Попутчик

Дмитрий Вощинин

Попутчик

Иван Ильич возвращался домой в Москву после отдыха в санатории Светлогорска. Самолет он последнее время недолюбливал и, чтобы подольше сохранить приятные впечатления, решил воспользоваться по старому доброму обычаю пассажирским поездом.

После трехнедельного пребывания в неизвестным ему до этого регионе Иван Ильич был очень рад проведенному там времени. Калининград стал для него открытием, в том числе и исторических событий этой необыкновенной территории Европы. Теперь он реально, а не понаслышке ощутил искрение красоты непокорных песчаных морских берегов Балтики с ее лазурными водными просторами и тревожными ветрами .

Ивану Ильичу стали более понятны проникновенные образы средневековых рыцарей Тевтонского Ордена. Впечатлили и оставленные здесь глубокие следы Великого посольства Петра I. Он с любопытством узнал и об упокоении в одном из городов Восточной Пруссии непокорного сердца замечательного русского полководца Барклая де Толли. Не менее интересно было и то, что после походов русской армии в середине 18 века эта земля на несколько лет сохраняла российское подданство императрицы Елизаветы Петровны. Однако восхищавшийся политикой короля Пруссии Фридриха Петр III совершенно беспечно вернул эту отвоеванную русскими территорию немцам. И только теперешние новые названия городов и поселков на фоне исторического прошлого с удовлетворением оставляли в памяти Ивана Ильича недавние самоотверженные победные действия Красной Армии на завершающем этапе Великой Отечественной войны.

Покидая самую западную часть нашей страны Иван Ильич будто вобрал в себя величие тишины непокорной прибалтийской природы, которая не так уж часто радовала мирной размеренной жизнью ее жителей во все времена. При этом он не мог не отметить размах сегодняшнего строительства новых зданий, благоустроенных жилых поселков и искреннее желание российских людей активно обустраивать созидательную спокойную жизнь, быстрыми темпами развивая местную инфраструктуру.

Прибыв на железнодорожный вокзал он с удовольствием осмотрел отстроенный современный путепроводный комплекс, удобно сочетающий сообщение пригородного и дальнего следования. Небольшой состав поезда до Москвы из 8 вагонов был модернизирован на современный лад, хотя и незримо напоминал романтику путешествий прошлого советского времени. Соседи по купе были радушны и обходительны, и даже вынужденные остановки на границе со сдержанными взглядами при осмотре вещей и документов латвийскими таможенниками не смогли стереть прекрасные впечатления от поездки по самому западному региону России.

Несмотря на небольшое расстояние маршрута движения, каждая остановка поезда радовала Ивана Ильича новыми пассажирами. После 30-ти минутной стоянки в Минске, когда все его попутчики вышли, Иван Ильич остался в купе один. Он проводил их взглядом и с удовольствием обратил внимание из окна на красивые очертания столицы Беларуси. Он с удивлением приметил, что даже проехавший рядом пригородный электропоезд выглядел значительно солидней нашей российской «ласточки». Без излишней броскости архитектура вокзала и близлежащих зданий выглядела очень современно и добротно, чувствовалась заботливая рука административной власти. Когда поезд тронулся и проехал несколько десятков километров, Иван Ильич вышел в коридор и продолжал из окна внимательно рассматривать окружающую местность. Пробегающие мимо небольшие городки и поселки с башенками церквей казались также ухоженными и радовали положительными эмоциями. Сновавшие вокруг легковые и с грузами автомобили иностранных и российских марок оживляли и дополняли республиканский пейзаж.

В Орше Иван Ильич вышел на перрон прогуляться по земле и обратил внимание на высокий памятник у вокзала. «К. С. Заслонов» – прочитал он внизу постамента и сразу вспомнил фильм своего детства о подвиге партизана-железнодорожника.

