скачать книгу бесплатно
Властелин 2
Сергей Николаевич Дергунов
Вторая книга исторической эпопеи Властелин охватывает период от непосредственной подготовки первой французской революции до прихода к власти Наполеона Бонапарта. В книге почти нет вымышленных персонажей. Лафайет, Сийес, Бонапарт, Дантон, Робеспьер, Адам Вейсгаупт, Павел I, Суворов и многие другие здесь действуют в полном соответствии с хронологией, установленной официальной историей. Но все они участвуют в спектакле одного режиссера, имя которому… Впрочем, у него много имен.
Сергей Дергунов
Властелин 2
Книга 2. Отречемся от старого мира
Глава 1. Просвещенные
В комнате, которую освещал лишь свет от тлеющих в камине углей да свеча на столе, за столом сидели трое. Один из них – человек, выглядящий лет на сорок, горбоносый, с большими светлыми глазами и выдающимся вперед подбородком с ямочкой – зачитывал список имен, шевеля пухлыми губами. Сидящий напротив него молодой человек, водил гусиным пером по листку бумаги. Третий – внимательно слушал.
Все трое одновременно вздрогнули, когда раздался громкий и настойчивый стук в дверь.
– Иди открой, Катон, – приказал Горбоносый молодому человеку.
– Почему я, Спартак? Я же пишу! – возмутился «писарь».
Тот, кого назвали Спартак, молча уперся взглядом в сидящего напротив, и молодой человек, отложив перо, направился к двери. Не успел он отодвинуть щеколду, как двери распахнулись, и в комнату ворвался крупный мужчина. Он, размахивая свернутой газетой, заговорил:
– Так ты говоришь, Адам, что волю «неведомых высших» получаешь от Сен-Жермена? – звуки его голоса кому угодно могли показаться зловещими, но не Горбоносому:
– Опять нарушаешь, Филон. Сколько раз нужно повторять, чтобы ты прекратил, наконец, обращаться по именам? Мы зачем взяли себе псевдонимы? – спокойно произнес он, глядя прямо перед собой.
– Ты не ответил на вопрос!
– Сядь, Филон, и успокойся. С чего, вдруг, ты этим заинтересовался?
– Ты не увиливай, Адам…
– Не Адам, а Спартак!
– Будь по-твоему, Спартак, – уже спокойным голосом заговорил Филон, усаживаясь на единственный свободный стул, – я жду ответа. Думаю, мы все ждем ответа.
– Ты не услышишь в моем ответе ничего нового: да, волю «неведомых высших» мне передает граф Сен-Жермен.
– Тогда что ты скажешь на это, Спартак? – Филон постарался сосредоточить всю иронию на слове «Спартак» и развернул на столе принесенную с собой газету.
– Что здесь?
– Вот, почитай, – Филон ткнул пальцем в заметку, которая гласила: «27 февраля 1784 года в замке Готторп умер граф Сен-Жермен. Его тело захоронено неподалеку у старой часовни».
– Где ты взял эту газету?
– Какая разница, где я ее взял?! – вновь начал заводиться Филон, – допустим, мне ее подбросили, что это меняет? Сен-Жермен умер больше полгода назад, а ты все это время являл нам волю «неведомых высших». Что ты на это скажешь?
– Скажу, что какая разница, кто доводит до меня волю «неведомых высших»? Главное, что она до нас доходит.
– Ты нам лжешь!!! – почти выкрикнул Филон.
– О чем спор, господа? – раздался мягкий голос в сумраке комнаты.
Все четверо резко обернулись на этот голос, а молодой человек, которого назвали Катоном, даже вскочил со стула, чуть его не опрокинув. У двери стоял невысокого роста человек, закутанный в черный плащ. Он прошел к столу, уселся на освободившийся стул со словами, обращенными к молодому человеку: «Вы позволите, Ксавьер?». Эта реплика вызвала еще больший шок присутствующих. Откуда незнакомец знает их имена?
– Кто вы? – первым пришел в себя Филон.
– Это граф Сен-Жермен, – ответил за гостя Спартак.
– Да, это я. Рад, что вы меня узнали, Адам. Хочу вас похвалить: вы неплохо справлялись.
– Но как же …? – Филон указал пальцем на газету.
– У меня нет времени рассказывать. Если вам интересно, расспросите вашего друга Адама. А сейчас я сам явлю вам волю «неведомых высших», – Сен-Жермен сделал паузу и обвел всех взглядом, – вы должны созвать новый масонский конвент, теперь в Париже. На него вы соберете только тех, кто примкнул к вам на прошлом конвенте в Вильгельмсбаде и кого вы успели переманить после него. Срок вам даю до апреля следующего года. У кого есть вопросы?
Нависла тишина. Никто из присутствующих не решился ее нарушить, хотя вопросы были у всех четверых.
