скачать книгу бесплатно
Проза
Роман Добромиль
Терновник алчности безмерной – предел людского бытия, где души светлые горят любви и правды неизменно… И если встретишь ненароком тех оборванцев на пути – без промедления беги, и будет благостной дорога.
Проза
Роман Добромиль
© Роман Добромиль, 2018
ISBN 978-5-4490-4041-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Я ответил ему мученическим взглядом.
– Еле успокоил народ. Хотели тебя повесить. А я, дай, думаю, спрошу у человека, ради чего он так голову свою подставлял. А?
Я молчал.
Ночной гость
Ночь. Тесно, нескончаемым караваном плывут облака, скрывая луну. Лишь изредка покажется она ненадолго и снова исчезает за густой сизой дымкой.
Спокойнее и ровнее дышит город, переводя дух после дневной толчеи. Ярко горят фонари, освещая центральные улицы. Но чем ближе к окраине, тем меньше света и чернее ночь. И тянутся здесь друг за другом, как бы обозначая городские границы, поселки. Из почерневших кирпичных труб поднимается дым, и иногда залает собака, испугавшись темноты или почуяв чужака.
В одном из таких поселков, среди разнокалиберных деревянных и каменных домиков, будто укрывшись от назойливого глаза, расположилось государственное учреждение – продовольственная база «Продторга». Мрак над складами и хозяйственными постройками. Только сторожка пристально уставилась желтыми глазищами в темноту.
Не спится сторожу. Из открытой форточки время от времени доносятся обрывки фраз. И если встать у ворот, метрах в трех от сторожки, то можно, оставаясь незамеченным послушать, о чем разговаривают в столь поздний час.
Этой ночью на территории базы помимо сторожа был еще один человек. И присутствие его здесь было и случайным и закономерным одновременно. Дело в том, что около двух недель тому назад произошло одно событие.
***
Было августовское утро, прозрачную тишину которого нарушало лишь пение ранних пташек. Узкий металлический столб с рыжими пятнами ржавчины да прикрепленная к нему иссохшая, наполовину обломленная желтоватая картонка с размытыми чернушками цифр. Это было первое, что увидел проснувшийся молодой человек. Ночь он провел на широкой неотесанной деревянной доске, пристроенной на двух булыжниках. Ужасно хотелось пить, голова раскалывалась. Оглядевшись, он понял, что находится на окраине какой-то деревушки. Вот только беда – как здесь оказался и почему спал под открытым небом, этого он не помнил. Попытка собраться с мыслями ни к чему не привела, только сильнее заболела голова, и молодой человек решил не напрягаться попусту.
На вид ему можно было дать лет двадцать семь – двадцать восемь. Высокого роста, широк в плечах. Волосы он имел темно-русые, глаза голубые. Одет был прилично, но при общей «помятости» одежды утратили полагающуюся им привлекательность.
Поднявшись, парень отряхнул испачканную пылью штанину, потянулся, расправив плечи, и неторопливым шагом направился в глубь деревушки в надежде отыскать колонку, или колодец. Засунув руки в карманы брюк, он шел по вытоптанной тропинке, оглядываясь по сторонам. Солнце поднялось уже достаточно высоко, и от нарастающей жары у молодого человека начинало мутиться в глазах. Руки, ноги и голова размякли, как будто были из пластилина.
Неподалеку послышался шум льющейся воды, и сам воздух, казалось, стал заметно свежее. Свернув за угол, он увидел колонку. Какой-то старик набирал воду в небольшой алюминиевый бидон.
– Хороша водица, батя? – поинтересовался молодой человек.
Старик, слегка вздрогнув, повернулся и хотел было что-то ответить, но осекся на полуслове и удивленно уставился на парня. Вода ужа наполнила бидон и теперь, звонко журча, стекала по его бокам, убегая к ближайшему кустарнику.
– Отец, попить можно?
Старик растерянно посторонился, пропустив молодого человека к колонке.
Тот пил долго и жадно, то и дело переводя дух. Утолив жажду, умылся и подставил голову под холодную струю. Эта процедура окончательно привела его в чувства.
– Отец, – обратился он к старику, который все это время так и стоял с бидоном в руке и уходить, по-видимому, не собирался. – А что за деревня-то?
– Так не деревня, поселок это. А называется – Черный.
– Вот те на, за что его так?
– Расскажу, если хочешь, по дороге.
– Куда это?
– Ты ведь на остановку пойдешь, и мне туда же.
