Воздушная битва за Крым. Крах нацистского «Готенланда». 1943—1944

скачать книгу бесплатно

Командир эскадрильи из 790-го ИАП капитан Сергей Беседин и его ведомый младший лейтенант Филипп Морданов южнее села Малый Бабчик в паре тоже сбили один мессер. Однако бою с Ме-109 в районе поселка Колонка погиб младший лейтенант Петр Исаков из того же полка.

Еще три вражеских истребителя были на счету летчиков 42-го ГИАП. Один в районе поселка Колонка сбил заместитель командира эскадрильи Герой Советского Союза старший лейтенант Григорий Павлов, второй над западной окраиной Керчи – старший лейтенант Николай Печеный, а третий был на счету красноармейца Александра Быстрицкого[3 - Быстрицкий начал службу в РККА еще в декабре 1937 г., а потом в 1939 г. окончил Сталинградскую летную школу и начало войны встретил в звании старшего лейтенанта. Однако позднее Быстрицкого разжаловали в рядовые, но оставили летать в качестве летчика-истребителя. Затем в августе—ноябре 1943 г. он сбил три Ме-109 и в феврале 1944 г. получил орден Красной Звезды. В том же году ему вернули и звание, к концу войны старший лейтенант Быстрицкий занимал должность командира звена 42-го ГИАП.].

Ил-2 из 622-й ШАП в течение дня выполнили 71 самолето-вылет на снабжение Эльтигенского плацдарма, сбросив десантникам 13 тонн грузов. Тактика таких миссий уже была отработана: «черные смерти» летели к цели низко над заливом группами по 4 машины в сопровождении истребителей. Заход, как, правило выполнялся с южного направления, перед сбросом мешков-контейнеров все самолеты выстраивались в ряд. Площадка для сброса, выбранная южнее Эльтигена, должна была обозначаться полотнищами, но часто этого не делалось, и летчики сбрасывали груз по своему усмотрению, посему тот не всегда попадал по назначению. Освободившись от подвески, штурмовики сразу отворачивали влево и так же на малой высоте уходили на базу.

Активными были в этот день и ВВС ЧФ. Они выполнили 154 самолето-вылета, не понеся потерь, Ил-2 из 11-й ШАД сбросили десанту в Эльтигене 11 тонн груза, а истребители сбили один самолет противника.

Как потом оказалось, 12 ноября стало пиком работы воздушного моста в Эльтиген. Выполнив 107 вылетов, армейские и флотские Ил-2 сбросили на плацдарм в общей сложности 24 тонны грузов. При этом один вылет – для контроля результатов сброса – выполнил лично командир 214-й ШАД генерал-майор Степан Рубанов.

Как уже говорилось выше, снабжение плацдарма восточнее и севернее Керчи только однажды осуществлялось методом сброса грузов с воздуха – 6 ноября. После его расширения там были оборудованы две взлетно-посадочные площадки: одна – у поселка Маяк, а вторая – между Жуковкой и поселком Опасное. На них летали самолеты 9-го отдельного авиационного полка ГВФ под командованием подполковника Ивана Сегедина, находившегося в оперативном подчинении 4-й ВА и который, как следует из его наименования, был укомплектован бывшими гражданскими летчиками.

Самолеты Ли-2 и ПС-84 из 9-го ОАП ГВФ, базировавшиеся на аэродроме около станицы Ахтанизовская на Тамани, приземлялись на площадке у Жуковки. Более легкие бипланы У-2, СП (модификация У-2 с трехместной пассажирской кабиной) и У-2С (санитарный вариант с отсеком для раненого на носилках) действовали с полевого аэродрома около станицы Фонталовская и садились на площадке около Маяка.

Они доставляли на плацдарм срочно необходимые виды боеприпасов, командированных офицеров, медицинский персонал и оборудование, медикаменты и консервированную кровь, имущество связи, почту и, конечно, различные штабные документы. Обратными рейсами забирались тяжелораненые и командированные.

Кроме того, на плацдарм летала 5-я отдельная санитарная эскадрилья капитана Гавриила Кошкина. Она имела в своем составе 14 самолетов: 2 2-моторных Як-6 и 12 санитарных У-2 различных модификаций.

При этом для летчиков были разработаны жесткие инструкции, которые регламентировали порядок использования площадок на плацдарме и полетов через Керченский пролив. Благодаря их исполнению и, несмотря на большое число полетов, потерь в составе 9-го ОАП ГВФ и 5-й ОСАЭ не было.

В тот же день из Николаева на аэродром Сарабуз в срочном порядке перебазировалась I./KG4 майора Бётхера, которая фактически была одной из элитных бомбардировочных авиагрупп.

