скачать книгу бесплатно
– Вы двое выбрали для себя жизнь без материального воплощения. Она убедила тебя в этом. Она вселила в тебя интерес к ней. Хочешь ли ты теперь, чтобы ее не стало?
– Нет, я хочу быть только с ней, – поняв, что ответа не избежать, сказал ураган. – Она нужна мне. В ней скрыта моя свобода. Если я лишусь ее, то с чем я останусь?… – тут его прежняя мысль остановилась и возникла новая. – Со свободой, – он ощущал, как мысли его становятся легче, как он перестает тяготить себя необходимостью сохранять то, чем он больше не дорожит – привязанность к прошлому миру. – Ради свободы я готов на многое. Готов ли я к тому, чтобы отпустить ее?… – после этой фразы он снова вспомнил про нее, как она будет жить, ведь она же придерживается другого мнения. – А согласна ли она на это? Прежде я должен узнать ее ответ.
Голос ничего не ответил. Ураган все равно обратил свой вой к нему:
«– Мрак, что же наделал ты? Что ты покажешь мне теперь? Ты придал мне сил, и мне пришлось рассказать обо всех своих намерениях. Я воззвал к своей любви и теперь должен ждать, что же она ответит мне. Если она не захочет больше увидеть меня, то ей не выжить во мраке. Если я сам откажусь от нее, тогда я же и пропаду.
Как же быстро в этом мире сменяются мысли. Теперь я знаю самое важное: мрак делает меня сильнее. Все вокруг меня, благодаря ему, разрешается само собой. Мрак помогает мне. Мрак показывает, какое положение вещей есть на самом деле, он лишает меня ненужных ожиданий. Он дает мне сил делать то, на что в другое время я бы не решился.
Я наконец-то понял, что не должен бояться. Я освободился от связи, которая не давала мне жить. Я понял, что не должен быть с ней. Я перестал бояться быть потерянным в небытии, потому, больше не желаю писать, чтобы не продолжать нашу с ней бесполезную переписку.
За все время, уделенное этой переписке, я интересовался только ей, выстраивая для нее образ полноценно живущего и самодостаточного человека, которым сам я никогда не являлся, потому что хранил информацию о себе только внутри себя. Сколько времени я скрывал это?
Помню, как в моменты сравнения себя с другими людьми еще в прошлом мире я всегда оказывался выше них в своих глазах, потому что то, что было скрыто во мне, казалось мне очень значимым. Мои терзания и мысли казались столь уникальными. Я думал, так как помыслы мои достойнее и возможности мои шире, чем у других, то раскрыть их я смогу в любое время, и сделать это идеально. Сейчас же моя жизнь и так полноценна, потому что все самое ценное внутри меня.
На деле же вышло так, что жизнь моя всегда стояла на месте, а я так и не сумел преподнести себя и заинтересовать кого-либо. Я не сумел так передать свои волнения и переживания, чтобы получить хоть от кого-то сострадания и понимания. Я сохранил все это внутри себя.
Я попытался начать жизнь сначала, хотел найти область, в которой я смог бы раскрыть себя. Психология, а точнее жизнь других людей, въелась в мой разум так глубоко, что я не смог противостоять ее зову. Я стал описывать все, что вижу вокруг себя, кроме самого себя. Но однажды я встретил ее, и захотел посвятить свою жизнь вместе со всеми описаниями ей, поняв, что ее жизнь для меня ценнее, чем своя собственная.
К тому времени я уже иссушил себя внутренними исканиями, и потому согласился на предложение той девушки о бестелесной жизни. Только сейчас я понял, что это та же жизнь, которую мы уже вели когда-то. Преобразованный мир для нас с ней ничем не отличился от того, в котором мы жили раньше. Все это время я просто хотел высказать то, что у меня накопилось, то, что так долго сохранял, что касалось лично меня, свои переживания насчет несостоявшейся жизни. Она же считала, что я ношу в себе какое-то, доступное только мне знание, которое позволит ей обрести новую жизнь в новом мире. Ни того, ни другого мы реализовать не смогли. Мы так и не смогли понять друг друга и дать друг другу то, в чем нуждались – свободу.
Страх и ощущение, приходящее после того, как ты освобождаешься от него, сильнее любви. Они придают больше сил, потому я останусь с ними. Останусь во мраке, если так ему будет угодно».
