скачать книгу бесплатно
– Господи, – всплеснула руками мама. – Когда ты вернулся, мы-то думали, что вы были в этом лагере все вместе.
– Нет. – Одна ложь тянула за собой другую. – Нет, он должен был встретиться с нами, но так и не появился. Наверно, остался где-то в Беркли. Говорил, что поедет на метро.
Мама сдавленно всхлипнула. Папа прикрыл глаза и спросил:
– Ты разве не слышал про метро?
Я покачал головой. Только сейчас до меня постепенно стало доходить. Земля под ногами качнулась.
– Его взорвали, – ответил папа. – Одновременно с мостом.
Об этом не писали на первой полосе «Кроникл», ведь взорванное под водой метро выглядит отнюдь не так впечатляюще, как обломки моста, качающиеся на тросах над Заливом. Туннель от Эмбаркадеро до Вест-Окленда был полностью затоплен.
Я опять взял папин компьютер и пролистал заголовки. Точного числа погибших никто не знал, счет найденных жертв шел на тысячи. И их количество росло день ото дня. Люди гибли в машинах, падавших в воду с шестидесятиметровой высоты, тонули в поездах. Один из репортеров утверждал, что взял интервью у человека, промышлявшего подделкой документов, – тот якобы помог десяткам людей сделать вид, будто они исчезли после терактов, и навсегда распрощаться с прежней жизнью. Он выправлял им новые удостоверения личности, и они уходили в закат, навсегда избавившись от сварливых жен, надоевших мужей, невыплаченных долгов и прочих неприятностей.
У отца на глазах выступили слезы, мама плакала не таясь. Они опять обняли меня, похлопали по спине, словно желали убедиться, что я действительно вернулся. И без конца повторяли, что любят меня. Я отвечал, что тоже их люблю.
Так, в слезливом настроении, прошел остаток ужина. Папа с мамой выпили по два бокала вина – по их понятиям это очень много. Я, не соврав, сказал, что хочу спать, и побрел к себе. Но в постель не лег. Сначала надо было выйти в сеть и выяснить, что вообще происходит. Поговорить с Джолу и Ванессой. Взяться за поиски Дэррила.
На цыпочках я поднялся на второй этаж и открыл дверь. Моя старая добрая кровать – я не видел ее чуть ли не тысячу лет. Плюхнулся на нее, потянулся к тумбочке за ноутбуком. Должно быть, я оставил его плохо подключенным к сети – блок питания довольно хлипкий, надо его пошевелить, чтобы контакт встал как следует, – поэтому за время моего отсутствия он постепенно разряжался. Я вставил штепсель обратно в розетку, подождал пару минут, давая подзарядиться, и еще раз попробовал включить. А сам в это время разделся, выбросил шмотки в мусорное ведро – не желаю их больше видеть – и натянул чистые шорты и свежую футболку. До чего же приятно было чувствовать, как к телу прикасается чистая, свежевыстиранная, прямо из шкафа одежда. Привычно и уютно, словно меня обнимают мама и папа.
Я включил ноутбук, взбил подушки и положил их под спину, на обычное место в изголовье. Устроился поудобнее, вытянул ноги, положил ноутбук на колени. Он все еще загружался. Черт возьми, до чего же приятно было смотреть, как по экрану медленно проплывают заставки и сообщения. Ноутбук загрузился и снова запищал, сигнализируя о низком уровне заряда. Я еще раз проверил кабель, пошевелил его, и он выпал из гнезда. Разъем питания совсем разболтался.
И самое неприятное, у меня так и не получилось заняться делом. Как только я убирал руку, сетевой кабель терял контакт и компьютер начинал требовать подзарядки. Я вздохнул и стал разбираться, что же там не так.
Весь корпус моего компьютера был собран как-то кривовато. Продольный стык спереди был узким, а кзади заметно расширялся.
Бывает, смотришь на какую-то привычную штуковину, замечаешь подобные перекосы и задумываешься: может быть, оно всегда было так? И я просто никогда не обращал внимания?
Но с моим ноутбуком такого произойти не могло. Потому что я его сам собрал. Своими руками. Учебная часть снабдила нас всех скулбуками, и после этого родители и слышать не хотели о том, что мне нужен собственный компьютер. Хотя, строго говоря, скулбук мне не принадлежал и я не имел никакого права ставить туда другие программы и вообще хоть что-то в нем менять.
