скачать книгу бесплатно
С удовольствием доедая вторую булочку и запивая местным морсом, я второй раз за этот день добрался до кожевенной мастерской.
– Больше не дам! Если кто сказал, что ты мало получил, то пусть сам забирает твои шкуры и платит больше, – с порога без слов приветствия скорняк перешел в атаку. – Так что можешь даже не начинать!
Я же, не подавая вида, что сбит с толку, продолжал жевать сдобу в то время, как мастер продолжал нагнетать.
– Ты плату получил? Получил! Значит согласился, сделка состоялась! Нечего мне тут торг устраивать, тут не базар тебе. Ярмарка завтра будет, там и поторгуешься!
Судя по его реакции, нагрел он меня с ценой. На сколько, конечно, неизвестно, но то, что нагрел – это точно. Ну да ладно, сделка действительно состоялась, но может еще есть вариант как повернуть ситуацию в свою сторону.
– Так и быть, возвращать ничего не надо. Но на мой заказ скидку сделаешь! И чтобы без обмана, а то доложу Митару, что гостям Заречной тут не рады.
– Заказ говоришь? А что за заказ? Если что из кожи, то правильно, что к Марве не пошел, она мои же вещи втридорога продает! И говорит при этом, что это из Солнечной! Ха-ха.
– Вот и мне тоже самое сказали. Что ты сделаешь на совесть и цену честную дашь.
– Ну и правильно говорят! Так чего за заказ-то?
Немного лести всегда полезно, особенно если говоришь с мастером. Зачастую они ценят общественное мнение даже выше заработанных денег. А заказ мой был необычным. Мои армейские ботинки, хоть и были крайне удобны и неприхотливы, но явно выбивались из местной моды. И пока благодаря уровню их загрязнения они не бросались в глаза. Но стоит их почистить, как они могут вызвать массу неудобных вопросов. Поэтому мне были нужны местные сапоги. А еще я хотел попробовать замаскировать свои шнурованные ботинки под местные образчики. И вот тут начинались проблемы. Во-первых, сапоги действительно были, но стоили дорого. Скрепя зубами, хозяин лавки отдал, как он выразился «просто отличные сапоги» за 52 монеты. И надо сказать они были удобны и в пору. Во-вторых, взглянув на мои ботинки, лицо его вытянулось, а глаза расширились. Он долго осматривал их, и даже нюхал. Дай волю и попробует на вкус! А после осмотра сказал, что отдаст в работу брату, который и был сапожником в этом вертикально интегрированном семейном бизнесе, а посмотреть на труды и узнать стоимость можно будет только послезавтра.
Делать было нечего, и надев новые сапоги, я отправился в сторону лавки Марвы, так как свою одежду, до сели скрытую под плащом, также нужно было заменить на местную. Хозяйка лавки оказалась в меру упитанной женщиной, способной заболтать кого угодно. Выдаваемая информация чередовалась с неудобными вопросами, от которых я пытался всячески увиливать. А между делом она расторопно снимала с меня мерки какой-то лентой с мелкими узелками и прикладывала ко мне разную одежду, предлагая оценить фасон. Мы сошлись на простых удобных штанах из плотной ткани и паре рубах, одеваемых через голову. Также договорились, что из моего укороченного шерстяного плаща она сделает что-то наподобие куртки-накидки, что было крайне актуально. На улице было прохладно, а новая куртка стоила для меня непозволительно дорого. В итоге мы сошлись на 60 монетах за все, включая работу. Напоследок, обозвав меня худородным, Марва сказала, что вещи нужно ушивать, и забрать их можно будет завтра.
Я же направился в трактир. День клонился к вечеру, и нужно было позаботится о ночлеге. Трактир был одним из немногих двухэтажных домов в Заречной. Над дверью была прибита вывеска в виде старого видавшего виды деревянного щита с нарисованным по центру белым свиным пятачком. За порогом меня ждала простая обстановка. Крепкие дощатые столы и лавки, незажжённый камин, стойка трактирщика и лестница на второй этаж. В оконных рамах красовалось хоть и мутноватое, но стекло. Из трех окон, одно было открыто, и свежий воздух с улицы проникал в помещение. Все чисто и аккуратно, и по сравнению с тем, что рисовало мое воображение на тему деревенского трактира, впечатление производило, прямо сказать, неожиданно приятное. За столами было несколько человек, а за стойкой расположился трактирщик, который был уж больно похож на ранее встреченного мной мельника, разве что веснушек было поменьше.