Мрак поглотил ураган в себе, и тот был уничтожен. Вслед за ураганом, потеряв силы для продолжения жизни и объект для написания писем, был уничтожен и ветер.
Все лойзилойцы снова собрались вместе:
– Поэт – тот, кто всегда творит первое слово, проявился. Он – предвестник Писателя. Король доверяет только рифме, но сам того не подозревая, объявил своим слепым доверием себе приговор.
Теперь, когда мрак, благодаря Поэту, восстановлен, вы должны знать, что случится. Мрак заберет Короля, поскольку он принадлежал и принадлежит мраку в ответ за свои деяния. Мрак заберет вместе с ним и весь преобразованный мир, поскольку все в этом мире связано с Королем и зависит от его существования.
Писатель не позволит себе допустить это, поскольку его предназначение как Крастоклера спасать мир, потому он проявит себя. Тем самым раскроет свое призвание и создаст новый мир.
– Только я знаю, кто есть Алекс на самом деле, – вдруг высказалась в его защиту Астер.
Крастоклеры не догадывались, о чем она говорит, но это было явно что-то им не известное. Они вспомнили только тот случай, когда Астер однажды уже защищала Алекса. Вспомнили, как внушили людям необходимость разрушения всего материального мира, скрыв при этом истинную причину произошедшего.
Подчасть 3
Наше время.
Они оба всегда находятся в гармонии, достигают всего без особых усилий, все им легко сходит с рук, их многие знают, хотя они не прикладывают к этому особого рвения. Эти двое кажутся иногда неуравновешенными, словно на их сознание кто-то влияет.
Они были учениками обычного нью-йоркского колледжа. Выделялись только изредка странным поведением на фоне обычной молодежи, стремящейся к красивой жизни. Эти же двое не только стремились к успеху, но и получали его.
В какой бы жизни они не пребывали, они всегда находились где-то рядом. В первый раз они знакомились, будучи под не известными друг другу именами. Позже, восстановив сознание, они вспоминали друг друга и соединялись с другими лойзилойцами.
Все двадцать человек, постоянно перемещающиеся по временам и эпохам, всегда знали, что служат единой цели, используя телепатическую связь, они всегда могли найти друг друга. Между этими двумя лойзилойцами всегда была незримая связь иного рода, сильнее, чем с другими соплеменниками.
Ее звали Старла, его Алекс. Он светло-русый голубоглазый высокий парень. Она – сероглазая блондинка. Оба они были красивы, внешне холодны, но всегда держались вместе и излучали радость от нахождения в обществе друг друга. У них всегда было много общих тем, и даже, если они молчали, было ясно, что они все равно понимают друг друга на уровне мыслей. К другим они проявляли нечастое внимание, чаще просто нетерпимость.
Никто не знал, какие у них отношения по-настоящему, они делились всем только друг с другом или с другими лойзилойцами. Казалось, все они живут не так как другие люди, у них какие-то свои цели, свои взгляды на все, как будто они считают, что знают и видели больше остальных.
Старла и Алекс друг к другу относились словно лучшие друзья или родственники, и всегда знали, что один вступится за другого, что бы ни случилось. Они никогда не ссорились, хотя часто критиковали друг друга. Они всегда чувствовали друг друга и поддерживали, как и требует того долг дружбы. Оба они знали, что должны идти рядом, потому что живут, дополняя друг друга и служа вечному свету Истины.
Эти двое могли, как и другие лойзилойцы, незаметно примкнуть к людям любого рода занятий, интуиция их была отменной, они были восприимчивы к любым изменениям, и любые знания были им доступны.
Их отличием от других лойзилойцев было то, что они жили вечно, но расходовали энергию всегда не на то, из-за этого в конце времен они так и не достигли раскрытия своих призваний.
Все, что заставляло их быть вместе, оказалось ложным, они не достигли Истины и позже узнали, что их истина не верна. Их пути разошлись. Они были обмануты собственной верой и ошиблись, и ничто больше не могло объяснять их способность чувствовать друг друга на расстоянии.
Разрушенная истина подавила в них веру и стерла память об их началах. Все свои жизни, с тех пор, как они получили бессмертие и закрепились в нем, они потратили на служение и постижение Истины, на готовность помогать своему соплеменнику и союзнику, поиски путей раскрытия своей сущности.
