скачать книгу бесплатно
– Влада, – обратилась ко мне женщина, будто вырывая из тёмной бездны, – ты знаешь, что случается с воздушным шариком если его слишком сильно надуть?
Я неуверенно кивнула. Он лопнет.
– Ты шарик, – просто сказала Елена Константиновна, будто это был и так понятный факт. – Тебе больно – ты терпишь, тебе хочется плакать – ты терпишь. Ты делаешь это не потому, что так надо, а потому, что ты сильная. Ты не любишь, когда тебя жалеют и ненавидишь показывать свои эмоции. Ты считаешь себя сильной. И это определённо так, но рано или поздно ты лопнешь.
Я молча сидела и смотрела в одну точку, хотя что-то в глубине моей души заставляло меня разрыдаться. Я не любила скрывать свои эмоции. Это практически было моим инстинктом самосохранения. Было что-то ужасное в том, что кто-то мог с такой лёгкостью прочитать всё то, что я с таким усердием прятала внутри себя.
– Влада, – позвала меня Елена Константиновна, привлекая моё внимание. – Нельзя помочь человеку, если он сам этого не хочет, – сказала женщина.
– Нельзя починить человека, если он не сломан, – возразила я.
Ведь я же не сломана.
Она печально улыбнулась и кивнула.
– Я не буду заставлять тебя приходить сюда. Но я надеюсь, что ты пойдёшь, насколько это важно для тебя. Подумай об этом, – сказала женщина. – Если ты всё-таки решишь, что тебе нужна помощь, я буду готова дать её тебе в любое время.
Глава 4
Выйдя из школы, я чувствовала лёгкую пустоту внутри себя. Я знала, что со мной не всё в порядке. Но не была уверена, что захочу ещё раз оказаться в том кабинете.
Я направилась к нашей машине, стоящей на парковке в ожидании меня, и проскользнула на заднее сиденье, ожидая увидеть устрашающего и молчаливого водителя, но вместо него сидел отец.
– К хорошему быстро привыкаешь, – улыбнулся он, смотря на меня в зеркало заднего вида.
Больше всего я любила ездить на переднем сиденье. Но мне было странно и не комфортно ехать спереди с водителем, поэтому сегодня с утра по умолчанию я выбрала заднее, там хотя бы была свобода для действий.
– Я думала ты на работе, – удивлённо сказала я, вылезая из машины, чтобы пересесть вперёд.
Отец кивнул на мой ремень безопасности, прося пристегнуться. Мимо нас шли школьники к таким же дорогим машинам, как та, в которой сидела я. Интересно, кто-нибудь из них вообще ездит на автобусе?
Вдалеке я увидела девочку, с которой столкнулась в туалете. Она стояла около тёмного внедорожника на этот раз с другим парнем и о чем-то спорила со светловолосой девушкой.
Я вздохнула. Санта Барбара.
– Я специально освободил вечер, чтобы провести его с тобой, – сказал папа, косясь на меня, пока я наблюдала за странными трио на улице. – На что ты смотришь? – он немного наклонился, чтобы увидеть то, что привлекло моё внимание.
– Не на что, – бросила я, отвернувшись от окна.
Папа хмыкнул и завёл мотор.
– Как школа? – спросил он, выезжая с парковки.
– Красиво, интересно, шумно, – пробормотала я.
Я уверена, что отец закатил бы глаза, если при этом не было риска врезаться в другую машину.
– Поумерь свой сарказм. Познакомилась уже с кем-нибудь?
Я уставившись прямо перед собой, вздохнув.
– Я не маленькая девочка и ты не должен забирать меня из школы, как примерный папочка, выслушивая, какие оценки получила твоя любимая доченька.
Отец поморщился, но его лицо быстро приняло прежнее счастливое выражение.
– Куда поедем? – проигнорировал он мой выпад.
– Как на счёт дома? – спросила я, откидываясь на удобное кресло. Я открыла окно, ещё теплый воздух развивал мои волосы.
– Парк, кафе или кино? – не унимался отец.
