скачать книгу бесплатно
В течение пяти минут мы все разошлись по местам временного расположения рот, чтобы собрать войска в кучу. Как ни странно, но, дойдя до своего подразделения, я встретил своих матросов, которые с ходу налетели: «Командир, это правда, что война начинается?» Остается только гадать, как они все время узнают такие вещи чуть ли не раньше меня.
Я отмел все вопросы сразу, сказав что-то вроде «без комментариев», и приказал всем построиться в указанное время в указанном месте, решив, что пусть сначала они услышат официальный приказ Верховного, а уже после я отвечу на их вопросы.
– Батальон, равняйсь, смирно, равнение на середину! – ровно через час подал команду начальник штаба батальона. – Товарищ майор, батальон для доведения приказа Верховного главнокомандующего построен, начальник штаба второго батальона майор Азаров.
– Товарищи морские пехотинцы, поздравляю вас с Днем защитника Отечества!
– УРА, УРА, УРА… – донеслось со всего строя.
– Капитану Покровскому зачитать приказ Верховного главнокомандующего!
Замполит вышел на середину строя, как всегда окинул строгим взглядом весь личный состав, встряхнув пару раз бумаги формата А4, находившиеся у него в руках, начал:
Тут стоит допустить отступление и сказать, что дословно этот приказ я не помню, так что перескажу его вам в общих чертах.
– Товарищи офицеры, прапорщики, сержанты и солдаты! Поздравляю вас с вашим профессиональным праздником, желаю вам крепкого здоровья, военного счастья и мирного неба над головой. Однако всем вам известно, что нацистские власти Украины уже восемь лет совершают военные преступления против мирного населения ЛДНР, терроризируя и убивая ни в чем не повинных женщин и детей, запрещая местному населению общаться на родном для них русском языке. Долгом каждого военнослужащего ВС РФ является защитить мирное население непризнанных республик от геноцида, устроенного неофашистским правительством Украины. Я верю в каждого из вас, в то, что вы сможете защитить слабого.
Президент РФ В. В. Путин
– От себя добавлю, – продолжил замполит, – если кто-то еще не в курсе, то территория Украины – это территория нашей страны, которая раньше называлась СССР. После поражения в холодной войне противник оккупировал часть нашей территории, введя контингенты своих войск на территории бывших союзных республик, более тридцати лет усиливая пропаганду против Российской Федерации, взрастив целые поколения, считающие население нашей страны абсолютным злом, культивирующие ненависть ко всему русскому, – все это вы могли видеть из выпусков новостей, как и то, что творится в ЛДНР в том числе. Если сегодня мы не предпримем адекватные меры, завтра вся эта нечисть придет к нам! Мы не имеем никакого права повторять ошибку 1941 года и должны не допустить еще одного прихода фашистских солдат на нашу землю. Однако помните: даже военнослужащие Украины – наши люди, никакого мародерства, издевательств над местным населением и прочего беспредела, МЫ – ОСВОБОДИТЕЛИ.
«Круто завернул, замполит», – подумал я… Сравнить нас с советскими солдатами-героями… А все это мероприятие – с Великой Отечественной войной… Забегая чуть вперед, я рискну сказать, что, наверное, он нисколько не преувеличил.
– Командиры, приступить к подготовке подразделений, личный состав в вашем распоряжении, – закончил общее построение комбат.
Я неспешно вышел перед строем своего подразделения, выждал около минуты, пока улягутся перешептывания. Убедившись, что все мои подчиненные смотрят только на меня, я начал:
– Рота, внимание! Все вы слышали, что доведено до вас командованием батальона. Если у кого-то есть сомнения по поводу готовности противника к нашему приходу, то сразу скажу, что вы должны забыть даже думать об этом. Легкой прогулки у нас не получится, посмотрите на тех, кто стоит слева и справа от вас в строю, это те люди, которые на протяжении всей операции будут для вас надеждой и опорой, посмотрите на своих сержантов, командиров взводов, от точности исполнения их приказов будет зависеть не только ваша жизнь, но и успех операции. Зарубите себе на носу: учения закончились, неисполнение приказов и команд буду расценивать как преступление со всеми вытекающими последствиями! Не посрамите честь и достоинство ваших соотечественников, особенно жителей Кавказа! Большая часть из вас оттуда родом! – На удивление меня никто не попытался перебить.
