скачать книгу бесплатно
Тем временем мы столкнулись с рядом незамедлительно возникших препятствий. У нас не было свидетелей, кроме рафтера, который дал расплывчатое описание двух мужчин и грузовика. Очень мало улик было собрано непосредственно на местах преступлений и у нас всё ещё не было имён жертв. Хотя я работал над десятками убийств, мне редко приходилось сталкиваться с такой скудностью информации на ранних этапах расследования. В большинстве случаев для быстрой идентификации жертвы полиция полагается на официальное удостоверение личности или показания свидетеля. И места преступлений, особенно крытые, часто содержат ценные свидетельства. Пули можно отследить до конкретного оружия. На дверных откосах и столах остаются отпечатки пальцев. Многие убийцы оставляют свою собственную кровь, несколько волосков или волокна с одежды.
Типичное расследование убийства облегчается тем, что люди, причастные к нему, знают друг друга. Часто есть друзья или единомышленники, которые могут назвать вероятных подозреваемых и рассказать о ссорах, разногласиях или о длительной вражде, которая предполагает мотив. Значительное число убийств связано с членами семьи жертвы и происходит в домах, куда полиция многократно выезжала на вызовы о домашнем насилии. Всё, что нужно, чтобы вычислить правильные имена – проверить отчёты.
Вы удивитесь, узнав насколько много дел раскрывается только от того, что мы берём вероятного подозреваемого и приводим его в участок для беседы. Совершив убийство и проводя дни в ожидании полиции, большинство людей испытывают огромную вину, беспокойство и страх. Они настолько близки к признанию, что вам нужно только обеспечить для этого необходимые условия. Затем вы говорите что-то вроде: «Я могу понять, всё вышло из-под контроля», или: «На самом деле вы хороший человек. Мы знаем это. Просто расскажите нам, что случилось». В итоге один из таких вопросов будет, как касание иглой воздушного шарика. Вдруг подозреваемый начинает изливать всю информацию. Все факты встают на место и у вас есть убийца.
В каждом деле вы молитесь о подобном быстром разрешении и переживаете из-за возможных тупиков. Дела, которых вы боитесь больше всего – это убийства на открытом воздухе, когда нет свидетелей, мало вещественных доказательств и нет признаков отношений между убийцей и жертвой. Такие преступления называются «чужой чужому». Такова была ситуация с делами Лиэнн Уилкокс, Дебры Боннер и Венди Коффилд. Их связывало только одно: все они были замужем за опасной профессией – проституцией. Можно было думать на сутенёров и клиентов, но было слишком мало фактических улик. С дополнительными телами, лежащими в лаборатории судмедэксперта, у нас в общей сложности было шесть особо тяжких преступлений, и убийца был настолько осторожен, что не оставил ничего, что могло бы привести к нему.
Пока я находился в комнате для проведения аутопсии, шериф округа Кинг, Бернард Винкоски, встретился с майором Краске и другими старшими офицерами. Опасаясь что у нас завёлся ещё один Банди, они решили создать целевую группу из двадцати пяти человек. В неё были набраны детективы и патрульные, которым предстояло отложить свои текущие обязанности и заняться только убийствами на Грин-Ривер. Такой шаг позволил ввести в игру столь необходимые людские ресурсы и уверил прессу и общественность, что мы были настроены серьёзно. Но также это был сигнал о том, что я имел дело с гораздо более объёмным, тяжёлым и требовательным расследованием из всех, что у меня были.
Я довольно остро чувствовал это бремя, поскольку официально был ведущим детективом по всем убийствам, начиная с Дебры Боннер и Лиэнн Уилкокс. В то время так работало большинство полицейских департаментов. Когда у вас на руках было дело и произошло преступление, связанное с ним, то этим преступлением тоже должны были заниматься вы. В таком подходе была определённая логика. В те дни за долго до того, как повсеместно стали использоваться компьютеры, нам приходилось полагаться на факты в наших головах и пользоваться собственным интеллектом для установления связей. Таким образом, должен был присутствовать один ведущий детектив, связанный с делами с самого начала, который отвечал за усвоение всех фактов. Плохо ли, хорошо ли, в целевой группе таким человеком был я.
Хотя я руководил деятельностью на каждом месте преступления, читал все рапорты и давал большое количество важных интервью, я не занимался всей организацией в одиночку. Мои начальники, майор Краске и несколько других, занимались долгосрочным планированием и ежедневным управлением. Но я всё равно должен был проверять, что расследование шло по всем нужным направлениям и, что вся собранная информация была обработана и сопоставлена. На нас должны были свалиться огромные объёмы данных, так что приходилось держать руку на пульсе.
