скачать книгу бесплатно
– С вами, Ди. С вами что делать будем? – Ректор начал издавать подозрительные звуки.
Это он что, смеется? Это против правил. Дракон не должен вести себя так… человечно.
– А давайте меня отпустим? Обещаю, что никому не расскажу о вашем разговоре.
– Это в ваших же интересах, надеюсь, вы это понимаете. – Вот сейчас он снова стал похож на холодную ящерицу. Даже отпустило как-то.
Я быстро-быстро закивала.
– Можете идти, – разрешил мне дракон, и я, конечно же, не заставила просить себя дважды.
Глава 3
Если вы вдруг привлекли внимание дракона, следует слиться с пейзажем, опустить глаза и медленно, не делая резких движений, отступать в укрытие.
Дагон Гилард Ливейский возник в моей жизни восемь лет назад. Папа всего год как получил дворянский титул и был увлечен идеей влиться в благородное общество. Поэтому часто ездил на балы, светские приемы и меня на последние брал с собой время от времени. Я всю эту мишуру ужасно не любила: туда не приглашали моих друзей, нельзя было вести себя так свободно, как я привыкла, нужно было ходить в дорогущих, но совершенно неудобных платьях, все время улыбаться и приседать, как заводная кукла. Но ради папы я терпела и это. Наверное, на одном из подобных мероприятий дракон нас с папой и заприметил.
– Смотри, Ди, – сказал как-то Руфус дель Фейт, отводя меня в сторонку, – это твой будущий жених, – и, показав украдкой на Гиларда, пояснил: – Дагон Ливейский собирается просить твоей руки.
Я во все глаза разглядывала дракона. Вот этот взрослый, высокий, красивый даже, если бы не жутковатые глаза, мужчина – это все мое, что ли?
Сам факт долгосрочной, «на вырост» помолвки для аристократов был делом привычным. Они иногда еще из пеленок вылезти не успевали, как уже оказывались обручены. Но то для аристократов. Мы на подобное точно не рассчитывали, да еще дракон… И не откажешь ведь.
Для десятилетней избалованной девчонки новость оказалась просто оглушительной. Вовсе я не испугалась. Наоборот, мне мерещилась в сладко-розовых девичьих грезах прекрасная, как радужный пони, романтическая история. Наверняка суровый дракон увидел меня и сразу влюбился. Иначе зачем ему звать меня замуж, так?
«Конечно, так», – шептала греза, и я уже представляла, как он будет на меня смотреть, кружить на руках, а когда я подрасту… – тут сердце мое сладко сжималось, – непременно станет умолять о поцелуе. И я, конечно, сначала поотнекиваюсь для вида, а потом, так уж и быть, разрешу. От этих фантазий я приходила в такой восторг, что чувствовала себя легким перышком, которое воздушный поток поднимает высоко-высоко в небо…
Тем больнее оказалась правда.
К первому визиту Гиларда Ливейского в наш дом я готовилась с самого утра. Нацепила новое платье, похожее на воздушное пирожное, заставила горничную два раза перезавивать светлые локоны, чтобы они красиво лежали по плечам.
Он взглянул на меня всего один раз: когда я, волнуясь, присела перед ним в приветственном книксене, как меня учила зануда-гувернантка. Взглянул внимательно, оценивающе и абсолютно прохладно, будто изучал товар на витрине. Я помню, что мне стало жутко от этого взгляда. Дагон едва заметно кивнул, скорее своим мыслям, нежели мне, и больше меня не замечал: говорил с отцом в его кабинете, а потом сразу ушел.
Я была раздавлена, мечта рассыпалась в труху. Но сдалась я не сразу. И теперь с невиданным до того рвением посещала все подряд приемы. И если на них присутствовал мой будущий жених, буквально из кожи вон лезла, чтобы обратить на себя внимание: то проходилась прямо у него перед носом, то пыталась заговорить, а однажды даже набралась смелости и вручила ему очень дорогую для меня вещь – первую свою леталку, которую смастерила сама.
Но каждая попытка оборачивалась разочарованием: меня не замечали, на вопросы отвечали односложно, а подарок мой так и остался лежать на столике, на который я его положила. А еще я внимательно следила за тем, как он общается с другими, взрослыми, дамами. И во мне росла, набухая грозовой тучей, ревность.
Если бы он хоть один раз мне улыбнулся, или похвалил мое платье, или просто спросил, как у меня дела, – мне было бы достаточно этой малости, чтобы его простить. Но увы… И к концу сезона моя детская влюбленность трансформировалась в не менее детскую, а потому искреннюю, ненависть. Я решила, что отомщу ему за свои страдания и ни за какие коврижки не выйду за него замуж. И стала обдумывать план действий…
Я прогнала так некстати нахлынувшие воспоминания. Вот надо ж было мне забросить планер именно на это дерево! Хорошо еще его драконство не стал допытываться моей фамилии. И очень надеюсь, что он не направился сразу же после нашей встречи просматривать списки учащихся. Не хотелось бы разоблачения раньше времени.
