скачать книгу бесплатно
Что ж, подумала Катя, хотя бы один человек будет обо мне молиться.
***
Покинув Карповку с её размеренным деревенским бытом, мы устремились в ещё один небольшой посёлок поблизости.
Казалось бы, ничего примечательного в нём нет, если бы не громкое звание «Порт пяти морей», которое он носит с тысяча девятьсот пятьдесят второго года. К слову, и название посёлку дали подходящее – Пятиморск. А всё потому, что он расположился на берегу Волго-Донского судоходного канала, соединившего Каспийское, Черное, Азовское моря с Белым и Балтийским в единую глубоководную систему.
От креста и стелы, встретивших нас на развилке, влево уходила дорога, свернув на которую, мы поехали по прямой. Примерно триста метров вдоль трассы тянулся ровный ряд акаций, покрытых белыми и розовыми цветами. Вскоре акации отступили и показались первые признаки населённого пункта. Старые бледно?оранжевые домики с красной черепицей, покрытой мхом, и округлыми арками на крыльцах утопали в густой зелени садов. Кое?где на глаза попадались кирпичные двухэтажки с шиферными крышами. Белая «Субару» неслась мимо подворий, за деревянными, кованными и бетонными заборами которых являлись новые чудеса: то смотрящая из-за ограды корова, то апатичная собака, то палисадники, заросшие виноградом и цветами, то густые кроны деревьев, словно прятавшие благолепие сталинского ампира от посторонних глаз. Рядом с постройками полувековой давности у самого берега Карповского водохранилища расположились современные виллы. На удивление они выглядели целомудренно, не выбиваясь из общей архитектурной среды.
У Пятиморска оказалось много общего с любым уездным городком постсоветского пространства: широкая аллея с памятником Ленину в центре, тропинки с потрескавшимся от времени асфальтом и маленькие магазинчики, торгующие всякой всячиной. Белая «Субару» миновала большой дом с колоннами и остановилась чуть поодаль от него, съехав с дороги, упирающейся в пристань. Когда мы вышли из машины, жара тяжёлой саблей обрушилась на голову – солнце висело высоко в синем небе, и, словно огромный прожектор, поджаривало всё вокруг.
Оставив машину в тени, мы вышли в небольшой парк с фонтанами, низкими скамейками и благоухающими розами. Катя повернула голову в сторону пристани и увидела, как по большой аллее шагала толпа: взрослые, дети, а возглавляла колонну дама почтенных лет, держа в руках красно?синий флажок.
– Идут как на демонстрацию, – заметил я.
– Туристы, – ответил Белянский. – Здесь, у пристани, ежедневно останавливаются пассажирские суда и высаживают десанты людей.
– Что-то вроде зелёной стоянки? – уточнила Катя.
– Именно, – подтвердил Сергей. – Чтобы люди не скучали, для них тут проводят экскурсии.
– Хм, и что же тут смотреть? – хихикнул я. – Крохотный посёлок, каких много по нашей области. Если только на пляже искупаться и позагорать на белом песочке. Да и всё, пожалуй…
– Эээ, не скажи, брат, – возразил Сергей. – Тут есть на что поглазеть.
– Например? – интересовалась Катя.
– Сейчас…
Дорога, вымощенная брусчаткой, вывела нас к пристани, где были пришвартованы три теплохода: два больших круизных и один поменьше для речных прогулок. Мы остановились посредине причала.
– Стойте здесь, – велел нам Сергей и скрылся в здании речного вокзала.
Из труб теплоходов валил чёрный дым. В капитанской рубке суетились речники, а под ней рядами уходили вниз палубы с пассажирскими каютами. В зоне отдыха на карме на шезлонгах предавались сладкой неге путешественники.
– Ми?ха?ил Шо?ло?хов, – прочитала по слогам Катя.
– Хорошее имя для белоснежного красавца, – подметил я. – Как раз ему под стать. Да и в тему.
– Почему?
– Он же будет плыть по Дону.
Катя улыбнулась.
– А какой у тебя любимый писатель? – спросила она.
– Хемингуэй. Мы даже с ним в чём?то похожи.
Катя внимательно посмотрела в моё лицо.
– Ну, допустим, густой седой бороды я у тебя не наблюдаю, – саркастично говорила она, – волосы светлее, чем были у него в молодости, да и глаза у тебя вовсе не карие, а голубые. Нет, не похожи.
