скачать книгу бесплатно
Домби и сын
Чарльз Диккенс
Произведение дается в дореформенном алфавите.
«Домби сид?лъ въ углу закрытой комнаты въ большихъ креслахъ подл? постели, a сынъ, тепло закутанный, лежалъ въ плетеной корзинк?, осторожно поставленной на соф?, подл? камина, передъ самымъ огнемъ.
Домби-отцу было около сорока восьми л?тъ; сыну – около сорока восьми минутъ. Домби былъ немножко пл?шивъ, немножко красенъ, мужчина вообще очень статный и красивый, хотя слишкомъ суровый и величавый. Сынъ былъ совершенно пл?шивъ, совершенно красенъ, ребенокъ, нечего сказать, прелестный и милый, хотя немножко сплюснутый и съ пятнами на т?л?. Время и родная сестра его забота – эти безжалостные близнецы, безъ разбору опустошающiе свои челов?ческiя влад?нiя – уже проложили на чел? Домби н?сколько роковыхъ зам?токъ, какъ на дерев?, назначенномъ для срубки; лицо сына было исковеркано множествомъ небольшихъ складокъ, но коварное время тупой стороной своей гуляющей косы готовилось выравнять и выгладить для себя новое поле, чтобы впосл?дствiи проводить по немъ глубокiя борозды…»
Чарльз Диккенс
Домби и сын
Часть первая
Глава I. Домби и Сынъ
Домби сид?лъ въ углу закрытой комнаты въ большихъ креслахъ подл? постели, a сынъ, тепло закутанный, лежалъ въ плетеной корзинк?, осторожно поставленной на соф?, подл? камина, передъ самымъ огнемъ.
Домби-отцу было около сорока восьми л?тъ; сыну – около сорока восьми минутъ. Домби былъ немножко пл?шивъ, немножко красенъ, мужчина вообще очень статный и красивый, хотя слишкомъ суровый и величавый. Сынъ былъ совершенно пл?шивъ, совершенно красенъ, ребенокъ, нечего сказать, прелестный и милый, хотя немножко сплюснутый и съ пятнами на т?л?. Время и родная сестра его забота – эти безжалостные близнецы, безъ разбору опустошающiе свои челов?ческiя влад?нiя – уже проложили на чел? Домби н?сколько роковыхъ зам?токъ, какъ на дерев?, назначенномъ для срубки; лицо сына было исковеркано множествомъ небольшихъ складокъ, но коварное время тупой стороной своей гуляющей косы готовилось выравнять и выгладить для себя новое поле, чтобы впосл?дствiи проводить по немъ глубокiя борозды.
Домби отъ полноты душевнаго наслажденiя самодовольно побрякивалъ золотою часовою ц?почкой, св?сившейся изъ-подъ синяго фрака, котораго пуговицы, при слабыхъ лучахъ разведеннаго огня, св?тились какимъ-то фосфорическимъ блескомъ. Сынъ лежалъ въ своей люльк? съ поднятыми маленькими кулаками, какъ будто вызывая на бой самоуправную судьбу, подарившую его неожиданнымъ событiемъ.
– Домъ нашъ съ этихъ поръ, м-сь Домби, – сказаль м-ръ Домби, – не по имени только, a на д?л? будетъ опять: Домби и Сынъ, Домби и Сынъ!
И эти слова им?ли на родильницу такое успокоительное д?йствiе, что м-ръ Домби противъ обыкновенiя пришелъ въ трогательное умиленiе и р?шился, хотя не безъ н?котораго колебанiя, прибавить н?жное словечко къ имени жены: "не правда ли, м-съ моя… моя милая?"
Мимолетный румянецъ слабаго изумленiя проб?жалъ по бл?дному лицу больной женщины, не привыкшей къ супружескимъ н?жностямъ. Она робко подняла на мужа глаза.
– Мы назовемъ еiо Павломъ, моя мил… м-съ Домби, не правда ли?
Больная въ знакъ согласiя пошевелила губами и снова закрыла глаза.
– Это имя его отца и д?да, – продолжалъ м-ръ Домби. – О, если бы д?дъ дожилъ до этого дня!
Тутъ онъ немного прiостановился и зат?мъ снова повторилъ: "Доммби и Сынъ"!
