скачать книгу бесплатно
Тансен ответил: «О царь, все просто. Я пою для тебя, он же поет для Бога».
– Вот так, – сказала Дхондутаи, поворачивая тампуру и аккуратно вращая колки на конце грифа. – Как только ты забудешь себя и мир вокруг, как только отстранишься от всех поощрений и признания своего искусства, а пение станет для тебя только видом медитации, твоя музыка вырвется на свободу. Ты также начнешь знать и понимать вещи, недоступные другим. Истина сама раскроет себя тебе. Так Харидас Свами смог узнать Акбара, несмотря на его облачение. Это возможно благодаря жизни в уединении и медитации лишь на одну музыку. У меня тоже есть такой опыт.
Я смотрела на нее выжидательно, но мои глаза то и дело поглядывали на небольшую чашу с прасадом?[8 - В индуизме в широком смысле подношение божеству (мурти) в храме или в домашних условиях. – Прим. ред.], стоявшую перед алтарем. Каждый день эта чаша наполнялась новыми лакомствами: шеви, коричневые нити карамельного блаженства, кхир?[9 - Сладкий рисовый пудинг со специями. – Прим. ред.] или халва. Сегодня в ней была морковная халва с кусочками миндаля.
– Завтра – Джанмаштами, день рождения Кришны. Давай сделаем сегодня перерыв в повторении Са, и я научу тебя песне о Радхе и Кришне, играющих во время праздника Холи. Цветная пудра, которую они бросают друг в друга – это метафора любви… не физической любви, а вселенской, которую ты узнаешь со временем.
Много лет спустя я поняла, что Дхондутаи жила в параллельной вселенной, несколько отличающейся от той, в которой мы с ней пересеклись, и в той вселенной все превращалось в музыкальную метафору. Если был день рождения Кришны, мы разучивали песню, восхваляющую его. Когда приходили муссоны, было время петь рагу Мегх или рагу Малхар, которые возвещали о дожде. Если была свадьба в семье, то мы разучивали героическую рагу Шахана и композицию, которая описывала жениха и невесту в их нарядах и украшениях. Получалось чудесное совпадение мыслей, действий и звуков, и даже самые обычные ритуалы превращались в музыкальные фразы. Она медленно напевала, пока готовила, и учила меня тому, что даже продавщица овощей, которая ходит от дома к дому, призывно крича-напевая, чтобы привлечь внимание, имеет превосходный слух.
В тот день, однако, мои мысли были более приземленными. Я уже шла на кухню за тремя блюдцами для халвы, лежащей перед алтарем. Из соседней комнаты пришла Мози, чтобы попробовать подношение, Бхакти тоже пригласили принять участие. Прасад – это пища Бога, и при его раздаче неуместны классовые различия. Я подала тарелку Айи, и мы обе сидели и ели сладкие оранжевые хлопья, плавающие в масле гхи?[10 - Очищенное топленое масло. – Прим. ред.], словно свежие лепестки календулы в водах Ганги.
Четыре
Только после того, как я исполнила ноту Са несколько сотен раз, и сфальшивила еще примерно столько же, мы перешли к другим нотам, но не ко всем семи, а только к специфической комбинации из пяти нот, составляющих мелодическую основу раги Бхуп.
– Я вижу, тебе скучно. Я собираюсь научить тебя раге Бхуп, которую ты найдешь достаточно увлекательной, – сказала Дхондутаи однажды вечером.
Эта рага стала моим неотлучным другом на последующие два года.
В музыкальной сокровищнице Бхуп – одна из наиболее популярных раг. Дхондутаи выбрала ее для меня первой по причине простоты структуры и формы. Красота Бхуп заключается в возможности создавать многочисленные комбинации и вариации из всего лишь пяти нот. Отсутствующие ноты так же важны, как и звучащие.
Дхондутаи проигнорировала тот факт, что я уже разучила семь или восемь раг c мисс Ранадэ в школе Гамдеви, так как знание строя раги не означает понимания того, как ее исполнять. Мы начали с нуля, и таким образом я была инициирована в удивительную древнюю систему, называемую гуру-шишья парампара?[11 - Линия преемственности. – Прим. ред.].
Подход мисс Ранадэ с ее небольшими учебниками определенно был одним из способов познакомиться с рагами, но не был неверным, а только неполным. Он позволял лишь окунуться в океан, почувствовать его энергию, но не представить себе всю его глубину.
Известно несколько сотен раг, и еще большее их количество с течением времени выпало из общественного сознания.
Рага – это мелодическая основа или определенный звукоряд, содержащий минимум пять из семи нот и имеющий свой особенный восходящий и нисходящий строй. В структуре раги есть одна или две доминирующие ноты, к которым мелодия все время возвращается. Они словно представители раги. Так же может присутствовать специфическая фраза, определенный мотив, по которому мгновенно узнается эта конкретная рага. Еще одна характеристика – диапазон звучания: некоторые раги больше задействуют нижние регистры, другие – верхние. То есть, две раги могут иметь одинаковый набор нот, но то, как эти ноты исполнены, может придать им совершенно разное звучание.
Звукоряд – это самая общая характеристика раги. Очарование возникает, когда находишь свободу внутри порядка, тем не менее, не стоит выходить за рамки раги, иначе вы рискуете вызвать неодобрительное шиканье со стороны искушенного слушателя. Например, в раге Миян-ки-Тоди можно взять Па, только коснувшись сначала более высокой ноты Дха, и необходимо следовать этому правилу каждый раз, когда Па появляется в композиции.
