banner banner banner
Ночные животные
Ночные животные
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Ночные животные

скачать книгу бесплатно

Когда Селиверстовы зашли в комнату, Даня лежал на кровати с открытыми глазами, а Костя расхаживал с оголенным торсом. Он обернулся и криво улыбнулся:

– Я ведь тебя не смущаю?

– Меня? – не поняла Алина, а потом прикрыла рукой рот и воскликнула: – О боже! У тебя тоже есть соски?

Ромал споткнулся на ровном месте и почувствовал, как кровь прилила к щекам. Он в растерянности пробормотал:

– Теперь я и сам смутился.

А девушка рассмеялась. Она взглянула на Даню, точнее, на его голубые глаза, так как только они торчали из-под одеяла, и махнула рукой:

– Алина.

– Даниил Сергеевич, – официально представился Волков, – вы сестра Артура?

– Да. Я та самая несчастная. Где аптечка?

Артур поставил пластиковую коробочку на стол, включил старую лампу, а потом выключил верхний свет. Алина покосилась на него, а он заявил, что не собирается переодеваться перед ней в такой светлой комнате. Костя вышел, Даня отвернулся к стене и чуть ли не с головой накрылся одеялом, а Артур переоделся и в растерянности уставился на зеленку.

– Будет больно, – констатировал он.

– Потерпишь.

– Я сегодня столько уже натерпелся, что…

Алина приложила ватку к порезу на ладони, и Селиверстов взвыл не своим голосом.

– Черт, вот же дерьмо, мне руку из-за тебя ампутируют!

– Не верещи, как девчонка! Разбудишь всю общагу.

– Посмотрел бы я на тебя, чтобы узнать, как верещат девчонки.

Несмотря на капризы Артура, девушка все же перебинтовала ему руку и, выдохнув, посмотрела на сильно поцарапанную щеку. Наверное, нужно обработать рану, ну а потом заклеить пластырем. Алина прикоснулась кончиком ватной палочки к ране, и по комнате разнесся недовольный вопль.

– Боже, хватит! – Арт отпрянул и уставился на сестру огромными грустными и мутными глазами. – Жжет дико, я не хочу больше ничего обрабатывать.

– Мало ли чего ты хочешь.

– Отстань!

– Не отстану. – Алина коснулась палочкой ссадины, но Арт дернулся, и вместо точки девушка прочертила на его щеке небольшую кривую линию. – Ну что ты делаешь?

– Я же сказал, не надо.

– Но я…

– У меня рука горит, как будто ее на костре жарят. А ты еще и лицо хочешь мне подпалить. Обойдусь!

– Боже, потерпи еще пару секунд.

– Не хочу. Чего ты привязалась?

– Артур!

– Не строй из себя мать Терезу, отвянь, я как-нибудь проживу без этой дряни.

Алина обиженно раскрыла рот, но брат чуть ли не подпрыгнул на кровати от злости, и тогда девушка подалась вперед и рядом с кривой полосой, которая напоминала букву «Л», дорисовала кружок и крестик. Блондин отмахнулся. Свалился на кровать и спрятал голову под подушкой… очень по-взрослому, а Алина устало прикрыла глаза.

В этот момент вернулся Костя. Он переставлял ноги неуверенно, будто у него не было сил тащить их за собой. Парень рухнул на кровать и взглянул на девчонку. Она складывала лекарства в коробочку.

– А что, – заплетающимся языком начал Ромал и нахмурился, – первую помощь тут не всем оказывают?

– Первую помощь?

– Ну да.

– Слушай, я и так провозилась с вами полночи.

– Но я ранен. – Глаза закрылись, но Костя дернулся и резко распахнул их. – Честно.

– Да что ты говоришь!

– Сюда, – парень ткнул пальцем в грудь, думая о Лизе, – и сюда. – Теперь он показал на свой подбородок, где запекся толстый слой крови. – Поможешь?

– Я устала, – процедила Алина, – и жутко хочу спать. А мне еще через весь город тащиться. Если тебе несложно, не доставай меня.

– Что и следовало доказать.

– В смысле?

– Ты такая же, как и остальные. Я попросил о помощи, а тебе наплевать. Люди именно такие: им нет дела до других. Я, возможно, сегодня умру из-за своих ран, но в твоей жизни ничего не изменится, ты и бровью не поведешь. Каждый сам за себя. Так?

Костя широко улыбнулся и щелкнул пальцами, словно завершил некий фокус. Это выглядело трагично. Вот только Алина была не в настроении пропускать через себя комичность ситуации. Замкнутый и нелюдимый Константин Ромал неожиданно поделился с ней своими эмоциями. А толку-то? Он выбрал совершенно неподходящий момент. Девушке показалось, что он над ней попросту издевается.

– Значит, такая же, – повторила она, шагнув к парню.

– Такая же, – борясь со сном, ответил Костя, – черствая и бездушная.

– Знаешь, я тут подумала, ты прав. Давай, я рану тебе обработаю. – Алина раскрыла аптечку, смочила в зеленке вату и нависла над парнем, будто грозовое облако.

– Не надо делать мне одолжение.

– Что ты, – приложив вату к лицу парня, откликнулась она, – я от чистого сердца. – Алина провела ватой сначала в одну сторону, а потом в другую. Ромал оперся спиной о подоконник, а Алина усмехнулась.

«Черствая и бездушная», – подумала она и, улыбаясь, покинула комнату.

Глава пятая

Начало

Будильник зазвенел так громко, что голова Артура взорвалась от боли; он скривился и попытался перевернуться на живот, чтобы утонуть в одеяле.

