Джомодан. Часть 1

скачать книгу бесплатно


В полдень, когда наступал час обеда, он приходил к рыбнику и, вынув из-за пазухи рисовую лепёшку, садился поближе к очагу, над которым коптились угри. Сидя у очага, бедняк-сапожник заводил с рыбником какую-нибудь беседу, а сам всё время жадно втягивал в себя запах копчёной рыбы.

Какой это был прекрасный запах! Сапожник заедал запах рисовой лепёшкой, и ему казалось, что он держит во рту жирного и нежного угря.

И так он делал каждый день. Однако скупой рыбник заметил эту хитрость сапожника и решил во что бы то ни стало получить с него деньги.

Однажды утром, когда сапожник чинил чей-то гэта, рыбник вошёл в его хибарку и молча подал ему листок бумаги. На этом листке было записано, сколько раз сапожник приходил в лавку и нюхал запах копчёных угрей.

– Для чего даёт мне почтенный господин эту бумагу? – спросил сапожник.

– Как для чего? – воскликнул хозяин лавки. – Уж не думаешь ли ты, что каждый человек может прийти ко мне и нюхать даром прекрасный запах копчёных угрей? За такое удовольствие следует платить!

Ничего не говоря, сапожник вынул из платка две медных монеты, положил их в чашку, накрыл ладонью и начал трясти чашку так, чтобы монеты громко звенели.

Через несколько минут он поставил на столик чашку, прикоснулся веером к лоскутку бумаги, что принёс рыбник, и сказал:

– Ну вот, теперь мы квиты…

– Как квиты? Что ты говоришь? Ты отказываешься платить!?

– Да я же вам уже заплатил!

– Как заплатил? Когда?

– За запах угрей я заплатил звоном моих монет. Что же вы ещё хотите?

Впрочем, если вы считаете, что мой нос получил больше, чем ваши уши, я могу потрясти эту чашку ещё минуту.

Сказав это, он потянулся за чашкой. Но скупой рыбник уже понял, что сапожник оставил его в дураках. И, не дождавшись нового звона, поспешил в свою лавку.

Я даже и не понял, когда было начало и где был конец. Я находился в грезах мечтаний, я пребывал в другой вселенной и измерении. Я стоял на земле возле жилища сапожник. Я чувствовал запах угрей, я слышал звон монет, которые весело звенели в кружке, трясущей руками довольного сапожника. Я видел удивление в глазах торговца. Я наслаждался красотой природы. Я созерцал голубое небо невиданной красоты. Солнце в моих мечтаниях сияло по другому, иначе чем я до этого видел, здесь, в этой части суши. Я смотрел на завораживающей взгляд поток речных волн.

Удивительные эти люди – думал я. Так и способные обхитрить или обчистить друг друга. Мы чемоданы очень честные создания.

Ну когда я вернулся назад, в купе, из страны сказки, ни женщины, ни ребенка и их мужа и отца не было в купе. Мой хозяин сидел на нижней полке, держась двумя руками за голову. А рядом в проходе суетились два человека.

Но я пришел в себя не от суеты, а от того, что кто-то вклинился в мои рассуждения. Я подумал, что мне это показалось. Да нет, голос звучал отчетливо:

– Глупый Вы товарищ чемодан.

– Кто это?

Со мной разговаривала, не может быть, старая потертая папка, которая лежала рядом. Удивительно я не мог в это поверить. Мне казалось, до этого, что только мы – чемоданы были наделены этими волшебными способностями, возможностью мыслить и рассуждать. Да нет. Теперь я отчетливо слышал и понимал, что со мной говорит деловая папка.

– Ты брат не думай, что мы помощники человека все честные – говорила она. Нет я вот на прошлой неделе наблюдала картину, когда мы с хозяином были в Исследовательском институте, то одна из моих коллег, такая же деловая папка, как я, спрятала в своих недрах важные документы. Ее господин перерыл все отделения, вытряхнул все содержимое, вытряс все кишки. Но не нашел этих бумаг. На мой вопрос – зачем это было все делать?

Обиженная папка промямлила: – эта скотина поломала на днях все мои бока, пытаясь запихнуть в меня бутылку «Зубровки». Она не лезла, но он боялся, что её увидит начальство, поэтому он с силой засунул пузырь еле-еле во внутрь меня и заломил мои бока, тем самым поломав все боковые ребра жесткости. Я вопила от боли, молила о пощаде, но он был не умолим. На вопрос собутыльника: – Ты Гришаня, зря это сделал, такую вещь изуродовал. Испортил зря. Такую вряд ли где еще достанешь в наше время. А он махнул трясущейся рукой и сказал: – Еще куплю.

– Это моя месть ему, и я буду дальше мстить, пряча его важные документы в своих недрах, в потаенных местах, за подкладкой, в особо скрытом отделении известном только мне. Вот так-то – закончила свой рассказ папка и посмотрела важно на меня., – И тебя когда-нибудь сломают, порвут и выкинут. Такова наша судьба, судьба вещей. Но не переживай мы все попадем в великую и вечную камеру хранения, где с нас будут сдувать пылинки и натирать маслом высшей категории, которое продается только по блату из подполы в Московских галантереях – продолжала она.

– Что такое камера хранения?

– Это наш рай. Рай хранителей вещей. Куда попадают все сумки, кошельки, папки, портфели, чемоданы, авоськи и т.д. Там покой. Там тебя никто не помнет и не изуродует – улыбнувшись, промямлила папка.

