скачать книгу бесплатно
– Давай, тогда я детей возьму, очень поучительно – скрывать следы преступления, – сыронизировал Сергей.
– А-а-а, то есть когда ты молча бросал пса раненого в канаву, преступлением свои действия не считал, а сейчас так запросто… – Женщина обхватила голову руками и зарыдала. – Боже, что мы натворили. Это я виновата. Я. Надо было уговорить, да, в конце концов, самой дотащить собаку до машины.
– Мы все были в состоянии аффекта, милая. – Муж опустился рядом и обнял Лилю. – Это из-за шока. Не понимали, что делаем!
– Неправда. Ты всё понимал и был очень хладнокровен. Зачем я вышла за тебя?
– Давай не при детях! – Сергей попытался поднять убитую горем Лилю с пола.
– А помнишь наше свадебное путешествие? Моего Кексика?
– Ты опять за свое, давай поговорим в кабинете!
– Нет, пусть знают, какой их папочка святой!
– Моей вины в смерти твоего пса нет. Пропади они пропадом, все эти… Никогда не понимал, зачем собак держать в квартире. От них такая вонь! – Сергей поднялся и снова постучал в закрытую дверь. – Доченька, Риша, открой! Мы просто поговорим!
Из комнаты раздался тонкий голосок:
– И что случилось с Кексиком?
– Папа настаивал на поездке в Испанию, потом во Францию, как же, обязательно должно быть путешествие, Средиземное море, яхты, серфинг. Жизнь одна… Да-да, твои слова! Мой Кекс, карликовый пинчер, заболел.
– Он был старый, называй вещи своими именами!
– Ха, вещи? Нет, он заболел, ему было всего семь лет. Не неси чушь, пинчеры могут жить и до пятнадцати лет. – Лиля раскраснелась, глаза опухли, слезы блестели на лице. – Но ты сказал: «Подумаешь, это же собака, не отменять же все!» И я тебя послушала. Никогда не прощу. А родители не стали сообщать мне, что через пару дней как уехали, он умер. Мой милый Кексик. Но ты знал. Знал! И ничего не сказал.
– Что было – то прошло! Мы уже пятнадцать лет вместе, а ты решила упрекнуть меня непонятно в чем. Скажи еще, что я виноват в смерти того пса!
– Я? Упрекнуть тебя? Нет. Виновата я. Что выбрала тебя. И не замечала твоего равнодушия. Столько лет. И теперь дети растут такими же! Бесчувственными!
– Мне надо работать. Надоел этот бессмысленный разговор. Я завтра утром поеду туда один. – Сергей вжал голову в плечи и, не оборачиваясь, ушел, хлопнув дверью в кабинет так, что задрожала люстра в зале.
Закрывшись там, первым делом Сергей включил ноут и набрал в поисковике новости. «ДТП, Киевское шоссе, 28 августа».
Никаких сводок и аварий за последние сутки. «Хотя… место гиблое, постоянные столкновения», – пробежавшись по заголовкам глазами, подумал Сергей.
– Плохо дело, придется ехать, – ругнувшись, пробурчал под нос.
От мыслей отвлек звонок отца одноклассницы Регины:
– Сергей Леонидыч, здоров, – не дождавшись ответного приветствия, начал он монолог, – че там стряслось? Ваша Регина в комментах, видел, что несет? Ты бы провел политинформацию, что ли.
«Сапог – он и в Африке сапог… политинформация… еще бы про «губу» напомнил».
– В курсе, Алексей, как по батюшке, не помню. Хватит официоза. Подростковый возраст, самоутверждается, заявляет, так сказать, о себе! Слушай, занят немного, извини…
– Так на «губу» ее, пару суток без гаджетов, дневальным на кухню… А пса вы…
Сергей оборвал приятеля.
– Мы никого не сбивали. Он уже там лежал!
– Понял-принял, не кипятись.
– Мы с женой убрали его с дороги во избежание аварийной ситуации! Попроси Алену поговорить с Региной, пусть уберет фото, прошу.
