Песни бегущей воды. Роман

скачать книгу бесплатно

Оглядевшись вокруг, он запахнул халат, и кругом, будто идет в другую сторону, пошел к шатру принцессы. Пока он плутал, посматривая, не следит ли кто за ним, тьма сгустилась и ночь зажгла светильники в небе. Они горели ярко, но земле не доставалось их света. Разве что полюбоваться и все! Главного светоча ночи сегодня не было видно. Тенгри спал, утомившись от трудов своих. А человеку его сон оказался выгодным.

Подобравшись близко к шатру, Джаркын упал на землю. Он зашел с тылу. Стражники, стоявшие у входа, не заметили нового конюха, да и ухо вылавливало в общей суете стойбища горестные стоны страдалицы, прерываемые монотонным бормотанием монаха, усердно молящего Просветленного о благополучии мира, частью которого является каждый человек – и принцесса тоже.

Джаркын подполз к шатру и приподнял полог. Узкие глаза посланца Тенгри сами собой сощурились до щелок от света, неожиданно ударившего по ним. Джаркын приткнул края полога к ушам, чтобы снаружи никто не обратил внимания на узкую полоску света, вдруг появившуюся у шатра принцессы. Привыкнув к свету, исходившему от чадящих масляных светильников, приглядевшись, он увидел спину монаха, склонившегося к синей фигурке божества, безучастно прикрывшего глаза гладкими веками.

«Не видит и не слышит он тебя!» – решил Джаркын относительно Просветленного, который, как и положено, пребывал в нирване, нимало не проявляя внимания к терзаниям молодой женщины, лежавшей рядом на пышных подушках. Разве что аромат благовоний, медленными струйками поднимающийся к широким ноздрям божества, все же вернет его из божественной Шамбалы и обратит вселенское добро и любовь на страдалицу! На то и уповал монах, с губ которого монотонно слетали слова молитвы: «Тадьятха омммм беканзе беканзе…»[9 - Молитва Будде Здоровья.]

Джаркын уже привык к свету и, забыв об опасности, разглядывал мраморное лицо девушки, обрамленное кольцами растрепавшихся кудрей. Но в отличие от кудрей хозяина каравана, девичьи были нежными и светлыми, впитывающими свет лампы, как пожухлые травы цвет зари на закате дня. На лбу принцессы лежал кусок желтого шелка с начертанными на нем письменами. Ниже виднелись поддергивающиеся упругие веки, густо обрамленные частоколом ресниц. Джаркын невольно залюбовался девушкой, но с ее губ вновь слетел стон, от которого сердце старика сжалось в груди. Служанка сидела вполоборота к Джаркыну и покачивалась туда-сюда, не прекращая поглаживать руку госпожи, будто это могло принести ей облегчение. Она сочувствовала принцессе, понятное дело, но сейчас мешала. А как увидит чужую голову в шатре да в такой невозможной близости от царской дочери!

«Надо бы переползти подальше!» – решил Джаркын. Осторожно высунув голову назад, он пару раз перекатился и снова нырнул под полог. Прямо перед его глазами оказалась синяя шелковая подушка, на которой виднелась макушка принцессы. Просунув руку с лягушкой подальше к голове, Джаркын положил свою целительницу на подушку, пристраивая так, чтобы агатовое брюшко касалось затылка. Лягушка утонула в подушке, а Джаркыну показалось, будто она лапками обхватила голову принцессы и завела гортанную песню – тихонечко, но довольно. Мол, да, квак, сюда мне и надо!

Вдруг девушка-служанка встрепенулась, приосанилась, вытянулась струной, вглядываясь в изголовье госпожи. Легкая ткань ее просторного платья натянулась на груди и вся фигура – тонкая, изгибистая – угадывалась под складками, прижатыми спереди двумя спиралями тяжелых кос. Не один мужчина залюбовался бы на такое! Но Джаркына как ветром сдуло! Не до девичьих прелестей ему! Другая забота привела его в этот шатер.

Свободный полог лег на примятую траву, а девушка решила, что ветер приподнял его. Она резво встала и выпорхнула наружу, намереваясь прижать колыхающуюся ткань к земле, да покрепче. Но Джаркына уже и след простыл! Он вернулся к коням как раз в то время, когда распорядитель каравана послал за ним, приглашая на трапезу. Теперь оставалось только ждать и уповать на милость Тенгри и Умай. Не без помощи нежных ручек богини лягушка, бывшая в пору девичества красавицей, слетела с небес на землю! Ох, как многое меняют женщины в мире! Как ослепляют мужчин своей красотой и решают судьбы людей! Даже простые смертные, даже они!..

Первое приветствие дня – богу! Солнца ли, ветра и дождя, морей или вод земных, властителям земли, неба, душ людских – всем им, богам, всевышним, вседержителям, всеслышащим и всепонимающим каждая тварь на земле посылает первый привет дня!