У меня имелись кое-какие сбережения – подрабатывал то тут, то там, откладывал все, что было подарено на Рождество и дни рождения, изредка приторговывал каким-нибудь старьем через интернет. Подсчитав это все, я понял, что смогу приобрести скрипучую развалюху пятилетней давности.
Вместо этого мы с Дэррилом решили заняться самодеятельностью. Корпуса для ноутбуков продаются точно так же, как корпуса для обычных настольных компьютеров, разве что немного различаются в зависимости от предназначения. Опыт у меня уже был – за прошлые годы мы с Дэррилом собрали пару ПК. Детали заказывали по каталогам, отыскивали на гаражных распродажах, приобретали по дешевке у тайваньских продавцов через интернет. По моим прикидкам выходило, что собрать ноутбук самому – это лучший способ получить желаемую производительность за доступную мне цену.
Сборка ноутбука начинается с приобретения «корочки» – корпуса, в котором находится минимум железа и есть все нужные слоты. Могу похвастаться, что в результате я получил машину, которая весила на полкило меньше, чем тот Dell, на который я сначала положил глаз, работала шустрее и обошлась мне примерно в треть той суммы, которую я выложил бы за Dell. Но достичь этого было непросто. Собирать ноутбук – это примерно как строить корабль в бутылке. Запихнуть все положенные детали в крохотный корпус – ювелирная работа с пинцетом в руке и увеличительными очками на носу. Ноутбук – это совсем не то, что ПК, состоящий большей частью из воздуха. Там есть где развернуться, а в ноутбуке задействован каждый кубический миллиметр. Стоит только подумать: ну вот оно, готово, наконец-то упаковал, – и вдруг оказывается, что какая-нибудь мелочь мешает закрыть крышку, и приходится все развинчивать и собирать сначала.
Так что я в точности знал, как должен выглядеть зазор на моем ноутбуке, и понимал, что в закрытом виде он должен выглядеть совсем не так.
Я еще повозился с сетевым адаптером, но это не помогало. Стало ясно: эта штука не загрузится, пока я ее не разберу. Я застонал и поставил ноутбук у кровати. Утром займусь.
* * *
Не тут-то было. Прошло два часа, а я все еще лежал, смотрел в потолок и снова и снова прокручивал в голове все, что со мной сделали, все, что мне следовало бы сделать в ответ, – словом, воплощал тот самый esprit d’escalier.
Я скатился с кровати. Время перевалило за полночь, и родители, как я слышал, легли в одиннадцать. Я взял ноутбук, расчистил место на столе, прицепил к оправе увеличительных очков маленькие светодиодные лампочки, извлек набор крохотных прецизионных отверток. Развинтил корпус, снял клавиатуру и внимательно всмотрелся во внутренности ноутбука. Взял баллончик со сжатым воздухом, сдул пыль, засосанную вентилятором, и присмотрелся еще раз.
Что-то было не так. Я не мог с ходу понять, что же именно, но как-никак я уже несколько месяцев не заглядывал под крышку. На мое счастье, давным-давно я сделал умную вещь: два раза я раскрывал ноутбук и безуспешно пытался закрыть, а на третий сообразил наконец сфотографировать его внутренности со всеми деталями на своих местах. Правда, ума хватило не на все: сначала я просто оставил эту фотку на жестком диске и, естественно, развинтив ноутбук, уже не мог на нее посмотреть. Наученный горьким опытом, я распечатал фотку на принтере и сунул в ящик стола, заваленный всякими ненужными бумажками вроде просроченных гарантийных талонов, старых инструкций и схем разводки. Покопался в нем – кажется, там царил еще больший бардак, чем обычно, – и отыскал фотку. Положил ее рядом с компьютером и стал сравнивать, пытаясь понять, что же находится не на своем месте.
Вот оно! Ленточный кабель, соединявший клавиатуру с материнской платой, располагался неправильно. Странное дело. В этой части ноута нет никаких движущихся деталей, при обычной работе ничто не могло сдвинуть с места этот кабель. Я попытался вдавить его обратно и понял, что разболтанный разъем – это еще полбеды. Между разъемом и клавиатурой находилась какая-то мелкая штука. Я подхватил ее пинцетом и посветил лампочкой.
В моей клавиатуре появилась лишняя деталь. Совсем крохотная, миллиметра в полтора, без всяких обозначений. Она была подключена между клавиатурой и материнской платой. А значит, регистрировала все нажатия кнопок на клавиатуре.