– Командирам взводов и старшине проверить обеспеченность боеприпасами, продуктами питания. Старшему технику проверить исправность машин, готовность к совершению марша и ведению огня из систем вооружения. Фельдшеру роты убыть за получением промедола и индивидуальных аптечек. ПРИСТУПИТЬ.
Сам же я, закурив сигарету, отправился в сторону командно-наблюдательного пункта батальона для уточнения деталей.
Зайдя в полуразрушенное помещение, которое «оккупировали» офицеры управления, я увидел обыденную картину: все заместители суетились и пытались как-то помочь подразделениям.
Я, в свою очередь, отправился прямиком к комбату, который вертел в руках секретный пакет, с явным намерением его вскрыть. Увидев меня, командир улыбнулся и сказал: «Ден, подойди… Ты как раз вовремя». Пока я шел к Кометникову, вся суета вокруг внезапно улеглась и все устремили свой взор на командира, надрывающего пакет. В нем оказалось не так много информации, а только порядок опознавания своих и союзных войск, а именно белые повязки на военнослужащих и латинская буква Z на военной технике.
Немного отойдя от крайних событий сегодняшнего дня, я решил потихоньку попробовать вернуть наш батальон в привычный рабочий лад, поэтому сказал:
– Командир, посмотри, там в конверте где-то должен быть деревянный трафарет метр на метр, для нанесения цветографических схем на военную технику…
Комбат подмигнул мне и, поддержав мою инициативу, ответил:
– Трафарета нет, есть дополнительное указание Верховного: лично капитану Пионову настругать семнадцать трафаретов с использованием только перочинного ножа.
Наконец-то получилось немного разрядить атмосферу, и окружающие меня военные засмеялись в голос.
Ближе к ночи, проконтролировав, что техник рисует то, что надо на машинах, боеприпасы и медикаменты дополучены, а личный состав без дополнительных команд обслуживает вооружение, я снова отправился в командирскую палатку для принятия решения на карте. В палатке я тут же был приглашен за небольшой праздничный стол, состоящий из нескольких банок тушенки, пары луковиц да бутылки водки объемом один литр. Выпив предложенные пятьдесят грамм, я отправился к рабочему столу принимать решение командира роты на ближайшие три дня.
Решение было довольно-таки нетрудным – совершить марш и занять город КАРЧАНСК, Заморожской области Украины. Около часа ночи я обнаружил себя спящим прямо на своей же карте (всегда не любил карты). «Потом как-нибудь дорисую», – подумал я про себя и пошел в спальное помещение офицеров управления, где услышал равномерный храп и присел погреться у буржуйки. Там же, сидя на стуле, уснул второй раз. Разбудил меня дежурный по батальону со словами: «Товарищ капитан, началось!»
Г Л А В А 5
КУТЕРЬМА В МИРЕ ЗВЕРЬЯ
Едва успев продрать глаза, я услышал громыхание где-то вдалеке, причем довольно-таки плотное. Артиллерию называют богом войны, видимо, потому, что звучит она, будто раскаты грома… Били, наверное, со всего, чего можно, что очень радовало – били наши.
Оценив обстановку, я поднял спящего рядом комбата со словами: «Командир, просыпайся, а то войну проспишь». Глянув на меня, Кометников спросил:
– Неужели началось?
– А вы послушайте. – Я сделал круговое движение рукой.
С минуту вслушавшись в канонаду, комбат поднялся и поднял офицеров управления.
Мне же ничего не оставалось, как выдвинуться к своим родимым матросам, на ходу я поднимал роту при помощи радиостанции.
Долго ли, коротко ли, колонна выстроилась, моя рота шла второй, сразу после четвертой. Команда – старт, и снова проблема: вспомнили про приданных зенитчиков, которые должны сидеть на броне и сбивать вражьи «поветренные» силы. Тормозить процесс движения не стали, и я распихивал их уже по ходу движения. Закончив, прыгнул на свою машину и сказал водителю занять место впереди нашей роты. Вообще-то, так делать нельзя, и командир должен двигаться где-то в центре порядка роты, чтобы его не уничтожили первым, но у меня была плохая привычка еще с тех времен, когда я был командиром группы, – двигаться в головном дозоре.