– Добра тебе путник! – приветствовал он меня. – Поесть или налить чего?
– И тебе добра хозяин. Хмар, если я не ошибаюсь?
– Он и есть. Чем обязан?
– Я проездом в Заречной, планирую остановиться здесь на 2 дня, – я решил придерживаться своей легенды. – Мне нужно место переночевать. Мельник Скар посоветовал обратиться к тебе.
– Ясно. Скар заходил, про сына рассказал. От меня спасибо тоже прими, Провар племянником мне приходится. Поэтому за ночлег плату не возьму, – сказал он, выложив на стойку массивный ключ. – Дальняя дверь на втором этаже. В остальном же цены для тебя будут как для всех. Если поесть или выпить захочешь, я имею ввиду, или там лошадь на постой оставить или почистить ее нужно будет. Труд моих людей оплачивать нужно.
– Спасибо, Хмар. Лошади нет, а вот поесть я бы был не прочь. Что сегодня на ужин и в какую цену мне это обойдется?
– Рагу из кролика с овощами, хлеб свежий. Если без пива, то за всё 4 монеты. Подавать будем как темнеть начнет.
– Идет, – я выложил 4 монеты на стол и забрал ключ. – Спущусь к ужину.
Крайняя комната оказалась очень маленькой. Подозреваю, что самой маленькой из всех пяти на этаже. Тут была кровать с набитым чем-то матрасом, которая занимала три четверти пространства. Но мне было все равно, вещей у меня не было, а кроме возможности поесть горячей еды и нормально выспаться меня сейчас мало что интересовало.
На закате я спустился в зал. В таверне прибавилось людей, но она по-прежнему была полупустой. На барной стойке появилась зажженная стеклянная лампа, а на занятых посетителями столах горели несколько свеч. Романтическую обстановку портило отсутствие женщин и гогот местных работяг, которые пришли пропустить пару кружек пива перед сном. Тем более завтра ярморочный день, а значит выходной, можно и поболеть чуток с похмелья. Это я узнал от бородатого мужика по имени Громар, работающего в поле, который со своим другом лесорубом Тибаром, как раз и обсуждали сколько кружек можно себе позволить. Ведь им еще нужно оставить денег на ярмарку, а то быть беде. По рассказу Тибара жена его друга была крайне опасна и применяла, прямо сказать, радикальные меры в части воспитания мужа. Вплоть до того, что, обидевшись, могла запретить лазить к ней под подол аж до следующей ярмарки!
Ужин еще не подали, и я решил, что эти ребята – отличная возможность пособирать информацию. В зале был приглушенный свет, благодаря чему моя одежда не так сильно бросалась в глаза. А мои новые знакомые, выпив пива, имели не такой уж цепкий взгляд. Кружка пива стоила 2 монеты, и я, «войдя в положение Громара», решил угостить ребят и себе взял за компанию. На вкус местное пиво было не самым лучшим, и думаю, что много такого продукта мой желудок, привыкший к фильтрованным напиткам, не выдержит. Но отхлебнув, я важно покивал и похвалил, конечно. И вот, осторожно потягивая пенное, я выуживал полезные сведения.
– И как земля тут? Урожай хороший собираете?
– А то! Тут хоть и предгорье, но долина-то наша всего в двух днях пути от Солнечной Заставы. Погода у нас хорошая, погожих дней много. А зима хоть и снежная, но мягкая и короткая. Не то что за хребтом, вон, в Греше, говорят, зима по полгода! Как они умудряются выживать в таких условиях, уму не постижимо.
– А если такой урожай хороший, то продаете кому или сами съедаете все?
– Ну что после княжеского налога остается, продаем, конечно. В тот же Греш, например, как перевал в конце лета открывается, несколько караванов идет. Но купцы-караванщики со всей округи урожай скупают. А староста наш каждый раз жалуется, что цену они смешную дают, а сами потом северянам втридорога продают. И князь им ничего не делает, оттого что купцы эти с ним хорошо делятся.
– Ты это тише, давай, про князя то, – перебил своего друга лесоруб. – Князь у нас хороший, а вот кто плохо говорит про него…
– А я разве против?! Князя нашего благодарить нужно, что жизнь сытая и спокойная. Это верно. Не то что в Приозерье. Там говорят, что ни год, то или голод, или междоусобица очередная.
