скачать книгу бесплатно
– Это ненормально. И дорого.
– Ну, не так уж и дорого. Могу себе позволить.
– Папа уже перешел в категорию старых богачей, – сказала Натали. – Деньги его совсем не волнуют. А вот бабушка с дедушкой такими не были. Он знает, что фактически является представителем другого биологического вида, и не может понять, почему это не следует скрывать.
– А моя дочь все играет в ту же надоевшую игру: как смутить меня на людях. Начала еще в десять лет и с тех пор постоянно совершенствуется. Однако меня не так просто вывести из равновесия.
– А почему тебя вообще должно что-то смущать? Чтобы смутиться, тебе не должно быть все равно, что думают о тебе другие люди. А тебе вообще наплевать, поэтому какое уж тут смущение!
Губерт Итд смутился за них обоих, почувствовал, что нужно хоть что-то сказать, хотя бы для того, чтобы Сет не перетянул на себя все внимание.
– Мне кажется, что ему не все равно, что ты о нем думаешь, – рискнул он.
И отец, и дочь ухмыльнулись, и тотчас же явственно проявилась поразительная семейная схожесть, вплоть до идентичной двойной ямочки на правой щеке.
– Поэтому я так себя и веду. Я словно посредник для общения с любым человеком, недостойным его внимания. И в этом посредничестве нет ничего веселого, независимо от того, что он там себе думает.
– Я не замечал, чтобы ты отказывалась от своих привилегий, Натти, – сказал Джейкоб, обняв ее за плечи. Он позволила ему поддержать руку в течение, казалось, строго вымеренного времени, затем сбросила ее.
– Не надо, – сказала она.
Его молчание было красноречиво скептическим. Он передвинул ее тарелку на свое место, нажал на появившееся на столе сообщение «ЗАПРЕЩАЕТСЯ ДЕЛИТЬСЯ ЕДОЙ» и помахал контактной поверхностью на своем рукаве над этим сообщением, затем нарисовал графический ключ большим и указательным пальцем. Он съел последний хэш из солонины и потянулся за ее коктейлем. Она остановила его, сказав: «Это мое». Он довольствовался парами глотков ее кофия.
– Ну что, может, пригласишь своих маленьких друзей на свой детский праздник? – Он вытер рот и поставил тарелки на робота, который пристыковался к столу.
– Вы, мальчики, не хотите помыться?
Сет стукнул по столу, так что меню заплясало, пытаясь понять эти новые инструкции.
– Классно, брат, и вечером поедим!
Губерт Итд пихнул его локтем.
– Надо рассчитаться, наверное, – сказал он.
– Все уже сделано, – ответил Джейкоб.
Он подвигал своим рукавом, потом сказал:
– Машина приедет через пару минут.
[III]
Конечно, эта машина была не из службы проката автомобилей. Редуотеры – одна из старинных и славных фамилий: был мэр Редуотер, генералы Редуотеры, министр финансов Редуотер и много всяких исполнительных директоров Редуотеров. Машина все же оказалась небольшой, для ограниченного числа пассажиров, однако бесспорно отличалась прочностью, надежностью и, самое главное, матовыми резиновыми шинами на колесах. Губерт Итд подумал, что если заглянуть под кузов, наверняка увидишь нечто любопытное. Многие детали этой машины казались интригующими, например малоприметный логотип «Лонджинс»[3 - Марка дорогих швейцарских часов.] в самом углу лобового стекла. Подвеска сделала что-то умное, активно скомпенсировав его вес, и это так отличалось от повсеместных допотопных пружин! Он разместился на сиденье, обращенном назад, и увидел, что окна на самом деле вовсе не являются таковыми. Это была толстая броня, покрытая экранами высокого разрешения. Джейкоб сел на другое откидное сиденье и скомандовал:
– Домой!
Машина дождалась, пока все пассажиры усядутся и пристегнут ремни безопасности, затем тронулась и проворно нырнула в поток автомобилей. С его места было хорошо видно, как все остальные машины просто разъезжались в стороны, уступая им дорогу.
– Я, наверное, никогда так быстро не ездил в городских пробках, – сказал он.
Джейкоб ему по-отечески подмигнул.
Натали дотянулась через большой внутренний отсек и шлепнула отца по бедру.