Где-то на выезде из города, прямо перед моей машиной махнул жезлом военный автоинспектор, что, естественно, вызвало у меня полнейшее недоумение.
– Уважаемый, может, ты не в курсе, но мы тут на войну опаздываем, не вариант так-то стоять… – крикнул я.
Уважаемый только пожал плечами и сделал вид, что к нему это отношения не имеет.
Я нажал на тангенту радиостанции и доложил:
– Визирь, Визирь, я Ветер, тут нас полиция тормознула, что делать?
– Если тормознула, значит, так надо, мы тут сами тоже стоим, – ответил мне командир, находившийся где-то впереди с четвертой ротой.
Тут высунулся в люк десанта мой техник, развел руки и спросил:
– Командир, а мы че встали, всех победили уже, что ли?
– Не знаю, Мага, сказали стоять, вот и стоим! – пожал плечами я.
– Справа заправка, давай сигарет хоть в дорогу возьмем? Курить совсем нечего. – Воспользовался моментом прапорщик.
– Да, давай, ток быстро пусть бежит посыльный, – принял я волевое решение.
Возвращение сигаретонесущего матроса как раз совпало с началом движения… Про себя я отметил, что военное везение до сих пор меня не оставило.
Началась плохая дорога, связано это было, видимо, с тем, что впереди прошли другие воинские подразделения, которые были вооружены танками, самоходными гаубицами, БМП и прочей гусеничной техникой, которая никак не способствует сохранению характеристик дорожного покрытия.
Где-то через час мы подъехали к КПП на границе. КПП ФСБ РФ было свеженьким, отремонтированным, а вот КПП уже не вероятного, а самого настоящего противника было как после войны… Точнее, оно и было после войны – шлагбаумы и заборы вырваны с корнем, видимо, от удара чего-то тяжелого. Помещение, где сидели украинские пограничники, могло похвастаться отсутствием стекол в оконных проемах.
Проехав чуть вперед, слева по ходу движения я увидел пару «тактикульных» парней с серьезными лицами, колонна как раз снова почему-то тормознулась. Махнув им, я начал диалог:
– Здоров, пацаны! Откуда сами?
Пацаны переглянулись и с важным видом промолчали…
– Да ладно вам, я сам полжизни в спецназе прослужил, Новосиб заканчивал, – добавил я, поняв, что с простой пехотой общаться они не хотят…
«Тактикульные» ребята смягчили выражение лица и подошли к моей коробочке.
– Братское сердце, а курить есть у тебя? – спросили они.
– Да угощайтесь. – Я достал из пачки штук шесть сигарет и передал ближайшему спецназеру. – Как обстановка там дальше-то, что, вообще, происходит?
– Да нормально все, километров на семьдесят ни одного ВСУшника (боец Вооруженных Сил Украины) нет, можете смело ехать, мы тут отработали, – ответили военные.
– А с КПП-то что случилось, бой был?
– Да не, это танкисты проехали, решили не заморачиваться такими мелочами, прошли на полных оборотах.
Тут мы начали движение уже в полную силу. Догнав впереди идущее подразделение, решили не тормозить и начали объезжать их слева… То и дело я встречал знакомых сослуживцев, с которыми когда-то и где-то пересекались, со многими выполняли совместные задачи, а некоторые даже знали меня с «лейтенанта», будучи моими бывшими бойцами. Настроение было у всех боевое, все кричали что-то типа: «До встречи в Киеве».
