скачать книгу бесплатно
Наша страна справится со многими внешними угрозами. Однако, она не справится с внутренними распрями. Лидеры моего народа должны в своих личностных амбициях остановиться, придумать для себя почётные должности и звания, но отдать правление Страной свежим силам и не становиться «пробками» в узком «горлышке» на пути к лидерству достойных. Проблемы заключаются в территориальной ограниченности нашей Страны. Время взращивает всё новых лидеров и им становится тесно на пути к вершине власти. Пока эта тема в обществе не обсуждается. Тем не менее, она становится чрезвычайно актуальной на пути развития государства и демократии.
Все эти взрастающие новые лидеры не должны толпиться возле государственной «кормушки».
Они могли бы проявлять свои лидерские качества в создании новых корпораций, фирм, предприятий и внутри страны, и международные, действующие в разных странах, увеличивающие приходную часть бюджета страны.
Их лидерские качества в таком случае могли бы наращивать экономическую мощь нашего государства.
В таком случае можно будет ограничиться узким правительством и воспользоваться широким кругом возможностей для приложения сил взрастающих лидеров.
Нынешняя система управления государством изжила себя.
Учитывая характер народа, его лидерские качества, государство должно иметь одного признанного лидера и профессиональное узкое правительство.
Общественное мнение и влияние на управление государством должно осуществляться всенародно избранным парламентом и судебной системой, которая исполняет свои функции на основе Конституции.
Судебная система лишь следит за соответствием Конституции новых законодательных инициатив и принимаемых Правительством и Кнессетом решений.
Заметки по поводу трёх книг Леонида Диневича
В нижеследующем тексте автор заметок, Игорь Шнайдер, обозначен аббревиатурой АЗ, а Леонид Диневич часто обозначается как «Автор». Молдавская Военизированная Служба по воздействиям на атмосферные процессы адресуется как ВСБГ (Военизированная Служба по Борьбе с Градом) – одна из исторических аббревиатур названия Службы.
В годы Советского Союза одно из книжных издательств публиковало серию книг «Жизнь Замечательных Людей» («ЖЗЛ»). Каждый из томов был посвящён жизнеописанию человека – будь то политик, деятель науки, или писатель – оставившего заметный след в жизни человечества.
После прочтения всех трёх автобиографических книг Леонида Абрамовича Диневича, АЗ искренне считает, что его жизнеописание было бы достойно отдельного тома в серии ЖЗЛ.
Наверное, перед многими людьми, задумавшими написать автобиографические заметки, прежде всего встаёт вопрос: кому такие мемуары будут прежде всего адресованы – членам семьи в разных (в том числе, будущих) поколениях, современникам, или потомкам и историкам. Книги автора как будто бы адресованы всем этим людям одновременно.
С одной стороны, это хорошо, так как представляет жизнь автора композиционно всесторонне, и не требует создания отдельных версий для каждой категории. Однако это же, возможно, сделает некоторые части всей работы менее интересными для разных категорий читателей.
Историкам, возможно, будут малоинтересны частные детали рождения автора и выбора для него имени, и захотелось бы больше воспоминаний о времени.
Членам семьи и потомкам, возможно, будут малоинтересны детали частных отношений сотрудников автора внутри Молдавской Противоградовой Службы (хотя будет интересно, как и следуя каким принципам Леонид Абрамович их разрешал).
Что ж, как пел Булат Окуджава, «Каждый пишет, как он слышит; Каждый слышит, как он дышит; Как он дышит, так и пишет Не стараясь угодить… Для чего – не нам судить.»
Как и во многих мемуарах, рассказы о жизни Автора перемежаются с его рассуждениями о событиях, которым он был свидетелем, очевидцем и современником. С точки зрения АЗ, делиться мыслями о (или даже лучше сказать, осмысливать и переосмысливать, рассказывать не только о себе, но и о времени и психологии людей живших в то время) в автобиографических записка очень правильно и хорошо.
Людям, живущим через десятилетия, по незнанию или под влиянием текущей официальной пропаганды, очевидно, трудно понять как ощущали свою жизнь и как потом её переосмысливали их предки.