После прогулки Иван Ильич вернулся в купе , и вовсе не ощутил одиночества, скорее разбудил в себе внутреннюю свободу общения с новыми впечатлениями. Вспоминая о проведенном отпуске на фоне заметных изменений в нескончаемом потоке времени, он немного задумался о быстро пролетевших годах своего детства, юности и о заметно изменившихся приоритетах жизни. Эти места вновь напомнили о войне. Здесь на белорусской земле она начиналась и гремела долго с беспощадными страданиями и нелегкими преодолениями. Именно героическая защита окруженной фашистами Бретской крепости явилась одним из первых ярких проявлений ожесточенного сопротивления вероломному врагу, а начавшаяся в 1944-ом наступательная операция «Багратион» положила начало разгрому северо-западной группировки немцев. Словно очнувшись от нахлынувших воспоминаний, Иван Ильич вновь посмотрел в окно. Пейзаж заметно изменился и навевал приятное чувство ностальгии по родным просторам , ему стало теплее на душе от того, что поезд уже двигался по матушке России.

На следующей остановке в Смоленске Иван Ильич вновь спустился на платформу и прошелся вдоль вагонов. Навстречу ему попался прихрамывающий военный с высоким под локоть алюминиевым костылем.

Одетый в современную военную форму стройный молодой человек неожиданно внимательно глянул на разминающего ноги пассажира.

«Когда-то я ловил на себе подобный уверенный и жизнеутверждающий взгляд» – невольно подумал Иван Ильич.

Он вдруг вспомнил детские послевоенные годы, когда на улицах было много бывших военных на костылях и самодельных протезах. Среди них можно было видеть и передвигающихся на примитивных тележках инвалидов с полным отсечением нижних конечностей. Опираясь на руки, они вовсе не теряли внутреннего оптимизма и зарабатывали на жизнь, как могли. Однажды такой человек, оказался во дворе Ваниного дома. Он предлагал свои услуги проходящим мимо жителям в чистке обуви. Соглашавшийся на это клиент ставил ботинок или сапог на невысокую сколоченную подставку, а обрадованный чистильщик, словно сказочный удалец, вдохновенно и ловко сильными руками быстро завладевал поставленной ногой внизу, жонглируя сапожными щетками, изредка поплевывая на них. Через минуту пыльная обувь превращалась в светящиеся блеском привлекательные туфли.

От удивления Ваня приостановил дворовые игры и заворожено смотрел на увлеченно работающего незнакомца, который, казалось, наслаждался и «витал в облаках» от понятной только ему радости своего труда.

«Он ведь… почти обрезан наполовину…», – со страхом думал маленький мальчик , – «И совсем не старый, даже красивый… из таинственной сказки…».

Чистильщик почувствовал на себе взгляд и повернулся к мальчику. Глаза его, светившиеся минуту назад, вдруг стали жесткими:

– Что, страшно, малыш?

– Нет… – робко соврал Ваня.

– Все вижу, – подмигнул инвалид, пронзая взглядом насквозь, – Война – страшная штука, но есть еще… сильней ее…

– Что сильнее? – подошел Ваня ближе.

Инвалид закончив работу, кинул несколько копеек в карман:

– Да сама жизнь, – неожиданно резко выпалил он, глядя в сторону, – не бойся ее, малыш!

– А я и не боюсь.

– Вот и молодец! – глубоко вздохнул инвалид и замолчал.

Ваня продолжал любоваться этим необыкновенным человеком, в тайне надеясь, что он вдруг отбросит свои сапожные причиндалы, неожиданно поднимется и смело пойдет на здоровых ногах.

Чистильщик, словно почувствовал его мысли, опять строго посмотрел на него. Немного погодя, он собрал свои сапожные инструменты в руку и, опираясь на свободную вторую, поехал со двора.

– Вам помочь, дядя? – спросил Ваня.

– Я сам, – твердо отрезал он.

На следующий день Ваня искал этого человека около дома. Ему очень хотелось, чтобы он опять появился и сказал что-нибудь, но поиски оказались тщетными. Он больше его так и не увидел никогда… И сейчас он, как наяву, вспомнил этот неприятный осадок внутри от своей испуга, жалости и не знания жизни, которые очень обидели сильного человека.