Жучок!
Меня бросило в жар. Царящие в комнате сумрак и тишина уже не казались по-домашнему уютными. В них скрывались чужие глаза и уши, и все они следили за мной. Наблюдали. Постоянная слежка, под которой я находился в школе, настигла меня и дома, но теперь через плечо мне заглядывала не только учебная часть. К ней присоединился Департамент внутренней безопасности.
Сначала я хотел было вытащить жучка. Потом прикинул: те, кто его установил, сразу поймут, что прибор исчез со своего места. Так что, хоть меня и воротило, я его оставил.
Я осмотрелся, пытаясь найти другие следы постороннего вмешательства. Ничего не увидел, но это не значит, что их нет. Кто-то проник в мою комнату, разобрал мой ноутбук, установил этот девайс и снова собрал. Вдобавок существует множество других способов поставить на компьютер прослушку. И я, скорее всего, так и не сумею ее обнаружить.
Онемевшими пальцами я снова собрал машину. На этот раз корпус защелкнулся не так, как положено, однако кабель питания остался подключенным. Я загрузил компьютер, положил руки на клавиатуру. Неплохо бы провести диагностику и посмотреть, что к чему.
Но я не смог себя заставить.
Черт возьми, может быть, вся моя комната прослушивается. Может, вот прямо сейчас за мной шпионит скрытая камера.
Страх начал терзать меня еще по дороге домой. А сейчас я прямо-таки голову потерял от ужаса. Мне казалось, я снова очутился в тюрьме, в комнате для допросов, во власти сил, полностью подчинивших меня своей воле. Я чуть не расплакался.
Узнать, есть ли прослушка, можно только одним способом.
Я пошел в ванную, снял с держателя рулон туалетной бумаги и заменил его новым. На мое счастье, прежний уже почти закончился. Смотал с трубочки остатки бумаги, покопался в коробке с запчастями и извлек пакетик, полный очень ярких светодиодных лампочек – когда-то я их повыковыривал из разбитого велосипедного фонаря. Осторожно проколол булавкой в картонной трубке несколько дырочек, продел в них проводки от лампочек, соединил их в последовательную цепь маленькими металлическими зажимами. Медной проволокой прикрутил концы провода к контактам девятивольтовой батарейки. Получилась трубка, усеянная очень яркими направленными светодиодами, и я мог поднести ее к глазу и заглянуть сквозь нее, как в подзорную трубу.
В прошлом году я соорудил такое устройство в качестве проекта для научной ярмарки и с его помощью показал, что в половине классных комнат нашей школы установлены скрытые камеры, после чего меня с этой ярмарки вытолкали в шею. В наши дни видеокамера величиной с булавочную головку стоит дешевле, чем пообедать в хорошем ресторане, потому их понатыкали где только можно. Магазинные клерки, которые понаглее, ставят их в примерочных или соляриях, а потом просматривают записи с раздетыми клиентками или даже выкладывают в интернет на всеобщее обозрение. Так что если тебе под силу соорудить детектор таких камер – а для этого всего-то нужны трубка от туалетной бумаги да мелкие детали бакса на три, – то можешь похвастаться своим благоразумием.
Такой прибор – простейший способ засечь скрытую камеру. Объективы у них крохотные, однако прекрасно отражают свет. Лучше всего это работает, когда в комнате полумрак. Глядя сквозь трубочку, медленно сканируй стены и другие места, где могут стоять камеры, пока не увидишь блик света. Если ты движешься дальше, а блик остается на месте, значит, это объектив.
В моей комнате камер не было – во всяком случае, я их не нашел. Но, возможно, были аудиожучки. Или камеры получше. Или вообще ничего. Кто посмеет назвать меня параноиком?
Я относился к этому ноутбуку с большой симпатией. Ласково называл его Винегретом – потому что он был сделан из всего понемножку.
Раз уж ты дошел до того, что придумываешь прозвище своему ноутбуку, значит, у тебя к нему действительно глубокая привязанность. А теперь мне к нему даже прикасаться не хотелось. Руки чесались выкинуть его в окно. Кто знает, что они с ним сделали? Сколько еще всякой дряни напихали туда?
Я закрыл ноутбук, сунул его в ящик тумбочки и уставился в потолок. Время было позднее, пора ложиться спать. Вот только уснуть мне все равно не удастся. Меня взяли на прослушку. И возможно, не только меня, но и всех. Мир никогда уже не станет прежним.