Эти три слова выражали идею всей жизни м-ра Домби. Земля сотворена была для торговыхъ операцiй Домби и Сына. Солнце и луна предназначены для осв?щенiя ихъ д?лъ. Морямъ и р?камъ повел?но носить ихъ корабли. Радуга обязывалась служить в?стницей прекрасной погоды. Зв?зды и планеты двигаются въ своихъ орбитахъ единственно для того, чтобы въ исправности содержать систему, центромъ которой были: Домби и Сынъ. Обычныя сокращенiя въ англiйскомъ язык? получали въ его глазахъ особое значенiе, выражая прямое отношенiе къ торговому дому Домби и Сынъ. A. D. вм?сто Anno Domini[1 - Отъ Рождества Христова. Прим?чанiе ред.], м-ръ Домби читалъ Anno Dombey and Son.
Какъ раньше его отецъ на пути жизни и смерти возвысился отъ Сына къ Домби, такъ и онъ теперь былъ единственнымъ представителемъ фирмы. Вотъ ужъ десять л?тъ онъ женатъ; его жена, какъ говорили, не принесла въ приданое д?вственнаго сердца: счастье б?дной женщины заключалось въ прошедшемъ, и, выходя замужъ, она над?ялась успокоить растерзанную душу кроткимъ и безропотнымъ исполненiемъ суровыхъ обязанностей. Впрочемъ, эта молва никогда не достигала до ушей самодовольнаго супруга, да, еслибъ и достигла, м-ръ Домби ни за что на св?т? не пов?рилъ бы безумнымъ и дерзкимъ сплетнямъ. Домби и Сынъ часто торговали кожами; но женскiя сердца ни разу не входили въ ихъ коммерческiя соображенiя. Этотъ фантастическiй товаръ оставляли они мальчикамъ и д?вочкамъ, пансiонамъ и книгамъ. Насчетъ супружеской жизни понятiя м-ра Домби были такого рода: всякая порядочная и благоразумная женщина должна считать для себя величайшею честью брачный союзь съ такой особой, какъ онъ, представитель знаменитой фирмы. Надежда произвести на св?тъ новаго сочлена для такого дома должна подстрекнуть честолюбiе всякой женщины, если только есть въ ней честолюбiе. М-съ Домби, заключая брачный контрактъ, вполн? понимала вс? эти выгоды и потомъ съ каждымъ днемъ на д?л? могла вид?ть свое высокое значенiе въ обществ?. Она за столомъ сид?ла всегда ыа первомъ м?ст? и вела себя, какъ подобаетъ знатной дам?. Стало быть, м-съ Домби совершенно счастлива. Иначе и быть не можетъ.
Но, разсуждая такимъ образомъ, м-ръ Домби охотно соглашался, что для полноты семейнаго счастья требовалось еще одно весьма важное условiе. Вотъ уже десять л?тъ продолжалась его супружеская жизнь; но вплоть до настоящаго дня, когда м-ръ Домби величаво сид?лъ подл? постели въ большихъ креслахъ, побрякивая тяжелою золотою ц?почкой, высокiе супруги не им?ли д?тей.
То есть, не то, чтобы вовсе не им?ли: есть y нихъ дитя, но о немъ не стоитъ и упоминать. Это – маленькая д?вочка л?тъ шести, которая невидимкой стояла въ комнат?, робко забившись въ уголъ, откуда пристально смотр?ла на лицо своей матери. Но что такое д?вочка для Домби и Сына? ничтожная монета въ огромномъ капитал? торговаго дома, монета, которую нельзя пустить въ оборотъ, и больше ничего.
Однако-жъ, на этотъ разъ чаша наслажденiя для м-ра Домби была уже слишкомъ полна, и онъ почувствовалъ, что можетъ уд?лить изь нея дв?-три капли, чтобы вспрыснуть пыль на тропинк? своей маленькой дочери.
– Подойди сюда, Флоренса, – сказалъ о. нъ, – и посмотри на своего братца, если хочешь, да только не дотрагивайся до него.
Д?вочка быстро взглянула на синiй фракъ и б?лый стоячiй галстухъ отца, но, не сказавъ ни слова, не сд?лавъ никакого движенiя, снова вперила глаза въ бл?дное лицо своей матери.