Я не понимала, что он от меня хотел. И узнавать это мне не особо хотелось.
– А твоей доченьке не надо делать домашнюю работу, что бы получить хорошие оценки и порадовать своего любимого папочку? – я наблюдала за дорогой и едущими рядом машинами.
– Ха-ха, – пробормотал он, – Куда поедем? – абсолютно спокойно повторил свой вопрос папа.
Он всячески игнорировал мои выпады и сарказм. И при этом как-то странно улыбался. Всё это явно было не к добру.
Я пожала плечами.
– Это что нервный тик? – спросил отец, покосившись на меня, – Выбирай быстрей, а то я выберу сам и можешь поверить на слово, мой выбор тебе не понравится.
Это звучало, как угроза.
Я закатила глаза.
– Парк, – я сложила руки на груди, надувшись.
Отец быстро припарковался около какого-то парка. Надеюсь, что он был первым попавшимся, и папа не выбирал весь день, куда меня сводить.
Я сидела, как вкопанная, не двигаясь с места.
– Можно я просто посижу в машине, пока ты будешь делать то, что запланировал? – предложила я, слегка поморщившись.
Отец ткнул меня в бок.
– Ну же, доченька, выходи порадовать своего любимого папочку, своей компанией, – передразнил он меня.
Я закатила глаза.
– Ха-ха, – повторила я его реплику, но всё-таки открыла дверь машины.
На улице было по-летнему тепло, мне даже было жарко в моей тёмно-синей шерстяной юбке и белой блузке.
Мы шли по зелёному оазису в центре города в полной тишине и наблюдали за людьми. Вокруг было шумно, бегали радостные дети, играла музыка с аттракционов. Я смотрела на счастливых пап с детьми, которые проходили мимо, и думала о том, что это крайне эгоистично завидовать детям.
У меня была мама. И не просто мама, а самая лучшая мама в мире. У некоторых не было и этого. Я должна радоваться тому, что мы были счастливы и вдвоём, живя в нашей маленькой квартирке. Но глядя на любящие взгляды мужчин, которые были направленны на детей, идущих рядом, и слыша счастливые крики "Папочка!", я просто не могла не думать о том, чего была лишена я.
Мы шли в тишине возможно пять, может десять минут, а может и целую вечность. Мы уже сделали круг по парку, и я было подумала, что моё мучение плотным туманом тишины закончилось, когда папа неожиданно сказал:
– Давай поедим мороженное.
Я в недоумении посмотрела на отца, который уже практически несся к палатке с мороженным.
– Какое ты будешь? – спросил он, когда я появилась рядом.
Я смотрела в витрину и ткнула на мороженное в жёлтой упаковке.
Отец странно посмотрел на меня и поморщился.
– Курага и чернослив?
Я закатила глаза, надувшись.
– Что? – спросила я, покачав головой. – Оно вкусное.
На лице папы было написано сомнение.
– Меня от одного названия тошнит. Дайте два.
Я тихо рассмеялась.
Улыбчивый парнишка за прилавком передал папе мороженное, забирая деньги.
– Мама его очень любила, – сказала я, разрывая упаковку.
Папа издал звук, похожий на смех.
– Это вполне в её вкусе. Она так любила сочетать не сочетаемое.
На моих губах расплылась улыбка.
– Меня передёргивало, каждый раз когда она ела очередную странную фигню, называя её кулинарным открытием.
Папа усмехнулся.
– Когда она была беременна, мне практически приходилось отдирать у неё еду. Один раз она ела мороженное с солёным огурцом.
Меня передёрнуло от одного представления этого сочетания.
– Или шоколад с картошкой, – вспомнила я, уминая вкуснейшее мороженное.
– Я думал, что из-за этого ты вырастешь такой же гурманкой, как и она, – рассмеялся папа.
Я подняла мороженное.
– Это мой предел.
– А оно очень даже вкусное, – заметил отец.
Я засмеялась.
Папа выглядел несуразно среди этой зелени в своём строгом костюме тройке и начищенных туфлях, уминая сомнительного вида мороженное, которому готов был петь дифирамбы.