– Ну, постараюсь… что, мы в школе сами не чудили? А помнишь Ленку, ну, ту… – Пока… – Сергей нажал отбой и выдохнул.
Нашел в гардеробной старую ветровку, с тех времен, когда еще увлекался альпинизмом, натянул, убедился, что еще застегивается на животе. Поискал болоньевые темные штаны. Откопал в завале между рюкзаками. Осмотрел. «Что надо, неприметные». И порадовался в душе, что у жены была отдельная гардеробная. Где чинно-благородно красовались разноцветные коробочки, платья в шкафу-купе, туфли в ряд, как солдаты на параде. Отрыл саперную складную лопатку в коробках с инструментом и успокоился. «К марш-броску готов».
Заглянув на кухню за очередной дозой кофе, обнаружил семью в полном составе за столом, несмотря на поздний вечер. Регина воодушевленно рассказывала матери о том, кто такой видеомейкер. Ведь за предыдущую ночь она стала знаменитой и теперь хотела придумать новую тему для блога. Кирилл посмеивался, но подкидывал в костер самолюбия сестры идеи. Сергей застыл на пороге, встретившись с недобрым взглядом дочери, но не ушел:
– Лиль, сделай кофе и зайди ко мне. – Он выдержал театральную паузу. По-мхатовски. Скрипнув зубами, добавил: – Пожалуйста!
И, чувствуя себя лишним, отправился в кабинет.
– Очевидное-невероятное, сейчас сделаю, мой господин! – кинула вслед Лиля.
Дотянулась до кофеварки, которая успешно справилась с помолом и завариванием. Ей нужно было только подставить крохотную чашку из китайского фарфора.
– Региш, давай так, ты с тетей Таней поговоришь два разочка, а ее сосед, он же блогер, тебя всему научит. И темы подкинет. Равноценный обмен же?
– Да мозги тебе промоет эта тетя Таня! Все эти психологи… я смотрел один фильм, так там психолог вообще был маньячиной, ха-ха.
– Меньше фильмов смотри. Ты когда в большой теннис вернешься? Обещал после отпуска. Скоро соревнования, а ты отлыниваешь уже три месяца. Регина хотя бы не подводит.
– Чего ты всё на меня гонишь! Ты спроси ее тренера лучше! Со своей работой куда вам… Ты на моих соревнованиях когда была последний раз? Ага. Два года назад, мам. Да ну вас! – Кирилл отодвинул стакан с соком и резко поднялся.
– Ты ходишь на гимнастику? – Регина опустила глаза. – Я еще раз спрашиваю. Ты ходишь на гимнастику?
– У меня же растяжение. – По лицу девочки побежали слезы.
– В мозгах у нее растяжение!
– Понятно, идешь к психологу, не обсуждается, и с первого сентября я нанимаю гувернантку. Какую-нибудь старую тетку с педагогическим опытом, чтоб в спецшколе всю жизнь работала. С трудными детьми. Будет сопровождать вас на секции. С меня хватит!
– Ты че, мам, мне пятнадцать, опозорить меня решила? Я вот после этих слов еле терплю, чтоб не сказать, как я вас… – Кирилл бросился в свою комнату.
– А ты? Что смотришь своими невинными голубыми глазками?
– А я что? – Девочка загадочно улыбнулась. – Живу хорошо, пью джу-у-ус… – Апельсиновый смузи забурлил в стакане, когда девочка подула в трубочку. – Купаюсь в бассейне, у меня много друзей, личный шофер, о, извини, ко мне тут Челентано зашел. – Регина хихикнула и убежала, уворачиваясь от рук матери. Закрылась в комнате.
– Я тебе устрою Челентано, к бабушке отправлю, в Нижний Новгород.
– Если ты это сделаешь, я… – раздалось из-за двери.
– Удали фото, по-хорошему прошу, последний раз, – устало попросила Лиля.
– Удалила уже, я же не совсем ку-ку. И на гимнастику пойду, только не к бабушке.