Думается, автор очень точно и искренне рассказал в этом смысле о времени 50-х и более поздних годов. Многое сильно совпадает с восприятием и последующим переосмыслением событий родных и знакомых АЗ.
В этой связи ещё раз хочется подчеркнуть реальную искренность автора. Читателю должно быть совершенно очевидно, что Автор излагает то, что думает, совершенно искренне, не оглядываясь на то, как его мнение может быть воспринято ещё живущими людьми и не оглядываясь на текущую политику государств, в которых он жил и живет.
Например, АЗ многое читал и слышал о судьбах людей Алии из Советского Союза.
Почти во всех случаях, государство Израиль представлялся исключительно как благодетель и радетель за принятых им людей, и выражалась благодарность тем, кто привез с собой отличное образование и энергию и, как результат, дал мощный импульс развитию государства.
«Нетрадиционное», в этом смысле, представление Израиля читателям показывает искренность автора, ведь понятно, что многим, особенно политическим, деятелям государства такое представление может оказаться «не по душе».
В то же время, несколько раз повторившееся заявление автора что «я пишу правду» более проблематично. Несомненно, что автор высказывает свою правду, как она ему сегодня представляется. Однако, как говорится, правда у каждого своя, а истина одна и практически никем не осознается…
Несомненно, многие читатели не согласятся с оценками автора деятельности Ленина, Сталина, Горбачёва, Ельцина; интерпретацией многих событиях в годы его работы в ВСБГ, и т. д.
Правда историческая и текущая у самого автора тоже, как очевидно, менялась с годами, что естественно.
Думается, надо просто более аккуратно употреблять выражение «пишу правду». «Пишу искренне, как я это ощущаю сейчас» было бы, наверное, более точным выражением.
Очень интересны для АЗ были детальные описания жизни автора на Курильских островах в детстве, жизни советских офицеров в Западной Украине в послевоенные годы, службы автора в армии в Хибинских горах Заполярья.
Такие детали жизни могли никогда и нигде не публиковаться, и возможно, кроме самого Леонида Абрамовича, вообще не осталось никого, кто мог бы вспомнить и рассказать о тех годах и условиях жизни.
Аналогично, также интересны воспоминания и рассуждения автора о жизни и судьбах людей еврейской национальности в СССР, особенно во времена, предшествующие правлению Леонида Ильича Брежнева.
Однако об антисемитизме в СССР и в России написано множество и научных исследований, и художественных книг, и воспоминаний. Воспоминания же автора добавляют интересные мазки к этой картине, но людям, интересовавшимся этой темой, они, скорее всего, послужат только дополнительной информацией.
С другой стороны, для семьи, потомков и друзей такие воспоминания, несомненно, будут оставаться бесценными.
Воспоминания о предках, своевременно зафиксированные для потомков, также бесценны. Мама АЗ была увлечена историей семьи и составила большое родословное древо, в котором более 250 человек. Но когда АЗ стал расспрашивать её подробнее, деталей она рассказать не могла. Сказала, что во времена её детства, юности и зрелости разговор с родителями и живущими родственниками о предках не заходил, а потом родные поуходили и расспрашивать стало просто некого…
Автор просто молодец, что делится с родными своими воспоминаниями о семье, пока ещё история семьи может быть изложена, а фотографии и документы не затерялись. Как бывшему работнику ВСБГ (1984—1992 гг.), АЗ было невероятно интересно узнавать и о предыстории создания Службы, и о годах её становления и развития в 1960—1980 годы.
Встретилось много знакомых фамилий (АЗ не знал, что многие начинали вместе с Леонидом Абрамовичем в Корнештах ещё в 60-е годы, когда АЗ ещё не был с ними знаком), деталей деятельности в те годы.
Особенно после прочтения Книги 2, у АЗ очень сильно изменилось в лучшую сторону мнение об именно научной деятельности Леонида Абрамовича в Молдавии (организационным способностям и достижениям автора АЗ и его коллеги сам был свидетелем и восхищался ими).