– Зато его жизнь была полна неожиданностей и приключений, как и у меня сейчас. Мечтаю когда?нибудь однажды оказаться на Кубе и побывать в домике, где жил старина Эрнест. И, клянусь, я это сделаю.
– Красивая мечта, – отметила Катя.
– О чём мечтаешь ты? – спросил я, посмотрев ей в глаза: ещё утром они казались зелёными как крыжовник, но сейчас на солнце они стали светло?янтарными и способны были влюбить в себя кого угодно.
– Сейчас я мечтаю, чтобы это путешествие никогда не заканчивалось, – с улыбкой сказала она. – Я так ждала этого. Я так верила. И вот – всё то, чего я хотела раньше, наконец, начинает сбываться.
– Эй, сладкая парочка, – услышал я вдали слева знакомый голос.
Позади круизных лайнеров стоял теплоход поменьше, возле трапа которого нам махал Сергей. На носовой части судна из синих букв было сложено слово «Волна».
– Идите скорее сюда – он вот?вот отправится, – крикнул нам Сергей.
***
На борту уже было довольно много пассажиров. В основном на открытой палубе.
– На вокзале в кассе можно купить билетик на прогулку по каналу, – сказал Сергей. Он отыскал три свободных места у самого края палубы, с которой открывался хороший обзор.
– Никогда прежде я не плавала по каналу, – призналась Катя, усаживаясь на стул.
– Загадывай желание, – проговорил я, заняв рядом с ней место. Сергей сел рядом.
Теплоход издал гудок, внизу зашумели двигатели, а из?под кормы вихрями в речном вальсе закружилась вода. «Волна», отпрянув от пристани, поплыла по Карповскому водохранилищу.
Когда судно подошло к воротам, точнее, двум башням с купольными крышами, верхний затвор давно скрылся под водой. И теперь судно, медленно проплывая старый полуразрушенный пирс, заходило в камеру шлюза. Я замер. Передо «Волной» исполином возвышалась громадных размеров триумфальная арка с героическими барельефами и четырьмя фигурами из чугунного литья по углам. Издали каждая из них напоминала трезубец Нептуна, но если приглядеться, то можно было разглядеть пятиконечные звёзды, лавровый венок, в центре которого виднелись незыблемые советские символы – серп и молот, а по бокам скульптуры острыми концами под углом выстреливали знамёна. На фронтоне арки в прямоугольной бетонной раме позолоченными буквами сложена патриотическая надпись.
Катя, не переставая, снимала смартфоном фото и видео. Заметив на себе мой взгляд, она улыбнулась.
– Это восхитительно, – сказала она.
– Ещё тут есть свой «Мамаев курган», – вставил Сергей. – Сразу же за шлюзом.
– Что?то метафорическое? – нахмурила брови Катя.
– Скоро всё увидишь, – улыбнулся Сергей. – Немножечко терпения. А пока – наслаждайся шлюзованием.
Где?то посередине камеры теплоход остановился. Матросы зацепили верёвочные канаты к красным буйкам, помещенным в боковые ниши в стенах по обеим сторонам. Из воды показался затвор и перекрыл собой путь в камеру, через который мы ещё несколько минут назад входили. «Волна» словно оказалась в огромном бассейне. Через мгновение вода стала медленно уходить куда?то вниз, опуская вместе с собой наше судно. Подобно лифтам в многоэтажках опускались в боковых нишах и красные буйки. Покидая камеру, вода оставляла после себя мокрые бетонные стены, поросшие мелкими ракушками, за которые цеплялись водоросли.
Теплоход с каждым разом опускался всё ниже и ниже, пока не оказался в гигантском каменном мешке. Звучащая из репродукторов музыка наполнила собой пространство.
Впереди судна под триумфальной аркой медленно в разные стороны расходились тяжёлые железные ворота. «Волну» облило ярким лучистым светом висевшего над холмами июньского солнца. Под кормой вновь закружились винты и теплоход поплыл навстречу небесному светилу. Позади оставалась четырёхъярусная бетонная галерея, которая ещё недавно была полностью под водой. «Волна» грациозно поплыла сквозь портал, обрамленный снизу водой, по бокам – железными воротами, а сверху – бетонным куполом, и выходила в открытый канал.
Справа на берегу показались четыре огромные белые фигуры воинов. Они стояли на треугольном холме, покрытым ковылём словно сединами.