– Он выпендривается. Здесь установлена особая прошивка, которая позволяет наполовину сокращать стандартный габаритный допуск, что заставляет другие машины отъезжать в сторону, ведь мы сейчас несемся как непредсказуемые козлы.
– А это вообще легально? – спросил Губерт Итд.
– Это гражданское правонарушение, – сказал Джейкоб. – Штрафы оплачиваются прямым списанием средств.
– А что, если вы кого-нибудь убьете? – Сет, как всегда, смотрел в корень.
– Это уже уголовное дело, а значит, более серьезно. Однако этого не произойдет. В прогнозировании, которое выполняет машина, очень многое взято из теории игр. Выполняется моделирование различных съездов и выездов, закладывается очень большой коэффициент безопасности. Конечно, здесь все круче, чем в заводской прошивке, но это исключительно потому, что у данной машины более высокие характеристики торможения, ускорения и управления, чем у простых серийных автомобилей.
– А еще потому, что вы просто пугаете системы, установленные на других машинах, и те уходят в сторону, – сказал Сет.
– Все верно, – сказала Натали, прежде чем ее отец смог что-либо возразить.
Тот пожал плечами, и Губерт Итд вспомнил, как она выразилась о нем как о «старом богаче», который даже не думал, что кому-то может не понравиться купленная им возможность быстрого движения в транспортном потоке.
Они мчались по улицам города. Натали закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Под ее глазами стали заметны темные круги, она была напряжена, и это напряжение чувствовалось с той минуты, как появился ее отец. Губерт Итд старался не смотреть на нее.
– Где вы живете? – спросил Сет.
– Овраг Эглинтона, рядом с Парквей, – ответил Джейкоб. – Я построил там дом около десяти лет назад.
Губерт Итд вспомнил школьные походы в Научный центр Онтарио, попытался вспомнить там овраг, но в памяти всплыл только лес, который мелькал за окнами ускоряющегося школьного автобуса.
Пища, что он съел в «У Фрэна», увесистым камнем давила на его желудок. Он подумал о крови на своей одежде и следах ее под ногтями, о грязи на ботинках, которая теперь комьями прилипала к роскошной обивке сидений. Машина резко устремилась вперед, и в его животе заурчало. Машина затормозила и быстро перестроилась в другую полосу движения, едва не задев ехавшую сзади машину: маленький арендованный автомобиль, пассажир которого, элегантная арабская дама в офисном маникюре тревожно смотрела на них, пока они не перестроились в следующую полосу.
[IV]
Три дома стояли в ряд, обращенные окнами на противоположный край оврага, в конце извилистой, изъезженной дороги, скрытой в густой сени деревьев. Дверь гаража отъехала в сторону, когда они подкатили к крайнему правому дому. Она закрылась, после чего сработал замок: огромные блестящие металлические стержни ушли глубоко в пол, в стены и потолок. Двери машины открылись, и Губерт Итд оказался в большом, хорошо освещенном помещении, которое простиралось под всеми тремя домами и было наполнено различными транспортными средствами. Джейкоб подал руку Натали, но она проигнорировала этот жест и, выходя, чуть споткнулась, пытаясь сманеврировать так, чтобы отец не взял ее за локоть.
– Пойдемте, – сказала она Губерту Итд и Сету, направившись к другому концу гаража.
– Спасибо за поездку, – проговорил Губерт Итд, ускоряя шаг, чтобы успеть за девушкой. Джейкоб облокотился на машину, наблюдая, как они уходят. Губерт Итд так и не смог понять выражение, застывшее на его лице.
Девушка провела их по узкой лестнице в просторную неприбранную комнату, где можно было сесть на диваны и смотреть в огромное панорамное окно с видом на овраг – зеленый, крутой обрыв, в низине которого текла белая, пенящаяся река Дон, спускаясь перекатами к озеру Онтарио. В комнате странно пахло несвежим бельем и немытой посудой – запах, который тщетно пытались заглушить ароматическими свечами. Одна стена от пола до потолка была обляпана детскими пальчиками, которые обмакивали в краску, изрисована фломастерами, блестящими маркерами и шариковой ручкой.
– Детское крыло, – сказала она. – Моя сестра учится сейчас в университете Рио, поэтому я здесь совершенно одна. Родители заходили сюда, наверное, раз пять, не больше, с тех пор, как построили дом.
– И все это – один дом? – спросил Губерт.