Вот примерно с такими мыслями я начала подниматься по лестнице общежития.
– Эй, ты же с четвертого этажа? – послышалось снизу.
Я оглянулась и увидела, что ко мне приближается госпожа Нокс, наша заведующая. Она протянула мне плотный бежевый конверт.
– Отнеси-ка в триста пятый Дафне. Она недавно поднялась, а я вот забыла ей отдать. Ждет, я знаю.
Я кивнула, взяла конверт и пошла искать триста пятую комнату. Кто такая Дафна, я понятия не имела, но то, что на третьем этаже жили старшекурсницы, знала точно.
Отыскав нужную дверь, я почувствовала зуд любопытства: именно из этой комнаты выходил Милтон, когда я нечаянно ошиблась этажом. Вот и поглядим, к кому это он захаживает. Я вежливо постучалась.
Дверь мне открыла стройная девушка. Невысокая, с темными, собранными в простой низкий узел волосами и черными, резко очерченными на бледном лице, стрелами бровей. Красивая.
– Привет, ты Дафна дель Тарр? – спросила я, подглядев фамилию на конверте.
– Ну, я, – ответила та не слишком приветливо.
– Тогда держи, госпожа Нокс просила передать, – вручила я ей послание.
– О, спасибо!
Вот теперь она явно обрадовалась, забрала свою почту и сразу закрыла дверь, наверное, побежала читать. Но перед этим я успела заметить в ее комнате темно-коричневую мантию, висящую на спинке стула. Значит, с факультета земли… и старшекурсница… Выходит, до этого года главой ее факультета был Милтон. Что сказать, с уставом тут явные проблемы, но вкус у господина куратора очень и очень неплох. Но не мое дело, конечно.
И я побрела к себе.
Учеба затягивала. Теорию я обожала и могла часами размышлять над очередной интересной задачкой. Практика давалась куда как хуже. И только благодаря находчивости нашего магистра, с фантазией подошедшего к выбору физической основы для моих артефактов (то карманные часы с выпуклым стеклом, то кусок пемзы, то стеклянный шарик с воздушным пузырем внутри), мне удавалось выполнять задания. Особенной практической пользы творения мои не имели, но формально я пока вполне справлялась с материалом.
В целом, все шло неплохо. Ректора я больше не видела, с ребятами из своей группы общалась вполне тепло, даже дель Крас поутих: то ли решил взяться за ум, то ли нашел себе новое развлечение, но ничего большего, чем вялое с нами переругивание, он себе не позволял.
Как-то раз после последнего урока к нам подошла Рина – одна из наших девушек – и передала, что магистр Милтон попросил нас втроем подойти в мастерскую в лабораторном корпусе.
– Над каким-то образцом работает, хотел вам показать. Давайте провожу, мы с Полом там позавчера были, – пояснила она.
– Ух, надеюсь, это ненадолго, – озадачился Берни, – я хотел успеть еще в Эстин сходить, по лавкам пробежаться.
– А я надеюсь, что ему не потребовалось срочно сделать уборку. Может, бахнул там чего, а мы теперь отмывай, – задумалась Марша, ибо прецеденты уже были, правда, по вине нашего приятеля, но убираться пришлось всей группой.
– Основной специалист что-нибудь «бахнуть» с нами, так что вряд ли дело в этом.
Рина же целеустремленно вела нас вперед и предпочитала помалкивать.
– Ну вот, сюда, – сказала она, указав на странного вида подвальное помещение.
– Точно? – засомневалась я.
– Ага, для магов земли подвалы – самое оно, – закивала наша проводница.
А когда мы вошли в полутемное прохладное помещение, сдавленно пискнула: «Простите, я не хотела». И прежде чем мы успели понять, что произошло, услышали противный скрежет металлического засова, запирающегося с той стороны.
– Попались, тускляки? – раздался злорадствующий голос, увы, знакомый.
«Крас!» – «Вот скотина!» – «Открой немедленно!» – тут же завопили мы.
– Ну не-е-ет, – не впечатлился гад-воздушник, – посидите тут денек, может, ума наберетесь.
– Когда мы выберемся, ты пожалеешь, что на свет родился! – кричала Марша.
– И магистр Хоксли первым делом узнает о твоих выходках, – вторил ей Берни.
Нил только расхохотался.
– Испугали дракона кривым артефактом. Ставрусу на вас плевать, а Милтон ваш у Сильварии только что из рук не ест. Ладно, до завтра, серость. Приятного времяпровождения!
– Вот хрущ! – возмущалась я, когда Нил убрался. – И что он к нам вообще прицепился? Давайте думать, как отсюда выбираться.
Мы осмотрели все подвальное помещение размером с тренировочный зал: темное, мрачное, холодное.
– Вот видите, как здорово всегда иметь под рукой очки, позволяющие видеть в темноте! – повторял Берни.
– Ты чего всегда такой восторженный? – хмурилась Марша. – Бесишь.
Ни окна, ни второй двери, ни малейшего намека на потайной ход мы не обнаружили и вернулись обратно к двери.
