, а когда родители заработали на квартиру, то купили двушку чуть ближе к центру – на улице Удальцова.
По отцовской линии, Николай был родом из Владивостока, Вика не знала практически никого, только слышала про бабушку Валю и тетю Жанну, родную сестру отца. Там была какая-то сложная семейная драма, она поняла только, что Жанну любили, Николая нет и поэтому он сразу после окончания школы уехал в Москву и больше никогда в родной город не возвращался.
Девочка знала только одного дедушку и обожала его, тот постоянно сажал внучку к себе на коленки, гладил волосы, целовал щечки. Дедушка работал в ювелирной мастерской и почти все время пропадал там, но маленькая Вика всегда ждала его с работы, потому что он никогда не забывал о внучке и приносил ей гостинцев: то конфету в красивой упаковке с Красной Шапочкой, то пряники, то печенье. Потом они втроем с бабушкой садились за стол ужинать и пить чай с бубликами.
Бабушки не стало, когда Вика училась на первом курсе института, дедушка очень сильно переживал уход любимой и продержался без нее всего год.
Мать стала уделять дочери больше внимания, когда она из девочки превратилась в девушку и со стороны складывалось впечатление, что они две подруги. Она даже просила Вику не называть ее мамой при людях и постоянно советовала, на какого парня обратить внимание, а какого лучше игнорировать. Отец мог взъерошить волосы и философски протянуть: «Ох, Вику-у-уся, какая же ты у меня девка выросла!» Но все же пока она училась в школе, родители советовали ей «не спешить в отношениях с мальчиками».