Слегка удивившись проницательности старика, молодой человек согласился, и они вместе отправились к автобусной остановке.
По дороге старик что-то рассказывал, при этом энергично жестикулируя.
– … Так вот, кот этот, подлец, подкараулил председателя и прыг ему на лысую башку. Тот как заорет во всю глотку, и бежать. А котяра не спрыгивает, еще крепче вцепился когтями в лысину. Так они через всю деревню и пронеслись. Кота того Черным кликали. Народ из соседних поселков узнал о проказах его, и стали в разговорах между собой поселок этот Черным называть. Так и приклеилось прозвище.
Молодой человек хохотал, слушая рассказ старика.
– Ну, ты, батя, загнул, – задыхаясь от смеха, выговорил он. – Классная байка.
На остановке было многолюдно. В выходной день многие ехали в город за покупками, в гости и просто пошататься по улицам. Молодежь вела себя шумно и весело. Перспектива предстоящей поездки в город вдохновляла юные сердца. Движения подростков выказывали нетерпение, а разговор – неопределенность намерений. Одно лишь они знали наверняка – у них есть немного денег, которым в городе найдется применение.
На лавке сидели две старушки, энергично что-то обсуждая. Они то и дело заливисто хохотали, словно дети, и этим обращали на себя внимание окружающих. Наши герои встали неподалеку.
– Сынок, а ты тут по делу или как?
– Нет, батя, не по делу. Отдохнули вчера хорошо. Как в эту дер… поселок попал, не помню. Ты не подумай, я не алкаш там какой-то. Со мной вообще такое впервые.
– Ничего, дело молодое. У меня в твоем возрасте еще похлеще случаи бывали.
– Расскажи что-нибудь.
– Я тут на базе продовольственной работаю, сторожем, – сказал старик. – Ты бы зашел как-нибудь, там бы и поговорили, и выпить можно.
– Можно, – ответил молодой человек.
– Телефон записал бы. Позвонишь и договоримся.
– Нечем. Да я запомню.
Остановился и устало «выдохнул», открывая двери, старенький «Икарус». Людской поток хлынул внутрь. Народа было намного больше, чем мог вместить не самый просторный салон автобуса, тем более наполовину заполненный на предыдущих остановках. Людская волна отнесла юношу чуть правее старика. В общей толчее они оказались разделенными, но все же внутри автобуса. Между ними, упираясь друг в друга локтями и плечами, стояли несколько человек. Непостижимым образом люди все до одного утрамбовались в автобус, и он тяжело перегруженным кораблем «отчалил» от остановки.
Все смешалось, и люди, еще недавно четко разделенные возрастом и интересами, теперь стали одной сплошной массой. Кроме двух старушек, которым уступили места.
– Я как к подруге уеду, племянник волнуется, звонит. Что это, говорит, ты так долго едешь, я же переживаю. А мы с Наськой бутылочку выпьем, хорошо нам.
– Целую бутылку?
– Так за ночь-то, нормально.
– Тебе лет-то сколько, Антоновна?
– Семьдесят третий пошел.
– А я вчера концерт смотрела, Галкин выступал…
– Да нет, вчера Агутин пел.
– По какой программе?
– По первой.
– А концерт по третьей был. Галкин так прям смешно говорил.
– Агутин пел с этой, как ее?
– Варлей?
– Сама ты Варлей. С Агутихой своей он пел.
Старушки весело рассмеялись.
– Слушай, Ивановна, тебе семьдесят или больше?
– Семьдесят первый пошел.
– Ой, молодая еще.
– На два года тебя моложе.
– Выглядишь молодо.
В автобусе было душно. Напряжение, исходящее от людей, было настолько велико, что, казалось, если присмотреться, можно его увидеть и даже потрогать.
Многие с откровенной завистью смотрели на сидящих счастливцев, постепенно выращивая свою ненависть к ним и надеясь, при случае, захватить освободившееся поблизости место. Автобус «проплывал» мимо очередной остановки по дороге в город. Водитель, зная о загруженности и о том, что люди обычно до города не выходят, решил не останавливаться. Тем более на остановке стоял всего один паренек. Видя намерение водителя проехать мимо, он отчаянно замахал руками в надежде привлечь внимание, но тщетно. Автобус уже проехал остановку, как вдруг парень поднял с земли увесистый булыжник и метнул его в сторону удаляющегося транспорта. Камень попал в заднее стекло. Осколки брызнули в спрессованную человеческую массу. Брошен он был с такой силой, что, пробив стекло, влетел внутрь и ударил в голову стоящему у окна мужчине. Началась паника и давка. Крики, стоны, мат моментально наполнили салон автобуса. Водитель не сразу понял, что произошло, но интуитивно резко остановил машину и открыл двери. Автобус быстро опустел.