Не тут-то было! Едва он пошевелился, по всему телу разнеслась волна неприятнейших ощущений, и Арт не сразу понял, откуда они взялись. Звон в ушах, ком в горле, ну и режущая боль в левой ладони, будто кто-то вспорол ему ночью руку. Парень сощурился и в растерянности уставился на свои пальцы, а потом хрипло пробормотал:

– Дерьмо…

– Что? – недовольно спросил Костя с соседней кровати. Он часто заморгал, словно у него была аллергия на солнечный свет. – Я не… Который час? Что за… – Ромал порывисто приподнялся на локтях, а потом вдруг взвыл громче раненой косули и вновь свалился на жесткий матрас. – Какого хрена? – вполне серьезно поинтересовался он и сжал пальцами переносицу. – Моя башка.

– Моя рука! – крикнул Селиверстов. – Когда я руку-то разодрал?

– Ты разодрал руку?

– По-моему, у меня швы разошлись.

– Серьезно? – Костя медленно обернулся. – Рука вроде в повязке.

– Но я шевелить ею не могу! Какая-то жесть. А еще моя щека… Что у меня там? – Парень вскинул подбородок навстречу утреннему свету, который в Питере почти круглогодично был серым и тусклым. – Мне кто-то врезал?

Ромал не торопился с ответом, но потом все же сказал:

– Тебе кто-то зеленкой на щеке написал «Лох».

– Не смешно.

– Я не шучу.

– Да что ты гонишь! Зеленка ведь не отмывается! – Шустрее ядерной боеголовки блондин спрыгнул с кровати и кинулся к небольшому зеркалу. Надежда умирает последней, как говорится. Но в случае Артура она подохла с завидной скоростью. – Твою ж мать! Твою мать! Какого хрена у меня это дерьмо на щеке? – Парень прижал к щеке ладонь и начал судорожно оттирать зеленые буквы. – А-а-а! Не оттирается!

Костя рассмеялся.

– Чего ты ржешь?

– Я не ржу.

– Нет, ты ржешь, – закричал Арт, рассматривая свое отражение. – Но это, черт тебя дери, совсем невесело. Это жесть, как невесело!

Ромал сонно потер глаза и пробормотал:

– Может, это все-таки не зеленка, а какая-то краска?

– «Какая-то краска», – передразнил его Селиверстов. – Я кретин, по-твоему? Не могу отличить…

Он резко замолчал. Уставился на соседа во все глаза и застыл, будто кто-то поставил его на паузу. Костя воздал бы хвалу небесам, если бы не странное выражение, которое застыло на лице Артура.

– Что? – поинтересовался Ромал.

– У тебя…

– Что у меня?

– Сам посмотри.

Арт расплылся в улыбке. Он по-джентльменски отступил в сторону и освободил место перед зеркалом. Ромал сделал шаг к своему отражению. Затем второй. Он свел брови и ледяным, мертвенно-холодным голосом процедил:

– Какого… хрена!

Если на лице блондина красовались огромные буквы, то у Кости ярко-зеленым цветом пылали самые настоящие гусарские усы с завитыми кончиками. Гусарские усы!

– Тебе идет, – прыснул Артур и тут же оказался под прицелом диких черных глаз.

– Не идет!

– Знаешь, как по мне, так нам надо смыть это дерьмо.

– Нам надо собираться. Который час? – Костя бросился к телефону. – У меня лекция Славина через двадцать пять минут. Что б его!..

Парни вновь посмотрели на свои лица в зеркале и застыли. Она походили на двух психов, сбежавших из дурдома. Причем больше походил Костя, а Артур просто стал жертвой его экспериментов.

Неожиданно дверь комнаты распахнулась и вошел Даня. В руках он держал миску с какой-то прозрачной жидкостью. Она странно пахла.

– Доброе утро, – искренне улыбнулся Даниил.

– Да какое же оно доброе?

– Прошу прощения, но именно так принято здороваться. Никто не говорит «ужасное утро», когда оно ужасное. Вы уже ознакомились с художествами Алины?

– Алины? – Арт сжал кулаки. – Вот же бестолочь!

– Она привела вас в не очень хорошем состоянии. Предполагаю, вы отлично провели время в двенадцатом общежитии. Правда… выглядела твоя сестра жутко уставшей.

– Да я ей пальцы переломаю!

– Не думаю, что это хорошая идея, – почти враждебно ответил Даня, – я разделяю ваше недовольство касательно ее рисунков. Но она привезла вас среди ночи в состоянии алкогольного опьянения. Крайняя стадия, как мне кажется, но не могу судить, я в этом слишком плохо разбираюсь. Она обрабатывала твои раны, а ты все отбивался, как трехлетний мальчишка. А ты… – теперь Даня смотрел на Ромала, – назвал ее бездушной и, по-моему, черствой. Да, именно так: черствой и бездушной.

Повисло неловкое молчание, Костя сжимал пальцами переносицу, а Арт виновато опустил голову. Он долго молчал, но потом выпалил:

– Да про пальцы… я ведь фигурально выразился. Не собираюсь я ей ничего ломать.

– Правильно. Твоя сестра очень милая девушка с хорошо развитой фантазией.

– Это уж точно.

– Я не пошел на первую пару, – деловым тоном заявил Волков и поставил на стол миску, – решил дождаться, пока вы проснетесь, вот спирт, смешанный с лимонным соком. Я прочитал в интернете, что данный раствор хорошо отмывает зеленку.

– Серьезно?

– Попробуйте.