Когда в домашнем офисе мужа звучала «Токката» Баха – он размышлял. Чаще о прошлом. Вспоминал мать, преподавателя сольфеджио. Возлагавшую большие надежды на отпрыска, музыкально одаренного, с безупречным слухом. Но он любил гонять на велике, лазать по крышам, тайком ходил на бокс и даже покуривал. А безупречный музыкальный слух помогал ему быть в дворовой компании душой ее и голосом: мог подобрать на гитаре любой аккорд. Лиля вспомнила, чем покорил ее будущий муж. Он подобрал ноты и сыграл на фортепьяно ее любимую мелодию – трек к кинофильму «Королек – птичка певчая». Которую она промычала. Хотя медведь наступил Лиле на ухо. Она была уверена, замерев с чашкой кофе перед дверью кабинета, что сейчас любимому человеку очень плохо. Под Баха в детстве он часами выстаивал на коленях в углу. Так мать наказывала его за каждую провинность. До потери сознания и синих коленок. Под Баха он и сейчас наказывал себя. Лиле захотелось разделить с ним наказание. Ведь в случившемся была и ее вина. Она постучала. Орган умолк.
– Входи. – Лиля услышала, как прошелестела по струне портьера, ноги обдало сквозняком – муж вышел на лоджию. Лиля нерешительно ступила на порог вотчины супруга. Поставила поднос на стол. На цыпочках подкралась, ноги утонули в прохладном мохнатом ворсе, покрывающем лоджию. Обняла Сергея и прижалась к нему, прошептав:
– Она удалила фото. Мы справимся. Ты не один. Прости!
– И ты меня прости. Завтра съезжу один туда. – Он положил сильную руку на плечо маленькой Лили и притянул ее ближе к окну. – В хорошем месте мы живем, правда?!
– Да, жаль, дети не ценят того, что мы для них делаем!
– Поймут. Ночь какая тихая… за долгие годы впервые захотелось туда, где нет цивилизации.
– И собаку, и домик у озера, да?
Сергей отстранился.
– Ну, не люблю я их, посмотри на мою руку, сколько лет прошло, а где зашивали – до сих пор следы. Давай, не знаю, хомячка, что ли, или рыбок?
– Хомячки мало живут… пей кофе. – Лиля направилась к выходу.
Сергей молчал.
* * *
Клочья августовского утреннего тумана тащились по шоссе. Изредка мимо проплывали груженые фуры. У Сергея вспотели ладони, он старался не думать о том, что увидит на месте, где оставили сбитого пса. Пытался вспомнить ориентиры на трассе: покусанное огнем дерево, сраженное молнией, дорога шла под горку, с одной стороны поля за жидким строем осин, с другой – Нарское лесничество. Сердце бухало, он был всё ближе. Притормозил и съехал на обочину, включил аварийку. Открыл термос, заботливо приготовленный женой и положенный в машину. Вдохнул аромат кофе «Копи лювак». «Пахнет карамелькой. Когда она всё успевает? Жаль, что не разделяет Лилька мою любовь к кофе из какашек зверей с Суматры».
Сергей улыбнулся. Ему нравилось быть особенным. Налил дымящийся напиток в стаканчик и прикрыл глаза, откинувшись на подголовник. Солнце будто зевнуло, проснувшись, и лениво растеклось золочеными лучами над трассой. Туман рассеялся, выдернув одинокого путника из состояния блаженства и вернув в реальность. Сергей обернулся на заднее сиденье, чтобы удостовериться в наличии сумки с лопатой, и обомлел.
– Твою ж… ты как здесь? – вздрогнул Сергей. – Мать велела? На тебя вообще не похоже, чтоб ты встал в такую рань.
– Не-е, она спит, я сам. Так я и не ложился. Вторые ключи в гардеробной взял и тут тусил.
– Да уж. Тусить в тачке всю ночь ради… Не назвал бы эту поездку увлекательной, но – к лучшему. Ладно, постоишь возле машины… как это называется?
– На стрёме? – улыбнулся Кирилл, довольный своими познаниями.
– Можно и так сказать, только на этот раз без телефонов и фоточек! Мы уже достаточно знамениты!