–Истина не верна, – эта случайно брошенная в воздух фраза убила все, ради чего они вдвоем существовали, весь смысл их жизней.
На Алекса нахлынула небывалая ярость, все силы, которые он взращивал в себе на протяжении всех времен, преобразовались в единую волну разрушения. Раньше его сознание удерживалось благодаря существованию Истины, но так как она оказалась не верна, то он позволил себе выйти из пределов самообладания. Он начал разрушать основы мира, которому когда-то служил, и основы поддавались ему.
Восемнадцать Крастоклеров впервые собрались таким составом и провели тайное собрание. Они находились в ужасе от происходящего. Никому до этого не было под силу хоть как-то нарушить устойчивость основ. Их мнение было равноценно, а имена и призвания не имели значения в данных обстоятельствах.
– Она нужна нам. Она единственная, кто может его остановить, – предложил один из них.
– Он уничтожит все основы, его нужно уничтожить самого. Мы не можем сделать этого сами, – поддержал мысль второй Крастоклер.
Крастоклеры хотели найти Астер, которая, потеряв смысл существования, просто путешествовала где-то в других мирах, периодически теряя сознание.
Наконец, момент их общей встречи настал.
– Она – та, кто привела тебя на неверный путь, – обращался к Алексу, которого кое-как сумели изловить, один из Крастоклеров. – Из-за нее ты получил силу, но не смог ей правильно воспользоваться. Посмотри, она бежит, чтобы уничтожить тебя.
Где-то внизу стремительно бежала девушка, через мгновение она оказалась в той же комнате.
– Вот он, – указывая на Алекса, обратился к Астер другой Крастоклер. – Это порождение зла. Посмотри, в кого он себя превратил. Вы столько времени были связаны вместе, ты знаешь все его слабые места. Поэтому мы и позвали тебя.
– Это Алекс? – Астер испытала боль от увиденного. Она подумала, неужели тот, кто был ей так близок, смог так быстро измениться.
Он сидел в непроницаемой комнате с опущенной головой, не желая различать изменения в действительности, но когда она подошла, то он заметил ее сразу.
– Не дайте ему выйти. Он не должен быть освобожден, – говорил следящий за безопасностью Крастоклер.
Астер сломала стеклянную преграду силой мысли.
– Что ты сделала?! – кричал на нее стоящий рядом Крастоклер. – Нам с таким трудом довелось заключить его в эту тюрьму. Теперь он нас всех уничтожит. Беги, чего же ты ждешь?
Астер оставалась стоять неподвижно.
– Я убью себя сама, – увидев в комнате арбалет, она притянула его силой мысли и, зарядив болт, направила в сторону своего живота.
Алекс быстро подлетел к ней и сломал арбалет, бросив резкую фразу:
– Ты не смеешь убивать себя. Ты должна жить.
Волна его ярости прокатилась по всем рядом стоящим, все они могли быть уничтожены, не будь они Крастоклерами. Они смогли вовремя исчезнуть из поля зрения Алекса. Астер оставалась стоять рядом с ним, пока он, не заметив исчезновения остальных, сам не переместил ее на место собрания всех Крастоклеров. Один из Крастоклеров к тому времени уже заметил:
– Алекс собирался спасти только Астер, хотя именно явилась причиной его падения.
Все вместе они увидели бегущего впереди себя Алекса. Астер была наполнена яростью, гневом, но она смотрела на него без страха и отвращения, как остальные. Также не было в ее взгляде и жалости.
– Вперед, за ним! – послышался приказ.
Все Крастоклеры бежали по полю, Алекс пропускал через себя все их разговоры.
– Астер, ты могла бы убить его, почему ты этого не сделала, что ты пыталась найти в его глазах, в глазах чудовища? – на бегу спрашивала у нее Ксила.
– Найти в нем человека, – отстраненно ответила Астер.
Алекс слышал это и вспоминал, как когда-то впервые почувствовал Астер.
Она была чистая, тихая, с большими серыми глазами, стояла, стараясь не привлекать внимания. Она слышала, что люди, находившееся рядом, сейчас говорили о ней.