Бётхеру и ветеранам его подразделения живописные крымские пейзажи были прекрасно знакомы по весне и лету 1942 г. Тогда «Хейнкели» участвовали в операции «Охота на дроф» – наступлении 11-й армии на Керчь, а затем в штурме Севастополя, наносили авиаудары по советскому флоту в портах и на море. Именно в это время Бётхер поставил несколько рекордов по числу боевых вылетов на Не-111, получил славу снайпера, с особой точностью сбрасывавшего бомбы большой мощности на точечные объекты и успешно выполнявшего самые непростые миссии. Потом было оптимистическое наступление на Кавказ и Сталинград, когда многим летчикам казалось – победа над Советами близка. Затем череда «ужасных катастроф» и поражений, а весной 1943 г. – «новая надежда» – восстановление боевой мощи бомбардировочной авиации до максимальной за всю войну, ряд успешных стратегических воздушных операций. Ну а потом провал операции «Цитадель» и отступление к Днепру. И вот теперь, спустя полтора года, Бётхер и его команда опять вернулись в Крым для того, чтобы помогать 17-й армии сдерживать атаки.

Уже вечером 12 ноября Бётхер, выполнявший свой 597-й боевой вылет, снова увидел знакомые очертания полуразрушенной Керчи. Поднявшись уже в темноте в 20.10 из Сарабуза, «Хейнкели» сбросили на окрестности Аджим-Ушкая полубронебойные осколочные бомбы SD50 и затем в 22.45 вернулись обратно на базу. В районе цели был отмечен огонь трех тяжелых зенитных батарей.

Всего в течение дня, несмотря на сильную облачность, немецкие и румынские бомбардировщики и штурмовики осуществили несколько массированных налетов на Керченский плацдарм, сбросив на него около 2000 бомб всех калибров. В этот день советские наблюдатели зафиксировали 650 пролетов вражеских самолетов, и почти все в районе Керчи. В результате мощной поддержки с воздуха, оказанной в самый нужный момент, части 17-й армии на сей раз смогли сдержать все атаки. Добавим, что и потери, понесенные люфтваффе, оказались одними из самых высоких за всю битву.

Вечером 12 ноября контр-адмирал Холостяков предпринял новую попытку прорвать морскую блокаду Эльтингена. Теперь он решил использовать только одни бронекатера, чья осадка позволяла подойти к берегу вплотную.

В 16.30 из Тамани вышли четыре бронекатера – № 71, 112, 134 и 323. На переходе через Керченский пролив их прикрывали дымовыми завесами два торпедных катера и Илы из 8-го ГШАП. Под огнем артиллерии они смогли достичь плацдарма, быстро выгрузить на берег 14,9 тонны боеприпасов и 2,8 тонны продовольствия и благополучно уйти в Кротков.

С наступлением темноты на подавление немецких батарей и прожекторов в районе Эльтигена вылетали 3 И-153 и 2 И-15бис из 62-го ШАП и 4 МБР-2 из 119-го МРАП. При этом одна летающая лодка не вернулась обратно, и ее экипаж по сей день числится пропавшим без вести.

Перед рассветом 13 ноября бронекатера отправились во второй рейс к Эльтигену. На этот раз они натолкнулись на такой массированный огонь, что к плацдарму смог прорваться только один БКА № 134. Под обстрелом он за 10 минут выгрузил 56 ящиков со 122-мм минами, взял на борт 23 человека – раненых и моряков с погибших ранее катеров – и смог благополучно отойти.

БКА № 112, на котором находился командир 1-го дивизиона БКА капитан-лейтенант Савелий Милюков, три раза пытался подойти к берегу. В ходе последней попытки он сел на мель, но смог самостоятельно сняться и уйти. При отходе все бронекатера получили мелкие повреждения от осколков и смогли вернуться обратно. Четыре моряка из их команд были ранены.

Новая голубая линия

Ранним утром 13 ноября командир 6./JG52 лейтенант Липферт в ходе вылета на разведку погоды сбил сразу два Як-1: первый – в 05.43 в 3 км южнее Булганака, а второй – в 05.47 в 1 км севернее поселка Маяк.

Тут надо заметить, что Липферт в своей группе был «штатным» разведчиком погоды. Он потом так рассказывал об этих вылетах из Багерово: «Как и прежде, я каждое утро почти всегда первым поднимался в воздух. Возможно, такие же люди были и у русских, потому что, когда мы пробыли на аэродроме некоторое время, я во время вылетов на разведку погоды начал сталкиваться с вражеским самолетом, чей стиль полета казался мне уже знакомым.