– Тогда берите по листку бумаги и пишите клятву, – продолжил свою речь Сен-Жермен.
– Что писать? – заговорил молчавший до сих пор участник встречи.
– Пишите: «я, Йохан Боде, клянусь во веки веков ни одним словом не упоминать о встрече, состоявшейся 31 октября 1784 года в доме Адама Вейсгаупта». В конце поставьте свою подпись. Все пишите от своего настоящего имени.
Сен-Жермен встал из-за стола, уступив место самому молодому из присутствующих, Ксавьеру фон Цваку. Пока «просвещенные» старательно выводили текст клятвы, граф сделал шаг от стола и внимательно за ними наблюдал. Среди панического калейдоскопа мыслей, исходивших от членов ареопага ордена иллюминатов, он уловил одну, совершенно четкую: «только через него я смогу возвыситься». И эта мысль созрела в голове Йохана Боде. Сен-Жермен отметил для себя эту особенность его характера: редко кому удается сохранять хладнокровие в подобной ситуации.
Граф поочередно собрал передаваемые ему листки, обращая внимание на подписи: Адам Вейсгаупт, Ксавьер фон Цвак, Йохан Боде, барон Адольф фон Книгге.
– Ну, что ж, до встречи в Париже, господа, – Сен-Жермен скатал листки в трубку и покинул дом.
Иллюминаты долго сидели в полном молчании, пока его не нарушил хозяин дома:
– Ты закрыл двери за бароном на засов, Ксавьер?
– Ты же сам говорил: не упоминать имен, Спартак.
– К черту! Закрыл?!
– Закрыл, кажется…
– Послушай, Адам, какая разница: закрыл, не закрыл? Лучше расскажи, что здесь происходит. Ты ведь не ожидал его увидеть?
– Не сейчас. Давайте на сегодня закончим. Я устал.
Все поднялись со своих мест и двинулись к двери. Вейсгаупт встал их проводить и приблизившись к барону фон Книгге шепнул: «возвращайся».
Адольф вернулся через четверть часа, вошел в незапертую дверь, уселся на стул и молча уставился на хозяина дома.
– Что ты так смотришь, Адольф? – заговорил Вейсгаупт, – да, я вас обманывал. Вернее, я думал, что обманываю. Но я думал, что обманываю с благой целью. А теперь получается, что я на самом деле выполнял волю «неведомых высших» …
– Погоди, Адам, я ничего не понял. Давай все по-порядку. Ты встречался раньше с Сен-Жерменом?
– Один раз, семь лет назад. Я просил его освятить наш орден и направить на путь истинный. Но он отказал. Сказал, что у него нет времени. Тогда я первый раз соврал ареопагу. Тебя тогда еще не было. Я сказал, что получил задание привлекать в орден знатных особ и влиятельных членов общества. У нас мало, что получалось. Единственная наша удача – это ты. Зато, когда ты пришел, от представителей знати не стало отбоя.
– Это я знаю. Дальше.
– Потом мне пришла в голову мысль, что нам нужно расширяться за счет масонов…
– Получается, ты сам все это придумывал?!
– Нет же, Адольф! Это я тебе и пытаюсь объяснить. Не я сам придумывал, а он посылал мне мысли. Ты же слышал: он сказал, что я неплохо справлялся.
– Бред! Как это может быть?
– Никакой не бред, если понять, кто он такой.
– Ну, и кто он, по-твоему?
– Сначала я думал, что он посланник Люцифера, а теперь уверен: он сам Люцифер!
– Бред, бред, бред. Мы, что, служим Дьяволу?
– Не дьяволу, а Люциферу.
– Да какая разница?! И с чего ты решил, что это так?
– Сам посуди: он прошел сквозь закрытые двери, он первый раз нас видел, а всех знает по именам, он может мысленно давать задания и, наконец, он может обращать время вспять.
– Если подумать, то все это можно объяснить логически. Я только не понял про «время вспять».
– Семь лет назад, при нашей первой встрече, он выглядел лет на шестьдесят, семьдесят, а сегодня… ты сам видел: не больше сорока пяти.
– Может ты виделся с другим человеком?
– А как тогда он все узнал о нашей встрече?
Барон задумался. Не нравилось ему все это. Сам он, ревностный католик, стал иллюминатом исключительно ради просвещения народа. Открыть людям истину – вот в чем видел он свою задачу. А в чем истина? Да в Слове Божьем! Только так и не иначе. А теперь, выходит, он служит Дьяволу, если Адам прав. Еще хуже, если его друг неправ. Тогда Адам сумасшедший, который радуется, что служит Дьяволу. А он, барон Адольф фон Книгге, служит сумасшедшему.
– Вот что, Адам. Я не намерен служить никакому Люциферу. Я ухожу.