Въ эту минуту больная открыла глаза и взглянула на дочь. Ребенокъ мгновенно бросился къ ней и, стоя на цыпочкахъ, чтобы лучше скрыть лицо въ ея объятiяхъ, прильнулъ къ ней съ такимъ отчаяннымъ выраженiемъ любви, какого нельзя было ожидать отъ этого возраста.
– Ахъ, Господи! – сказалъ м-ръ Домби, посп?шно вставая съ креселъ. – Какая глупая ребяческая выходка! Пойду лучше, позову доктора Пепса. Пойду, пойду. – Потомъ, остановившись y софы, онъ прибавилъ: – мн? н?тъ надобности просить васъ, м-съ…
– Блоккитъ, сэръ, – подсказала нянька, сладенькая, улыбающаяся фигурка.
– Такъ мн? н?тъ надобности просить васъ, м-съ Блоккитъ, чтобы вы особенно заботились объ этомъ юномъ джентльмен?.
– Конечно, н?тъ, сэръ. Я помню, когда родилась миссъ Флоренса…
– Ta, та, та, – сказалъ м-ръ Домби, нахмуривъ брови и наклоняясь надъ люлькой. – Миссъ Флоренса – совс?мъ другое д?ло: все хорошо было, когда родилась Флоренса. Но этотъ молодой джентльменъ призванъ для высокаго назначенiя: не такъ ли, мой маленькiй товарищъ?
Съ этими словами м-ръ Домби поднесъ къ губамъ и поц?ловалъ ручку маленькаго товарища; но потомъ, испугавшись, по-видимому, что такой поступокъ несообразенъ съ его достоинствомъ, довольно неловко отошелъ прочь.
Докторъ Паркеръ Пепсъ, знаменитый придворный акушеръ, постоянный свид?тель приращенiя знатныхъ фамилiй, ходилъ по гостиной взадъ и впередъ, съ сложенными назадъ руками, къ невыразимому наслажденiю домового врача, который въ посл?днiя шесть нед?ль протрубилъ вс?мъ своимъ пацiентамъ, прiятелямъ и знакомымъ, что вотъ того и гляди м-съ Домби разр?шится отъ бремени, и его, по поводу этого событiя, пригласятъ вм?ст? съ докторомъ Паркеромъ Пепсомъ.
– Ну, что, сэръ, – сказалъ Пепсъ звучнымъ, басистымъ голосомъ, – поправилась ли сколько-нибудь ваша любезная леди при вашемъ присутствiи?
– Ободрилась ли она? – прибавилъ домовой врачъ и въ то же время наклонился къ знаменитому акушеру, какъ-будто хот?лъ сказать: "извините, что я вм?шиваюсь въ разговоръ, но случай этотъ важный".
М-ръ Домби совершенно потерялся отъ такихъ вопросовъ! Онъ почти вовсе не думалъ о больной и теперь не зналъ, что отв?чать. Опомнившись, онъ проговорилъ, что докторъ Пепсъ доставитъ ему большое удовольствiе, если потрудится взойти наверхъ.
– Ахъ, Боже мой! – сказалъ Паркеръ Пепсъ. – Мы не можемъ больше отъ васъ скрывать, что ея св?тлость герцогиня – прошу извинить: я перем?шиваю имена, – я хот?лъ сказать, что ваша любезная леди чувствуетъ чрезм?рную слабость и во всемъ ея организм? зам?тно всеобщее отсутствiе эластичности, a это такой признакъ, котораго мы…
– Не хот?ли бы вид?ть, – перебилъ домовый врачъ, почтительно наклонивъ голову.
– Именно такъ, – сказалъ Паркеръ Пепсъ, – этого признака мы не хот?ли бы вид?ть. По всему зам?тно, что организмъ леди Кенкеби, – прошу извинить, я хот?лъ сказать организмъ м-съ Домби, – но я всегда перем?шиваю фамилiи пацiентовъ.
– Еще бы, при такой огромной практик?! – бормоталъ домовый врачъ. – Мудрено тутъ не см?шивать. Докторъ Паркеръ Пепсъ знаменитый, велик…
– Очень вамъ благодаренъ, – прервалъ докторъ. – Такъ я хот?лъ зам?тить, что организмъ нашей пацiентки выдержалъ такое потрясенiе, отъ котораго, быть можетъ, она освободится; но для зтого необходимо съ ея стороны болыiюе, кр?пкое и…
– Могучее, – добавилъ домовый врачъ.
