скачать книгу бесплатно
Молчание повисло между нами.
"Не надо, промолчи! Это не имеет отношения к тому, что происходит со мной! С нами! Зачем? Только молчи! Зачем всё портить? Сегодня есть просто сегодня, я и ты…"
Он шагнул ко мне:
– Даша!
– Не говори, не надо, я всё знаю. Я всё понимаю. У тебя жена. Тебя ждут твои дети… Пойдём, пойдём быстрее! – я, уже не чинясь, схватила его за руку, быстро повела к дороге, махнула проезжавшему такси, усадила его назад, сама села к водителю и скомандовала: "Вперёд!". Это так напомнило мне предновогоднее такси, что я заколебалась, но меня вновь толкало и торопило, я вновь почти опаздывала.
– Налево поворачивайте!
– Здесь направо и прямо…
– Поверните налево и под арку…
– Спасибо, сколько с нас?
Мы вышли в совершенно незнакомом мне месте. У одинокого прохожего я узнала улицу и номер дома, позвонила Димке: "Только быстрее, братик, я почти не могу уже стоять!".
– Даша, что мы делаем? Ты меня похитила?
– Если бы! По крайней мере, я бы устроила всё с большим удобством, – выжала шутку я.
Мы стояли посреди чужого двора – непонимающий, но пытающийся шутить Рудольф и замерзшая паникующая я. В некоторых окнах был ещё свет. Над нами в глубинах неба пылали вековые созвездия, а меня кто-то так тянул и манил, будто не было ничего важнее.
Димка прибыл на недавно купленной машине. Открыл двери, чтобы мы залезали в тепло.
– Дим, надо идти и быстрее, – сказала я по-русски.
– Так пошли, гостя берем? – спросил, выходя из машины, брат.
– Да, его кто-то зовёт здесь, – и перешла на английский, – надо идти, Рудольф. Туда, – махнула рукой.
Мы прошли вдоль облезлой хрущевки, за которой стояла двухэтажная сталинка. Фонари остались где-то за спиной. Димка попробовал включить фонарик от мобильника, но сильно это не помогло.
– Даш, ты уверена? – недоуменно спросил брат.
– Да, быстрее, – я почти бежала по протоптанной дорожке, которая упиралась в подвал.
Дверь легко подалась, лестница шла вниз. Димкин фонарик пригодился, он высветил выключатель и включил свет. Перед нами расстилался коридор с множеством дверей, и за одной из них кто-то всхлипывал. Рудольф издал непонятный звук, кинулся открывать двери. Вторая же дверь крякнула, сыпанула трухой и вывалилась наружу с кучей навешенного на неё барахла, звуки стали громче. Рудольф зарычал: "Клара!", – и ринулся в проём. Мы с Димкой подбежали.
Среди полной разрухи, раскиданного тряпья, досок и картонок элегантный мужчина в дорогом пальто держал за плечи маленькую грязную девочку лет четырех-пяти, взволнованно говорил ей на немецком.
– Рудольф, пора уходить, – я с опаской оглянулась, чувствуя, как истекает наше время.
Он резко обернулся и начал кричать на меня по-немецки. В один момент любимое лицо стало угрожающе страшным. Меня как будто ударили, я отступила на шаг.
– Герр Нейман, надо шнеллер, шнеллер, – вступился Дима, выдав полный свой запас немецких слов. Я выхватила из сумки шаль, укутала малышку.
Девочка вцепилась в Рудольфа и перестала плакать. Мы выбрались из подвала, ввалились в машину, Димка тут же включил обогрев и тронулся с места.
– Как тебя зовут, маленькая?
Молчит. Димка привез нас ко мне домой. Мужчины прошли на кухню, где брат начал хозяйничать, организовывая стол.
– Дим, там печенье в холодильнике…
– Найду, найду… нашёл!
Я посадила малышку в ванну и хорошенько отмыла. Вещи запустила в стирку. Вшей не было, на ногах пара синяков. Надела на неё Денискин домашний костюмчик: футболку с шортами, – и повела на кухню.
Наша находка поблескивала чистенькими белокурыми волосами, голубыми глазками, тихонько сидела рядом с Рудольфом и пила чай с печеньем.
– Ну, давайте знакомиться. Меня Дашей зовут, его – дядей Димой, – я указала пальцем, – его – дядей Рудольфом. А как звать тебя?
– Анжелика, – ребёнок смотрел опасливо, однако от чая не отказывался и всё-таки говорил!
Мужчины молчали, предоставляя мне вести беседу. Только улыбались, да Димка подкладывал печеньки.
– Анжелика, а как ты оказалась в том месте? Там были ещё дети?
– Я там жила. Одна.