Многие аспекты научной деятельности АЗ не знал и явно их недооценивал. АЗ утверждает, что заслуги автора в деятельности ВСБГ нисколько не преувеличены.
Здесь же хочется отметить прекрасную память автора на имена, фамилии, места работы и должности и сотрудников ВСБГ, и научных сотрудников из разных регионов и НИИ страны, и руководства (министерства, ЦАО и т.д.).
Интересны для АЗ были воспоминания В. И Петрова, которого АЗ знал и в годы работы в ВСБГ и с которым АЗ до сих пор поддерживает отношения, в приложениях к Книге 3.
Что касается третьей книги, АЗ было исключительно интересно читать про боль эмиграции, через которую пришлось пройти Автору и членам его семьи. Как иммигранту в США в самом конце 1992 года, АЗ знакомы многие проблемы и чувства Автора.
Интересно было сравнить Израиль и США – в судьбах эмигрантов, особенно приехавших в другую страну без знания языка, много общего. Как уже упомянуто выше, от Израиля для АЗ ожидалось много большего для представителей алии из Советского Союза.
Хронология
По этой части у АЗ много замечаний. Судя по названиям, Книга 1-я должна быть посвящена предкам автора, его семье и жизни в годы детства и юности, вплоть до окончания института и начала работы, Книга 2-я – жизни и работе в Молдавии и в других странах вплоть до отъезда в Израиль, а Книга 3-я – жизни и деятельности после начала эмиграции.
В книгах же все эти части жизни описываются вперемежку во всех трёх частях автобиографии. Это нарушает ход чтения.
Вот только некоторые примеры:
– В Книге 1 воспоминания о родственниках, живших одновременно с автором (кузен) предшествуют воспоминаниям о предках, живших намного раньше (бабушка);
Часть «О маме и папе» из Книги 3 логически должна бы была быть в Книге 1 или 2;
Из Книги 3, часть «Мои дорогие ученики и коллеги» (кроме письма 2009 года) следовало бы представить в Книге 2;
Фотографии в приложении в Книге 3 расположены не в хронологическом порядке, и многие совершенно не о жизни после переселения автора с Израиль;
Фотографии и подписи к ним в Книге 3 расположены на разных страницах, что затрудняет просмотр.
Заключение
В предисловии к Книге 3 автор написал то, что важно для очень многих людей, особенно пожилого возраста: «Был ли я на этом пути спичкой или костром, ЧЕЛОВЕКОМ или так себе? Вот в чём вопрос».
В отношении Леонида Абрамовича Диневича, АЗ отвечает на этот вопрос так: «Уважаемый Леонид Абрамович! Несомненно, для меня, на Вашем жизненном пути Вы были И спичкой, И костром! Вы стали большим костром, оказав огромное влияние и на меня лично (за что я Вам безмерно благодарен), и для очень многих людей, которых я лично знаю и тех, о которых я раньше даже и не слышал. Да воздаст Б-г Вам и Софье Ефимовне, Вашей половине, по Вашим заслугам!!!
…Из этого письма я убрал лишь рассуждения о моём генеральском звании. Они ошибочны и, вероятно, не обязательны для обсуждения в таком письме. Ну что я могу ответить на такой отзыв – лишь только «спасибо, Игорь»!
Первые шаги в Израиле
Мое первое интервью после приезда в страну
Газета «Вести», примерно через два месяца после репатриации. На фото я, в своей генеральской форме, и эпизод пуска метеорологической ракеты «Облако».
Хочу быть полезным. Первое интервью в Израиле
Я, подобно проф. Плейшнеру из кинофильма «17 мгновений весны», в тот период потерял осторожность, не понимал, что журналистам нужна только сенсация.
Журналисты и сенсации
Журналистка сумела вытащить из меня искренние переживания первых дней на новой родине по поводу необустроенности и отсутствия ясности будущей жизни. Я не сомневался в искренности журналиста по отношению ко мне и восприятию моего излияния души моими родственниками, близкими и дальними читателями.