– Ты очень похожа на маму, – сказал он, наблюдая за мной. – Ты такая же прекрасная и смотришь на мир такими же горящими глазами.
Моё сердце ёкнуло. Я слышала это так много раз, но каждый раз считала, что это не правда. Мы с мамой не были похожи. У неё были ярко рыжие кудрявые волосы, о которых я мечтала всё детство, потому что мне достались всего лишь прямые русые. Мне не досталось ничего от неё. Ни ярко-голубых глаз, ни шикарной фигуры, ни задорного смеха, ни её великой тяги к жизни. Я была копией своего отца. Да, он красивый. И я не могу сказать, что я не красивая. Но мама привлекала людей своей яркой внешностью, папа огнём в глазах, а я была обычной. Я всегда была девушкой со среднестатистической славянской внешностью, коих миллионы в этом мире.
Но я хотела быть похожей на маму. И поверила словам отца.
В один момент он притянул меня к себе и поцеловал в макушку. Я быстро растаяла в этих крепких отцовских объятиях, которых мне так не хватало.
Мне было интересно, что сейчас видят прохожие, смотря на нас с папой. Видят ли они такую же семейную идиллию, какую я видела в других семьях в этом парке? Мне бы очень хотелось остаться частью идеальной семьи хотя бы в глазах людей, которых я больше никогда не увижу.
Когда мы ехали домой, мы вспоминали маму. То, как мы вместе проводили время в моём детстве и какие приключения у нас были. Мы смеялись так, что мой живот начал болеть, а щёки сводило от улыбки.
Папа улыбался так, будто это были приятные воспоминания. Он любил её. Я всегда это знала, а сейчас это было единственным в чем я была уверена.
Папа родился а богатой семье, а мамины родители едва сводили концы с концами. Все были против этих отношений, но их любовь была сильнее противоречий, рассказывала мне всегда мама. Ромео и Джульетта XX века. Они победили родителей, предрассудки общества, но не смогли победить самих себя. «Для того, чтобы люди были вместе, одной любви не достаточно,» – говорила мне мама каждый раз, когда я спрашивала её почему папа не живёт с нами, раз их любовь была такой сильной. Кто знает, может и Ромео с Джульеттой расстались бы, если бы победили своих родителей, начали жить вместе и завели ребёнка.
Я ехала и думала о том, как приду домой и расскажу маме о том, как мы хорошо провели день, но потом на меня обрушилась реальность. Я не могу ей рассказать, потому что вместо мамы нас дома покорно ждала Дана. Счастье не могло длиться вечно, нужно было спускаться с небес на землю, что означало вернуться в квартиру.
Глава 5
Неделя быстро близилась к концу. И я безумно радовалась тому, что дожила до выходных без особых повреждений, если конечно не считать нехватку времени и недосыпание серьёзной проблемой. Я полностью погрязла в домашке и не замечала, как время с бешеной скоростью проносилось мимо меня.
Я уже давно пришла со школы и сидела дома в полном одиночестве, успев сделать всё, что было задано на следующую неделю, убраться в своей комнате и переделать миллион дел, которые сама же придумала, лишь бы чем-то занять свои руки и мысли.
Зазвонил телефон, и я вздохнула, проведя пальцем по экрану не глядя. В последнее время телефону мы говорили намного чаще, чем в живую, хотя вроде всё ещё жили в одном доме.
– Ты собираешься? – спросил папа.
– Куда? – я откусила кусок вкуснейшего вишнёвого пирога, который некоторое время назад обнаружила одиноко стоящим в холодильнике.
Чего добру пропадать?
– В смысле куда? – возмутился отец, пока на фоне слышались ещё несколько голосов. – Мы идём в гости. Я же тебе говорил.
Я нахмурилась.
Папа с Даной утром договаривались на счёт какого-то ужина, но так как мне они ничего не сказали, я надеялась, что меня это праздничное действо обойдёт стороной.
– Нет, не говорил, – ответила я.
– Тогда сейчас сказал, – просто сказал отец, – собирайся.
Я застонала.