– А до этого где ты жила? Тебя, наверное, ищут родители?
– Я ушла из детского дома.
– Так, – я потерла лоб, – ты сейчас покушаешь и ляжешь спать, а завтра мы придумаем, что делать, договорились?
– Да, – она допила и вылезла из-за стола. – Спокойной ночи, – попрощалась со взрослыми.
Я легонько сжала слабую детскую ладошку и отвела Анжелику к своей кровати. Уложила ей под бочок мягкого зайца. Она обняла игрушку и почти сразу заснула. Я на цыпочках вышла и притворила дверь.
Димка немилосердно зевал, прикрывая лапищей сразу половину лица. Рудольф поднялся мне навстречу:
– Даша, прости, я был не в себе, я должен объяснить. Пять лет назад мы потеряли старшую дочь, Кларе было как раз около пяти лет, и она была очень-очень похожа на Анжелику. И в тот момент, когда я увидел девочку, я будто вернулся в те дни, когда мы ещё надеялись.
– Я очень сочувствую, – у меня это не укладывалось в голове, не совмещалось с его жизнерадостностью. Он вновь ломал мои представления о нем, был серьезен, даже мрачен, смотрел мне прямо в глаза, и снова мне казалось, что он говорит взглядом.
Бессовестный Димка демонстративно зевнул:
– Давайте все выяснения оставим на завтра. Господин Нейман, я отвезу вас в отель. Даш, закрой за нами.
* * *
Будильник зазвонил, как всегда, в последнее время – в 5.30. Я привычно скатилась с кровати и прошлёпала три шага до стола, где он распевал затейливую песенку. Умыться, зубы почистить, поставить чайник – и только после этого вспомнить о маленькой гостье, м-да, пора просыпаться. И побыстрее, с Димки станет притащиться пораньше.
Анжелика спала. Я тихонько пробралась к шкафу и вытащила домашнее платье. Только успела переодеться и причесаться, как раздался осторожный стук.
Димка соизволил слегка качнуть головой, обозначая приветствие. Дядя Матвей вполголоса поздоровался и протянул мне первый из объемистых пакетов. Сверху лежала красивая пушистенькая заячья шапка, ниже – розовая вязаная кофточка, пара теплых платьев, панталончики и даже колготки советского образца. Тётя Галя трепетно берегла хорошие Светланкины вещички, в отличие, скажем, от моего папы. Вот и пригодятся.
Чтобы не разбудить девочку, мы уселись на кухне, я наконец-то глотнула кофе и почувствовала себя проснувшейся, улыбнулась:
– Димка, ты прямо форменный вампир – бледный красавчик с красными глазами.
– Рррау, – не обманул моих надежд братик.
– Шутки шутите, – дядя Матвей достал из второго пакета булку и колбасу с сыром и начал сооружать бутерброды, видимо, брат доложился о пустом холодильнике. В последнее время я совсем перестала готовить, обходясь перекусами, – Даш, ты купала девочку, на ней нет следов насилия?
– Синяки под коленками, похоже, ударилась. Такие легко заполучить поскользнувшись.
– К врачу её сводим, прежде чем заявлять о находке.
– Конечно, надо, – поддержала я, – мало ли в этом подвале, как ещё ребенок не простыл!
Димка снисходительно так глянул на меня и усмехнулся, а дядя спокойно сказал:
– И это, конечно, тоже. Расскажи-ка, что было перед тем, как тебя "повело".
– Рудольф говорил о своей семье и детях, – я, кажется, покраснела, но всё-таки договорила, – а потом я сказала, что его ждут дети, и в этот момент меня потянуло.
– Ты помнишь, что точно Рудольф сказал о старшей дочери?
– Дядя, а почему мы говорим об этом, а не о том, как мы будем устраивать Анжелику?
– Потому что с Анжеликой мы можем расстаться и завтра, и послезавтра, а Рудольф сегодня улетает, если ты помнишь.
Я помнила. Думала об этом с той минуты, как выключила будильник. И сейчас поглядывала на часы, висящие за дядиной спиной, полагая, что этого никто не замечает.
– А через полтора часа надо забирать его из отеля в офис. Поэтому не тяни: что именно он сказал о старшей дочери?
– Что они её потеряли именно в этом возрасте. Её звали Клара, она была очень похожа на Анжелику. Это было лет пять назад, Анжелика никак не может быть его дочкой.
– Это понятно, – дядя задумался, – теперь вот что. Всё можно объяснить: и почему вы там оказались – показывала немцу Крещенье и заблудилась, и почему брата позвала – замёрзла, почему сразу полицию не вызвали, почему домой ребёнка забрали. Единственное – зачем вы в подвал полезли? На наркош вы не тянете, а курить сейчас девушкам не зазорно хоть на площади.
