Правда

скачать книгу бесплатно

Тогда ты думал только о том, что важно для тебя, не задумываясь о том, что важно для других. Ты думал только о том, как сильно ты подвержен чужому влиянию, не задумываясь, что тоже способен влиять на людей. От того ты не задумывался о своем поведении в обществе и о качестве отношений с людьми. Ты обижал их, думая, что это они обижают тебя.

Ты был слаб и хотел получить силы за счет ума, он показался тебе значительнее, чем то, что было до этого, а именно силы любви, или души. Та частица была связана с тобой силой ее любви, ведь свою ты так и не развил, хоть когда-то и пытался.

Сейчас тебе необходимо вернуться в это место, где ваше слияние оборвалось, и возобновить зарождение твоей собственной любви. Ведь ты и сам этого так сильно желаешь. Сделай это, не допуская материальный ум к осмыслению происходящего, и все получится.

Журналист услышал то, что сказала ему Морена, и понял, что не может видеть это место ясно, потому что боится результатов своих прошлых решений, потому что ему стыдно. Вдруг он ощутил то, что ранее не ощущал. Журналист почувствовал, что может быть нужен тому, кого когда-то оставил, и пожелал увидеть это место ради него. Тут же он увидел поляну, на которой сидел молодой человек, его бывший лучший друг.

Журналист сделал над собой усилие и первым заговорил с когда-то близким ему человеком. Первые ощущения были такими, что от него откажутся, не примут или вовсе не вспомнят. Но тот, к кому он обратился, ответил взаимностью и с легкостью поддержал предложенный разговор.

– Я до сих пор помню все, что было между нами, – с трепетом и волнением произнес журналист, – как мы дружили, смеялись, разделяли интересы друг друга. Ты был тогда таким веселым и счастливым. Я никогда не думал, что могу потерять тебя, потому что я никогда не думал о тебе. Я думал лишь о том, что мне с тобой хорошо, но потом, когда мне понадобилось нечто иное, я с легкостью отказался от нашей дружбы. Но теперь я смотрю на тебя и понимаю, что лучше тебя у меня друга никогда и не было. Если бы ты снова захотел общаться со мной, хотя бы общаться, я был бы и этому рад.

Его друг в ответ улыбнулся и обнял журналиста. Затем произнес свое откровение:

– Я тоже помню все, что было, и не держу на тебя зла, но где-то в глубине души тоскую о том, что не был свидетелем тех внутренних изменений, что привели тебя ко мне. Но обратившись к тебе, эта тоска внезапно ушла, и я исполнен благодарности за то, что ты вызволил меня отсюда.

Морена наблюдала за разговором, но после того как ощутила огромный прилив сил у журналиста, вернула его к возможности осознания.

– Что тебе больше всего запомнилось? – спросила она.

Окрыленный случившимся событием, журналист находился в крайней степени возбуждения и потому отвечал с частым придыханием:

– После того, как мой друг сказал мне на прощание: «Рад был тебя увидеть», я почувствовал, что он еще помнит меня прежним и даже ждал моего прихода раньше. Это придало мне уверенности и наполнило любовью. И я снова ощутил то, что скрывал так долго внутри себя, оно смогло вырасти и найти точку слияния. И тогда я увидел место, где провел все свое детство, таким же, как раньше: ярким, цветным и наполненным жизнью.

– Теперь ты понимаешь, что состояние мира зависит от восприятия каждого человека? – спросила журналиста Морена, уверенная в произошедших с ним изменениях. – Замечая доброе вокруг, человек начинает стремиться сам стать воплощением добра. Обратившись к кому-то с добром, добро получает в ответ. Но понял ли ты, кого встретил там, кто так долго ждал твоего возвращения?

– Это была моя душа, и я смог услышать ее, – обдуманно и уверенно ответил журналист.

Морена была довольна всем, что случилось с ним, и поняла, что он готов двигаться дальше.

– Твои помыслы сейчас чисты, – сказала она, – и посмотри, к чему они привели тебя. Ты видишь белый город, здания которого выполнены в дорическом стиле. Это древняя Эллада. Огромные колонны подпирают своды храмов, высокие мраморные плиты устремляются в небо, оливковые деревья, растущие рядом, источают чудесные ароматы. Но теперь ты растерял свою чистоту. Что же ты видишь? – Морена произнесла это, с интересом всматриваясь в происходящее с журналистом. – …Хотя об этом можно было догадаться, – разочарованно закончила она свою мысль. И с потухшей интонацией продолжила:

– До сих пор при виде колоссальных статуй древних богов ты хочешь преклонить перед ними колени. Настолько велико в тебе уважение к силе и могуществу. Но это не трепет и преданность высшей силе, это лишь принятие того, кто сильнее тебя, по причине невозможности ему противостоять.