– Как здорово. И я представил себе, что если я попаду в эту великую и вечную камеру хранения. Я буду красоваться на самой верхней полке, меня будут один раз, нет два раза в день, натирать этим прекрасным вспомогательным средством. Я буду блестеть, ни какой, людской загар не сравнится с оттенком моего материала.

– Я уже давно жду этого – продолжала папка, я помню, как один раз мой хозяин выплеснул все зло на своего начальника на мне. Он мной бил стены, столы, пинал меня, выражая всю злобу, которую он таил на начальство и скрывал от него в глубине своего сознания. В приступах его ярости, я умолял о пощаде. Но он был, не умолим. Всю боль вместо начальника, я молчаливо и покорно приняла на себя. Лучше его начальник принял сам это все с физической стороны, потому что мой хозяин затем написал на него донос в партию и утю-тю начальника не стало. Как эти люди не понимают, что ошибка всех начальников в том, что они хотят заставить боятся своих подчиненных, но это чувство боязни метаморфизируется в чувство ненависти, которое способно породить чувство ненависти и злобы способное воткнуть нож в спину своего обидчика. Люди не наши боги я для себя уже решила.

Как мне это знакомо. После этих слов я вспомнил экзекуцию, которую мне не заслужено устроил Петрович. Я снова мысленно испытал боль и унижение. На некоторое время я его стал ненавидеть и захотел отомстить.

Присутствующему коллеге по неоправданной экзекуции я обратился:

– Я был мой друг в такой же ситуации как ты. Мой хозяин не оправдано поступил со мной также. Он не за дело меня унизил и причинил унизительную боль. А если мы все вместе, вещи, которые служат людям, нашим богам в кавычках, верой и правдой, объединимся и будем мстить кто как сможет. Вот тогда и они подумают стоит ли поступать с нами таким образом!

Но меня остановила фраза доносившейся откуда-то сверху:

– наш бог Луи Виттон* (Чемодан в том виде, в котором мы его знаем, появился аж в середине XIX века. Заслуга его изобретения принадлежит французскому мастеру Луи Виттону, который сделал боковые поверхности своих изделий твердыми и плоскими, благодаря чему их стало удобно перевозить, просто положив один на другой. Благодаря этому новшеству, одежда в чемодане не мялась и не теряла своего вида, а хрупкие предметы были надежно защищены). И только я ему приклоняюсь. И он для нас придумал рай.

Я присмотрелся и увидел, как на самой верхней багажной полке возвышался с гордостью кожаный чемодан, иностранного производства.

Кожаный чемодан продолжал:

– Однажды я встречался с Богом, да я видел Луи Виттона, когда он проходил мимо продукции фабрики, где мне предали материальные формы, Луи сказал, глядя на меня: – Это изделие из новой коллекции создано хранить в себе сокровища! Вот истинное предназначение моих детей созданных мной, моих творений. И посему я Вас уверяю, коллеги мы созданы хранить богатство человека, вот в чем великий замысел творца!

– Вы видели истинного бога? – спросил я его.

– Да. Он другой. Он не такой как все. Он любит все вещи, не зависимо от категории и престижа. Он никогда бы не посмел обидеть или причинить страдание никому, даже дырявому тряпичному мешку, который всю жизнь хранился в амбаре. Я это почувствовал, когда он нежно меня гладил по моим формам. В его руках чувствовалась любовь. Настоящая любовь. И если человек вверит нам не просто какие-то дешёвые вещи: носки, трусы, платья и зубные щетки, а вещи иного статуса, вожделенные ими и весьма оберегаемые, тогда они нас будут любить по-иному. Будут уделять нам особое внимание. Не на минуту, не расставаясь с нами и тем более не унижать и обежать.

– Так вот в чем наш смысл существования. Мы должны стремится к тому, чтобы в нас хранились драгоценности, особые важные вещи, а не какая-нибудь шелуха? – восторженно заявил я.

Эти слова на столько запали мне в душу, что я уже не был зол на Петровича. Я думал о том, как бы его настроить на то, чтобы он хранил во мне очень и очень для себя важные и ценные предметы.

– Вы будете смеяться, но одна моя знакомая сумка бывала в гостях у известного психоаналитика Зигмунда Фрейда. – продолжал иностранный попутчик, – Он после сеансов с ее хозяйкой и ней, сделал вывод, что сумки, клатчи и кошельки олицетворяют вагинальную символику. Ее хозяйка страдала истерическими припадками во время которых постоянно теребила мою знакомую и трогала ее во всех местах, то открывала, то закрывала замок, залезая во внутрь и постоянно что-то искала там и не находила. Фрейд сделал недвусмысленный вывод и поставил эксперимент, попросив свою пациентку приоткрыть мою знакомую, после чего начал медленно то туда то сюда, вталкивать и выталкивать свой портсигар. При этом лицо экспериментатора озарялось в дьявольской улыбке. У моей знакомой в процессе этого научного эксперимента произошел не забываемый экстаз, который она не смогла забыть и при любой встречи даже с самым дырявым незнакомым мешком, валявшимся где-то в самом грязном подсобном помещении, делилась об этих чувствах. Она говорила если это незабываемое чувство возникла с каким-то портсигаром, то что бы было если великий Фрейд ввел в дело чемодан!!! Она после этого сеанса стала считать Фрейдам богом, высшим божеством подобно Зевсу.