– Да она просто пописать захотела, – ухмыльнулся Димка, доедая последний бутерброд, – а ехать далеко. Попёрлась подальше, а чтоб не так трусить, и нас позвала. Ну, а там уже плач услышали.
– Очень смешно, Рудольфу тоже так будем объяснять? – огрызнулась я.
– Так и будем, – подтвердил дядя, – самая близкая к истине версия: полезли, потому что тебе захотелось. А почему все вместе, потому что Рудольф пошел с тобой, а Димка – на всякий случай как брат. Что вы говорили Нейману?
– При мне Дарья сказала только, что надо идти, потом опять же, что надо идти – когда уже из подвала выбирались. И позже дома, что сочувствует, когда он про дочку сказал. Остальное по-русски, да и почти не говорили, боялись девочку напугать.
– Отлично, – подытожил дядя. – В общем, Даш, Анжелика проснётся, покормишь, оденешь, отвезешь в частную клинику. Держи скидочную карточку и деньги, там открывают в девять. Пройти осмотр у терапевта, потом – травматолога, он может сам сообщить в полицию, если спросит – отвечай честно. Мол, вчера нашли, сегодня по врачам, приоденем и поведем сдавать.
"Рудольф улетит!". Я закусила губу.
– Потом в офис. И далее ты едешь провожать господина Неймана, а мы с Дмитрием идём возвращать Анжелику. Там Галина ей одёжку кое-какую нашла маленькую, только из верхнего ничего нет.
– У нас старый пуховик Денискин остался, правда, чёрный и с нашитыми на дырках машинками, но её собственное пальтишко совсем плохое.
– Ты все её вещи собери, вернем.
– Угу, высохли уже, наверное. Кстати, спасибо, Дим, что так быстро вчера приехал!
– Бабушке скажи спасибо, предупредила, чтоб Дмитрий ждал твоего звонка, держал наготове машину.
– Сочтёмся, сестрёнка, – подмигнул брат, – я-то думал, что придется тащить твоего Рудольфа из проруби, а тут Чип и Дейл спешат на помощь, вторая серия.
Пока мы сидели, совсем рассвело. Дядя Матвей привычно выключил электрический свет. В утренней полутени так захотелось спать! Димка с силой потёр лицо ладонями:
– Поехали что ли, пап?
Но пришлось задержаться, потому что на кухню робко заглянул наш найдёныш. С растрепанными со сна волосами, красной отлежавшейся щекой и зайцем в руках Анжелика умиляла невероятно. Хотелось схватить и затискать эту маленькую куколку. Мы как-то разом все улыбнулись, а ребенок нерешительно спросил:
– Здравствуйте, а можно мне в туалет?
– Утро доброе, иди, конечно, – отозвалась я. – И умыться можно, я тебе новую зубную щетку там поставила.
– Спасибо, – малышка потопала на утренние процедуры.
Дядя Матвей взглянул на часы:
– Времени совсем нет, с Анжеликой потом пообщаемся, всё, поехали.
Димка с готовностью поднялся.
* * *
Анжелика слушалась меня беспрекословно, умылась, поела. На мои вопросы отвечала односложно: «да», "нет", «хорошо», "тепло". Я невольно сравнивала её с Денисом, из этого маленького интроверта тоже слова не выжмешь лишнего, но он как-то глубинно спокоен, дружелюбен, только молчалив. Девочка, напротив, вела себя смирно, словно её что-то сдерживало или пугало. Она не улыбалась, была серьезной и как будто не интересовалась своей дальнейшей судьбой.
К счастью, одно из принесенных платьев оказалось впору и понравилось малышке. Она с видимым удовольствием зажала пальчиками краешки юбки и сделала книксен, внимательно разглядывая себя в большом зеркале.
– Как настоящая принцесса, – похвалила я, – давай, я заплету тебе волосы.
Она доверчиво подошла и встала спиной. Мягкие короткие волосы никак не укладывались в прическу. В конце концов, я задействовала все свои заколки и аккуратно уложила светлые пушистые кудри. Маленькая принцесса подплыла к зеркалу, завертела головой, рассматривая результат.
– Нравится?
– Да, спасибо.
Врачей мы прошли быстро. Вопреки ожиданиям дяди, никто ничему не удивился и ни о чем не спрашивал. Девочку признали здоровой и заверили это на бумаге.
Наше прибытие в офис прошло буднично. Не заглядывая к себе, я сразу провела Анжелику к дяде. Был большой соблазн тихо проскочить мимо Виктории, отвернувшейся к факсу, но я удержалась от ребячества:
– Вика, доброе утро!
– Здравствуйте! – поздоровалась девочка.