Но ты только думаешь, что принимаешь высшую волю абсолютно. Считаешь любую малость и лишения в своей жизни проверкой, а добавку и удачу подарком за правильно проделанную работу, потому принимаешь все как есть, не желая большего. Почему же ты тогда обвиняешь людей в том, что они не принимают твоей жертвенности и не желают жить подобно тебе, ведь в этом случае все твои предыдущие шаги не искренни?

То же, что не достойно тебя, ты принимаешь с ненавистью. Ты готов уничтожить человека лишь бы не замечать то, что может очернить пределы твоей видимости. Но, сам того не ведая, ты очерняешь не только видимость, но и душу собственной ненавистью и презрением.

Ты думаешь, я все это придумываю, но посмотри на то, каким ты был в детстве, – после сказанного Морена открыла перед взором журналиста картины из его прошлого. – Уже тогда ты понял, что являешься достаточно смышленым, и захотел, чтобы это признали остальные. Но того, что ты пожелал, не случилось, и ты остался всеми брошенный, в гордом одиночестве. Позже тебя начали отвергать по разным причинам, а ты все так же не хотел смиряться, и продолжал свои попытки получить признание от людей. При этом ты знал, что эти люди хуже тебя, и они просто не понимают, от кого отказываются.

Думая, что занимаешь одну из некогда борющихся сторон, и, делая при этом различия между людьми, считая некоторых из них ничтожными, ты не выходишь за пределы той стороны, что признает силу материального ума, значит, ты на стороне заведомо проигравших, поскольку вторая сторона использует силу любви, что означает признание всех людей равными себе.

Ты всегда ненавидел людей так же, как ненавидели когда-то континенталов люди, жившие с ними по соседству на острове. И так же как ты, они считали себя главнее всех. Но выстроенная однажды в уме градация ставит на какое-то место в ней и тебя, потому ты всегда находишь для себя тех, кому хочешь подражать. Потому ты часто ощущаешь и свою ничтожность. Полюбив же людей и стерев между ними границы, ты сотрешь их и для себя, и станешь свободным.

Истинные недостатки – показывающие то, насколько ты далек от предначертанного совершенства. Но ты считаешь, что недостатки имеют только другие люди, а ты совершенен, и потому желаешь оставаться не потревоженным ими, думая, что они лишат тебя твоей идеальности. Ты хочешь всегда быть безупречным, подобно богам, но все твое несовершенство остается внутри тебя.

Ты не принимаешь естественного хода вещей, противишься ему, не принимаешь людей, потому что считаешь себя лучше них. Но находясь в системе отрицания всего этого, ты отрицаешь и себя, поскольку по правде ты не лучше никого, ты равен им. Порождения твоего разума, конечно же, твердят тебе обратное, это и означает, что абсолютно высшую волю ты не принимаешь.

Ты должен помнить, что все люди едины одним источником, поддержание силы которого является законом ваших жизней. Если ты будешь нести внутри себя любовь, все будет казаться тебе любимым и правильным, потому что так и должно быть.

Однако это дастся тебе с большим трудом, ведь ты – один из представителей сил материального ума, или островитян, умерщвленных когда-то потопом. Именно они когда-то пожелали дополучить в свое пользование умом то, что можно было получить только душой. Не желая расходовать свои душевные силы, они решили просто понять то, что должны были пронести через себя в виде ощущений. Также и ты всегда думал, что главное – знать все, тогда душа будет спокойна, ведь ничто не будет тревожить ее, поскольку все будет предсказуемо и понятно. В тебе не было сомнений, что люди будут боготворить и любить тебя лишь за то, сколько знаний у тебя имеется, не зависимо от того, делаешь ты для них добро или нет. Это говорит лишь о желании роста материального ума. Но ты не знал, что возможен также рост души. Твое незнание стало для тебя роковой ошибкой.

Вобрав в себя неограниченное количество знаний и сохранив их, ты решил никому их не передавать. Люди казались тебе недостойными и ограниченными, ты знал, что по мере усиления их материального ума, они им же и будут уничтожены. Наслаждаясь своим величием, ты знал, что помочь людям можешь только ты, благодаря силе своих знаний, но ты не спешил делиться ими.

