скачать книгу бесплатно
Боль (сборник)
Владимир Дэс
В данный сборник вошли рассказы:
1. Боль
2. Взгляд женщины
3. Дорога
4. Запах
5. Ивана
6. Когда ты знаешь
7. Конфетка
8. Любовь как фактор слабоумия
9. Ненаписанное письмо
10. Одиночество
11. Песня
12. Поговорим о женщинах
13. Прости меня
14. Рука королевы
15. Сласть
16. Способ обольщения
17. Стрекоза
18. Суд в долине Кедрон
19. Ты первый об этом узнаешь
20. Человек без кожи
21. Я – мячик?
22. Я не люблю сестру
Владимир Дэс
Боль (сборник)
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Боль
В семнадцать лет, я прочитал рассказ Бунина «Митина любовь».
Как и его герой, я в это время был влюблен в прекрасную девушку чуть старше меня, причем любовь была взаимной. Я тогда очень сильно ругал Ивана Бунина за то, что он в конце рассказа застрелил Митю. Мне такая пафосная концовка казалась натянутой и фальшивой. «Любовь и смерть несовместимы! – смеялся я над писателем, ослепленный свое любовью.
Смеялся, пока сам не оказался в том же положении, в какое попал бунинский Митя.
Моя Света была симпатичной хохотушкой, и я был до безумия влюблен в нее.
Мы гуляли вечерами, смотрели на небо, на далекие мигающие звезды, и они казались нам близкими и родными.
Даже вечерний шум большого города с криками, скрипами и грохотом машин нас не раздражал, а радовал.
Все встречные были милы и симпатичны. А руки наши, когда мы шли рядом, сливались в одно целое, как будто был и не я и она, а какое-то единое, слиянное существо.
И говорили, перебивая друг друга. И не могли наговориться. Все, что мы говорили друг другу, казалось таким умным и юморным, что мы смеялись чуть ли не до упаду.
Ну, а когда в полумраке улиц осторожно выбирали и наконец находили неосвещенный подъезд, мы бесшумно ныряли в темноту под лестницу и там целовались до изнеможения.
До чего хорошо было жить! Сердце пело, хотелось делать добрые дела, писать стихи, помогать бабушкам, учить уроки, радовать родителей, а самое главное, все время грело сознание, что я люблю и любим.
Впервые в жизни я встретил человека милее и нужнее своей мамы. Это просто ошеломляло, пьянило без вина.
Так продолжалось полгода.
А весной, в начале апреля, когда солнце стало ласковее, а льдинки тоньше, и гулять рука об руку стало еще приятнее и веселее, моя Света уехала с мамой к родственнице в Москву. По каким-то семейным делам, как я понял.
И тут вот у меня началось.
Мир потемнел.
Весна словно пропала.
Состояние у меня было, как у смертельно больного человека: внутри, в груди что-то жгло и давило, голова не думала ни о чем другом, только о Свете. Слава Богу, у меня была фотография моей любимой Светочки. Раньше она лежала в ящике письменного стола, а теперь перекочевала в карман рубашки – ближе к сердцу.
Но это была еще не боль. Я еще привычно ухмылялся, вспоминая бедного бунинского Митю, но ухмылялся уже, что называется без энтузиазма. Уже думалось порой: а может, в этом рассказе все правда, может, именно так бывает, когда любишь?
Но я гнал от себя эти мысли, и все ждал, когда же приедет Света.
Наконец она приехала.
Снова встречи, снова прогулки, подъезды. Казалось, осталось по-прежнему.
Но появилось и кое-что новое. В минуты наших долгих поцелуев она вдруг стала проявлять инициативы, которых раньше небывало, которые вообще-то должен проявлять кавалер, то есть я.
Мне, конечно было приятно все, что она заставляла меня делать и делала сама, и поэтому за этой новой приятностью в наших отношениях я не обратил никакого внимания на явною связь между поездкой в Москву и ее новыми инициативами в любви. Наоборот, в голове моей клубился туман счастья и благодушия.
Это теперь я понял: если в поведении человека, с которым у тебя долгое время были определенные отношения, друг появляется что-то новое – ищи причину.