– Именно такъ, – продолжалъ докторъ, – и могучее усилiе. М-ръ Пилькинсъ, по своему положенiю врачебнаго сов?тника въ этомъ дом?, a я ув?ренъ, никто лучше его не можеть выполнить этого назначенiя
– Охъ! – пробормоталъ домовый врачъ. – Удостоиться такой похвалы отъ знаменитаго придворнаго доктора Паркера Пепса!
– Вы слишкомъ добры, – возразилъ Паркеръ Пепсъ. – М-ръ Пилькинсъ, говорю я, по своему положенiю домашняго врача, очень хорошо знаетъ организмъ пацiентки въ ея нормальномъ состоянiи, – a такое знакомство весьма важно въ настоящемь случа?. Мы оба теперь такого мн?нiя, что натура должна сд?лать могучее усилiе, и если, сверхъ чаянiя, наша интересная пацiентка графиня Домби, – прошу извинить, – если м-съ Домби не…
– Не въ состоянiи будетъ, – перебилъ домовый врачъ.
– Именно такъ. Если м-сь Домби не выдержитъ этого усилiя, то въ такомъ случа? можеть произойти опасный, очень опасный кризисъ, и посл?дствiя его будутъ гибельны.
Н?сколько секундъ эскулапы не говорили ни слова, опустивъ глаза въ землю. Потомъ, по н?мому движенiю доктора Пепса, они пошли на верхъ. Домовый врачъ почтительно отворялъ двери передъ знаменитымъ собратомъ.
Мы будемъ несправедливы къ м-ру Домби, если скажемъ, что мн?нiе врачей не произвело на него никакого влiянiя. Правда, онъ былъ вовсе не такой челов?къ, чтобы могъ когда-либо и отчего бы то ни было испытывать сильныя ощущенiя; но если бы – чего Боже избави! – жена его вдругъ захворала и умерла, н?тъ сомн?нiя, м-ръ Домби былъ бы очень огорченъ: тогда бы онъ почувствовалъ, что въ его хозяйств? недостаетъ одной изъ самыхъ драгоц?нныхъ мебелей, и потеря ея была бы для него крайне чувствительна. Но само собою разум?ется, печаль его была бы холодная, спокойная джентльменская.
Между т?мъ, какъ м-ръ Домби разсуждалъ объ этомъ предмет?, размышленiя его были прерваны посп?шной ходьбой и шумомъ платья на л?стниц?. Вдругь вб?жала въ комнату женщина бол?е ч?мъ солидныхъ л?тъ, но перетянутая въ ниточку и од?тая по посл?дней мод?, какъ молодая дама въ полномъ расцв?т? юности и красоты. Лицо ея и вся фигура обличали сильное волненiе. Она стремительно бросилась къ нему на шею и сказала трогательнымъ голосомъ:
– Павелъ, милый мой Павелъ! В?дь онъ настоящiй Домби!
– Что-жъ тутъ мудренаго? – возразилъ братъ, – м-ръ Домби былъ братъ вб?жавшей лэди. – Фамильное сходство должно быть. Но отчего ты такъ встревожена, Луиза?
– Охъ, я знаю, что это глупо, – отв?чала Луиза, усаживаясь на стулъ и вынимая платокъ изъ ридикюля, – но онъ настоящiй вылитый Домби. Въ жизнь я не видала такого сходства.
– Но въ какомъ положенiи Фанни? – сказалъ м-ръ Домби. – Съ нею что д?лается?
– Ничего, милый Павелъ, – отв?чала Луиза, – р?шительно ничего, пов?рь мн?, такъ-таки иросто ничего. Небольшое изнуренiе, истощенiе силъ, но ничего такого, что я вытерп?ла съ моимъ Жоржемъ или Фридерикомъ. Стоитъ ей немножко потерп?ть, – вотъ и все. О, если бы Фанни была Домби! Но я не сомн?ваюсь и даже ув?рена, что она сд?лаетъ это усилiе, котораго отъ нея требуютъ: в?дь она знаетъ, какъ это необходимо. – Ахъ, милый Павелъ, я вся взволнована, и дрожь проняла меня съ ногъ до головы: это глупо, очень глупо; но что д?лать? Ужъ я такъ создана. Вели мн?, пожалуйста, дать рюмку вина и перекусить что-нибудь. Я думала, что совс?мъ упаду на л?стниц?, когда выб?жала отъ Фанни и посмотр?ла на нашего крошечнаго п?вунчика.