Просто ранее со мной никогда такого не было. Обычно журналист перед публикацией показывал и согласовывал со мной текст. Думаю, что это было правильно. В этом случае в тексте точнее передавались мысли человека, дающего интервью.
Это первое интервью преподнесло мне хороший урок.
Далее всё по порядку
Пытаясь вспомнить и проанализировать свой жизненный путь, я нахожу на нём множество собственных ошибок. Однако, мои жизненные принципы, такие как честь, долг, ответственность, я всегда стремился соблюдать.
Мой жизненный путь в какой-то степени отражает время и события чрезвычайно важного периода и пространства моего бытия, в том числе развития науки об атмосфере, которая вошла в него важнейшей страницей. И главное, с этим периодом на шкале времени и пространства связаны процессы развития одной из самых сложных тем современной науки. Такой темой стала физика атмосферы, облаков, процессов, формирующих погоду, климат и попыток найти способ управления ими.
В 1991 году в преддверии развала СССР газета «Правда» (орган ЦК КПСС) писала, что если СССР добился в мировой науке самых значимых результатов, так это в развитии космических программ, в освоении ядерной энергии и в технологии управления рядом погодных процессов.
Эта тема «управление рядом погодных процессов» с тогда еще эмбрионального состояния в 1965 году стала моей по образованию. В решении задач предотвращения градобитий, увеличения осадков, раскрытия аэродромов от переохлаждённых туманов, защите урожаев от ранних заморозков и т. д. я был одним из тех, кто находился на переднем крае настоящего фронта познания, созданного не только советскими, но и многими зарубежными учёными.
Мы собирались на международные конференции, бывали друг у друга на полигонах, пили вино, а иногда и водку, жёстко спорили, но очень творчески относились друг к другу. До развала СССР в среде советских учёных и специалистов, в системе их взаимоотношений преобладало творческое начало.
Вот этот важнейший скреп, по моим наблюдениям ушёл в то наше замечательное прошлое. Современная коммерциализация науки, особенно в странах бывшего СССР, вытеснила честный и бескомпромиссный путь к истине. Нет! Не подумайте, что всё остановилось. Наука, конечно, развивается. Честные учёные тоже есть. Но всё ныне происходит не так, как было в наше время. Почему я так думаю?
В своих воспоминаниях, как мне кажется, я даю примеры, из которых вытекает такой вывод. В среду ранее чистых в науке людей, не снимая грубых и грязных «сапог», используя турбулентные процессы в разваливающемся в СССР обществе «влез» доллар.
И это следует знать, чтобы вернуть науку к честному поиску истины. Истину, поисками которой занимается наука, нельзя купить.
Настоящие учёные приближаются к ней последовательно. Их мозг в приближении к ней работает 24 часа в сутки. Ни дату, ни месяц, ни год её открытия нельзя планировать. Следует только знать, что путей к истине может быть много, а следовательно, и соответствующих учёных, их школ тоже должно быть много.
Детство, школа, институт, армия, творческая часть жизни в СССР и затем в Израиле – вот мой путь. Дела и ошибки на этом пути. И всё это разговор с читателями под контролем души, которая порой не принимает правило селекции информации, идущей только из памяти.
Ведь не всё следует рассказывать всем. Так требует голова. Душа же эти требования чаще всего не принимает. Вот на базе таких противоречий я пытаюсь построить свой рассказ.
На этом пути мне посчастливилось быть не только ведомым, но и ведущим членом общества и руководителем большого созданного мной научно-производственного коллектива.
В СССР я прошёл статус и одного из создателей ракетной технологии активных воздействий на облачные процессы, и руководителя очень большой комплексной научной и производственной программы, и школы народных депутатов и профсоюзного движения. Безусловно у меня были и старшие товарищи, и руководители, и соисполнители. Однако, в своих книгах я рассказываю о своей жизни и о своём пути.