Рыжий лис, высунув морду из норы, сожмурится на свет и радостно тявкнет – день пришел! Да здравствует он! Лягушка, выпрыгнув из камышей, выставит перепончатые лапки вперед, разгонит зеленую ряску и погрузится в светлую воду. Птицы расправят крылья, поднимут головы ввысь, раскроют клювы и запоют, каждая на свой лад. Человек – разум земной жизни! – еще до рассвета очистит тело и мысли от ночного греха и, воздев руки к небу, прославит имя бога, попросит хлеб насущный на сей день, пошлет свою мольбу о делах земных, реальных: о жизни и здоровье, о доме и очаге, о силе и мудрости.

Монах, закончив на рассвете молитвы о здоровье принцессы, вышел из шатра приветствовать день. Еще не зная, исцелилась ли его царственная подопечная, он радовался тому, что она не мучается, что дыхание ее ровно, а щеки порозовели. От красного света шатра? Может быть, может быть… Но все же внутри, где-то в самом сердце он знал, он верил, как человек, получивший откровение, что его молитвы услышаны Великим Просветленным, и эта хрупкая девочка спасена!

Джаркын, словно огнепоклонник, обратил взгляд на розовеющий восток. Скоро поднимется светило! Слава Тенгри! Пусть другие приветствуют своих богов, а он точно знает: только Тенгри – Великий Небесный Вождь – дает благо достойному.

Всю ночь Джаркын прислушивался, стараясь уловить звуки, идущие от царского шатра. Так и уснул, уверенный, что его агатовая лягушка – дар Белого Творца! – спасет юную принцессу, как и его в свое время. Теперь бы забрать ее… но как? Лагерь ожил. Трудно подобраться к шатру незамеченным в свете рассветного утра. Разве что лошадь поискать, будто она туда убежала?..

Веки Тэхар затрепетали. Пребывая на границе сна и яви, ее душа тянулась к свету! Сквозь плотную ткань шатра он вливался красной рекой – плавной, тихой, но настойчивой. Тэхар открыла глаза. Свет просачивался через приоткрытые створки входа желтыми лучами. Они скользили по земле, освещали фигурку Просветленного, падали на спину спящей рядом служанки.

Тэхар не спешила вставать. Слишком много мыслей собралось у нее в голове. Как разобраться с ними? Как понять, где явь, где сон? Она видела отца. Это было. И было давно. О! Как давно! Сердце защемило. Отец! Почему он не оставил ее во дворце, рядом с собой? Почему отправил в пугающую неизвестность? Почему согласился отдать свою единственную дочь в жены принцу неведомой Никшапайи? Слезы наполнили глаза. Тэхар прикрыла веки. Соленая влага каплями пробралась на густые ресницы. Слезинки дрожали, как роса на ветру, и, не выдержав напряжения, падали на щеки и скатывались в ложбинку у носа.

Тэхар прикусила губы. Нет, не надо плакать! Такова была воля отца! Она – принцесса! Отец рассчитывает на нее, он верит, что брак с принцем Никшапайи укрепит позиции Кушанского царства на западных рубежах, что царь Никшапайи встанет на защиту своей семьи, своей страны, если кочевники посягнут на владения кушан. Тэхар шумно перевела дух. Служанка дернулась, просыпаясь. Тэхар притворилась спящей. Не время еще для разговоров. Лучше снова окунуться в тот сон, в котором она вновь в своих покоях, сидит рядом с отцом, положив светлую головку ему на колени…

– Дочка, я рассказал тебе все, как есть, без утайки. Ты знаешь, как тяжело мне расставаться с тобой. Я люблю тебя, дитя, и… ты так похожа на свою мать…

Канишка погладил головку дочери. Те же светлые волосы, то же сладкое дыхание…

– Тэхар.

– Да, отец?

Она приподнялась. Взгляд светлых зеленых глаз был так искренне-нежен, что царь не сдержал порыва и прикоснулся губами ко лбу дочери. Золотой венец сдвинулся к макушке. Тэхар выпрямилась, поправила его. Красива! Нежна! Говорят, что сын царя Никшапайи хорош собой и добр…

– Дочка, я хочу, чтобы ты взяла это и носила всегда.

Он достал из-за пазухи маленького золотого ежа. Это был амулет матери. Тэхар помнила его!

Сияющий перламутром, сверкающий золотой остроконечной мордочкой, украшенный зеленоватой бирюзой и красным агатом, амулет привлекал к себе все взоры. Он покоился в ложбинке на груди, над треугольником выреза платья, и хранил свою царственную хозяйку от завистливых глаз, как солнце, ослепляя божественным светом. Никто не может смотреть на огненный шар светила прямо. Даже, прикрыв глаза ладонью! Золотой еж отводил взгляды от лика царицы, приковывая их к себе. Он поглощал порочные мысли подобно глубинам древних морей, память о которых хранила в своих недрах маленькая раковина – совершенное творение природы! – невесть где найденная мастером, создавшим это поистине чудесное украшение!