Сын первым вылез из джипа, вытащил сумку, потянулся и огляделся.
– А это точно здесь?
– Точно, я запомнил это дерево, его даже ночью было видно, оно меня и отвлекло, видишь, раскуроченное молнией, вот-вот рухнет на шоссе. Собаку мы отнесли туда. – Он махнул рукой в противоположную сторону.
– Па, смотри, там на дереве венок висит. Новый.
Сергей снял очки, протер краем ветровки, вернул на нос и пригляделся.
– Точно, там и оставили пса. Пошли, пока машин нет, сумку возьми.
Отец посмотрел направо-налево, схватил сына за руку, и они перебежали дорогу. В кювете собаки не было. На папу и сына с молчаливым укором смотрела надпись с обломка доски, прикрученного к дереву проволокой: «Остановись. Мы все не вечны…»
– Че это, пап?
– Не чёкай! Сколько раз говорил. Похоже, пса похоронили за нас. Поехали, пока опять какие-нибудь папарацци не объявились.
Кирилла затрясло, ему хотелось плакать. Взглянул на непроницаемое лицо отца и сдержался. Смахнув слезу, отвернулся от траурных желтых цветов на искусственных еловых лапах. Когда угрюмые отец и сын сели в машину, на телефон Сергея позвонила встревоженная Лиля.
– Кир пропал! – Ее крик в динамик был слышен на весь салон.
– Доволен? – Сергей взглянул на вжавшегося в сидение, нахохлившегося мальчишку. – Он со мной. Успокойся.
– Что он там делает? – не унималась встревоженная мать. – Только ты мог такое придумать! Нашли собаку?
– Дома поговорим. – Сергей раздраженно выключил телефон и кинул его на приборную панель, посмотрел в зеркало слева и завел машину.
Кирилл, словно ничего не случилось, надел на голову наушники и врубил музыку. «Вот и поговорили», – подумал разнервничавшийся Сергей и развернул машину в сторону Москвы.
Подъезжая к городу, он прочел прилетевшую эсэмэс от жены: «Мы к психологу с Региной, скоро не жди, потом на работу».
Сергей влетел в квартиру разъяренный и запыхавшийся. Сегодня двенадцать этажей бегом дались трудно. Стреляло под лопаткой. Нервы все, нервы. Войдя в кабинет, отдышался и сразу включил звук на телефоне. Посыпались уведомления о пропущенных звонках и сообщениях во всех мессенджерах. Из НИИ и секретарь звонили несколько раз, юрист, начальник производства по инновационным технологиям засыпали эсэмэсками.
Чтоб их.
– Кир, я на работу. – Он схватил ноутбук, не переодеваясь, хотел выскочить за дверь, но всё же заглянул в комнату сына: – Дождись маму, понятно? Не уходи без разрешения.
Мальчик нехотя оторвался от телефона и кивнул, насупившись.
– Мы с Лехой на скейтах, здесь рядом, – шевельнул еле слышно губами.
Отец не расслышал. Решил спускаться по лестнице, не обращая внимания на ною щую жгучую боль за грудиной.
В машине набрал жене. Та ответила не сразу.
– У какого вы психолога? Что происходит?!
– У Татьяны моей, учительница звонила. На педсовете разбирали видео.
– Видео? Какой педсовет? Учеба даже еще не началась! Да скажи ты нормально! О чем речь? Я на производство, там аврал. Не уверен, что вернусь сегодня. Что за видео, ты не сказала.
– Кроме фото, было видео. И кто-то показал его классной, она приходила к нам, пока тебя не было, поговорить со мной и Региной. Дочь сказала Ирине Викторовне, что лучше сдохнуть, как эта собака. Ей не на кого обижаться. Собаке, понимаешь? Она – бродяга. А я имею родителей…
Сергей услышал, как Лиля всхлипнула, голос дрожал и прерывался.
Но она взяла себя в руки и продолжила:
– Я пообещала отвести ее к школьному психологу. Хорошо, что наша Татьяна там работает. Уф.