Первое, что нам предстояло – идентифицировать три тела, обнаруженные в воскресенье. Мы проверили собственные записи о побегах из дома, о пропавших людях и ранее задержанных молодых девушках. Нам предложили помощь правоохранительные органы со всего Северо-Запада. Каждый местный департамент вёл список нераскрытых дел о пропавших людях. Если бы обнаружилось совпадение по одному телу, то целевая группа и местные полицейские продвинулись бы сразу по двум делам.
В то же время мы выслушивали устойчивый поток граждан, делившихся своими соображениями по поводу убийств. Наши телефоны звонили без остановок, пока мы определяли, было ли что-то ценное в рассказах звонивших. Некоторые из них дали информацию, заслуживающую внимания. Один звонивший рассказал, что подслушал разговор мужчины, который обсуждал захоронение тел. Другой сказал, что недавно его друг изнасиловал женщину и пригрозил, что утопит её в Грин-Ривер. Третий видел подозрительно выглядящего мужчину в бейсболке, курсирующего по Фрагер-Роад в зелёном универсале, – он сделал резкий U-образный разворот, когда увидел полицейские машины, припаркованные вдоль дороги.
Было очень важно услышать о подозрительном водителе на Фрагер-Роад, но, как вы могли догадаться, мы получили много звонков и от людей, которые были дезинформированы или просто хотели стать частью драматических событий. Один анонимный информатор посоветовал нам искать человека, часто бывающего в тавернах вблизи Кента и связанного с наркотиками. Но никаких подробностей не назвал. Пара проституток указала на своих клиентов. Одна из звонивших предположила, что нашим главным подозреваемым должен быть одинокий старик-инвалид с внушительным горбом. Видимо, в её представлении именно так выглядели убийцы – других основании для подозрений у неё не было. Несколько женщин сказали проверить их бывших мужей, которые ненавидели женщин, держали у себя порнографию и часто пропадали без объяснения причин.
Мы все занимались приёмом звонков, а между делом встречались со всеми источниками – стукачами, проститутками, их клиентами и сутенёрами, которые могли видеть или слышать что-то важное. Зная, что ранние жертвы занимались торговлей телом, особенное внимание мы уделили близлежащему району активности проституток – отрезку автострады Пасифик-Хайвэй, который все называли «Полоса».
* * *
В конце 70-х – начале 80-х, «Полоса» стала рынком под открытым небом для тех, кто готов был платить за секс. С отелями, дешёвыми мотелями, барами, круглосуточными магазинами и забегаловками, этот отрезок дороги был удобен для бизнесменов, пользующихся аэропортом «Си-Так»[6 - Сиэтл-Такома], который ежедневно принимал до тридцати тысяч человек. Также он был удобен для многих мужчин, работающих в промышленных парках, расположенных в получасе езды. Примерно в четыре часа после полудня молодые девушки, одетые в приметные наряды, начинали ходить вверх и вниз по улице, когда траффик достигал пяти-шести тысяч машин в час. С наступлением вечера увеличивалась и их активность. В пиковые вечерние часы уик-эндов можно было увидеть до сотни прогуливающихся девушек. Клиенты останавливались и звали понравившуюся торговку на «свидание».
Каждый полицейский, работавший в районе, знал этот «парный танец» проституток и клиентов: как только девушка садилась в машину клиента, он отвозил её к себе в отель, или она вела его в комнату, которую сняла на ночь. Однако, чаще всего дело делалось в каком-нибудь уединённом местечке недалеко от шоссе. Поэтому владельцы аэропорта завладели целыми прилегающими кварталами и снесли дома, оставив лабиринты пустых неосвещённых переулков и тупиков. Пары, желавшие быстрого секса, находили удобное место для парковки и, либо оставались в машине, либо заходили в подлесок. Через несколько минут «свидание» заканчивалось, и девушка возвращалась на «Полосу», где могла взяться за нового клиента.
Читая это в 2004 году, вам, наверное, трудно представить, что творилось на «Полосе» в 1982-ом. Сейчас торговля секс-услугами скрылась с глаз, проходя за закрытыми дверями пригородных домов, а отрезок шоссе, облюбованный когда-то проститутками, был переименован в Международный Бульвар. Большинство грязных мотелей кануло в лету и теперь автобусные остановки, которые служили точками пикапа клиентов, занимают пассажиры с дипломатами.
Но в 1982-ом «Полоса» была оживлённым секс-рынком, подобия которого можно было найти в большинстве крупных американских городов. У этого явления было несколько причин. Новые законы усложнили для полиции соблюдение комендантского часа, введённого для того, чтобы подростки не шатались по улицам. (Когда я начал работать в органах, я задерживал детей за нарушение комендантского часа и развозил их по домам.) Одновременно с этим из-за огромного количества сбежавших из дома подростков, было невозможно отследить все заявления о пропавших без вести. За исключением, когда были явные признаки преступления, заявления о пропавших людях не получали серьёзного расследования. А заявления о пропавших подростках снимались по истечении тридцати дней, чтобы освободить место для новых.