– Да, – ответила она.
– По тому, как этот дом построен, нельзя сказать, что вы хотели выглядеть богатыми в глазах других людей, – заметил он.
Она покачала головой:
– Тут вся проблема была в зонировании. Люди на другом краю оврага, – она махнула рукой в сторону окна, – не хотели смотреть во время завтрака на гигантский дом. Они богатые люди, и мы богатые люди, комиссия по зонированию не знала, что делать, папа договорился, что построит гигантский дом, который будет смотреться как три разных дома.
Она сбросила лишние вещи с дивана.
– Еда в кладовке. Я пойду в ванную комнату этажом выше. Вы можете воспользоваться той, что находится этажом ниже. Можете использовать любые туалетные принадлежности.
Она поднялась по лестнице и скрылась за углом.
Сет многозначительно посмотрел на Губерта Итд и ухмыльнулся. Бессловесный комментарий к тем романтическим чувствам, которые пробудились у него к Натали. Однако сейчас Губерт был совершенно не в настроении. Недавно он держал на руках мертвого человека. Он был покрыт кровью, очень устал и практически засыпал.
– Я простою под душем целый час, – сказал он, – поэтому лучше иди первым.
– А откуда ты знаешь, что я не простою под душем целый час? – и снова эта сводящая с ума ухмылка Сета.
– А ты не стой, – он заметил полотенца на полу у каменного камина. Передав одно полотенце Сету, он встряхнул другое и положил его на каминную полку.
Рядом стоял розжиг, лежали газеты и щепки. Он развел огонь, потом нашел большую футболку, почти без запаха, с имитацией прожженных дырок практически по всей поверхности, а также пару трико, которые, как он подумал, вполне ему подойдут. Он снял свою рубашку, штаны и куртку, затем бросил их в огонь. Он не знал, на что способны криминалисты, если примутся изучать кровь на его одежде после стирки, однако точно был уверен, что пепел ничего им не скажет. Вшитые интерактивные поверхности расплавились и едко задымили. Он походил туда-сюда в незнакомой одежде, размышляя, кому она принадлежала. Может, Бильяму?
Натали вышла из-за угла и встала, окинув взглядом и своего гостя, и царивший здесь беспорядок.
– Стив в ванной?
– Сет. Да.
– Можешь сходить в мою, пойдем.
Вот так запросто он оказался в спальне у странной девушки. По виду спальни можно было сделать вывод, что ее владелица еще совсем недавно училась: сертификаты в рамках, полки, уставленные учебниками и наградами, прикрепленные к стене плакаты различных музыкальных групп и умных изречений, поверх которых то здесь, то там были развешены политические плакаты. На столе грудой валялись сломанные интерактивные поверхности, тщательно изготовленные вручную вейперы, способные испарить титан в ингалируемый дым. Ворох бумажных денег, свидетельствовавших о каких-то незаконных операциях, и громоздкий, наполовину функционирующий сеточный экран по стенам, полу и потолку – попытка ребенка защитить себя от родительского электронного надзора. Эта оперативная безопасность была выстроена лучше, чем то, что создавал в юношестве Губерт Итд, но он не был уверен, что она работает как задумано.
Натали была одета в свободную пижаму с черно-белыми полосами, на ней не было лифчика, но он не глазел и даже не пытался подглядеть. Она провела рукой по краю двери в ванную комнату: это место засалилось за долгие годы из-за постоянных прикосновений пальцев и ладоней, выглядело грязно, однако дверь открылась.
– Полностью в твоем распоряжении.
Он прошел в дверной проем и повернулся, чтобы закрыть дверь. Она смотрела на него:
– Можешь оставить одежду себе, – в ее глазах стояли слезы.
– Мне… – он запнулся. – Мне очень жаль, что такое случилось с Бильямом.
– Мне тоже, – слеза покатилась по ее щеке. – Он был уродом, но нашим уродом. Слишком быстро уделывался на любой вечеринке. И в этом его вина. Мне будет его не хватать.
Еще одна слеза.
– Хочешь, обнимемся?
– Нет, спасибо. Просто иди в душ.