Вопреки твоим предсказаниям, люди сумели выжить, и даже стать счастливыми, без тебя. Они общались между собой, никогда не обращаясь в твою сторону. Ведь ты для них представлялся закрытым и злым человеком, хранящим глубоко в себе какую-то тайну.

Эти люди спаслись при помощи своих открытых сердец и чистых помыслов своих душ. Материальный ум в таком случае бессилен, и знания не важны.

Пока ты удерживал знания внутри себя, ты терял силы жить, твоя жизнь оказалась замкнутым кругом, из которого ты сам себе не позволял выходить. Ты думал, что весь мир, подобно этому кругу, остановлен и недвижим, но это был только твой мир. И вместо того, чтобы пытаться подавить людей силой своего надуманного превосходства из-за большого количества знаний, ты мог бы просто наладить с ними отношения, избавив тем самым этот мир от напряжения.

Ты не знал, что душа сильнее, потому что не знал Правды. Самая большая трагедия человека – незнание, а точнее невежество и непонимание. Ведь даже наличие знаний не даст должного понимания, если подходить к ним не так как требуется.

Все дополученные с помощью ума знания обретают лишь форму, но лишаются содержания, ведь это знания о природе души, и они не подвластны силам ума.

Обрати внимание на содержание легенды, которую я тебе поведала в самом начале нашего разговора. Человеком, пришедшим с острова на континент, был ты. Я же была девушкой, встретившей тебя. Тот раз и был нашим первым знакомством.

Ты пришел на континент, как отколовшаяся часть последователей материального ума, чтобы принять в себя нашу силу любви. Потому своего материального ума ты не имел, что отказался от первого учения, и потому же ты смог жить только за счет любви других, так как не научился любить сам.

Даже островитяне, чьим потомком ты являешься, обладают в новых перевоплощениях стойким умом, сохраняя в себе высокую духовность и память о вселенском законе. Нежелание чтить его, как и тогда, снова отправляет их на ложный путь, но ты стоишь, как всегда на перепутье, и не можешь решительно уйти в сторону неправды. Выбери же, наконец, то, что ближе твоей душе, что кажется ей правильным. Проявись.

Услышав все это, журналист исполнился горечью за свои прожитые годы. К ним, как полным безнадежности и бессилия, прибавились еще и те, что были в прошлых жизнях. Он ощущал себя невесомой частицей, потерянной и всеми забытой в океане времени. Ему казалось, что Морена желала его уничтожить, потому говорила все это. Он не понимал, почему она причиняет ему столько боли, и, почему он позволяет ей делать это.

Как вдруг журналист воспрянул духом, и в нем разыгралась неистовость и ярость. Он захотел доказать Морене, что она не права, сам захотел учинить ей неприятности и страдания.

Морена ощущала метания журналиста, она позволила ему выплеснуть наружу весь свой гнев.

Он понял, что сопротивление спало, и хотел было начать свое наступление, но вдруг услышал странный вой за окном. Это был не гул ветра, не крики птиц. Это было странным и пугающим одновременно.

Журналист посмотрел на Морену, она сама была растеряна, словно это не являлось запланированным вторжением, а, значит, и не было частью ее игры.

– Прячься под лавку, пока оно не нашло тебя! – крикнула Морена.

– А как же ты? – недоуменно спросил журналист.

Морена посмотрела на него с явным недоверием к его вниманию, но ответила:

– Я постараюсь остановить его до того, как оно попадет сюда.

Просидев под лавкой все это время, журналист в полной мере осознал свою беспомощность. Когда Морена вернулась за ним, он уже не был так зол на нее. Она же, добродушно улыбаясь, пригласила его за стол к свежезаваренному чаю.

Журналист не решался спросить о том, что это было. Морена и сама не стала рассказывать об этом, она просто добродушно, как прежде, обратилась к нему:

– Я знаю, что ты чувствовал перед тем, как появился вой. Я понимаю тебя. Ты можешь вернуться домой, если этого действительно хочешь, но то, что напугало тебя, станет теперь твоим преследователем, и безопаснее тебе будет находиться рядом со мной, потому что только я смогу тебя защитить.