– Мы нашли ее в лесу на принадлежащей нам территории, – какой-то неприятный и хитрый парень обращался к вождю племени, которым являлся Алекс. – Возможно, она из христиан, хотя для их веры, одета нескромно. Если позволишь, я бы хотел ее допросить, – после этого он посмотрел на Астер, явно испытывая нечистые желания. Одежда ее не соответствовала своему времени, Астер выглядела в ней, как жрица какого-то древнего храма.
Алекс был суров, но справедлив, взгляд его был резок. Он осмотрел Астер, они встретились глазами.
– Она будет у меня, я сам ее допрошу, – ответил он, не допуская в свои мысли ничего лишнего.
Это был лагерь на окраине еще не построенного Парижа. Сейчас здесь идет насаждение христианства на германские и вестготские племена. Кельты уже скрылись из истории. Франкское королевство еще не основано. Идут вековые войны за справедливость и утверждение новой веры. Последние языческие племена защищают свою свободу.
Среди таких племен обнаруживаются сильные кланы, не ищущие союзников и сторонней поддержки, но имеющие в своем распоряжении особые силы, не являющиеся волшебством и магией. Сами же члены этих кланов обычные люди, однако, соседствующие с ними племена и кланы не могут разгадать их тайну, так же, как и не могут определить места их расположения.
Считается, что появились они из ниоткуда, но иногда некоторые их члены проникают на территории других племен, делая это совершенно незаметно, и не нанося при проникновении никакого вреда. Однако встреченные в бою, будучи противником, оказываются жестокими и беспощадными.
По управлению своему их определяют либо анархическими, либо под властью женщин.
Вера германских племен постепенно ослабевает, слабеют и люди. Многие племена сдаются или объединяются, принимая единую христианскую веру. Сильные кланы продолжают держаться. Остаются последние племена, перед которыми стоит два выбора: либо сдаться, либо просто исчезнуть под натиском жаждущих власти.
Алекс не стал допрашивать Астер, он посадил ее в углу своей палатки. Сам сидел, рассматривая карты и делая какие-то записи. Изредка он посматривал на нее, она сидела все так же тихо. В течение дня он несколько раз оставлял ее одну, она все так же молчала. Она казалась безобидной, Алекс принес ей еды, она, молча, съела. Он же снова сел за свои записи. После этого Астер решила подойти к нему и спросила:
– Ты пишешь стихи? Там, откуда пришла я, все рисуют или что-то пишут.
Алекс посмотрел на Старлу сначала с недоверием, потом у него почему-то возникло желание ответить ей:
– Я учусь связывать звуки в виде конкретных форм. Я должен уметь доносить до людей то, что хочу сказать, и так, чтобы они не могли оспорить сказанное. Иногда, когда я начинаю что-то записывать, что-то извне находит на меня, и я начинаю видеть мир не таким, какой он есть. Начинаю видеть его ни как вождь, ни как воин, ни как простолюдин, и в результате этого видения получаются стихи.
Старла посмотрела на него с одобрением и пониманием, он заметил это и потому продолжил:
– В моем клане всем мое занятие кажется странным. Я должен быть сильным и не отвлекаться на подобное. Иначе, какой вождь из меня выйдет?
– Можно быть и воином, и поэтом одновременно, – пыталась успокоить его Астер. – И то и другое – искусство преобразования реальности, победы над ней, даже в случае поражения на войне. Ты всегда делаешь выбор сам, ради чего воюешь и что хочешь описывать в стихах. Ты не можешь так просто бросить что-то из этого, если тебе уже дано видеть больше остальных.
– К нам уже приходило много чужих, – холодно ответил Алекс. – Все они хотели, чтобы мы шли с ними, бросали соплеменников, много чего обещали взамен нашей жертвы. Однако ты не похожа ни на кого из них ни своей одеждой, ни своими мыслями. Они всегда говорили, что мы все делаем неправильно, что все в нашей жизни не соответствует их вере. Ты же основываешься на личных ощущениях каждого человека и считаешь, что каждый может и должен быть уникальным вместе со своими способностями, потому ты все еще жива. Как твое имя?
– Старла, – без страха и с полным спокойствием ответила Астер. Она знала, что Алекс не причинит ей вреда. В этот день они больше не разговаривали.