– Но это предательство, Адольф!
– Называй, как хочешь. Мне все равно. Я ни минуты не останусь в этом дьявольском гнезде. Прощай.
Барон фон Книгге покинул дом, негромко хлопнув дверью, а Адам Вейсгаупт еще долго стоял в растерянности. Сегодня он потерял самого деятельного члена ордена и просто друга.
***
Конвент «любящих истину» открылся 16 апреля 1785 года в парижском отеле Сен-Жермена. Иллюминатам удалось собрать под крышей одного из самых роскошных отелей Парижа около трехсот престольных мастеров масонских лож Франции и Германии. Были делегаты и из других стран, даже из России.
В письмах, полученных мастерами за подписью Спартака, не было упоминания ни о масонах, ни об иллюминатах. Досточтимые филалеты – любящие истину – созывались на конвент для «нахождения истинного знания».
Две недели делегаты «искали истину», обсуждая изменения в уставе, ритуалах и тайных знаках. Новшества были нужны, чтобы филалеты могли отличить своих собратьев от других масонов. Но все ожидали события, которое было анонсировано еще на первом общем собрании делегатов: выступления на конвенте посланца «неведомых высших».
Сен-Жермен все это время находился рядом, в своих апартаментах. Он через аббата Жозефа Сийеса и Йохана Боде, возглавлявшего делегацию иллюминатов, следил за всеми перипетиями «поиска истины».
Бенджамин Франклин, престольный магистр ложи «Девяти сестер», так же, как и остальные делегаты, сгорал от нетерпения в ожидании встречи с посланцем «неведомых высших», и он был заинтригован, кто же теперь, после смерти графа де Сен-Жермен, будет этим посланцем.
В один из дней к Франклину подошел аббат Сийес и сообщил, что кое-кто хотел бы с ним встретиться. Шаркая вслед за аббатом по мраморному полу отеля отяжелевшими к старости ногами, американец безуспешно перебирал в голове всех, кому он мог понадобиться в это время и в этом месте. Войдя в открытую Сийесом дверь апартаментов, Франклин услышал знакомый голос:
– Входите, мистер Франклин. Рад вас видеть.
В кресле сидел ничуть не изменившийся за семь лет с момента их последней встречи граф Сен-Жермен.
– Но как, мессир?! – обрадованно воскликнул Франклин, – в газетах писали…
– Не верьте всему, о чем пишут газеты. Верьте своим глазам и ушам.
С выражением счастья и умиления на лице старик доковылял до кресла и уселся напротив хозяина апартаментов.
– А я гадаю, кто теперь будет являть волю «неведомых высших»? Оказывается, это вы, мессир. Как же я рад, что газеты иногда врут, – на радостях болтал старина Бен.
– Расскажите лучше, что здесь происходит? Давно я не слышал парижских сплетен, а из них иногда можно узнать больше, чем из газет.
– С чего бы начать, мессир?
– Начните с жизни королевского двора.
– О, после смерти графа де Морепа и ухода Жака Неккера двор чувствует себя прекрасно. Новый министр финансов Каллон отменил режим экономии, и король потянулся к роскоши. Он сразу же приобрел для себя «охотничий домик» в Рамбуйе за четыре миллиона ливров и на радостях выделил десятимиллионный заем Америке. Хотя вы говорили, мессир, что этому займу поспособствует Неккер.
– Он и поспособствовал. Вы думаете Каллон сам придумал занимать у международных банкиров? Нет. В его министерстве сидит незаметный клерк, которого оставил Неккер, и дает советы ничего не понимающему в финансах министру. Неккер ушел вовремя и появится в нужный момент, как спаситель Франции.
– Неужели вы все это заранее предусмотрели, мессир?
– Не все. Иначе революция в Париже началась бы уже в следующем году и на этом конвенте мы бы обсуждали тактику захвата Версаля. А пока придется и дальше вводить короля в искушение.
– Мне кажется, их величества и так вошли во вкус. В прошлом году король купил для своей супруги поместье Сен-Клу за шесть миллионов ливров, а недавно ходил слух, что королева приобрела баснословно дорогое бриллиантовое ожерелье.
– А вы, случайно, не знаете чьей оно работы?
– Этого я не знаю, но слышал, что его делали еще по заказу прошлого короля для мадам Дюбарри. Но король умер и не успел выкупить ожерелье.
– Тогда я знаю автора. Хорошо, мистер Франклин, – Сен-Жермен хлопнул двумя ладонями о подлокотники кресел, меняя тему, – а вам еще не наскучила парижская жизнь?
– Парижская жизнь не может наскучить, но меня давно тянет домой.
– А как же мадам Гельвеций?
– Я уже потерял надежду, что мадам Гельвеций будет воспринимать меня ближе, чем друга.