28 лет я вместе с коллегами создавал технологию, соответствующие технические средства и руководил созданной мной самой большой в СССР и в мире военизированной научно-производственной организацией по воздействиям на облачные процессы с целью сокращения ущерба от градобитий, увеличения осадков из облаков разных периодов года, рассеиванию туманов в аэропортах, защиты сельскохозяйственных культур от заморозков и т. д.
Более 3,5 тысяч (включая подразделение в Крыму) специалистов из различных ВУЗов СССР и непосредственно из Молдовы после соответствующего организованного мной обучения работали на 18 полигонах и около 300 ракетных пунктах в моей службе.
Кроме того, два полигона были мной созданы в Крыму. Немало специалистов из разных стран (Болгария, Венгрия, Румыния, Аргентина, Бразилия, Швейцария, Куба, Китай, США, Франция, Чехия, Словакия, Югославия) изучали мой опыт на моих полигонах.
Под словами «мой, я» безусловно следует понимать коллектив специалистов службы, а нередко и коллег, учителей из различных научных институтов Большой Страны. Конечно, главные научные связи были у нас с Центральной Аэрологической обсерваторией Госкомгидромета СССР. Моя ответственность и занятость была 28 лет умноженные на 365 дней и на 24 часа в сутки. Мой телефон, в том числе домашний, был известен каждому сотруднику и открыт для связи 24 часа в сутки. Мне звонили ночью, но только по абсолютной необходимости. Я должен отметить, что за все годы не было ни одного случая, что бы меня потревожили ночью бесцельным звонком. Ныне некоторые мои сотрудники, прочитав мои книги, согласились со всеми эпизодами, но обратили внимание на то, что я отметил своё звание генерал-лейтенант в системе Госкомгидромета СССР. Отвечаю всем. Это звание должностное. Оно определено уставами службы, введенными Постановлением Совета Министров СССР о нашей военизации. К тому же, в новой Стране я должен был как-то понятно и правдиво представиться. Да, я действительно не вводил в службе порядок обращения по званиям. Тем не менее, я настойчиво требовал военной дисциплины от каждого сотрудника. Знаки отличия по званиям были на форме одежды. Ко мне все обращались по имени отчеству. Такая форма обращений была на всех уровнях.
Однако, всегда в построении моих и всех сотрудников обращений были слова «командир, командир отряда, командир части, начальник отдела, командир ракетного пункта, боец и т. д. Эти формы обращений были записаны в уставе дисциплинарной службы. Я ныне понимаю, что ошибочно не требовал от сотрудников службы изучать уставы. А может быть, это и хорошо?! Все сотрудники ощущали себя свободными, но согласно своему воспитанию достойно исполняли все приказы и строили свои отношения на основе уважительного отношения друг к другу. Именно это определяло всю творческую атмосферу в службе.
Уехав в Израиль, я надеялся с позиции научного сотрудника одного из израильских университетов, в качестве научного руководителя этой моей Службы, создать международный полигон для проведения экспериментов управления некоторыми погодными явлениями. Таковы были условия моей договорённости с Председателем Совета Министров Молдавии Сангели.
Моему приемнику (прежде всего ученику) Буйницкому всё это было известно. Много часов у себя в кабинете я рассказывал ему об этих планах. И такие предварительные договорённости с ВМО (Всемирной метеорологической организацией) у меня были. В кармане у меня было письмо Председателя Совета Министров Молдавии Сангели в адрес министра науки Израиля с просьбой назначить меня научным руководителем моей службы от имени одного из израильских университетов.
Однако, через очень короткое время власть в Молдавии поменялась. Моя попытка реализовать эти планы столкнулась с новой позицией человека, которому я передал свою службу. На письмо в адрес уже нового премьер-министра Молдовы с предложением назначить меня научным руководителем своей службы этот «человек» написал «не целесообразно». Вот они, сверх характерные черты человеческого эгоизма, зависти и всех других подленьких качеств.
