скачать книгу бесплатно
Становится душно, рот наполняется горечью.
Отступаю в сторону, чтобы было видно парадную лестницу. Прислонившись к перилам Градов по-прежнему стоит там, разговаривает с кем-то по телефону. Раздраженно жестикулирует, эмоционально высказывая собеседнику.
Черт! Будто специально там стоит, пасет меня, чтобы не сбежала! Нервно усмехаюсь. Бред. Паранойя!
Сзади раздается вежливое "извините".
Развернувшись, хмуро смотрю на молоденькую репортершу, улыбающуюся в тридцать два зуба.
– Вести Плюс, – протягивает свою пресс-карту, – уделите мне пару минут?
Чуть смущенно киваю. Нет настроения говорить на камеру, но папане это должно понравится. Он будет доволен.
И я, в очередной раз надев сияющую маску, напустив на себя доброжелательный вид, старательно улыбаюсь, увлеченно отвечаю на вопросы. Причем ответы в моей голове не совпадают с теми, что произношу вслух.
– Как вам сегодняшний вечер?
– Отличный вечер. Спасибо огромное организаторам за проделанную работу.
«Адская хр*нь».
– Как вы относитесь к благотворительности?
– Для меня участие в благотворительных мероприятиях всегда многое значит. Приятно осознавать, что делаешь что-то важное, полезное для общества.
«Да, бред все это! И мне плевать, как и всем собравшимся здесь! Показуха. Хотите благотворительности – занимайтесь адресной помощью. Переводите деньги на персональные счета тем, кто действительно нуждается!»
Может, я и ошибаюсь, но это мое мнение. Правда оно так и остается сугубо моим, не прозвучав вслух.
Еще вопросы и такие же лживые ответы. Отвратительно. Все это отвратительно.
– Ну и напоследок личный вопрос. Что для вас главное в этой жизни?
– Главное? – на секунду задумываюсь, вспоминая зеленые глаза, – главное это семья.
Она ждет продолжения, но у меня слова застревают в горле. Теряю мысль из-за шума в голове.
– На этом все, извините, меня ждут, – прерываю это нелепое интервью, с милой улыбкой, еле удержавшись от того, чтобы не начать растирать виски.
Репортерша не замечает, растерянности в моем взгляде, просто кивает, произнося дежурное «спасибо, за сотрудничество», и переключается на следующего "благотворителя".
Медленно выдыхаю, чувствуя ком в горле и внезапную жажду. Надо попить. Окинув взглядом помещение, не вижу ни одного официанта. Конечно, мы же не пузатые толстосумы, среди которых непременно сновали бы стаи, желающих угодить. Статус не тот, малы еще, не доросли.
Снова выхожу в фойе, пытаясь отдышаться. Нервно обливаю пересохшие губы, обнаружив на прежнем месте Градова. Разрываюсь между желанием гордо пройти мимо, и страхом, что начнется новый виток разборок.
К черту Макса. Не сможет он тут стоять вечно, сейчас кто-нибудь утянет в сторону для беседы, тогда и уйду.
Направляюсь туда, где играет музыка. Здесь весело, шумно. Все танцуют, но мне не до них.
Здороваюсь с нескончаемой вереницей знакомых, а сама не могу оторвать взгляда от барной стойки. Кое-как отвязываюсь от особо приставучих особей, желающих поболтать и, наконец, тяжело опускаюсь на стул.
Жестом подзываю бармена и прошу воды. Он улыбается, кивает, и через несколько секунд передо мной запотевший стакан с холодной водой, от которой сводит зубы и заходится горло.
Жадно пью, до дна. Становится немного легче. Совсем чуть-чуть. Жажда отступает, но виски словно сдавливает огромная безжалостная рука.
Все, хватит. Ухожу.
Разворачиваюсь, скользя по гладкой поверхности стула, и испуганно вздрагиваю, уронив на пол клатч.
Рядом со мной Максим. Усмехнувшись, наклоняется, поднимает сумку, и задумчиво крутит в руках.