За этими словами, вызванными жив?йшимъ воспоминанiемъ о ребенк?, послышалась скромная походка, и кто-то слегка постучался въ дверь.
– М-съ Чиккъ, – проговорилъ ласковый женскiй голосъ, – какъ вы себя чувствуете, моя милая?
– Любезный Павелъ, – тихонько сказала Луиза, вставая со стула, – это миссъ Токсъ, прекрасная, преинтересная д?вица: мн? никогда бы не быть безъ нея зд?сь! Миссъ Токсъ, рекомендую вамъ – братъ мой, м-ръ Домби; Павелъ, милый Павелъ, – рекомендую: моя искренняя прiятельница, мой лучшiй другъ – миссъ Токсъ.
Отрекомендованная интересная д?вица была длинная, сухощавая фигура съ такимъ увядшимъ лицомъ, какъ-будто щеки ея были когда-то натерты линючей краской, и эта краска мгновенно сб?жала отъ д?йствiя воды и солнечныхъ лучей. Зато ее можно было назвать настоящей розой учтивости и добродушiя. Отъ продолжительной привычки вслушиваться во все, что при ней говорили, и внимательно всматриваться въ физiономiю собес?дниковъ, какъ-будто было y ней нам?ренiе неизгладимо запечатл?ть въ душ? ихъ портреты, голова ея совершенно склонилась на одну сторону. Ея руки получили судорожную привычку подниматься сами собою въ знакъ невольнаго удивленiя; въ глазахъ постоянно отражалось это же чувство. Голосъ ея былъ самый н?жный и вкрадчивый; на самой переносиц? ус?лась y нея небольшая шишка, и огромный орлиный носъ ея, по этой причин?, никогда не вздергивался кверху.
Миссъ Токсъ од?валась богато и даже по мод?, но въ ея плать? всегда зам?тна была какая-то скудость и оборванность. На шляпк? или чепчик? y ней всегда красовались разнокалиберные цв?точки, и волосы иной разъ убирались странными букетами. Любопытные глаза зам?чали также, что на ея воротникахъ, манжетахъ, косынкахъ и вообще на всемъ, гд? долженъ быть узелъ, два конца никогда не сходились вм?ст? какъ сл?дуетъ, a торчали какъ-то страннымъ образомъ. Зимой носила она разные м?ховые наряды, налантины, боа, муфты; но все это никогда не приглаживалось, и м?хъ по обыкновенiю таращился въ разныя стороны. Она любила носить маленькiе кошельки съ замочками, стр?лявшими на подобiе пистолетовъ всякiй разъ, когда она ихъ запирала или когда они запирались сами собою; эти и другiя подобныя принадлежности въ ея костюм? сод?йствовали къ распространенiю мн?нiя, что миссъ Токсъ дама независимая во вс?хъ отношенiяхъ, и такое мн?нiе она при всякомъ случа? старалась обратить въ свою пользу. Ея мелкая, жеманная походка была также очень для нея выгодна: она разд?ляла обыкновенный шагъ на дв? или на три части, и это, какъ думали, происходило оттого, что миссъ Токсъ привыкла изъ каждой вещи д?лать возможно большее употребленiе.
– Ув?ряю васъ, – сказала миссъ Токсъ, – я всегда считала за величайшую честь быть представленной м-ру Домби; но, признаюсь, никакъ не думала удостоиться такой чести въ эту минуту. Любезная, милая м-съ Чиккъ… или ужъ позвольте назвать васъ просто Луизой.
М-съ Чиккъ кр?пко пожала руку миссъ Токсъ, поставила рюмку вина, отерла слезу и трогательнымъ голосомъ произнесла: – благодарю, благодарю васъ!
– Милая Луиза, – продолжала миссъ Токсъ, – дорогой мой, неоц?ненный другъ, какъ вы себя чувствуете?