– «Соединение фронтов», – объявил нам с Катей Сергей.
Она вопросительно посмотрела на него.
– Это его называют местным «Мамаевом курганом»?
– Именно. Ещё когда не существовало канала, а только суша и голые степи, вся местность была испещрена окопами, наглые фашистские танки шли напролом и тут же подрывались на минах. Землю, пропитанную кровью, усеивали трупы бойцов. Здесь шли ожесточённые бои на подступах к Сталинграду. Примерно в этих местах в ходе легендарной операции «Уран» двадцать третьего ноября тысяча девятьсот сорок второго года встретились войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов.
Обычно в таких местах, посвящённых войне, у Кати непременно наворачивались на глазах слёзы. Странно, но в этот раз она не чувствовала никакого кома в горле и плакать вовсе не хотелось. Хоть бы одна слезинка упала, думала она. Ничего. Девушка смотрела словно заворожённая на четырёх солдат, отлитых из бетона, двое из которых пожимали друг другу руки, а двое других стояли позади: один – с грозным лицом, усами и в каске держал в руках пулемёт, другой – трубил в горн, возвещая о судьбоносной встрече. За спинами этих белокаменных людей высились знамена – тех самых фронтов, которые тогда, в ноябре сорок второго, здесь соединились.
– В это сложно поверить, – заговорила Катя, – с одной стороны арка, с другой – этот монумент. Каких же титанических трудов это стоило всё построить? А сохранить, чтобы дошло до наших дней? Невероятно. Мне раньше казалось, что «Родина?мать» на Мамаевом кургане – предел человеческих возможностей…
– Наверное, это потому, что ты не бывала на юге нашего славного города?героя, – говорил я, провожая взглядом арку шлюза. Она пробуждала во мне детские воспоминания.
– Ты о чём?
– В самой южной части Волгограда берёт своё начало этот канал. Там первый шлюз с такой же аркой. Ну, почти такой же – во всяком случае, очень похожей. А тут канал заканчивается. Тринадцатым шлюзом. И представь себе – эта водная трасса тянется вдоль Ергенинских склонов сто один километр. И сейчас мы выйдем к Дону, а потом – в Цимлянское водохранилище. Его ещё называют тут морем за невероятно огромные размеры.
Катя вскинула бровь.
– Надо же, – улыбнулась она, – я никогда об этом ничего не слышала.
– Ты, словно, открываешь с нами этот мир, – хихикнул Сергей.
– Это и правда так, – произнесла она с грустью. – Нас с сестрой воспитывала старенькая бабушка. Жили мы очень скромно. Маме с папой приходилось работать на нескольких работах, чтобы прокормить семью, и возможности куда?то ездить у нас не было.
Я улыбнулся и взял Катю за руку.
– Помню как в детстве, – вдруг вздумалось мне поделиться с ней своими воспоминаниями, – мы с бабушкой гуляли в парке, где за берёзовой рощей начинался вход на первый шлюз канала. Тогда, в девяностых, все шлюзы были открыты и любой желающий мог попасть на их территорию, посмотреть на корабли и как они шлюзуются. Так поступали и мы.
Я посмотрел в сторону берега, усыпанного булыжниками, на которых расселись рыбаки. Рядом кружили чайки, хищно высматривавшие добычу. Одна из птиц кометой припала к воде, выхватила цепким клювом мелкую рыбёшку и стремительно взмыла в небо, скрывшись затем в аллее пирамидальных тополей.
– Мы жили неподалёку от шлюза, – продолжил я свой рассказ. – По вечерам с отцом ходили на пирс ловить рыбу. Бывало, наловишь краснопёрок или бычков, принесёшь их домой, сунешь пакет маме, а сам бежишь во двор к мальчишкам. Пока мяч по полю гоняешь, она в это время рыбку бережно почистит, в муке обваляет и на раскалённой чугунной сковородке обжарит. Тут же на другой сковородке шкворчат баклажаны.
– Хм, типичный аромат летних волгоградских двориков, – заметил Сергей. – Жареная рыбка, «синенькие» под майонезиком с чесночком и петрушкой. Эх, объеденье!
– Замолчите оба, сейчас же! – не выдержав, закричала Катя. – Я выскочила из дома, не успев позавтракать.
Мы с Сергеем весело расхохотались.