– Я до них доберусь, – произнес я. – Не знаю как, но придумаю. – Это была клятва – я сразу понял это, хотя никогда раньше клятв не давал.
После этого мне уж точно стало не до сна. К тому же родилась идея.
Где-то в шкафу до сих пор валялась новенькая, с иголочки, еще не распакованная игровая приставка Xbox Universal. Все иксбоксы продаются по цене гораздо ниже себестоимости – основную прибыль «Майкрософт» получает от компаний, предоставляя им право выпускать игры для этих приставок, – однако «Универсал» был первым иксбоксом, который они стали раздавать совершенно бесплатно.
В прошлом году перед Рождеством на каждом углу стояли бедолаги, наряженные в костюмы воинов из игры «Гало», и раздавали направо и налево пакеты с этой приставкой. Должно быть, замысел оказался удачным – говорят, на играх они заработали прорву денег. Естественно, были приняты строгие меры предосторожности, чтобы на этих приставках запускались только игры от разработчиков, купивших лицензию у «Майкрософт».
Но все эти строгие меры не смогли остановить хакеров. Первый иксбокс был взломан парнем из Массачусетского технологического – он написал об этом книгу, ставшую бестселлером. Затем пала 360-я модель, после нее недолго продержался иксбокс-портабл (он весил аж три фунта, за что народ переименовал его из «переносного» в «перевозный»). «Универсал» задумывался как неприступная крепость. А взломали его бразильские ребятишки с компьютерами на «Линуксе», старшеклассники из фавел – беднейших кварталов вроде трущоб.
Не надо недооценивать решимость детей, у которых мало денег и много свободного времени.
Когда бразильцы опубликовали свой кряк, мы все словно с ума посходили. Вскоре для иксбокс-универсала состряпали несколько десятков альтернативных операционных систем. Мне больше всех нравилась «Параноид-иксбокс», разновидность «Параноид-линукса». Система «Параноид-линукс» была разработана специально для диссидентов, например в Китае или в Сирии, и исходила из предположения, что пользователь находится под надзором правительства. Именно поэтому она старательно прячет от посторонних глаз все ваши сообщения и документы. Она даже создает целые потоки ложных сообщений, маскируя за ними ваши истинные действия. И пока вы буква за буквой получаете зашифрованное политическое послание, «Параноид-линукс» делает вид, будто вы бесцельно бродите по сети, заполняете анкеты или флиртуете в чатах. При этом лишь один из пяти сотен полученных вами символов относится к вашему реальному сообщению. Его не найти, как иголку в стогу сена.
Как только появилась система «Параноид-иксбокс», я записал ее на DVD?диск, однако так и не удосужился распаковать иксбокс, найти телевизор, к которому его можно подключить, и все такое прочее. В моей комнате и так негде повернуться, не хватало только, чтобы всякое майкрософтовское барахло занимало драгоценное рабочее пространство.
Но сегодня я пошел на такую жертву. Распаковал и запустил иксбокс – на это ушло минут двадцать. Труднее всего было обойтись без телевизора, но я вспомнил, что у меня есть небольшой жидкокристаллический проектор со стандартным, как у телевизора, разъемом типа «тюльпан». Я подключил его к иксбоксу, направил луч на заднюю сторону двери и установил «Параноид-линукс».
Система заработала, и «Параноид-линукс» сразу стал искать другие иксбокс-универсалы, чтобы подключиться к ним. В каждую такую приставку встроен беспроводной коннектор для многопользовательских игр. Вы можете связаться с соседями или выйти в интернет, если у вас есть беспроводной канал. Я отыскал в зоне доступа троих таких соседей. У двоих из них «универсалы» тоже имели выход в интернет. Это любимая конфигурация «Параноид-иксбокса» – он мог встраиваться в соседское интернет-соединение и выходить в сеть через игроков. Соседи этого даже не заметят: они выкладывают круглую сумму за то, чтобы интернет-соединение всегда имело стабильную скорость, при этом вряд ли кто-то из них интенсивно ходит по сети в два часа ночи.
Самым приятным во всем этом было ощущение того, что я снова владею ситуацией. Моя техника работает на меня, бережет, охраняет. А не шпионит за мной. Вот за что я люблю компьютерные технологии: если правильно ими пользоваться, они наделяют вас силой и оберегают личные границы.