– Теперь немного лучше, – отв?чала м-съ. Чиккъ, – выпейте вина, моя милая; вы почти такъ-же взволнованы, какъ я, – вамъ надобно подкр?питься.
М-ръ Домби началъ подчивать.
– Вотъ что, любезный Павелъ, – продолжала м-съ Чиккъ, взявъ подругу за руку, – зная, съ какимъ нетерп?нiемъ дожидалась я этого дня, несравненная миссъ Токсъ приготовила для Фанни небольшой подарокъ, который я об?щалась ей передать. Подарокъ этотъ – маленькая подушечка для булавокъ; но я должна сказать теб?, милый Павелъ, миссъ Токсъ обнаружила тутъ всю деликатность н?жнаго сердца. На подушечк? вышито: "пожалуйте сюда, крошечка Домби"! Каково?
– Это девизъ? – спросилъ братъ.
– Да, девизъ, – отв?чала Луиза.
– Но вы должны оправдать меня, милая Луиза, – сказала миссъ Токсъ тономъ покорной просьбы, – только лишь – ахъ, какъ бы это сказать? – неизв?стность этого случая заставила употребить такую свободу. Мн? бы гораздо приличн?й было выразиться: "пожалуйте сюда, господинъ Домби"! Но какъ могли мы знать, что дождемся такого ангельчика? Иначе бы я никакъ не позволила себ? эту непростительную фамильярность, ув?ряю васъ.
Говоря это, миссъ Токсъ сд?лала очень грацiозный книксенъ, и м-ръ Домби отв?чалъ ей тоже очень грацiознымъ поклономъ. Надобно сказать, братъ въ совершенств? понималъ свою сестру, считая ее слабой и пустой женщиной; т?мъ не мен?е м-съ Чиккъ им?ла надъ нимъ большое влiянiе именно потому, что очень искусно подд?лывалась подъ его характеръ, толкуя безпрестанно о Домби и Сын?.
– Вотъ теперь, – сказала м-съ Чиккъ, сладко улыбаясь, – я готова за все простить Фанни, за все!
Посл? этого припадка христiанской любви къ ближнему, на душ? м-съ Чиккъ сд?лалось очень легко. Собственно говоря, ей вовсе не за что было прощать свою нев?стку, потому что та ни въ чемь передъ ней не провинилась: преступленiе ея состояло только въ томъ, что она осм?лилась выдти замужъ за ея брата, да еще разв? въ томъ, что за шесть л?тъ передъ этимъ б?дная женщина родила д?вочку вм?сто сына, котораго отъ нея ожидали.
Въ эту минуту м-ръ Домби посп?шно былъ отозванъ въ спальню жены, и дамы остались одн?. Миссъ Токсъ немедленно настроила себя на восторженный ладъ.
– Я знала, – зам?тила м-съ Чиккъ, – что братъ мой вамъ понравится. Я говорила, что вы будете ему удивляться.
Руки и глаза миссъ Токсъ выразили глубокое удивленiе.
– A какъ онъ богатъ, моя милая!
– Ужъ и не говорите! – съ глубокимъ вздохомъ произнесла миссъ Токсъ.
– Да, намъ не пересчитать его миллiоновъ.
– Но каково его обращенiе, милая Луиза! – зам?тила миссъ Токсъ. – Какая осанка, какой благородный, величественный видъ! Много мужчинъ, много джентльменовъ видала я на своемъ в?ку; но ни въ комъ и наполовину не нашла такихъ достоинствъ. Что-то этакое, знаете, какая-то въ немъ сановитость, прямота, и грудь такая широкая! Это настоящiй финансовый герцогъ Іоркскiй, никакъ не мен?е: такъ бы и хот?лось называть его: "Ваша финансовая св?тлость"!
– Что съ тобою, милый Павелъ? – вскричала сестра, увид?въ вошедшаго брата. – Ты такой бл?дный! Что тамъ случилось?
– Я ужасно разстроенъ, Луиза: доктора сказали, что Фанни…
– О, не в?рь имъ, милый Павелъ, не в?рь! Положись на мою опытность, мой другъ, я знаю въ чемъ д?ло: Фанни должна сд?лать надъ собой усилiе, вотъ и все тутъ. Но къ этому усилiю, – продолжала сестра, снимая шляпку и хлопотливо над?вая перчатки, – ее надобно поощрить, побудить и даже принудить въ случа? нужды. Пойдемъ со мной.