Где-то часа через полтора я наблюдал следующую картину: мы шли в три, а местами и в четыре колонны по двухполосной дороге, иногда навстречу ехали гражданские машины, видимо, беженцы, которые испугались начала нашего наступления. Таким мы беспрепятственно уступали дорогу. Слева и справа, на обочинах, находились сломанные машины… Чего тут только не было: танки, бмп, бтры, комплексы ПВО с-300, КАМАЗы, УРАЛы, «Тигры», УАЗы и т. д., словно это выставка отечественного вооружения. Вокруг каждой машины военнослужащие тут же приступали к тактической маскировке, а именно вскрывали сухпайки и разбрасывали кучу мусора вокруг своих машин, тем самым, видимо, пытаясь маскироваться под бомжей. Картина опять же довольно-таки обыденная. Все дело в том, что при внезапных подъемах по тревоге старший начальник требует, чтобы техника вышла со стоянки, не важно, каким образом, главное, чтобы проверяющий увидел пустой парк боевых машин. Нередки были случаи, когда двигатель ловил клин через километр от контрольно-технического пункта воинской части, требуя дорогостоящий ремонт, с полной заменой двигателя, естественно, за счет командира подразделения, в котором эта техника числилась. Докладов о том, что техника не исправна и требуется ремонт, никто не принимал… Всегда все должно быть идеально, хотя бы на бумаге…
Ну и как результат всех сладких докладов: на участке дороги примерно в шестьдесят километров я насчитал не менее пятидесяти единиц на обочине, ожидавших эвакуации… И это было на асфальтном покрытии, то есть практически при идеальных условиях эксплуатации.
В очередной раз я мысленно поблагодарил своего технаря, который хоть и не был образцом воинской дисциплины, однако дело свое знал, и экипажи машин периодически пробадривал на предмет техсостояния БТРов, отчего, судя по всему, ни одна моя коробочка на марше не вышла из строя.
Ближе к вечеру моя радейка проскрипела: «Кольцо-22, я Визирь, всем стой, командирам прибыть ко мне».
Сбор занял около пятнадцати минут, пока мы собирались у командирской машины, все войска ушли вперед, либо влево-вправо по направлениям.
– Товарищи командиры, – начал Кометников, когда мы собрались, – сейчас мы уйдем направо, на город КАРЧАНСК, рядом будет 138 бригада, однако она пойдет по другому маршруту. Для тех, кто военный и попал сюда через военкомат, я поясняю: наш батальон продолжает движение в одиночном порядке, автономно. При обнаружении ВСУшников, огонь первыми не открывать, только в ответ. Всех встреченных военнослужащих противника разоружать и брать в плен.
И словно в насмешку на его слова ожила радиостанция, настроенная на частоту 138 «мотострелецкой» бригады:
– Пастух, я Гранит! Мой танк подбит из РПГ, пожар в двигателе!
Повисло молчание, но поскольку приказ был получен, а отмены еще никто не дал, мы разошлись по рабочим местам для управления подразделениями. Лично я в душе до сих пор надеялся, что эфир на частоте соседей – случайность и никакой войны не будет.
К сожалению, у высших сил были совсем другие планы.
Г Л А В А 6
КАК Я СТАЛ СТОМАТОЛОГОМ
С наступлением темноты мы свернули вправо и устремились на указанный нам город. Проезжая по какому-то селу, оказались прямо-таки в центре внимания, все жители вышли на улицу и с опаской поглядывали на нас. Наши же войска в ответ выполняли команду: «улыбаемся и машем». Затем стемнело. Стемнело настолько, что не видно было ничего, от слова совсем. Мы в это время находились в чистом поле, слева от нас дремало живописнейшее болото, справа – что-то на него похожее.
Снова мы остановились, командир дал указание запустить ночной борт «Элерона» – беспилотника самолетного типа. Через сорок минут, не найдя никаких признаков пребывания противника в радиусе десяти километров, командир решил заночевать и продолжить движение с рассветом.
К ночи следующего дня, когда видимость была снова как в пятой точке у Барака Обамы, на связь вышел Гнездо, командир приданного разведвзвода, идущего впереди.
– Перо, я Гнездо, – обратился он к начальнику штаба полка, двигающимся старшим в нашей колонне. – Передо мной стоит четыре гражданских лица, утверждают, что они парламентеры из КАРЧАНСКА, какие мои действия?
– Жди, я сейчас подойду, – ответил полковник.
Переговоры заняли около тридцати минут. Суть их заключалась в следующем: так называемые парламентеры утверждали, что ни одного военного в КАРЧАНСКЕ не осталось, все ушли, покинув свои части. В свою очередь, представители города просят по городу не стрелять и готовы встретить нас без боя. Перо же ответил, что разберемся по ходу движения, и попросил отойти с пути следования техники.
Ближе к утру мы построились полукольцом напротив КАРЧАНСКА, выставили блокпосты, перекрыв все движение в сторону нашего тыла, и, конечно же, отправились на очередное уточнение задач.