Ветер принёс речной запах вперемешку с ароматом степных трав. «Волна» покинула канал и впереди перед ней простиралась бескрайняя водная гладь. Позади оставались ограждающие дамбы канала, по краям которых возвышались белоснежные башни маяков. Верхушки их были увенчаны лёгкой колоннадой, а по фасадам с четырёх сторон развешены изображения носовых частей корабля из металла. Тихие волны Цимлянского водохранилища ласкали огромные валуны у подножия донских возвышенностей, на которых дальние уголки полян окрашивались шалфеем в фиолетовый цвет. В заводи, поросшей щетиной камыша, Катя отыскала глазами одинокую цаплю. Любуясь длинноногой грациозной птицей, она мысленно внушала ей: ищи своего принца, не стой тут одна?одинёшенька. Цапля наклонилась к воде и рывком вытащила из неё что?то длинным красным клювом. Очевидно, поймала добычу, подумала Катя, и улыбнулась.
В этой безмятежности наедине с дикой природы она ощущала себя невероятно комфортно, и думала только об одном, чтобы ещё чуточку растянуть путешествие – лишь бы теплоход шёл только вперёд.
Глава II
Русская Византия
В Пятиморске обнаружилась только одна малоприятного вида кафешка вроде вокзального буфета, однако мы твёрдо решили в ней отобедать. Под стеной в тени беспокойно спала собака, из дверей дома напротив нас пристально разглядывал какой-то мужчина, а к ограде прислонились трое подростков – в их молчании ощущалось нечто опасное. Катя боялась чужих собак, подозрительных мужиков и хулиганов; крепче сжимая смартфон, она торопливо шагнула вместе со мной и Сергеем в кафешку. За стойкой торчала усталая девица и пилила ногти, в дальнем конце допивали кофе парень с девушкой. При виде серой стойки и блюда с двумя трубочками со сгущёнкой под грязным стеклянным колпаком у Кати мелькнула мысль: как же надо проголодаться, чтобы прийти сюда есть.
– Три чашки кофе, пожалуйста, и какие?нибудь бутерброды, – обратился Сергей к девице за стойкой.
– Бутербродов нету, – сквозь зубы отвечала та, продолжая стачивать пилкой ногти.
– Может быть, тогда пирожки?
– Пирожков тоже нету.
– А что есть? – тут я не выдержал.
– Вот, – девица кивнула в сторону блюда с трубочками.
– Это и всё?! – удивилась Катя.
– Всё. А что вы хотели? Вам тут не курорт, – огрызнулась девица.
– Оно и видно, – пробубнил я.
– Тогда нам по?прежнему три чашки кофе и эти премилые трубочки, – улыбчиво произнёс Сергей.
Девица нехотя повернулась к полке и загремела чашками. Мы тем временем заняли ближайший стол. Катя принялась разглядывать фотографии и видео, которые она наснимала во время речного путешествия. Листая файлы один за одним, она медленно расплывалась в улыбке. Внезапно дисплей обрёл чёрный цвет и вместо фотографий появилось имя входящего вызова – Валера. Катя вздрогнула и нервно перекинула взгляд с меня на Сергея.
– В чём дело? – спросил я, заметив на её лице тревогу.
– Это муж сестры, – ответила Катя. – Наверное, они обнаружили пропажу ключей и обо всём догадались. Господи, что мне теперь делать?
– Не отвечай, – сказал Сергей.
Катя вопросительно посмотрела на меня – я растерянно пожал плечами. Она снова опустила глаза на смартфон – он продолжал беззвучно вибрировать в руке. Но через мгновение стих.
– Фух, – выдохнула Катя.
– Может, стоило с ним поговорить? – спросил я.
– Я не хочу с ним разговаривать.
– Всё?таки ты взяла машину без спроса…
– Почему я вообще должна была спрашивать? – возмутилась Катя. – Это и моя машина тоже. Наша с сестрой, а не его. Но они оба не хотели мне её давать…
Едва успела она договорить, как смартфон снова завибрировал и на дисплее показалось имя Валеры.
– Дай я с ним поговорю, – Сергей протянул руку к смартфону, но Катя не позволила ему взять его.
– Нет, это наше семейное дело.
Она нажала на кнопку, сбросив вызов, и смартфон замолчал.
– Послушай, – заговорил я ласково с Катей, – если не хочешь с ним разговаривать, то напиши сообщение в мессенджере. Напиши, что с тобой и машиной всё в порядке. Пришли фото. Сестра с мужем наверняка волнуются.