Журналист решил создавшуюся дилемму в пользу своей сохранности, что обрадовало Морену. Она попыталась сгладить сложившуюся между ними ситуацию и наладить понимание повторно:

– Все, что я говорю, направлено ради твоей же пользы. Я открыта для тебя, но не скажу больше, чем тебе нужно. Сейчас я должна заметить, что в мой дом тебя уже дважды притянул страх.

Сказав это, она ощутила желание журналиста опровергнуть ее слова о страхе, потому сразу же добавила:

– Но не горячись, а лучше вспомни, что ты думал до того, как попал в эту деревню. Думал, что ты единственный, кто знает Правду, и она непременно спасет тебя, если ты встретишь ее, и только тебя. Но почему же ты так стремительно убегал, когда она обратила на тебя свой взор? Что заставило тебя сомневаться?

Глава 7. Встреча с Правдой

Журналист хорошо помнил все, что происходило в тот день, помнил он и то, что ему предшествовало, потому начал с самого начала:

– Нас было двое: я и мой друг. Мы давно уже работали над изучением русских обрядов, образов и верований. Он, как человек религиозный, относился с серьезностью к христианским традициям и скрупулезно исследовал их. Я, имеющий веру, но скептически относящийся к силе церковного промысла искал зацепки в народном творчестве.

В России наступили тяжелые времена. В обществе и вере начались расслоения, и настал период двоевластия. Образовалось две группировки: сторонники церкви и сторонники неоязычества. У каждой из них были сильные, имеющие огромную власть руководители. Они обещали людям постоянную работу, стабильные выплаты зарплат. Мы с другом знали, что ни та, ни другая группировка не принесет для жизни русских людей ничего хорошего и не сдержит своих обещаний. Обе они ощущались как разрушительная мощь, держащая людей вокруг себя лишь силой авторитета. Люди, не задумываясь, как и всегда, шли за одной из группировок, подкрепляя свой выбор лишь надеждой на лучшее и верой в справедливость.

Мой друг сказал, что каждая из них желает лишь власти для себя и тешит свой эгоизм, что противоречит основным принципам православия. Я спросил его, в чем же конкретно противоречие. Он ответил, что в отношении к людям. Мне были чужды тогда его слова, ведь все, касающееся христианства и любой его ветки, я воспринимал как лицемерие, сектантство и ложь.

Несмотря на разные исходные данные, оба мы верили, что однажды придет третья сила, которая поднимет нашу страну с колен и образумит народ в том, что не должен он жить и пресмыкаться перед неведомым, а должен уметь сам размышлять и делать выбор между уже изведанным.

Мы стали ждать, попутно читая книги об истории и менталитете русского народа. Основной работы у нас было немного – несколько заказных статей в месяц, потому времени хоть отбавляй. Все свои поиски вели лишь по требованию своей души. Многое мы тогда смогли узнать, раскопали информацию на несколько тысячелетий назад. Долго мы так работали, пока глаза наши не стали видеть в привычных текстах то, что мы до этого не замечали. Мы ощущали в этом что-то необычное, только пока не знали, что именно.

Это была она. Правда врывалась в нашу жизнь. Она проверяла и изучала нас, возможно к чему-то готовила.

Однажды к нам в офис пришла девушка, хотела заказать статью по сравнительному анализу арийских Вед и шумерских мифов. Эта тема немного выбивалась из привычной для нас истории Руси, но предлагалась хорошая компенсация за работу, потому мы, конечно же, согласились.

Мы уже доходили в своем исследовании от Инанны и Савитри к Великим матерям Египта и Эллады, как та же самая девушка пришла к нам повторно и отменила заказ. Мы были так расстроены, что не могли вернуться к своим прежним делам. На наше счастье девушка пришла в третий раз и рассказала, что в сибирских лесах начали вестись раскопки, и уже было обнаружено несколько необычных артефактов: деревянные и металлические фигурки людей разных размеров. Мы оказались заинтересованы, и тут же она предложила нам совместную экспедицию в один из таких лесов с целью описать все происходящее там с профессиональным журналистским подходом. На это мы согласились моментально, даже не задумываясь об оплате.

Будучи полностью экипированными, мы уже шли по лесу с группой археологов, которые, так же как и мы, загорелись от одной идеи предстоящих раскопок. Однако мы не замечали той девушки, что пригласила нас и, как позже оказалось, всех остальных. Мы решили, что она находится вместе с другой экспедицией, которых поблизости было еще несколько.