Ибо ничто не появляется из ничего и не пропадает бесследно.
Но тогда я был молод и зелен, безумно влюблен, а значит, слеп. И потому никакой связи неожиданной раскрепощенности моей возлюленной с ее поздкой в Москву я не искал. Да в то время я и помыслить не мог, что ее кто-то кроме меня мог чему-то научить в любовных играх. Хотя и сам в то время был слишком молод и абсолютно бестолков в делах любви. Так, поцелуи и вздохи. А Света…
В общем, летом Света опять уехала в Москву на все лето, поступать в МГУ.
При расстовании мы обещали писать друг другу каждый день.
Плакали даже.
И всю ночь провели вместе.
Она уехала, а мне стало плохо.
От нее пришло письмо.
Потом пара открыток.
И еще одна, всего с парой строк.
И – все.
Я же писал ей каждый день.
А когда понял, что ни писем, ни открыток больше не придет, пытался звонить, посылал телеграммы. В ответ – молчание.
Полное молчание.
Мне стало страшно. Стало больно жить. Невыносимо больно.
И тут я вернулся к Бунину. К его рассказу «Митина любовь».
И его строки: «…она – эта боль была так сильна, так нестерпима…», – и вот тогда-то в те дни, в те минуты, эта строка вошла в мою душу, как нож в масло. Моя боль от любви, перемешанная с непонятным поведением любимой девушки, была точно такой же, как у Мити. Казалось, что она, заполняет все тело и даже пространство вокруг него. Я не мог не говорить, не слушать, не дышать, чтобы не думать о ней, о Свете. Чтобы пересилить эту боль, я пытался встречаться с другими девчонками, но все они казались мне какими-то пресными, даже отвратительными. Одна мысль о поцелуях и объятиях с ними приводила меня в состояние, близкое к бешенству. А боль в душе делалась нестерпимой, и на второй месяц моих мук я понял наконец, почему Митя не смог жить: боль, страдания по любимой убивали его вернее острого ножа. Как и у меня, эта боль была неизлечима, нестерпима, ужасна; любая физическая – ничто по сравнению с нею.
Я пытался резать себе пальцы, бился головой о стену, морил себя голодом. Все было напрасно. Ничего не помогало.
И я понял: есть только один способ избавиться от этой боли. Так же, как это сделал Митя.
Да, именно так и только так.
Почему? Потому что тоска по любимой и боль по любви несовместимы с жизнью.
«Прощай, Светик!» – сказал я и шагнул за бунинским Митей туда же, куда ушел и он.
Взгляд женщины
Иногда, когда женщина думает, что за ней никто не наблюдает, приглядевшись, можно увидеть «этот» ее взгляд. Мне удалось это сделать. Увидеть. И даже расшифровать «этот» взгляд.
Он меня потряс.
Во-первых: этот взгляд – не что иное, как вселенская печать.
В этом взгляде суть и понятие главной тайны Вселенной, известной только им.
В этом взгляде все ответы на все вопросы мироздания, над которыми мужчины тысячелетия бьются, открывая законы, создавая теории и ломая свои головы.
А женщины уже все знают, им уже все известно. Но они тщательно скрывают свои знания от второй половины человечества, агрессивной, самолюбивой, самовлюбленной.
Все изобретено мужчинами. До всего додумали мужчины. Все построили мужчины.
Иллюзия.
Женщины создают. Мужчины разрушают. Хотя, кажется наоборот.
Кажется, что женщины слабы и глуповаты. Не видят перспектив.
Не стремятся в будущее.
Казаться такими – это не значит быть.
Но в этом и есть их секрет.
Во-вторых: мужчина – это не что иное, как навязанная необходимость.
Женщины просто терпят мужчин.
Любя терпят.
Ненавидя терпят. И не видя терпят.
В-третьих: в этом взгляде смирение.
Религию придумали мужчины, а создали женщины.
А православная религия вообще держится только на женщинах.
Они намного ближе к Богу, чем любой мужчина и даже священник.
В-четвертых: во взгляде – жертвенность.
Но не обреченная, а снисходительная.
Жертвенность сильного перед слабым.
Тонкая на грани фола игра в уязвимость и готовность сдаться «врагу».