– Так первое там происходит из второго. Ежели на земле война постоянно, то кто урожай растить-то будет?
– Это да, а единой власти там уже с лет двадцать нету, как последний король помер.
– Да не помер он, а убили его. Племянник его во сне заколол.
– Да не племянник, а младший брат жены, и не заколол, а отравил.
– А я слышал племянник…
– Да бог с ними, с этими Приозёрцами, – в конце концов Громар прервал вялый спор с другом. – Скажи, Максим, имя у тебя чудное такое, ты сам-то откуда? Из вольных городов что ли?
– А что? Чем вам вольные города не угодили, – прямо отвечать не хотелось, легенда требовала доработки и проверки.
– Да ничем особо. Слышал просто, что там тех, кто на земле работает людьми второго сорта считают. Мол не почетно это, – в голосе Громара слышалась неподдельная обида за всех работников села.
– Да врут, еда всегда нужна, – поддержал я его настрой. – Сам же сказал, как худо, когда народ голодает.
– Верно, и я про то же. Это же основа всего, самое важное!
– А я значит ерундой занимаюсь! Моя работа не важна, получается?! – вдруг решил обидеться захмелевший Тибар.
– Ну почему же, и твоя работа нужна, куда же мы без тебя…
Так за нехитрой беседой, периодически сменяющейся дружеской перепалкой, прошло еще полчаса, и я наконец дождался своего ужина. Еще неделю назад, я бы сказал, что рагу было пресным, а овощей в нем было куда большей чем мяса. Но прямо сейчас мой организм воспринимал горячую еду с большой благодарностью, и после всех моих лишений отсутствие привычных специй нивелировалось еще оставшимся голодом и потребностью в горячей легко усвояемой пище. Пока ел, пришлось заказать еще по кружке моим информаторам, так как те уже собирались отчаливать до дому, ссылаясь все на ту же жену Громара, мол не поздоровится ему. Но от халявной выпивки отказаться они не смогли.
– А слышали, что охотники говорят, мол вчера за рекой гром среди ясного неба грянул. И что видели свет со стороны забытого храма, – решил поделиться слухами Тибар. – Я вчера там не работал, так как целый день бревнами занимался, и потому сам не видел.
– А от тех охотников случаем брагой не пахло? – Громар был настроен скептически.
– Да нет, ребята надежные и врать бы не стали. Да к тому же, они и сами не уверены, может и гроза где в отдалении была, оттого сверкало и громыхало. Но говорят, что от грома того все птицы в раз разлетелись.
– Да ерунда это. Вон потерявшегося сына мельника нашли, он как раз на том берегу был, к храму за лентой поди бегал. Можно у Скара разузнать подробнее.
– А что за традиция такая с лентами у вас в Заречной, – я решил зацепиться за это место.
– Так, это ж просто, мы…
– Ты потише будь, чего сегодня разошелся-то? – и снова Тибар шикнул на своего друга, останавливая его.
– Да чего ты меня перебиваешь, великий секрет он нашел, – Громар, по-видимому, уже выпил достаточно. – Да все знают, что люди к храму ходят, да просят то да сё.
– Вот только храм забытых богов княжеским указом посещать запрещено.
– А мы внутрь-то и не ходим, ничего не нарушаем. Внутрь особо и не хочется, знаешь ли, – стоял на своем Громар. – Уж лучше пусть жена продолжает душу из меня по капле выпивать, чем в раз ее лишиться, переступив порог забытого храма.
– Ну а вдруг ты маг самый настоящий, – с притворно большими глазами возразил лесник. – И тратишь жизнь свою в пустую, вспахивая землю, вместо того чтобы жить в столице и вселять трепет в сердца людей.
– Что значит впустую?! А есть то вы все что будете? – Громар в вопросе важности своего дела был неумолим.
– А если ты маг, то значит в храм можно войти, – уточнил я.
– Указ князя это не отменяет, но войти ты сможешь, – начал пояснять Тибар. – А вот если магии в тебе нет, то порог ты переступишь уже обездушенным. Станешь безвольным и послушным, словно глупый теленок.
– А возле вольных городов нет храма забытых? – поинтересовался у меня Громар.
– Я о таком не слышал, – ответил я. – От того и интересно.
