скачать книгу бесплатно
Да, ёп….
С минуту лежу, прикрыв глаза руками. Сон улетел, как и не было, сердце гремело, в голове измученная ясность. Зашибись поспал.
Не глядя беру телефон и отвечаю:
– Да, – в голосе ни единой эмоции. На них нет сил.
– Демид!
Черт. Эля.
– Привет.
– Что с обвалом? – тут же спрашивает она, – что с людьми? Все целы?
– Целы.
Плюс ей в карму за то, что не начала сразу ныть про отдых и поинтересовалась о моих делах.
– Я очень рада.
– Я тоже.
– Как ты там? – как всегда мягко и заботливо.
Я жму плечами, потом соображаю, что она меня не видит.
– Устали. Всю ночь были на объекте. Сейчас собирался спать.
– Я тебя разбудила, – тянет виновато, – прости.
– Да ничего страшного, – с кряхтением ложусь повыше на подушки. Тру глаза и зеваю.
– Я хотела спросить, – она мнется, – но, наверное, не время….
Не время. Это точно. Я знаю, что она хочет спросить, поэтому отвечаю:
– Эль, пока не могу. Сама понимаешь, мое присутствие необходимо.
– Понимаю, – тихо откликается она, старательно пряча разочарование.
Мне снова не стыдно. Мы разговариваем еще пару минут, и она больше не затрагивает тему моего приезда. Знает, что это бесполезно.
После разговора ощущение опустошенности растет. Я внезапно понимаю, что даже не спросил, как она долетела. Похоже, ждет меня в скором времени еще один неприятный разговор. Но не сегодня. И не по телефону. Я не откладываю его, не боюсь, не жалею. Просто сейчас на него не способен.
Смотрю на часы – времени почти семь. Все-таки пойду на работу. Нет смысла валяться просто так, все равно не засну.
Но прежде, чем встать, я снова беру в руки телефон и отправляю брату сообщение «Ты как там? Все в порядке?». Я думаю, что он тоже вряд ли смог заснуть после вчерашнего…
«К чему такие вопросы с утра пораньше? Тебе заняться нечем?»
Дважды перечитываю сообщение, пытаясь сообразить, что это вообще такое. И только спустя минуту, мои уставшие звенящие мозги понимают, что написал я не Артуру, а рыжей беде. Так долго про нее думал, что на автомате отправил сообщение.
Вот не олень ли?! Просто оленище!
Сарказм есть, злости нет. Я внезапно понимаю, что рад такому повороту. Даже становится легче дышать. Укладываюсь поудобнее и пишу ей ответ:
«Это было сообщение не для тебя»
«Повторяешься, Барханов»
Вспоминаю, что в прошлый раз именно такой отмаз использовал. Глупо, конечно получилось, но я не хочу завершать наше общение. Оно мне сейчас нужно. Только не в безличных сообщениях. Я хочу слышать ее голос.
Поэтому звоню, гадая ответит или нет. Приходится ждать долго, и я уже скриплю зубами от досады, устав слушать длинные гудки, когда наконец раздается ее несчастное:
– Ты оставишь меня в покое?
У нее грустный голос, и у меня тут же что-то сжимается внутри:
– Что случилось?
– Все отлично, – хмыкает она.
– Я же слышу.
– Дем, я сказала, все у меня отлично, – шмыгает носом, опровергая свои же собственные слова, – по крайней мере было до того, как ты позвонил.
– Лер-р-ра! – рычу ее имя, чувствуя, как оно раскатывается горечью по языку, – когда у тебя такой голос, обычно случается какая-то х… ерунда.
Фыркает в трубку:
– Просто неудачное свидание.
Узел в животе становится туже. Я внезапно понимаю, что не могу ее представить на свидании с кем-то другим. От одной мысли, что кто-то прикасается к ней, целует, у меня темнеет в глазах и сжимаются кулаки.
Уймись, придурок! Все! Просто уймись.
Приходится напоминать самому себе, что в ее жизни я никто и звать меня никак. Просто бывший, у которого в последнее время моча в голову ударила.
– Ты его убила? – мне даже хватает сил на вымученную шутку.
– Почти, – выдает после некоторой заминки, а потом словно опомнившись припечатывает, – а, ты не боишься обанкротится после таких звонков?
– В смысле?
– Звонок с Мальдив нынче не дешев.
Она ведь думает, что я на островах с Эльвирой.
– Я дома.
В трубке напряженное молчание, прерываемое лишь едва уловимыми вдохами на том конце. Я даже начинаю думать, что нас разъединили.
– Лера?
– Почему ты не улетел?
Я бы мог сказать ей про обвал на объекте, про срочные дела и вообще придумать с десяток благородных и разумных причин, но вместо этого говорю правду:
– Не захотел.
Снова молчание. Я бы многое отдал за то, чтобы узнать, какие мысли бродят у нее в голове в этот момент. Может Лерка поймет мое состояние, почувствует…
– Ну и дурак! – внезапно припечатывает она.
Я аж подавился. Ежик…мать его…
– Это еще почему?
– Солнце, море, романтический ужин на берегу. Это же здорово, – не говорит, а выплевывает, – просушил бы свою Воблу до еще более сушеного состояния.
– Да, это именно то, чего мне не хватало, – цежу сквозь зубы, представляя как душу эту маленькую наглую выскочку, – не знаю, как теперь пережить такое разочарование.
– Купи себе кокос и порадуйся.
Точно. В любой непонятной ситуации жри кокос. Лайфхак от Валерии Вознесенской. Она меня раздражает и от этого тяга становится практически непреодолимой:
– Я хочу тебя увидеть.
Мне нужно видеть эту бесячью заразу рядом с собой. Чуть ли не наизнанку выворачивает от этого желания.