В эту же ночь на лагерь был совершен набег грабителями из соседнего поселения. Проснувшись, все стали суетиться, искать пропажу и возможные следы преступления. Старла слышала это, она вышла из палатки и остановилась около входа, просто наблюдая за происходящим. Вскоре все утихли и вернулись к своим ночлежкам. Алекс удивленно смотрел на свою пленницу и, молча, завел ее в палатку.
– Почему ты не ушла, ведь у тебя была возможность сбежать? – спросил он ее.
– Я должна остаться, – без промедления ответила Астер.
Она села в своем углу, Алекс подсел к ней. Она чувствовала, что он начал доверять ей, и потому стала говорить открыто:
– Ты хотел бы видеть больше, чем сейчас, и уметь описывать это любыми возможными способами? Я могу показать тебе, на что способно твое видение, но сначала ты должен решить, что тебе действительно нужно знать это.
Алекс продолжал сидеть рядом, ничего не отвечая. Астер поняла, что это означало согласие, потому позволила себе задать смелый вопрос:
– Я все равно не сбегу из вашего плена, но могу ли я просить у тебя иногда совершать прогулку по лесу?
Алекс согласился. После этого Астер почувствовала готовность Алекса принять то знание, на которое она собиралась его направить.
– Я пришла, чтобы дать тебе знание, потому что ты можешь его принять и понять. Что-то, во что ты веришь, всегда существовало. Ты ведь чувствуешь, что сложившийся у вас образ жизни не является правильным. Неправильный не потому, что не соответствует чьим-то представлениям, а потому, что можно жить более полно.
Я покажу тебе все, что знаю сама, все, чем живет мой клан, если ты пожелаешь. Основное наше отличие от членов других племен, которые к вам когда-то приходили, в том, что мы идем против любых ограничений к истинной свободе.
После сказанного ей у Алекса еще оставалась доля сомнения в том, что Астер хочет его заманить на ложный путь. Но что-то внутри него, то же, что заставляло его писать стихи, хотело проникнуться к ней всецелым доверием и узнать то, что знает она и все члены ее клана.
Несколько раз Астер с разрешения Алекса выходила на прогулку одна, он видел, как она возвращается с цветами или травами, но всегда возвращается.
Однажды Алекс решил присоединиться к ней, они прошли через лес на берег реки. Астер на протяжении всего пути что-то рассказывала ему про травы, как они влияют на мысли и настроение человека, при этом она была по-детски чиста, естественна и абсолютно откровенна. Она обучала его, но вместе с этим, проводя обучение, она не вела себя так, как обычно действуют учителя, она воспринимала Алекса с собой наравне. Астер не была ограничена своими знаниями и не гордилась, что знает больше, чем он, она была готова неустанно познавать новое и изменять мнение в случае своей неправоты. Ему со своей стороны было с ней легко, казалось, что они думали в одном направлении, просто ее знания уже были раскрыты, а его еще нет.
– Даже в такое трудное время ты можешь оставаться свободным, – сказала Астер, когда они уже дошли до реки.
Астер начала снимать кожаные сапоги, заметила взгляд Алекса на себе и сказала ему, улыбнувшись:
– Не смотри.
Увидев, что он повернул взгляд в сторону леса, Астер продолжила раздеваться. Она уже сняла свою кофту на шнуровке, кожаную подвязку на бедрах. В этот момент Алекс повернулся. Заметив, что Астер не видит его, улыбнулся, наблюдая за ней. Желание у него к ней было, но оно соединялось с уважением.
Несмотря на то, что она была легка и нежна с ним в общении, она никогда не переходила границы дружбы, не привлекала на себя внимание, как на объект влечения. Освободившись от одежды, она прыгнула с небольшого обрыва в воду.
Когда Астер заканчивала одеваться, Алекс подошел к ней и посмотрел на ее плечи.
– Знаешь этот знак? – спросила она его, увидев, как он внимательно изучает взглядом татуировку на ее левом плече.
– Ты из племени амазонок? – удивленно спросил он. – Ты бы могла подчинить меня и всех остальных в клане не один раз.
– Я пришла не за этим, – усмехнулась она. – С тобой я так поступить не могу, да и ты не поддашься мне.
По возвращении, Алекс, конечно же, рассказал членам своего клана о том, из какого племени Астер. В кругу его клана сразу же заговорили, что Астер хочет настроить Алекса против них, ввести в заблуждение, а потом напасть, подключив силы своего клана.