Только его не хватало! Все-таки не удержался, подошел. Эх, надо было раньше уходить, продефилировать мимо него, пока болтал с кем-то по телефону на лестнице и все. Уйти не оборачиваясь.
– Спасибо, – протягиваю руку, сжимая непослушные пальцы на черной лакированной коже.
– Да не за что, – смотрит в глаза, но не отпускает свою находку. Тяну на себя, результата ноль.
– Макс, если тебе нравится моя сумочка, то мог бы сказать раньше – с удовольствием дала бы поносить, – не могу сдержать ядовитую реплику. Настроения и так нет, да еще и голова раскалывается. Раздражает все: и Макс, и этот зал, и музыка, и цветные огни, постепенно сливающиеся в одно сплошное марево.
Он недобро улыбается:
– Как всегда сплошные колючки.
– Удивлен?
– Ни капли.
– Тогда не смею задерживать, – поднимаюсь, отмечая неприятную тяжесть в желудке, и пытаюсь его обойти.
Не выходит. Градов делает шаг в мою сторону, преграждая путь.
– Уже уходишь? – спрашивает, пристально всматриваясь в глаза.
– Да.
– Зря, самое веселье скоро начнется, – хмыкает он, небрежно поглядывая на свои дорогущие золотые часы.
– Без меня, – пренебрежительно фыркнув, снова пытаюсь его обойти.
– Нет, Крис. Без тебя никак, – бесцеремонно хватает чуть повыше локтя, удерживая рядом с собой.
Остановившись, медленно разворачиваюсь, опускаю ледяной взгляд, на его пальцы, спившиеся в кожу, а потом, подняв бровь, смотрю в глаза.
– Ох, ты, блин, прямо кобра, – усмехается он, и показательно отводит руку в сторону, – все отпускаю.
– Максим, я никак не пойму, чего ты добиваешься? – подхожу к нему вплотную, наблюдая за тем, как он с каждым мигом становится все мрачнее, – ты же не идиот. Понимаешь, что все. Конец. Чтобы нас не связывало раньше – оно осталось в прошлом. Я извинилась, хоть мои извинения тебе на хр*н не сдались. Больше ничего предложить не могу. Клясться в вечной дружбе и обещать общаться семьями тоже не буду. В тебе сейчас самолюбие, оскорбленное играет, не более того. Поэтому будь добр, держи его в узде, не усложняй жизнь ни себе, ни мне.
– Да-а-а-а? – протянул он, – серьезно думаешь, что дело в ср*ном самолюбии?
– Ну, может еще в самомнении. Все Макс, заканчиваем этот спектакль и расходимся.
Он снова не дает мне уйти, не вызывая ничего кроме жуткого раздражения. Музыка эта, будь она неладна, то звучит словно сквозь слой поролона, то нарастает, терзая мои барабанные перепонки.
– Черт, – не выдерживаю, морщусь, плотно прижимая руки к ушам, – зачем так врубать?!
Парень напряженно смотрит на меня, явно не собираясь пропускать.
От шума, и жуткой какофонии звуков начинает звенеть в голове. Желание уйти, становится просто невыносимым, поэтому, примирительно вздохнув, устало произношу:
– Градов, скажи, что мне сделать, чтобы ты оставил меня в покое?
Он с минуту рассматривает меня, а потом тихо просит:
– Потанцуй со мной.
– Нет, – отрицательно покачала головой. Я не хочу танцевать, мне нехорошо.
– Просто один танец, и я обещаю, что отстану от тебя. Напоследок.
Как по заказу грохот клубной музыки сменяется плавным мотивом. Градов усмехается и протягивает мне руку.
– Давай, Крис. Помнишь, наш с тобой первый вечер тоже с танца начался. Давай и закончим на той же ноте.
Надо же, помнит наш первый вечер! Я вот ни хрена не помню. Ни первый вечер, ни второй, ни то, что было с утра. Странное ощущение, будто мое тело живет отдельно от меня. Мысли путаются, и я с трудом понимаю, что творится вокруг.