Ванная комната ничем не отличалась от тех, что обычно устанавливают в выставочных залах. Активное шумоподавление делало звук льющейся воды практически неслышимым; интеллектуальные алгоритмы управления струями повышали и понижали давление, прогнозируя, куда он хотел направить струю и какую мощность использовать; интерактивные поверхности по двойному нажатию превращали все, что угодно, в зеркало, так что он мог хмуро рассматривать свою задницу и затылок; после того, как он выключил воду, циркуляторы воздуха начали приятно обдувать его теплым потоком, одновременно устраняя конденсат на всех поверхностях ванной комнаты.
– Извини, – сказала она. В ее глазах уже совсем не было слез. Он вытянул руку с использованным полотенцем и вопросительно посмотрел на Натали. Та взяла полотенце и бросила его на пол.
– Пойдем посмотрим, что там делает Стив.
– Сет.
– Да какая разница.
Сет нашел кладовку и очистил кофейный столик, аккуратно сложив все вещи на незанятый участок пола. Он освободил три стула. На столе возвышалась ваза с фруктами, чайник, кружки и круассаны, пахнущие просто восхитительно.
– Перекусим?
– Молодец, Стив! – Натали была вполне искренна.
– Обращайтесь в любое время, – Сет даже не стал ее поправлять.
Они ели в полной тишине. Губерт Итд хотел спросить о доме и о еде. О Бильяме, празднике, о том, кто был третьим человеком с бородой, о другой девушке, соучастнице преступления. Однако сон уже сковывал его тело, его веки слипались. Натали посмотрела на него и на Сета, который также готов был упасть со стула, и сказала:
– Ладно, мальчики, ложитесь на диванах. Я тоже пойду спать.
Она поднялась наверх, а Губерт Итд растянулся на наименее загроможденном диване и закрыл глаза, уткнувшись лицом в щель между диванными подушками. Прежде чем заснуть, на мгновение он увидел скрюченное тело Бильяма и явственно ощутил на своих пальцах бесформенную массу, вытекавшую из его черепа. Его пробрало от макушки до пят, сверху вниз и обратно, а потом он погрузился в успокоительный сон.
* * *
Разбудили его приглушенные голоса. Мутным взглядом он прошелся по комнате, пытаясь сориентироваться: спина Сета на противоположном диване, стена, разукрашенная детскими пальчиками. Он поднял голову, пытаясь преодолеть ударившее в затылок ощущение похмелья, и с трудом определил, откуда слышится разговор. Натали стояла в дверном проеме в дальнем конце комнаты и приглушенно спорила с кем-то через открытую дверь. Другой голос принадлежал взрослому мужчине и звучал так спокойно, словно говорил автомат. Джейкоб. Он тяжело опустил голову. Надо было вставать. Мочевой пузырь был до боли переполнен.
Так же странно и неловко, как происходило все в его жизни, одетый в чужую одежду, с диким похмельем, в чудной комнате, где странная привлекательная девушка спорила со своим богатым отцом, он, стараясь не привлекать внимание, начал пробираться к туалету. Натали посмотрела на него с ничего не значащим выражением лица и вернулась к своему спору.
Когда Губерт Итд вернулся, вытирая руки о заднюю часть трико, Натали и ее отец сидели с каменными выражениями лиц друг напротив друга. Джейкоб сел на диван, с которого только что встал Губерт Итд, а девушка сидела на стуле. Сет спал.
Губерт прошел к кладовке: включилось мягкое внутреннее освещение, он увидел дверь с другой стороны и понял, что какие-то слуги наполнили ее. Он достал морковь, сельдерей и хумус, положил на поднос, а поднос поставил между двумя Редуотерами. Те смотрели друг на друга, не мигая.
– Спасибо, Губерт, – сказал Джейкоб Редуотер, сунул морковь в хумуc, но есть не стал.
Губерт сел рядом с ним, так как больше садиться было некуда.
Натали сказала:
– Губерт, что важнее: права человека или права собственности?
Губерт Итд поставил вопрос несколько иначе. Этот ему показался слишком некорректным.
– А права собственности являются правом человека?
Джейкоб улыбнулся и хрумкнул морковью, а Губерт Итд почувствовал, что он сказал что-то не то.
Натали была мрачнее тучи.
– Ты мне скажи. Тот завод, что мы вчера включили. Он и списанным-то стоит больше, чем стоил, когда работал. Какая-то владевшая им организация потребовала, чтобы он стоял и гнил без всякой пользы, хотя много людей нуждались в его продукции.