На улице оказывали первую помощь пострадавшим, обрабатывая изрезанные лица и руки. Человек, которому камень попал в голову, потерял сознание. Его аккуратно положили на расстеленные одежды, подложив под голову чью-то свернутую рубашку. От обильного кровотечения волосы его слиплись и висели бурыми сосульками. Рану на голове обработали йодом и перевязали бинтом. Водитель вызвал по рации «скорую». Никто не бросился искать мстительного паренька. Он давно уже скрылся в ближайшем перелеске.
Люди возмущенно обсуждали случившееся.
– Что творится, совсем люди озверели. Это надо же.
Автомобиль «скорой помощи» приехал на удивление быстро. Забрали мужчину с разбитой головой, уже пришедшего в сознание, и еще несколько человек с серьезными травмами лица.
Водитель объявил о том, что автобус идет до первой городской остановки, а затем в парк.
Выходной был испорчен. Люди заполнили салон, обозленные и расстроенные. Покалеченный «Икарус» не спеша тронулся в путь.
Парень, по вине которого произошло несчастье, сделал большой крюк по лесу, перешел кукурузное поле и оказался довольно далеко от места происшествия. Дойдя до ближайшей остановки, он стал дожидаться другого автобуса. Так как дорога в город была одна и паренек не был уверен в том, что опасность миновала, он немного нервничал, желая поскорее уехать отсюда подальше. Волнуясь, он нетерпеливо теребил в руках, сорванный по дороге цветок. Из-за поворота показался автобус. «Другой, слава богу» – облегченно выдохнул он.
«Икарус» с зияющей позади дырой подъехал к городской автобусной остановке, и, высадив пассажиров, уехал в парк. Кто-то остался на остановке, остальные же разошлись по своим делам.
– Ну, что, батя, давай прощаться. Я позвоню.
– А тебе куда сейчас?
– Да здесь недалеко, в гости зайду.
– Номер телефона запомнил? Не забудешь?
– Не забуду, созвонимся. До встречи.
– Удачи тебе, сынок.
Внезапно старик сморщился, согнулся пополам и в попытке ухватиться за что-нибудь отчаянно выбросил руки в разные стороны. Опоры поблизости не оказалось, и он упал на землю. Бидон из рук не выпустил и с размаху глухо стукнул его о землю. Крышка отлетела в сторону, вода расплескалась.
– Отец, что с тобой? Я сейчас, я быстро…
– Сынок, – на выдохе выговорил старик. – Сынок, ничего, все нормально.
– Да ты что, тебе в больницу надо!
– Нет, у меня бывает так. Просто сердце схватило, после сегодняшнего… Не забуду никак.
– Ну что ты, батя… В общем так, я тебя до дома провожу.
– У тебя свои дела есть. Не люблю я этого, не надо со мной возиться. Спасибо тебе, но не надо.
– Ладно, на автобус посажу тебя и пойду.
Они присели на лавку и несколько минут сидели молча. А когда попытались заговорить, разговор никак не клеился. Выходили какие-то обрывочные фразы, на которые собеседник отвечал лишь «да» и замолкал. Неловкое молчание продлилось недолго. Вскоре подошел нужный старику автобус. Пожав друг другу руки, они попрощались.
***
Сегодня, примерно через две недели после знакомства, они встретились снова.
Скромный дуэт коренных обитателей стола – телефона и графина с водой – был нарушен. Бутылка водки уютно устроилась в окружении нескольких видов колбас, аккуратно нарезанных кружочками и уложенных на блюдца. Водку пили из граненых стаканов, наливая каждый раз половину. Время шло, и разговор становился все более душевным и откровенным.
– Скажи мне, зачем мы живем? – неожиданно спросил сторож. – В чем смысл?
Собеседник молчал.
– А я отвечу – в детях наших. Иного и быть не может, – уверенно добавил он. – И вот что еще – жизнь наша хрупка, как стекло. Ни у кого нет гарантии. День прожил и ладно, радуйся. Ведь завтра может быть конец.
– Что это тебя, Митрич, на философские размышления потянуло? – включился в разговор гость.