Сама не знаю, почему рассеянно вкладываю свою прохладную, влажную ладонь ему в руку. Не хочу танцевать, но плетусь следом за ним на танцпол.
Музыка медленная, красивая. Кладу руки ему на плечи, а сама растерянно вожу взглядом по сторонам, потому что все кажется нереальным, надутым, выпуклым, будто смотрю на мир сквозь стенку круглого аквариума. Что за бред?
Пол словно живой, покачивается, вращается, и я против воли цепляюсь за пиджак Макса, потому что меня раскачивает из стороны в сторону.
Градов снова смотрит на часы.
– Ждешь кого-то? – спрашиваю, а сама считаю удары своего сердца, которое кажется, пульсирует не в грудной клетке, а в горле, в глазах, на кончиках пальцев. Мотаю головой, пытаясь отогнать наваждение.
– Жду, – соглашается Макс.
– Кого? – не то чтобы мне было интересно, просто дежурная фраза.
Градов склоняется к моему уху, и тихо произносит:
– Конца света.
– И когда он планируется? – ирония не удалась, голос становится каким-то вялым, тусклым.
– Судя по всему, минут через десять окончательно накроет.
– Даже так? Здорово. Может, мне занять место поудобнее? В первом ряду?
Максим улыбается, тихо смеется, прижимая к себе чуть сильнее, и доверительно сообщает:
– Крис, детка, ты и так в самом эпицентре.
Мне не нравится выражение его глаз, смысл сказанного ускользает, рассыпаясь на крошечные частички.
Надо идти домой.
Глава 2
Мне душно. Теплое дыхание на шее. Щекотно, легкие волоски скользят по коже. Выныриваю на поверхность из пучины сна. Все вокруг в дымке, расплывчато, размыто, смазано.
Мысли как каша, лениво шевелиться в голове.
Я пьяна. Боже, как сильно я пьяна!
Где-то отдаленно на заднем фоне гудит музыка, некрасивым низкочастотным гулом, от которого начинает раскалываться голова. Я хочу уйти, мне надо на свежий воздух.
Тело не слушается, с трудом сжимаю пальцы, чувствуя что-то мягкое. Что это?
Это… это… чьи-то волосы. Да, точно, короткие густые.
Пелена чуть отступает, и я могу почувствовать свое тело. Сижу, по-видимому, на диване или в кресле, мягкое сиденье, мягкая спинка. Рядом со мной кто-то есть.
Обнимаю этого кого-то, зарывшись рукой в волосы. На моем бедре чужая рука.
Мне бы открыть глаза, хоть немного. Клонит в сон так, что нет сил даже моргнуть.
Сознание ускользает, но силой воли удерживаю его, и чуть разлепляю дрожащие ресницы.
Вижу перед собой размытый образ. Щурюсь, жмурюсь, пытаясь прояснить картинку. Глаза снова закрываются, все вокруг словно укутано мягкой ватой.
Выпадаю из реальности на мгновение, или на час, не знаю. Когда опять получается разлепить глаза, картинка кружится передо мной, постепенно замирая, фокусируясь, обретая четкость.
Градов.
Рядом со мной Градов. Моя рука в его волосах, сплю, уткнувшись носом ему в плечо. Смотрю на него, ничего не понимая, в груди сосущая пустота. Какого хр*на происходит?
Максим, усмехаясь, скользит взглядом по моему лицу, и это заставляет бежать кровь быстрее по венам. Она пульсирует, шумит в ушах, разнося по телу ростки паники.
– Макс, какого … Что ты делаешь? – хриплый, будто чужой голос приглушенно звучит в голове, и не сразу понимаю, что это я сама говорю.
– Я??? – он удивленно разводит руками, – Крис, ты совсем, да? Белую горячку словила?
Пытаюсь отстраниться от него, но Градов рывком притягивает ближе, и сопротивляться нет сил.
– Не тронь меня, – шиплю, пытаюсь откинуть его руку, удерживающую за талию. Бесполезно. Все движения вялые, замедленные.
– Ничего, что ты сама меня сюда притащила?