Тэхар взяла ежа и положила на раскрытую ладонь. Теплым брюшком он прикрыл линии судьбы, и принцесса почувствовала защиту высших сил.

– Такой маленький, а такой сильный! – воскликнула она, нежно погладив перламутровую спинку пальчиком.

По отполированным бирюзовым камушкам, вставленным в золотые круглые выемки, пробежала волна света. Принцесса звонко рассмеялась.

– Он пригладил свои острые иголочки! А ушки, смотри, отец, ушки у него покраснели!

Агаты вобрали в себя свет и показали чарующую глубину камня.

– Еж нашел свою хозяйку, – любуясь дочерью, ответил Канишка. – Носи его всегда. Еж разгоняет порождения тьмы, дарует силу власти, уверенность. Ты будешь царицей, как и твоя мать! Амулет защитит тебя от неверного шага, и поможет найти верный путь к процветанию и обновлению.

Как хотелось отцу верить в то, что он говорил! Но тревога не оставляла его сердца. Неспокойно было на дальних границах империи.

– Тэхар, запомни: если тебе будет тяжело, если ты окажешься одна или случится нечто страшное, что испугает тебя, всеми путями иди сюда – в свой дом! Пошли весть, и я найду тебя, встречу, освобожу…

Тэхар отвлеклась от ежа. Ее непонимающий взор изменил выражение лица. Радость от новой игрушки еще светилась на нем, но пугающие слова отца легли тенями под выразительными глазами, вокруг тонких, нежных губ.

Царь пожалел, что поделился с дочерью своими опасениями. Он поспешил успокоить ее:

– Это я так, волнуюсь за тебя. Ведь еще ни разу ты не покидала дом! А тебе не о чем беспокоиться! С тобой рядом будет твой верный страж – Харбалан со своими воинами.

Брови Тэхар сошлись у переносицы, губы сжались в недовольстве.

– Харбалан! Отец, я не хочу, чтобы он сопровождал меня. Он так на меня смотрит…

Тэхар передернула плечиками.

Канишка мягко улыбнулся.

– Он смотрит как и я! Дочка, надежнее Харбалана нет никого в нашем дворце!

– Нет, ты не так смотришь! В твоих глазах я вижу любовь! А взгляд этого… мужлана меня пугает. Да и смотрит он украдкой! Как вор! Стоит только мне взглянуть на него, как он сразу отворачивается!

Царь понимающе вздохнул. Глупенькая еще его девочка! Да, Харбалан уже не молод, но и в его сердце поселилась любовь к принцессе. Как можно не любить такое прекрасное дитя!

– Тебе не нужно с ним общаться, если ты того не хочешь. Но он будет беречь тебя, даже не сомневайся! Я ему доверяю.

Царь встал, собираясь покинуть покои дочери. Но задержался еще.

– Можешь взять с собой Вангьяла.

Тэхар обрадовалась.

– Учителя?!

Царь в который раз подивился на легкость смены настроения дочери. Ласково кивнув ей, он ушел. Предстояло еще готовить караван! Надо поговорить с Харбаланом, да и с монахом тоже. Посольство Кушанского царя должно быть на высоте! Безопасность и здоровье его девочки – самое главное! Но и дары царю Никшапайи должны быть богатыми и значимыми!

Брюшко ежа согревало грудь. Тэхар, все еще пребывая в грезах, нащупала амулет и поводила пальчиками по извилистой раковине. Служанка заметила движение и подсела ближе.

– Госпожа…

Тихий, вкрадчивый голос пробрался в уходящий сон. Отец удалялся из покоев и из реальности, а еж покалывал ладошку бирюзовыми иголочками. Тэхар вздохнула нарочито протяжно и с улыбкой распахнула глаза.

– Дай воды! Пить так хочется, – приподнимаясь с подушек, попросила она.

Длинные волосы покрыли спину. Тэхар показалось, будто кто-то придержал несколько прядей, а потом отпустил. Пока служанка бегала за водой в другой конец шатра, Тэхар пошарила за подушкой и вдруг нащупала камень.

– Что это? – отдергивая руку, воскликнула она.

Служанка метнулась назад. Часть воды выплеснулась из керамической чаши на одеяло. Не зная, что делать, служанка остановилась, испуганно глядя на свою госпожу.

– Очнись, Биришим! Дай чашу и посмотри, что за камень лежит у меня за подушкой!

Служанка выполнила приказание и, упав на колени у изголовья постели, пошарила за подушкой. Тэхар только пригубила чашу, как Биришим с воплем отпрянула назад, сжимая в руке красноватый камень. От неожиданности принцесса дернулась, и вода выплеснулась ей в лицо. За шатром заржал конь, послышалось движение. Стража влетела на крик. Тэхар, указывая вытянутой рукой на выход, рассерженным голосом выпроводила их назад, приказав проверить, что происходит за шатром, и оглянулась на служанку.