Теперь мой мозг работал как часы. У системы «Параноид-иксбокс» множество преимуществ, и главное из них – то, что написать игры для нее может любой новичок. В ней уже есть порт для МАМЕ – эмулятора множества аркадных машин, поэтому на приставке можно запустить все что угодно, начиная от такой древности, как Pong – игры для Apple, для Colecovision, NES, Dreamcast и много чего еще.
А еще прикольнее были крутые многопользовательские игры, написанные любителями специально для «Параноид-иксбокса», совершенно бесплатные и предназначенные для всех желающих. Сложите все это вместе – и получится, что у вас есть бесплатная консоль с бесплатными играми, дающая бесплатный доступ в интернет.
Но, с моей точки зрения, важнее всего было то, что «Параноид-иксбокс» был реально заточен под параноиков. Каждый бит проходившей через него информации был зашифрован вдоль и поперек. Подключайте к нему сколько угодно жучков, вам никогда не вычислить, кто, с кем и о чем разговаривает. Анонимная сеть, электронная почта и мессенджер. Как раз то, что мне нужно.
Осталось только доказать всем, что я найду этой системе достойное применение.
Глава 6
Хотите верьте, хотите нет, но на следующий день родители отправили меня в школу. Только в три часа утра я с трудом погрузился в беспокойный сон, а в семь отец уже стоял в ногах моей кровати и грозил стащить меня за щиколотки. Я кое-как поднялся – глаза слипались, язык не ворочался – и поплелся в ванную.
Мама запихнула в меня поджаренный хлеб с бананом. Я через силу проглотил, всей душой жалея, что родители не разрешают мне дома пить кофе. Нет, я, конечно, могу украдкой опрокинуть чашечку по дороге в школу, но смотреть, как они прихлебывают этот божественный напиток, пока я, еле волоча ноги, брожу по дому, одеваюсь и собираю учебники, было выше моих сил.
Путь до школы был мне хорошо знаком, я проделывал его тысячи раз, но сегодня все выглядело по-другому. Я шагал вверх и вниз по холмам, направляясь к Мишен-Дистрикту, и повсюду кишели грузовики. На указателях остановки виднелись новые датчики и дорожные камеры. Должно быть, у кого-то хранился изрядный запас следящего оборудования, и при первом же удобном случае его поразвешивали на каждом столбе. В качестве этого случая очень удачно подвернулась атака террористов на Бэй-Бридж.
Из-за этого весь город выглядел каким-то приунывшим. Примерно такое же чувство возникает, когда едешь в переполненном лифте, под пристальными взглядами попутчиков и вездесущих камер.
Я взбодрился чашечкой кофе в турецкой кофейне на углу Двадцать четвертой улицы. Турецкий кофе – это, строго говоря, и не кофе совсем, настолько он густой и вязкий. Ложку поставишь – стоит, а кофеина больше, чем в целой банке энергетика вроде «Ред Булл». Знаете, почему Османская империя была непобедима? Потому что обезумевшие всадники шли в бой, подогревшись убийственной дозой угольно-черного кофе. Поверьте на слово, я об этом читал в Википедии.
Я хотел было расплатиться дебетовой карточкой, но при виде ее хозяин кофейни, турок, брезгливо скривился.
– Больше никаких карт.
– Это еще почему?
Много лет я расплачивался за дозу кофеина этой карточкой. Турок без конца цеплялся ко мне, говорил, что я еще не дорос до его кофе, отказывался обслуживать в учебное время, полагая, что я прогуливаю уроки. Но за долгие годы между нами установилось некое шероховатое взаимопонимание.
Он печально покачал головой.
– Ты все равно не поймешь. Иди в школу, малыш.
Сказать, что я не пойму, – самый верный способ разжечь во мне желание разобраться в теме. Я вцепился в него как клещ, требуя разъяснений. Сначала он, кажется, был готов вышвырнуть меня вон, но, когда я спросил, устраиваю ли я его в качестве клиента, он раскололся.
– Безопасность. – Он обвел взглядом свою маленькую кофейню, банки с сушеными бобами, турецкие пряности на полках. – Правительство. В газетах писали, они теперь за каждым следят. Вчера Конгресс принял второй Закон о борьбе с терроризмом. Всякий раз, когда расплачиваешься карточкой, они следят за тобой. Я сказал – нет. Я не стану помогать им следить за моими клиентами.
У меня отвисла челюсть.