– Ну тогда понятно, храмов-то действительно не так много…
Пока друзья допивали пиво, они еще успели поведать много чего про сооружение на холме. Но по большей части то были слухи, конечно. Информации о том, что же это действительно такое, как я понял, местные не знали. По крайней мере обычные люди. Место, откуда открывался Мост, местные жители называли Храмом забытых богов. Логика их была проста. Место это было похоже на храм, а вот кому он был посвящен – оставалось загадкой. При этом храмы имели явно магические или божественные свойства. Они не разрушались от воздействия времени или под ударами инструментов, а внутрь могли пройти только одаренные. Прочие же люди, переступив порог, лишались души и превращались в безвольные куклы. Раньше даже были нередкими случаи, когда отчаянные люди в надежде выяснить не маги ли они, пытались зайти внутрь. И результат, само собой, чаще был печальным, нежели положительным. Такая демонстрация паранормальных свойств притягивала людей, и неудивительно, что возле такого храма возникло что-то вроде стихийной религии. Правда без жрецов, писаний и даже конкретных богов, которых люди просто окрестили «забытыми» и иногда просили помогать и приглядывать за ними. В Грозовом княжестве это был единственный подобный объект, да и вообще Громар с Тибаром знали точно только об еще одном таком, прямо в столице Единой империи – Триеме, вроде как вокруг храма тот город и был построен. Про остальные слышали, что они есть, но встречаются крайне редко.
А вот местные религиозные деятели не стерпели подобной конкурентной ереси, и видимо, надавили на предыдущего князя, который и издал указ, запрещающий посещение храма. Вот только единой религии в Грозовом княжестве, как и в соседних государствах, не было. Богов было несколько, и в разных государствах и даже на отдельных территориях одного бога почитали больше, другого меньше. Из-за внутренней конкуренции церковь не имела большой силы в княжестве, потому и указ вышел не особо строгим, а наказаний за его невыполнение в деревне никто и не помнил. В самой Заречной, например, почитали бога Т’Ара, который покровительствовал простым людям, живущим по совести. Он не терпел гордыню и чрезмерные амбиции, но поощрял совершенствование в труде и помощь другим. Но практичные сельские люди, послушав наставления жреца, не чурались в выходной день сходить к холму и повязать ленту с просьбой к забытым богам, которые, по их мнению, приглядывали за всей долиной. Да и самого местного жреца, говорят, пару раз там видели…
Расставшись со своими знакомыми, я направился в комнату. После еды сильно морило в сон. Да и последние пару дней были мягко сказать не простыми. Поэтому закрыв дверь на ключ и подперев ее кроватью, я практически мгновенно отключился.
Глава 4
Обещанные Малеком ответы пришли во сне, и пришли они вместе с самим Малеком. Я обнаружил себя стоящим на скалистой земле, прямо на краю отвесного обрыва. До самого горизонта всю поверхность внизу занимало серое море, а вверху – такое же серое небо. Падающие одинокие снежинки растворялись в покачивающейся неспешно воде, делясь с ней своей влагой, становясь единым с ней целым. Слева от меня высился очередной купол Моста, а справа стоял Малек, устремивший свой взор в то место, где серость неба сливалась с серостью холодного моря.
– Это твоя цель, – сказал он, не отводя взора от горизонта. – Здесь закончится наш договор.
– Это твой домен?
– Нет, но это путь в него. Когда ты откроешь Мост здесь, тебя встретит привратник и заберет мою суть. Сделка будет исполнена.
– Этот Мост находится в этом же мире?
– Да, эта опора Моста находится в Павелене, на севере континента на берегу Стылого моря.
– Опора?
– Мост един, но он стоит на множестве опор. Ты можешь попасть в любой мир с любой из них, но может потребоваться множество переходов. И каждый из них потребует платы.
– Почему тогда нельзя воспользоваться той опорой Моста, куда я перенесся в этом мире? Не проще ли собрать достаточную плату и отправиться к твоему домену, даже если это потребует несколько переходов? Или, например, прыгнуть сюда на берег Стылого моря?
– Связь между опорами не имеет зависимости от их физического местонахождения. Поэтому переход внутри одного мира порой может потребовать даже больше усилий, чем поиск пути в иной. К тому же часть пути может проходить через миры или домены, подконтрольные, так скажем, недружественным мне хозяевам. Павелен же – ничейный мир, нейтральная территория. Здесь нет доменов, и именно здесь находится наибольшее количество опор Моста. Возможно, был путь проще, но мне он неизвестен.