– Берни, попробуешь расплавить засов?
– Дохлый номер, – покачала головой водница, – силенок не хватит.
Эх, Крас все продумал. Это боевик, поднатужившись, мог снести дверь к хрущам драконьим, а мы со своими третьими-четвертыми уровнями только и сможем, что погреться от собственных потуг.
– А если сконцентрироваться на самом засове, вдруг получится? – Сдаваться, не предприняв ничего, мне не хотелось.
Огневик подошел к двери, отыскал место, в котором засов входил в стену, и аккуратно направил туда огненный поток.
– Нет, Марша права, – произнес он через некоторое время, – мощности не хватает.
– А если чередовать огонь и лед? – предложила я другой вариант. – Тогда кристаллическая решетка постепенно разрушится.
– Может выйти, – согласилась водница, – но корячиться придется долго.
– Чего-чего, а времени у нас навалом! – хохотнул огневик и слегка ссутулился, ощутив на себе наши не слишком добрые взгляды.
Марша с Берни принялись за дело.
– Все, перерыв, – возвестила подруга полчаса спустя, – больше не могу.
Проклятый засов разрушаться и не собирался, закаленный, что ли?
– А если нам объединить огонь и воздух? – предложила я снова. Сидеть без дела, наблюдая, как работают друзья, мне не нравилось.
– Огонь жахнет широкой волной. Боевиков этому на старших курсах учат, – пожала плечами Марша. – Я на полигоне видела.
– А давай попробуем. – Огневик задумчиво поскреб затылок.
И мы попробовали. В дверь шваркнулась огненная волна, слегка закоптила металл, частично отразилась обратно, чуть не подпалив водницу, но затвор, зараза, и на сотую дюйма не сдвинулся.
– А если не чистой силой, а точечно, с высокой концентрацией, как у Милтона на занятиях? – пришла мне в голову очередная идея.
– В прошлый раз я так и делал! – похвастался Берни.
– А теперь мы вдвоем – огонь и воздух в одну точку.
– А я могу выставить ледяной щит, чтобы ограничить зону действия, – подключилась Марша.
– Пробуем?
– За дело!
Первым делом мы обозначили на двери пробную точку. Марша выставила ограничитель, влив туда по максимуму магии.
– Берни, на счет «три», – скомандовала я, когда мы закончили плести заклинание. – Один, два, три!
Шшш, дыщь! БАХ!
– Дракон меня пожри! – ахнула водница, когда дым рассеялся, и мы увидели на двери дыру размером с кулак.
– Отлично! А теперь то же самое, только у затвора! И, Марша, щит нужен поуже, насколько получится. Берни, постарайся сильнее сконцентрироваться.
Со второй попытки затвор пал, и дверь открылась, к нашему ликованию.
– Есть!
– Что делаем дальше?
– Надо поставить Нила на место, – решила я. – Идем к Милтону.
– Значит, вот здесь вас и запер студент дель Крас, если верить вашим словам. – Магистр и наш куратор провел рукой по волосам, откидывая от лица льняные пряди, и тут же присвистнул, оценив характер повреждения дверного полотна и замка. – Это что же такое вы тут наворотили, талантливые мои? Хотя переформулирую вопрос: как вам это удалось? Я даже ругать вас сильно не буду, хотя шкуру бы с вас спустить за порчу имущества.
– То есть лучше бы мы там до завтрашнего дня сидели? – возмутилась я таким подходом к делу. – И наказывать воздушника вы не собираетесь?
Милтон выжидательно смотрел на меня, и я вдруг поняла: точно не собирается.
– Значит, Крас был прав и вы слова поперек не скажете Сильварии Хоксли? – бросила я в сердцах.
Серые глаза магистра сузились, привычная развязность слетела с него, как осенняя листва при порыве шквалистого ветра.
– Студентка дель Фейт, я совершенно не тот человек, с которым вам сейчас стоило бы ссориться, так что лучше прикусите язычок, это во-первых; а во-вторых, как вы думаете, чем занимаются выпускники академии, в которой вы учитесь? – Он провел взглядом по каждому из нас.
– Сражаются с врагами, охраняют границы, участвуют в сдерживании стихийных прорывов и ликвидации их последствий, – заученно оттарабанила Марша.
– Спасибо, студентка Стилл. Так вот, любой из выпускников академии – я подчеркиваю, любой – может оказаться вашим товарищем в бою. И, не дай Создатели, он затаит на вас злобу, потому что на каком-то курсе вы на него кому-то нажаловались. Запомните: в нашем случае лучше просто и честно дать ему по морде, получить и отработать взыскание – и нормально общаться дальше, чем идти окольными путями.
– Но он-то как раз именно так и делает… подлость за подлостью, – не желала сдаваться я.
– Тем хуже для него. Тогда именно он рискует оказаться в бою с неприкрытым за… бралом. И хватит болтовни, непримиримые мои, давайте-ка продемонстрируйте мне уже свой хваленый удар.
– Все равно это несправедливо, – буркнула я себе под нос.