– Думаешь, это все ерунда? Если правительство узнает, где ты пьешь кофе, что тут плохого? Потому что они будут знать, где ты сейчас, где ты побывал. Думаешь, почему я уехал из Турции? Потому что там правительство всегда шпионит за людьми. Не хочу я этого. Перебрался сюда двадцать лет назад, потому что хотел свободы. И никому не позволю эту свободу отобрать.
– Вы потеряете многих клиентов, – выпалил я. Хотел пожать ему руку, сказать, что он настоящий герой, но с языка сорвалось только это. – Сейчас почти все платят картами.
– Потеряю, но, может, не всех. Может, люди будут приходить, если узнают, что я тоже люблю свободу. Я повешу объявление. Может быть, другие магазины поступят так же. Говорят, Американский союз гражданских свобод хочет подать в суд на правительство.
– Отныне буду пить кофе только у вас, – пообещал я. И не шутил. Полез в карман за мелочью. – Только у меня денег с собой нет.
Он выпятил губы и кивнул.
– Многие так говорят. Ничего. Отдай эти деньги в АСГС.
За две минуты мы с турком сказали друг другу больше, чем за все мои прошлые визиты в его кофейню. Я и понятия не имел, какие страсти бурлят в его душе. Считал его всего лишь одним из дружественных поставщиков кофеина в округе. Теперь я пожал ему руку и, выходя на улицу, ощутил, что сражаюсь бок о бок с ним по одну сторону баррикад. Мы стали тайными союзниками.
* * *
Меня не было в школе два дня, но, кажется, я не пропустил ничего важного. В один из дней, когда город мучительно приходил в себя от пережитого потрясения, школу закрыли. А следующий день, похоже, был посвящен траурным мероприятиям по погибшим и пропавшим без вести. Газеты публиковали их биографии, воспоминания близких. Интернет наполнился тысячами некрологов.
Среди этих предполагаемых жертв числился и я. Сам я об этом даже не подозревал и не ожидал такой встречи. Раздался чей-то вопль, и вокруг столпились человек сто, хлопали меня по спине, пожимали руку. Две девчонки, с которыми я даже не был знаком, поцеловали меня, и отнюдь не по-дружески. Я почувствовал себя рок-звездой.
Учителя были ненамного сдержаннее. Мисс Галвес рыдала прямо как моя мама, три раза обняла меня и только потом разрешила сесть за парту. У входа в класс над доской появилось то, чего раньше не было. Видеокамера. Мисс Галвес поймала мой взгляд и протянула отксеренный школьный бланк с каким-то текстом.
Управление объединенного школьного района Сан-Франциско в выходные провело экстренное совещание и единогласно постановило: обратиться к родителям всех школьников города за разрешением установить во всех классах и коридорах камеры видеонаблюдения. Согласно закону, они не имели права устанавливать камеры в школе против нашей воли, однако в законе ничего не говорилось о нашем «добровольном» отказе от конституционных прав. В письме говорилось, что чиновники уверены в полной поддержке со стороны родителей. Тем детям, чьи семьи не согласятся на слежку, будет предоставлена возможность обучаться в отдельных, «незащищенных» классных комнатах.
Почему же у нас в классах повесили камеры? Ну конечно, из-за террористов. Потому что, взорвав мост, террористы указали, что следующей мишенью станут школы.
Я трижды прочитал этот текст и поднял руку.
– Да, Маркус?
– Мисс Галвес, у меня вопрос по этому документу.
– Говори, Маркус.
– Цель терроризма – запугать нас, верно? Потому он и называется терроризмом.
– Полагаю, да.
На меня устремились взгляды всего класса. Я был не из лучших учеников, однако любил затевать дискуссии на тему урока. Всем хотелось послушать, что я скажу дальше.
– Получается, мы делаем именно то, чего от нас хотят террористы? Пугаемся, вешаем камеры в классах и все такое. Выходит, они своего добились?
Раздались испуганные перешептывания. Поднялась одна рука. Это был Чарльз. Мисс Галвес вызвала его.
– Камеры в классах оберегают нашу жизнь и помогают побороть страх.
– Оберегают от чего? – спросил я, не дожидаясь разрешения.
– От терроризма, – ответил Чарльз. Остальные закивали.
– Каким же образом они нас оберегают? Если сюда прокрадется самоубийца с бомбой и взорвет нас всех…
– Мисс Галвес, Маркус нарушает школьные правила. Нам не полагается шутить об атаках террористов…