В тот момент он хотел власть. Через несколько месяцев правительство Молдовы освободило его от должности. Однако, свою «роль» он отыграл в полной мере. Это была моя роковая ошибка. Я в такой степени доверял своему ученику Владимиру Буйницкому, которому оставил Службу, что потерял чувство осторожности. Я не заметил вовремя его отрицательных качеств. Мне нужно было до отъезда, по согласованию с Правительство Молдовы, образовать в штатном расписании Службы должность научного руководителя с большими полномочиями. Правительство Молдовы было в то время на это не только согласно, но и в лице Председателя Совета Министров Молдовы ко мне обращалось с таким предложением. И только с этих позиций я должен был выстраивать дальнейшие отношения и с израильскими университетами, и с правительством Молдовы, и тем более, со Службой. Я доверился своему ученику Буйницкому. Я совершил ошибку. В то же время, вдумаемся – я уезжал из СССР. Уезжал в неизвестность. У меня не было ориентиров для будущих поступков. Эти ориентиры нужно было искать по прибытии в новую страну, в Израиль. Вот почему я был вынужден довериться своему ученику. В этом состоит моя большая ошибка. Она не даёт мне покоя до сего времени.
Проиграл не только я. Проиграла моя Служба, проиграли все достигнутые к тому времени результаты в области активных воздействий на атмосферные процессы в Молдове.
Через короткое время Буйницкий был освобождён от должности, затем к руководству приступил второй, третий и т. д. Служба «пошла по рукам непрофессиональных людей» и очень длительный период времени была «больна» и разграблена.
Её состояние ныне я не знаю. Нынешний руководитель Службы – тоже один из моих выпускников в Кишинёвском университете, но при этом с очень заоблачными амбициями.
Это те амбиции, которые не позволяют ему советоваться. Служба продолжает болеть. Больше попыток вернуть Службу под своё научное руководство я не делал. Ныне всё созданное мной кем-то присвоено.
Новая задача
Значительная часть моего жизненного пути теперь проходит в Израиле. Здесь, помимо физики атмосферы и облаков, мне в рамках Тель-Авивского университета посчастливилось решать новую, очень ответственную задачу.
Территория Израиля вытянута вдоль берега моря. Веками сложился здесь путь межконтинентальной сезонной миграции сотен миллионов птиц. После создания государства Израиль в этой зоне появилось очень много летательных аппаратов, особенно военных. В итоге появились много случаев столкновения самолётов с птицами. Повреждаются самолёты, погибают пилоты, гибнут птицы.
О решении этой задачи я тоже рассказываю в своих воспоминаниях. По оценкам заказчика (Министерства обороны Израиля), разработанная мной с коллегами в рамках темы проф. Иоси Лешема, заведующего орнитологической лабораторией Тель-Авивского университета, методика селекции радиоэхо птиц принесла только за несколько лет, по данным на 2018 год, уже полтора миллиарда долларов.
Наука и общественная деятельность
Физикой облаков в годы жизни в Израиле я занимался в качестве научного консультанта в Аргентине и Бразилии. В эти же годы мне пришлось побывать с научными докладами во многих странах, в том числе в США, Финляндии, Швеции, Японии, Италии, Греции, Болгарии, Франции, России, Англии, Венгрии, Германии, Молдове и т. д. Ну и последнее, не мог я со своей биографией остаться в Израиле в стороне от участия в решении общественных и политических проблем научной и профессиональной алии.
Кроме занятий собственно наукой, учёными и специалистами- репатриантами из СССР мне было доверено возглавлять общественные движения учёных и специалистов и учёные советы при министерствах инфраструктуры и транспорта.
Доктор Юрий Штерн, профессор Михаил Нудельман, профессора Эдгарт Альтшулер, Евгений Плоткин, доктор Александр Берман, профессор Михаил Белинский, доктор Яков Мазганов, профессора Сергей Поляк, Леонид Красильщиков, Борис Хесин, Яков Красик, Абрам Король, Михаил Штейнман, Абрам Шарнопольский, доктор Лев Бейрах, Михаил Векслер, Юлия Систер – вот команда, взявшая на себя решение проблем учёных и специалистов-репатриантов первой волны большой алии 1989—1992 (самых проблемных) и последующих годов.