– Нет, – она моментально меняется и если до этого более-менее разговаривала со мной, то теперь просто обдает холодом, – Зря я ответила на твой звонок.
В голосе столько сожаления, что мне больно дышать.
– Лера…
– Демид, хватит! Я не знаю, что у тебя там происходит, и не хочу знать, просто оставь меня в покое. Разве я о многом прошу?
Ты просишь о невозможном.
Понятия не имею, как уговорить ее хоть на небольшое примирение. Но одно знаю наверняка – сдохну, если не увижу ее.
Глава 8
Леха парень неплохой. Высокий, в меру спортивный, симпатичный. А самое главное добрый, воспитанный и отзывчивый.
Лерочка, хочешь мороженое?
Лерочка, ты не замерзла?
Лерочка, можно я тебя обниму?
А Лерочка только глаза пучит и улыбается, как дура. Потому что улыбка прилипла к губам, и если ее отлепить, то всем станет видна моя кислая несчастная морда.
Я честно пытаюсь получать удовольствие от свидания. А это действительно именно свидание, а не дружеская прогулка, поэтому на мне красивые трусы, и я готова идти до самого конца.
Вечер чисто по классике – кино, задний ряд, робкая рука на моей коленке, поцелуй. В зале темно, но я все равно жмурюсь так, что искры из глаз. Меня кроет, и сквозь перестрелки и рев сирены с экрана, пробивается шум прибоя. Тихий, насмешливый, пробирающий до самых костей. И сколько не жмурься, перед глазами все равно закатное небо, белоснежная постель и лепестки, похожие на капли крови.
Я дрожу. Леша думает, что от возбуждения и становится более настойчивым. Ну как более настойчивым… рука с коленки перемещается на два сантиметра выше. Я уже сама готова схватить ее и переместить себе под юбку или на сиськи, чтобы у меня хоть что-то сработало: возмущение, возбуждение, протест. Что угодно.
Надо были идти с Игнатом, тот хоть лапает и не стесняется, даже несмотря на угрозы получить по морде или коленом в пах. А этот бережет, будто я сахарный цветочек, на который дунь-плюнь и рассыплется. Не торопит. Смотрит влюбленными глазами, не скрывая восхищения.
Я ведь хотела почувствовать себя любимой, хотела, чтобы меня берегли и сдували пылинки? Чтобы относились ко мне как к драгоценности, несмотря на все мои недостатки?
Хотела? Получила! Леха меня боготворит. Не знаю, правда, за что. Уже который месяц ему нервы мотаю и кормлю обещаниями. И вообще веду себя как ни рыба, ни мясо, а он все ждет, и каждый раз, когда я соглашаюсь встретиться, сияет, словно начищенный пятак.
Наверное, именно поэтому я выбирают его. Мне так одиноко и тошно в этот вечер и так хочется восстановить потрепанное, раздавленное самолюбие, что я готова на все. Пусть любит меня, прикасается где хочет, пусть целует.
Я все еще надеюсь, что голова пойдет кругом, сердце споткнется от предвкушения, и горячая патока помчит по венам. Ладно, фиг с ней с патокой. Мне будет достаточно просто тепла и ощущения того, что меня любят.
После кино, мы идем в кафе. Я старательно флиртую, стреляю глазками и вообще всячески распаляю его, без слов обещаю.
Ожидаемо, что после всего этого мы едем к нему. Я готова. Сердце все-таки грохочет, только не от предвкушения, а от обиды и ревности. Да, я здесь с одним, а схожу с ума оттого, что другой где-то там, далеко, слушает звуки прибоя, лежа на шелковых простынях с мерзкой Воблой.
Я идиотка.
Позволяю себя целовать и раздевать. Целую в ответ, прижимаясь так, будто во всем мире не осталось ничего надежного, и только Лешкины плечи – единственное за что можно ухватиться. Он нежен со мной. В каждом взгляде восторг, в каждом прикосновении – благоговейный трепет. А меня крутит, настолько, что в самый ответственный момент сбегаю в ванную комнату.
Плещу себе на лицо ледяной водой, надрывно хватаю воздух ртом и все равно не могу надышаться.
В комнате меня ждет отличный парень, с которым может быть все серьезно, а я не хочу. Не здесь и не с ним. Я хочу на Мальдивы, на белый песок. К сволочному Барханову, который может одним взглядом заморозить и растоптать.
Дура. И мазохистка.
Я не выдерживаю. Не могу быть с одним, в этот момент представляя другого. Трусливо прячу взгляд, не в силах смотреть на непонимающее, разочарованное лицо Алексея, что-то вру про внезапно пришедшие критические дни и сбегаю. И рыдаю в такси всю дорогу до дома.
Я настолько жалкая и несчастная, что таксист с меня даже за проезд не берет. С сочувствием произносит «все наладится» и уезжает. А я снова реву.
Ведь наладилось уже все! Жизнь нормальная началась. С сыном, друзьями, работой и обычными хлопотами. И пояс верности после Демида не надевала. Отношения были, и не одни. И целовалась, и спала, и никогда не осечек не было.
Почему сейчас-то все сломалось? Зачем?!
Мама, к счастью, уже спит и не видит моей отекшей зареванной физиономии. Я ложусь в кровать, и вместо того, чтобы спать мочу слезами подушку. В моей фантазии все также шумит прибой и красные лепестки неспешно падают с неба. А на белоснежных простынях два сладко сплетенных тела. И сколько я ни пытаюсь представить себя рядом с Бархановым, все равно вижу его и Воблу.
Эти видения мучают, причиняя невыносимую боль.
Он звонит. Будто чувствует мое состояние и хочет насладиться моими страданиями. Я ненавижу его настолько, что едва могу говорить.