Ha этотъ разъ м-ръ Домби д?йствительно пов?рилъ своей сестр?, какъ опытной женщин?. Онъ н?сколько успокоился и молча пошелъ за ней въ комнату больной.
Родильница, какъ и прежде, лежала въ постели, прижавъ къ груди маленькую дочь. Д?вочка, какъ и прежде, плотно прильнула къ матери, не поднимая головы, не отнимая щекъ отъ ея лица. Она не обращала никакого вниманiя на окружающихъ, не говорила, не шевелилась, не плакала.
– Ей д?лается хуже безъ этой д?вочки, – шепнулъ докторъ м-ру Домби. – Мы нарочно ее оставили.
Вокругъ постели господствовала торжественная тишина. Врачи смотр?ли на безжизнениое лицо съ такимъ состраданiемъ, съ такою безнадежностью, что м-съ Чиккъ хот?ла сначала оставить свое нам?ренiе. Вскор? однако-жъ, призвавъ на помощь свою храбрость и то, что называлось y ней присутствiемъ духа, она подс?ла къ постели и тихонько проговорила такимъ голосомъ, какъ-будто хот?ла разбудить спящую:
– Фанни! Фанни!
Никакого отв?та! Торжественная тишина нарушалась только громкимъ боемъ карманныхъ часовъ м-ра Домби и доктора Паркера Пепса.
– Фанни, милая Фанни, – повторяла м-съ Чиккъ съ принужденною веселостью, – зд?сь м-ръ Домби, онъ желаетъ вид?ть тебя. Не хочешь ли говорить съ нимъ? Надо сюда положить твоего ребенка, Фанни, твоего сына, моя милая; ты еще не видала его? A в?дь нельзя его положить, пока ты не привстанешь. Ну, моя милая, понатужься немножко; ну же?
Она нагнулась ухомъ къ постели и прислушивалась, значительно въ то же время посматривая на зрителей, поднявъ палецъ вверхъ.
– Ну же, ну! – повторила она. – Что ты говоришь, Фанни? Я не разслышала.
Н?мое, упорное молчанiе, ни мал?йшаго звука въ отв?тъ. Часы м-ра Домби и Пепса б?жали взапуски, стараясь, по-видимому, перегнать другъ друга.
– Что-жъ ты, въ самомъ д?л?, милая Фанни? – говорила нев?стка, перем?няя положенiе и принявъ серьезный тонъ. – Я разсорюсь съ тобой, если ты не встанешь. Теб? необходимо сд?лать усилiе, быть можетъ, бол?зненное, мучителыюе усилiе; но ты знаешь, Фанни, на этомъ св?т? ничего не достается даромъ, и мы не должны унывать, когда такъ много зависитъ отъ насъ. Ну же, милая Фанни, попробуй, попытайся, не то я право разсержусь на тебя.
Б?готня часовъ при сл?дующей пауз? доходила до свир?паго неистовства: казалось, они сталкивались и колотили другъ друга.
– Фанни! – продолжала Луиза, осматриваясь вокругъ съ возрастающимъ безпокойствомъ. – По крайней м?р?, взгляни на меня. Открой глаза и покажи, что ты слышишь и понимаешь меня: не такъ ли? – Ахъ, силы небесныя! Ну что тутъ д?лать, господа?
Врачи значительно пом?нялись взорами черезъ постель. Акушеръ, нагнувшись, шепнулъ что-то на ухо ребенку. Не понявъ содержанiя словъ, д?вочка обратила на доктора свое совершенно безцв?тное лицо и глубокiе темные глаза; но ни на сколько не изм?нила своей позы.
Докторъ повторилъ свои слова.
– Маменька! – сказала д?вочка.
Знакомый любимый голосокъ пробудилъ лучъ сознанiя въ угасающей душ?. Больная открыла глаза, и легкая т?нь улыбки показалась на ея устахъ.
– Маменька! – кричалъ ребенокъ, громко рыдая. – Милая мама! Охъ, милая мама!