– Хорошо. Итого, мне нужно добраться сюда своим ходом и по пути найти чем заплатить за открытие Моста. И на всё про всё у меня 5 лет.
– Верно.
– Я могу задавать вопросы?
– Именно для этого я здесь. Но помни, ты говоришь лишь со слепком, который я создал дать тебе ответы, что могут помочь достигнуть цели. И другого шанса спросить у тебя не будет.
– Тогда мой первый вопрос, кто ты?
– Можешь звать нас «Первые». По крайней мере так зовем себя мы сами. В других мирах или доменах нас могут звать, как угодно. Мы те, кто появился раньше других разумных, заселивших в последствии миры.
– Как боги?
– В некоторых мирах нас считают за таковых.
– И много этих миров?
– Обитаемых? Не так уж и много. Мне известно о 24-х. Хотя нет, теперь включая ваш мир, уже 25.
– Наш мир был неизвестен?
– По крайней мере мне. Но судя по тому, что я увидел – его вряд ли посещал кто-то из нас хотя бы последнюю тысячу лет. Ваш мир удивителен, но пугает своей инородностью и изменчивостью. Я успел немного ознакомиться с его официальной историей, и мне действительно бы хотелось изучить его подробнее, а еще больше – взглянуть на него через сотню другую лет. Но боюсь, теперь он изолирован окончательно. Тот удар должен был разрушить опору, а о других мне неизвестно.
– Но храмы… то есть я хотел сказать, опоры Моста неразрушимы. По крайней мере я узнал это от местных.
– Всё имеет предел прочности. Более того, при его преодолении опора просто аннигилируется, перестанет существовать. В каком-то смысле, это здание – всего лишь материальная проекция пространственно-временного узла. А ваш мир, как я убедился, не знает себе равных в изготовлении оружия. Оно способно рвать даже ткань мироздания. Может это даже и к лучшему, что связь с вашим миром теперь потеряна. По крайне мере, для обитателей других миров.
От мысли, что пути домой нет, в груди защемило. Не то чтобы там было много удерживающих меня якорей, но все же, это был мой мир. Там остались мои любимые места, приятели, незаконченные дела…
– Взамен ты получишь возможность увидеть 24 остальных, – Малек словно видел меня насквозь. – Хотя бы гипотетическую.
– Шансы на это, боюсь, невелики.
– Тут ты прав, – не стал спорить он. – Но кто знает, возможно многое. Спрашивай.
– Откуда я знаю язык местного мира? Как там его, Павелена…
– Секрета нет, практически на всех обитаемых мирах он основной. Это язык тех, кто построил Мост, и как их дар, каждый кто по нему прошел хоть раз, может на нем говорить и читать. Возможно, оттого он так и распространён. Есть, конечно, диалекты, есть и иные языки, но в целом, куда бы ты не отправился, тебя поймут. Исключением является ваш мир, но и в ваших хрониках есть упоминание о едином языке, который вы когда-то утратили.
– А кто построил мост, разве не Первые?
– Нет, но это уже не относится к твоей цели, – ушел от ответа Малек. – Спрашивай.
– Кто были те, кто хотел нас убить и захватить оружие моего мира?
– Это правильный вопрос. Это слуги Отрекшегося. И их тебе следует бояться в первую очередь. Самые сильные из них смогут почувствовать мою суть, и тогда они непременно захотят доставить ее своему господину. В этом случае предпочтительнее смерть.
– А поподробнее, кто этот антигерой? И что за уродливые слуги держали нас в плену?
– Считай его просто враждебным и очень опасным разумным. Но его сила в Павелене ограничена, так как он как никто привязан к своему домену и должен затратить слишком много силы, чтобы пройти по Мосту. Чего не скажешь о его слугах. Среди них есть и сильные маги, ставшие его последователями по собственной воле, и морлоки, измененные, которые так запомнились тебе своей внешностью. Фактически же, это обычные обездушенные, подвергшиеся одному Отрекшемуся известному ритуалу в его домене.
– Кто такие обездушенные я уже слышал. А вот про магию можно поподробнее? Я, кстати, не лишился души, войдя под купол Моста. Получается, я тоже маг?