Суть уточнения заключалась в том, что достоверных данных об отсутствии сопротивления нет, однако воздушная разведка никаких укрепрайонов, огневых точек и военной техники не обнаружила. Штурм назначен на 8.00 завтра. Далее последовал очередной инструктаж на тему мародерства и прочих прелестей боевых действий.
Когда мы уже собрались расходиться, в небе послышался рев самолета, летящий в сторону от КАРЧАНСКА. Все подняли башни вверх и радостно заголосили, наши летуны подтянулись, все хорошо. Однако, когда самолет оказался над нами на высоте метров примерно пятьсот, мы увидели, что крылья его окрашены в цвета флага Украины, естественно, никто среагировать не успел, и не было даже попытки сбить его из переносного зенитно-ракетного комплекса. Начальник штаба полка проводил его взглядом и произнес задумчивым, глубоко пехотным тоном:
– Ну, ничего, бывает, всем по местам и «очень сильно» готовиться к завтрашним мероприятиям!
Вернувшись к подразделению, похлопав себя по карманам, снова убедившись, что сигарет совсем не осталось, и печально вздохнув, первым делом я отправился к блокпосту, за который отвечал. На месте дежурили фельдшер и старший техник, что натолкнуло меня на мысль, что дело тут не чисто, раз целых два прапорщика решили занять блокпост.
После пары наводящих вопросов Мага хитро улыбнулся и жестом пригласил меня к десантной аппарели БТРа. Заглянув в нее, я понял истинную причину служебного рвения вышеуказанных военнослужащих. Внутри машины, где обычно располагается пехота, кучей были накиданы различные «ништяки»: сигареты, кофе, какие-то печеньки и так далее.
– Магомедтагир, а ты ничего не хочешь мне рассказать? – Уставился я на него взглядом советского следователя на попавшегося шпиона-капиталиста.
– Командир, местные сами привозят, я никого не грабил, вот тебе крест во все пузо! – удивленно ответил техник.
– Мага, какой на фиг крест, ты ж мусульманин! – Мне пришлось пойти в наступление, чтобы докопаться до правды.
– Да серьезно, командир, все в порядке, вон, смотри, еще один идет, сейчас все сам увидишь.
Действительно, к нам шатающейся походкой приближался какой-то мирный житель преклонного возраста. Подойдя, уперев руки в боки, он крикнул:
– Где командир, мне нужно с ним поговорить! – Голос его явно указывал на то, что минут тридцать назад он тесно общался с бутылкой, возможно, даже не с одной.
– Ну, я командир, что вы хотели? – Вышел я вперед.
– Вы чего сюда приперлись? Вас кто звал? – Дед упал на колени и начал расстегивать на себе куртку и рубашку.
– Отец, иди домой, поспи, а потом приходи, пообщаемся. – Я старался не выдавать раздражения, одновременно едва заметно махнув своим бойцам, чтобы оставались на месте.
– Да вы чего, рашисты, совсем офонарели, приперлись сюда, идите на свою землю. – Старик продолжал расстегивать рубаху. – Ну раз пришли, вот он я, стреляй! – Наконец справился с одеждой гражданский и начал тыкать себя пальцем в грудь. Во время последнего слова у вредного дедушки изо рта прямо в грязь выпала вставная челюсть.
– Отец! Ну и что мне с тобой делать? – Ударил я себя по лбу и оглянулся. – Так, бойцы, возьмите воду, промойте этому бедолаге его выпавшую челюсть, поднимите и разверните его в сторону города, пусть домой топает, убогий, – отдал команду я.
Старик уже ничего не сказал, а только открыл беззубый рот в удивлении, когда мои матросы подняли его и вставили ему бережно уже чистый челюстной протез.
Видимо, для него было шоком, что те, про кого восемь лет по телевизору рассказывали, как они придут к ним домой и начнут насиловать скот и угонять женщин, обошлись с ним, наверное, лучше, чем его родные внуки.
Я же снова начал сверлить взлетом своего технаря:
– Это такие доброжелатели тебе сигарет полмашины накидали?
– Да не, командир, этот вообще алкаш какой-то местный, таких тут пока не было, – развел руками прапорщик.