Проведя целый день в плодотворной работе, на ночь мы разошлись по палаткам. Не помню, сколько я тогда спал, но проснулся я от дикого воя. Мне казалось, что-то вырывает многовековые деревья с корнями, и они при этом издают такие страшные звуки.

Выйдя наружу, я встретился глазами со своим другом, понял, что он недоумевает и боится, как и я. Мы осмотрелись, никого кроме нас в палаточном лагере не было. Мы решили, что все двинулись прямиком на вой, чтобы проверить, откуда исходят звуки, и пошли за ними.

Ветер выл, гнул деревья. Все это происходило с такой силой, словно зловещие монстры поднялись из земных глубин или древние боги начали карать людей. И то, и другое оказалось верным.

Пробираясь сквозь лесную чащу, мы наткнулись на девушку, что пригласила нас сюда. Подумав, что она вернулась проверить, все ли у нас в порядке, я даже слегка обрадовался, но ее горящие глаза вернули мое прежнее состояние испуга.

Мой друг оказался настолько напуган, что начал молиться, беспорядочно путая слова. Вынув одной рукой распятие из-под рубашки, он направил его на девушку, второй рукой, не переставая, крестился. Девушка, молча, отвернула от себя руку с распятием, и мелодичным, заглушающим вой голосом сказала:

– Это тебе не поможет. Но раз ты осмелился пойти против меня, то я заберу тебя с собой в качестве трофея.

В тот же момент друг скрылся от моего взора, и горящий взгляд девушки оказался устремленным на меня.

– Есть ли у тебя, что возразить мне? – услышал я вопрос, обращенный ко мне. Особый акцент в нем был сделан на сочетании «у тебя».

Ощущая неудовлетворенность от моего молчания, девушка решила поговорить со мной.

– Ты думаешь, что живешь по Правде?

Я молчал.

– Отчего люди, думающие так же, не в силах и несколько минут побыть наедине с ней?

–…

Девушка стала прожигать меня взглядом изнутри, словно читая мои мысли. Я оказался прав. Закончив телепатический сеанс, она задумчиво сказала:

– Интересно то, что ты веришь в силу Правды. Потому я отпускаю тебя.

После этого я оказался в тихом и пустом от всего постороннего и потустороннего лесу и нашел эту брошенную деревню.

Уже подведя свой рассказ к окончанию, журналист вдруг воскликнул:

– Но что же теперь будет с моим другом, можно ли его еще спасти?!

– Судьба его только от тебя теперь зависит, – отрешенно ответила Морена. – Если найдешь ты Правду, то спасешь и друга своего и сам спасешься, а не найдешь – сгинешь, так, что в мире живых никто и не вспомнит про тебя.

После этих слов журналист ощутил невыносимость происходящего. Столько всего навалилось на него, а он совсем не знает, как поступить. Точно он знал только одно, что Морена ему не враг, и все ее желания направлены в сторону его сближения с Правдой. Потому исполненный доверия к ней, но полный отчаяния, он сказал:

– Это такое тяжкое бремя – наблюдать мир через призму правды, полностью оголяя свою душу, и не иметь возможности скрыться от нее. Трудно также понять, почему моя жизнь связана с другом, мужчиной, а не с прекрасной девушкой, как это было прописано во всех сказках. Ведь тогда мне бы легче было справиться со своей задачей по исправлению души. Разве не она сейчас является главной для меня?

Морена уловила все, что чувствовал журналист, в том числе и желание обхитрить ее, потому ответила ему так:

– Все идет так, как должно, потому, что сюжет с девушкой для тебя слишком хорошо известен, и ты в своих желаниях надеялся именно на схожее с ним развитие событий. Для того же, чтобы была польза для тебя, твоей душе необходимо открыть для себя что-то новое, а не простое. Ведь ты никогда искренне не жертвовал собой ради жизни другого человека, а желание спасти девушку было бы вызвано, прежде всего, твоим инстинктом, но не душой.

– Пытался ли я когда-либо относиться к людям с добром или же злом, они все равно не воспринимали меня как равного, – обратился к своей памяти журналист.

– Все это так, а причина в том, что оба твоих отношения не правдивы, – как всегда четко и бесцеремонно подметила Морена. – Хоть ты теперь и относишься к ним с добром, но все это лишь потому, что ты боишься их. Оттого твое добро больше походит на заискивание и лесть.