Все это – буквальное определение раги. Оно позволит вам сдать экзамен по музыке в университете и даже, возможно, найти свою аудиторию радиослушателей. Национальные каналы радиовещания требуют от музыканта знания пятнадцати – двадцати раг и умения достаточно хорошо петь небольшие композиции в каждой из них. Тысячам музыкантов этого было достаточно.
Но у раги есть еще совсем другой аспект, так же как у поэмы – она нечто гораздо большее, чем набор слов. Этимологически слово «рага» происходит от слова «ранга», которое переводится как «цвет, окраска». Рага должна «пробуждать цвет», эмоциональную реакцию.
Существует глубокая связь между рагой и человеческими эмоциями, отраженная еще в Натьяшастре – одном из первых текстов об искусстве. Этот древний документ описывает восемь настроений, которые стремятся передать все виды исполнительского искусства: эротическое, трагическое, комическое, яростное, героическое, устрашающее, отвращающее и чудесное. Определенные сочетания нот могут вызвать те или иные эмоциональные состояния. Наиболее популярны раги, передающие любовные и трагические чувства, такие как Бхайрави, в которой существует бесчисленное количество композиций о любви и тоске по ней.
Эти связи не следует воспринимать буквально, но идея состоит в том, что раги – это не просто абстрактные эстетические комбинации звуков, они связаны с эмоциями, событиями и даже временами года – с широкой общественной и культурной вселенной человека.
– Чтобы понимать и исполнять рагу согласно ее истинной сути, необходимо на протяжении всей жизни медитировать на ее ноты и на свою сущность, – говорила мне Дхондутаи. – Одного только совершенствования нот недостаточно, ты должна постигать состояние человека, саму жизнь. Каждый раз, когда я исполняю рагу, она разворачивается и расширяется, раскрывая новые озарения и направления. Поэтому говорят, что музыкант становится настоящим музыкантом к концу жизни. Только когда ты сможешь использовать ноты, чтобы поведать великую историю, ты сможешь освоиться в этом бездонном океане.
Много лет спустя, когда я смогла улавливать нюансы свар и раг, я начала понимать, что Дхондутаи имела в виду, говоря:
– У каждой свары есть несколько шрути, ее тончайших оттенков. Например, нота Ма в раге Яман находится на самой высокой шрути, ближайшей к ноте Па. Только когда ты научишься точно исполнять шрути раги, она откроется тебе и скажет: «О, теперь ты можешь погрузиться в меня…»
Пять
– Держи каждую ноту так долго, как сможешь. Теперь пропевай по две ноты на одно дыхание, затем по три, по четыре… по пять. Теперь немного быстрее. Вверх до конца и вниз на один вдох. Теперь шесть раз вверх и вниз без перерыва на вдох. Отлично! Постарайся спеть на один цикл больше. Если будешь начинать каждый круг с легкого толчка, то получишь импульс и больше контроля над своим дыханием… Вот так… Молодец!
В то время я едва ли могла оценить сложность того, чему меня обучали. Дхондутаи учила меня музыкальной грамоте через небольшие технические приемы, а также истории, чтобы поддерживать мой интерес к занятиям. Она придумывала забавные состязания с целью помочь мне расширять мои границы. Например, когда я делала глубокий вдох и брала ноту, Дхондутаи начинала отсчитывать секунды, побуждая меня с каждым разом удерживать звук немного дольше. Если я запиналась в середине или начинала слегка фальшивить, она останавливала меня и просила начать сначала. Когда мы переходили к быстрым темпам, я заключала сама с собой небольшие пари. Например, если я смогу спеть на один круг больше без дополнительного вдоха, значит нравлюсь новенькому мальчику в нашем классе!
Помимо оттачивания чистоты звуков раги, Дхондутаи передавала мне секреты вокальной культуры, которые она усвоила от своих учителей. Я училась направлять свой голос и тренировать дыхание – два неотъемлемых навыка, отличающих Джайпурскую школу музыки. Мне нравилось, что она раскрывала мне основы вокального мастерства будто государственную тайну, которая не должна достаться случайным людям.
– Большинство певцов поют отсюда, – говорила Дхондутаи, указывая на свое горло. – Но секрет нашего пения в том, что ты должна петь из пупка. Направляй голос так, чтобы тебе никогда не понадобился микрофон. Слушатель с последнего ряда в зале должен расслышать каждую ноту в твоем таане.
По этой причине поза, в которой сидит певец, так важна. Я должна была сидеть со скрещенными ногами и прямой спиной, чтобы ноты соответствовали чакрам тела и звук мог течь свободно. Уроки проходили перед зеркалом, чтобы я могла поправлять свою осанку каждый раз, когда начинала сутулиться.
Кто бы мог представить, что такое простое упражнение – выстраивание моей позы – займет неожиданно много внимания моей учительницы. Это положение тела стало первым фактом, выказывающим различие наших миров. Для Дхондутаи это было просто, так как индусы традиционно едят, читают или отдыхают, сидя на полу и скрестив ноги. Я же привыкла есть за обеденным столом. Идея сидеть в такой позе была привлекательна, но трудно достижима, так как уже через пять минут в моих стопах начиналось покалывание, словно от множества иголочек.