Дело в том, что, стремясь к получению знаний, ты достиг того, что твой уровень информированности и понимания мира стал достаточно высок, но он перестал соответствовать уровню развития души, потому с течением времени, с каждым новым рождением ты становишься на ступень ниже той, что была в предыдущем воплощении. Все это влияет на то, что тебе все труднее выбрать окружение и сформировать круг друзей. Вспомни хотя бы, как это происходило в твоей нынешней жизни.

Журналист начал погружаться в воспоминания, а Морена считывала их и озвучивала:

– Ты никогда не мог вклиниться в мир, стать его частью, потому что всегда жил в своей иллюзии. Ты презирал людей, что оказывались рядом с тобой, потому что не мог позволить себе стать таким же, как они, думая, что находишься выше их по развитию. Однако ты никогда не задумывался о том, что будь ты выше их на самом деле, ты проникся бы к ним любовью и навел на путь просветления. Но ты всегда жил в отрицании их существования вместо принятия. Ты считал, что встреча с ними портила тебя, что она могла сломить тебя, но ты не знал, что ничто не может сломить человека, когда он един с миром.

Без сомнения считая, что дружба с твоим другом является настоящей, ты никогда не брал в расчет то, что он всегда был готов к компромиссу, если ваши мнения расходились. С твоей стороны никогда не происходило подобного, наоборот, ты требовал его единения с тобой, а отказ рассматривался бы как предательство. Пойди же хоть в чем-то против себя ради друга, чтобы доказать ему свою дружбу. Только прежде измени свое понимание о ней.

Когда люди говорили тебе, что им приятно с тобой общаться, находиться, встречаться, ты поначалу верил им и отвечал взаимностью, а потом оставлял их наедине со своими приятными воспоминаниями о тебе. Ты считал, что они найдут кого-то лучше, кто сможет сохранить с ними долгие дружеские отношения, дающие постоянную поддержку и внимание, но ты же не способен растягивать краткосрочное ощущение твоей привязанности к ним так надолго. Тобой двигал страх стать постоянным в их глазах и оттого потерять у них интерес, потому покидая очередных друзей, ты с успокоением возвращался к своей неизменной стабильности, хранимой ото всех лишь для себя. Но затем ты начинал искать новых друзей, чтобы удовлетворить свою неиссякаемую потребность в самоутверждении.

Ты был подобен земле, что отворачивается от солнца для того, чтобы медленно умирать под покровами снегов. Но умереть навсегда она не может, пока существует солнце, ведь ей некуда деться со своей оси, потому она снова поворачивается к нему, чтоб вновь возродиться. Так и ты всегда возвращался к людям и искал среди них новых друзей. Для людей же ты представлял само солнце, выходящее из давно затянувшихся облаков и согревающее всех своими лучами, а затем снова скрывающееся за непроницаемой пеленой.

Из сказанного я хочу сделать вывод о том, что люди любят тебя, и желают дружбы с тобой. Но ты сам избегаешь их и потому теряешь друзей. Потому подумай о своем отношении к людям и, может быть, ты изменишь его.

Ощущая назревающее в журналисте состояние безысходного упадничества, Морена решила наскоро разрядить обстановку и оптимистично заявила:

– Раз уж ты решил остаться со мной, то я предоставлю тебе возможность исправить все, что ты проносил в своей душе до нашей с тобой встречи. Оттого я и приводила в разговорах те примеры из твоей жизни, которые были тебе неприятны, и от которых хотелось бы избавиться. Твоя реакция на все те события и связанные с ними особенности твоего поведения показала мне, что ты хотел бы изменить их. Но я буду приводить еще больше примеров, претящих твоей душе, чтобы выработать у тебя устойчивую неприязнь к ним и постоянную тягу к своему внутреннему перерождению.

Кроме этого я предоставлю тебе возможность сразу после принятия решений видеть их последствия. Так ты в полной мере осознаешь все несовершенство своего мира и быстрее захочешь пересмотреть устоявшуюся когда-то методику своего выбора.

Прямо сейчас я помещу тебя в ситуацию, исход в которой будет зависеть только от тебя и от того, чем ты будешь руководствоваться, принимая решение, умом или же душой. Ведь именно выбор одной из этих двух сил определяет дальнейшую жизнь человека. Либо он живет ощущениями и слияниями, будучи равным всему миру, либо он старается победить мир, находя смысл жизни в достижениях. Так ты поймешь, насколько различны их возможности и что из них ближе именно тебе.

Глава 8. Выбор

Морена начала моделировать ситуацию, и все, что она проговаривала, представало перед глазами журналиста: