скачать книгу бесплатно
– Да никак речник забрел в наши леса? – гоблин от удивления раскрыл рот и ослабил хватку, что позволило Питеру освободить ногу. – Ваше трусливое племя отродясь не покидало насиженных мест. Хотя в семье не без урода.
– Ух ты, только что умолял его пощадить, а теперь вон как раздухарился, – Дуболом похлопал по раскрытой ладони дубинкой.
– Опусти свою палку, верзила, а то я тебе ее знаешь, куда засуну?
Бешеный побагровел, но сдержал порыв огреть языкастого гоблина.
– Ладно, малец, я постараюсь быть предельно краток, – десятник присел на корточки и взглянул гоблину прямо в глаза. – Чары твоих рук дело?
– Да нет, что вы, – Сквирби сделал невинное лицо.
– Он, поганец, я точно говорю, – уверил Батьку Смоки. – Или его соплеменнички.
– Ну что ж, раз разговора у нас не получается…, – Батька встал, вытащил палицу и замахнулся для того, чтобы нанести удар.
– Стой, я все скажу, – завопил гоблин. Шипастый шар остановился в нескольких дюймов от головы Сквирби.
– Я, ууу, ээ, – от нервного напряжения гоблин не мог выговорить ни слова. Кроме того, у Сквирби остервенело дергался левый глаз.
– Ну так что насчет увлекательного рассказа про то, за каким Шахиром ты заманил нас в эту ловушку, – рыкнул десятник.
– Честно, это не я, – гоблин немного пришел в себя от полученного шока. – Я всего лишь разведчик, посланный следить за вами. Это шаманы моего племени навели чары на лес, чтобы вы заблудились.
– И что мы такого плохого сделали, что ваши колдуны возжелали нам такой незавидной участи? – спросил Питер.
– Вышла досадная ошибка, – замахал руками гоблин. – Когда к нам поступила информация, что в наши леса вторглись чужаки, мы подумали, что вы – ренинцы, с которыми у нас свои счеты.
– О вашей ненависти на Руне ходят легенды, – сказал Драчун. – Только вот с чего ты взял, что мы не карательный отряд, посланный Латаром?
– Полная чушь, – Сквирби сплюнул на землю, услышав имя ненавистного правителя Ренина. – Этот чванливый народец считает себя богоизбранным и никогда не будет якшаться со всякими там иноверцами и нелюдями вроде гринчей, вудсов и гномов.
– Поосторожней в выражениях, ты, мелкая козявка, – проревел Расмус.
– Кто бы говорил, – огрызнулся Сквирби, легко увернувшись от гномьего сапога. – Ну, а когда стало известно, что вы подданные Катерии, мне было приказано разыскать вас и вывести из зачарованного места.
– Ха, что-то не больно ты старался помочь, – усмехнулся Весельчак. – Так визжал и упирался, как будто тебя линчевать собираются.
– Я должен был точно убедиться, что это именно вы, – начал оправдываться гоблин. – Мало ли кто забрел в наши края.
– Тут есть одна нестыковка, – гринч недобро посмотрел на гоблина. – Не проще было бы твоим шаманам просто взять и убрать чары. Зачем было посылать тебя?
– Вы, речные дылды, никогда не отличались сообразительностью. Ладно-ладно, спокойно. И угомони своего грифона, а то его клацающий клюв у меня вызывает спазмы ниже пупка. Просто шаманы хотят лично приветствовать тех, кто неоднократно надирал ренинцам задницу.
– Похоже, ты знаешь о нас больше, чем кажется на первый взгляд, – прищурился Батька. – Ну что, лопоухий, раз тебе выпала честь быть нашим поводырем, то показывай дорогу. А там мы подумаем, стоит ли тратить свое драгоценное время на треп с твоими шаманами или нет.
Сквирби чуть не задохнулся от такой неслыханной наглости. Он хмыкнул, гордо вскинул голову и зашагал вперед.
Несмотря на маленькие кривоватые ножки, гоблин взял такой темп, что воины едва поспевали за ним. Десятник попросил коротышку идти чуть помедленней, на что провожатый что-то промычал и, казалось, пошел еще быстрей.
Лес понемногу начал меняться. Стволы деревьев стали уже, листья уменьшались в размерах, цвета немного поблекли. Видя такую перемену, друзья воспрянули духом и, несмотря на усталость, ускорили шаг.
– Ну, вы, дохлые улитки, поторапливайтесь, мы почти пришли в деревню, – закричал гоблин, махая рукой. Остановившись у ручейка, коротышка прислонился спиной к дереву, достал из кармана сухарь и принялся его грызть. Батька первым подошел к ухмыляющемуся Сквирби. Он хотел что-то сказать, но из открытого рта не вырвалось ни звука. Десятник только хлопал глазами, уставившись на уже знакомую поляну. Дуболом схватил маленького гаденыша за горло и приподнял над землей. Гоблин заболтал ножками, его лицо заметно посинело.
– Отпусти его, задушишь еще, – велел Батька.
Бешеный разжал пальцы, и гоблин плюхнулся оземь, словно мешок с навозом. Сквирби хватал ртом воздух, при этом усиленно потирая шею.
– Его что, Всевышний совсем мозгами обделил? – прохрипел гоблин. – Чуть меня к праотцам не отправил, дубина стоеросовая.
– Тебя надо было отправить, – ответил Лис. – Ты куда нас привел?
– А что не так? – заморгал гоблин.
– Мы к этой поляне уже третий раз за сегодняшний день возвращаемся, – взгляд Питера не предвещал ничего хорошего.
– Ах вот оно что, – Сквирби поднялся с земли отряхивая одежду. – Откуда же мне было знать. Сейчас перешагнем этот ручей, и наваждение исчезнет.
В глазах воинов читалось сомнение.
– Обещаю, – гоблин поднял вверх раскрытую ладонь. – Если окажется не по-моему, лично разрешу размозжить себе палицей голову.
– Я слежу за тобой, – напомнил Сквирби вудс и, перепрыгнув через ручей, оказался в гоблинской деревне.
Впрочем, деревней, сие поселение назвать не поворачивался язык. На поляне, которая как две капли воды походила на прежнее место ночевки отряда, стояли с десяток низеньких двускатных шалашей. Вокруг деловито сновали гоблины. Заметив пришельцев, маленькие человечки засуетились еще больше. Четверо соплеменников Сквирби, пыхтя и раздувая щеки, тащили дубовый стол. Над костром висел огромных размеров котелок, в котором что-то булькало. Две женщины помешивали стряпню большими ложками. Смоки втянул носом воздух, и желудок гринча заурчал, требуя законного ужина.
Цвет кожи гоблинш заметно отличался от представителей сильного пола этого народца. Если у дам она была оливковой, то у мужчин – темно-зеленой. Именно этот фактор говорил о половых признаках лопоухих существ. Ну и еще, пожалуй, длина волос. Хотя в последнее время веяние моды среди гоблинского племени в отношении причесок заметно изменились. Некоторые мужчины отращивали длиннющие патлы, доходившие им чуть ли не до пояса, тогда как женщины, наоборот, стриглись очень коротко.
Одежда малого народца была однотипного покроя и безо всяких изысков – шерстяные штаны и льняные рубахи. Впрочем, кое-кто из молодняка вдобавок щеголял в кожаных жилетках. На широких поясах висели чехлы, из которых торчали рукоятки охотничьих ножей.
Питера приятно удивило, что в деревне не оказалось вездесущих комаров. Видимо, шаманы изгоняли кровососущих насекомых с помощью заклинаний. По крайней мере, это было единственное разумное объяснение, которое приходило на ум. А еще у молодого лорда не укладывалось в голове, как в маленьком шалашике смогли поместиться сразу несколько гоблинов. Бернс наблюдал, как трое зеленых существ выбежали из своего крохотного жилища. Каждый из них держал в руках посудину, смутно напоминавшую кастрюлю. Пит высказал свою мысль вслух. Расмус, как представитель малого народца, прекрасно знакомый с гоблинским бытом, хотел было рассказать другу о потайном лазе, расположенном в шалаше, однако появление старца заставило его промолчать.
За стариком шли двое других гоблинов, тоже весьма почтенного возраста. Главный шаман племени опирался на деревянный посох, с вырезанным на его конце фигуркой оленя. Гоблины почитали этих лесных животных, полагая, что после смерти их душа вселяется в новорожденного олененка. Правда это или нет, никто не знал, кроме самих гоблинов. Хотя те, кто хоть немного был знаком с этим народцем, склонны были верить в их религиозные мировоззрения. Иначе как объяснить тот факт, что лопоухие могут общаться с этими животными. К тому же еще олени позволяют гоблинам ездить на себе.
Сквирби выбежал навстречу старику и принялся что-то лепетать на языке гоблинов. Шаман остановился, внимательно слушая своего соплеменника, при этом открыто разглядывая незнакомцев. На гноме и грифоне его цепкий взгляд задержался немного дольше. Шаман величественно поднял руку, давая понять, чтобы Сквирби умолк. Старец подошел к гостям, выждал небольшую паузу и обратился к пришедшим:
– Для меня большая честь приветствовать славных воинов Катерии на моей земле, хотя не все из вас, я смотрю, поданные этого королевства.
Голос шамана слегка дрожал – возраст давал о себе знать. Старец чуть пошатнулся. Двое сопровождающих тут же подскочили к нему, чтобы не дать упасть. Однако старый гоблин отмахнулся от своих помощников, как от назойливых мух.
– Я пока в состоянии стоять на ногах. Достаточно с меня вашей опеки. Моих сил еще с лихвой хватит, чтобы наложить чары на весь этот лес.
– Почтеннейший, – обратился к шаману Питер.
– Прошу вас, – скривился глава деревни. – Если бы я был почтеннейшим, то Латар с его воинством не рубил мечами мой народ, а позволил жить нам средь холмов, покрытых лесами, в своих просторных норах, как и подобает настоящим гоблинам. Но они вышвырнули нас из наших жилищ. Чтобы спастись, мы сотворили болота. А эти поганцы отступили, наивно полагая, что топь не позволит нам выжить. Но мы оказались хитрей. С помощью нашей древней магии мы создали брод, перебрались через болота и пришли в эти места. Конечно, здесь милый нашему сердцу лес, но нет холмов. Мы были озлоблены на весь мир, в особенности на людей. Но когда в последней войне вы прищемили Латару хвост, мой народ понял, что катерийцы могут стать нашими верными союзниками. Реницы улепетывали от ваших солдат так, что пятки сверкали. Некоторые беглецы в надежде спастись попадали в эти леса, где их ждал не очень теплый прием, и мы хоть немного, но смогли утолить ту жажду мести, которая иссушала наши сердца со времен изгнания. За это мы у вас в неоплатном долгу. Поэтому, скажите ради моего первого предка, что вы здесь делаете? Когда наши следопыты заметили отряд, вы направлялись прямо в лапы к смерти, и мы просто не могли не предупредить вас об опасности.
– О чем ты говоришь, старец? – не понял Батька.
– Впереди болота, – шаман направил посох в сторону топи. – Я сомневаюсь, что вы хотите там бесславно погибнуть.
– Почтенный, но мы целенаправленно направляемся туда, – Питер шокировал гоблинов своим заявлением.
– Вы все сумасшедшие, – покачал головой шаман. – Однако не в моих правилах лезть в чужие дела. Надеюсь, вы не слишком торопитесь на тот свет? Ужин вот-вот будет готов. Если такие славные воины и собираются отдать душу Всевышнему, то лучше тонуть в вонючей жиже на сытый желудок.
Глава третья
Путникам было неудобно спрашивать, из чего готовится жаркое, дабы не обижать радушных хозяев. Когда зеленоватое месиво разложили по тарелкам, никто из гостей не мог заставить себя проглотить ни ложки, до последнего оттягивая момент принятия пищи. Питер, помешивал странную еду, как бы остужая ее. Ему казалось, что похлебку варили из водорослей, болотной тины и лягушек.
– Что, боитесь отравиться? – хмыкнул Сквирби.
Гоблин выудил из похлебки кусочек мяса, положил в рот и с блаженным видом принялся жевать. Лис пожал плечами, давая понять, что ему все равно, из какой дряни приготовлен ужин. Он зачерпнул из глубокой тарелки зеленую кашицу и попробовал стряпню. Друзья смотрели на смельчака, не отрывая взгляда. Когда Лис удивленно поднял глаза и довольно осклабился, все накинулись на еду. Гоблины засмеялись и захлопали в ладоши.
– Вкушсна тя как, – с набитым ртом похвалил похлебку Смоки.
– И не говори, – согласился Пит, ложкой собирая с тарелки остатки еды.
– Кому добавки? – спросила толстая повариха.
– Можно мне хозяйка, и мне, и нам подлей маленько, – загалдели гости.
– А, скажи сестренка, как приготовить такое шикарное блюдо? – поинтересовался Расмус.
– Лучше тебе об этом, братец, не знать, – подмигнула гному повариха.
Сумерки окутали деревню и на небе появились первые звезды. Молодой месяц, пока еще не засиявший в полную силу, тщетно пытался осветить поляну своим призрачным светом. Впрочем, костра вполне хватало, чтобы более-менее разогнать темное покрывало подкрадывающейся ночи.
Из круга света вышла согбенная фигура. Шаман все так же опирался на посох. Резная фигурка оленя – тотем гоблинского племени, мерцала голубоватым сиянием.
Старый гоблин сел напротив Пита. Разговоры тут же стихли. Маленький народец подошел поближе к своему духовному лидеру, чтобы не пропустить ни единого слова из его уст. Молодой лорд понял, что разговор будет серьезным. Старик молчал, его взгляд был отрешенным, как будто он находился по другую сторону реальности, слушая голос предков из запредельного мира. Расмус повернул голову к сидящему рядом Сквирби, но гоблин предостерегающе покачал головой, давая понять, что не время приставать с расспросами. На поляне наступила гнетущая тишина, нарушаемая лишь стрекотанием сверчков и хриплым дыханием шамана. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как глава племени впал в забытье.
– Я говорил с духами, – проскрежетал старик. Он положил дрожащей рукой на стол свой посох, словно тот весил целых сто пудов. Фигурка оленя уже не горела магическим огнем, а выглядела обыкновенной деревяшкой. – Они поведали мне о вашей благой миссии. Правда, не во всех подробностях, а только то, что мне необходимо знать.
– Что же они сказали? – спросил Питер, которого уже начинал порядком раздражать тот факт, что всей округе известно о цели путешествия отряда.
Ответ шамана ошеломил путников, заставив содрогнуться:
– Я не шутил, когда говорил, что вы все погибнете в этих болотах.
– Но тогда какого…
– Никогда не перебивай старших и мудрецов, – шаман недобро зыркнул на Батьку. Десятник прикусил язык и в извиняющемся жесте скрестил на груди руки.
– Но мы поможем вам пересечь топь. Такова воля наших предков. Да и мое желание помочь врагам Ренина ничуть не меньше.
– Мы были бы очень признательны, – ответил за всех Питер. – Честно сказать, направляясь к болотам, мы и не думали, что эти места могут оказаться настолько гиблыми.
– Однако, несмотря на все мое уважение к жителям Катерии, наша помощь не будет безвозмездной, – шаман сделал небольшую паузу. – У нас есть одно условие.
– Говорите, почтенный, – Пит почувствовал некий подвох. – Но если это только в наших силах.
– Нам невыносимо жить на чужой земле. Мы находимся в постоянном страхе, что когда-нибудь отряды карателей Ренина с опытными следопытами пересекут топи и уничтожат остатки некогда многочисленного гоблинского племени. Я знаю, что в Катерии живут в мире и согласии вудсы, гномы и другие племена нечеловеческой расы. И мое желание – видеть свой народ среди них.
– Не могу ничего обещать, – развел руками Питер. – Я не правитель королевства, а всего лишь один из тысяч подданных. Все, что я могу для вас сделать, так это передать просьбу Его Величеству Родерику V, да и то, если кто-то из нас вернется живым из этого опасного путешествия. И конечно, я постараюсь убедить монарха, что гоблины не менее ценные союзники для Катерии, чем гномы и вудсы. А там уже не мне принимать решение о вашем подданстве.
– Другого ответа я не ожидал, – улыбнулся шаман, показав ряд маленьких, но очень острых зубов. – А теперь разрешите оставить вас. Я уже стар и мое тело требует отдыха. Вам, мои новые друзья, также настоятельно рекомендую хорошенько выспаться на пуховых перинах. Когда ступите на болота, будет уже не до удобств – на кочках особо не поспишь.
– А насколько далеко простираются болота, почтенный? – поинтересовался Расмус.
Старый гоблин, который уже направился прочь от стола, повернулся к путникам.
– Я их не мерил, – пожал плечами шаман. – Но недели будет вполне достаточно для того, чтобы возненавидеть проклятую топь всем сердцем.
* * *
О потайных лазах гоблинов знали немногие обитатели Руны. В основном секретами жилищ зеленых человечков владели разве что гномы и эльфы, да и те не обо всем ведали. Путники ломали голову, зачем гоблинам нужно было строить маленькие шалаши, куда с трудом могли поместиться два человека. Эти вопросы возникли сразу же, как только Сквирби взял на себе почетную миссию устроить на ночлег дорогих гостей. Предложение Батьки и Питера спать на открытом воздухе было сразу отметено. Пакостник решил поддержать товарищей, приведя весомый аргумент о тех неудобствах, которые они могут испытать в шалаше. Но Сквирби был непреклонен и с ослиным упрямством настаивал на своем. Расмус в свою очередь посоветовал друзьям не пререкаться, так как нарушать законы гостеприимства будет, по меньшей мере, некрасиво.
– Никто вас не заставляет всем скопом лезть в шалаш, – сказал с деловым видом Сквирби. – Для того, чтобы каждый из вас чувствовал себя комфортно, я предлагаю разделиться на три группы.
– Я прямо-таки предчувствую этот самый комфорт, – недовольно буркнул Смоки.
– Ага, – поддержал гринча Пакостник. – Голова будет находиться в укрытии, а ноги из-под навеса торчать.
Весельчак захихикал, на что гоблин только покачал головой. Тем не менее, отряд разделился. Один Дуболом не захотел примыкать ни к чьей группе – бешеный собирался стоять на часах. Расмус еле убедил приятеля, что никто не собирается воровать лошадей и провизию в этой глуши. К тому же Руби и Пушистый останутся на поляне, и если что, за всем присмотрят. Дуболом ворча поплелся следом за Пакостником и вудсом к одному из шалашей. Впереди них шел пузатый гоблин. Батька, гринч и Весельчак уже скрылись в ближайшем жилище. Сквирби дал знак Питу, Лису и гному поспешать за ним. Гоблин вошел в шалаш, нагнулся, пошарил по земляному полу рукой, нащупал металлическое кольцо и потянул на себя. В ночной тишине раздался скребущий звук, и приятели увидели большое отверстие, из которого шел тусклый свет.
– Добро пожаловать в скромное гоблинское жилище, – Сквирби одной рукой удерживал люк, а другой делал приглашающий жест.
Расмус первым начал спуск. Он, конечно, слышал о подземных жилищах гоблинов, но не думал, что когда-нибудь ему удаться посетить одно из них. Этот народец редко принимал у себя гостей, и уж тем более не горел особым желанием раскрывать свои секреты чужакам. Про себя гном отметил, что потайные жилища гоблинов мало чем отличались от нор эго, в котором ему волею судьбы удалось побывать вместе со Смоки и Драчуном, когда они вызволяли из плена сына главаря разбойничьего поселка.
Внутри было светло. Грибы-слимы, которые в изобилии росли прямо на стенах, щедро освещали нору. Спуск был достаточно крут, а земляные ступеньки, предназначенные для маленьких гоблинских ступней, делали его просто опасным. Лис едва не подвернул ногу, когда попытался перешагнуть сразу через три ступеньки. Питер в последний момент ухватил бешеного за шиворот, тем самым предотвратив падение. Гном ухмыльнулся такой человеческой неуклюжести и уверенно продолжил спуск на своих коротеньких кривоватых ножках, дыша в затылок Сквирби. Вскоре пол стал ровным, и по обеим сторонам коридора потянулись комнаты, завешанные медвежьими и волчьими шкурами. Гоблинское земляное укрытие наполнилось разными звуками. Из комнат доносились заливистый храп, плач ребенка, походивший не на крик младенца, а на скрип несмазанных дверных петель. В некоторых шла непринужденная беседа, в других слышались странные шорохи и непонятный стук. Сквирби остановился возле занавешенного шкурой помещения, отодвинул меховую ширму и вошел внутрь. Друзья последовали следом.
На удивление гостей комната оказалась просторной. У противоположной от входа стены стояли пять кроватей приличных размеров, в которых даже самому большому человеку спать одному было большим раздольем.
«Похоже, что гоблин нисколько не преувеличивал, когда говорил о комфорте», – подумал Питер.
У левой стены стояли шкаф и комод, у правой – стол с двумя скамьями и прочим столовым гарнитуром.
– Чувствуйте себя как дома, – сказал Сквирби.
Однако когда гоблин увидел, как Лис плюхнулся на пуховую перину, не сняв грязных сапог, добавил:
– Но не забывайте, что в гостях. Снимаем обувь и верхнюю одежду перед тем, как лечь. Рано утром выходим, поэтому советую сразу провалиться в глубокий и здоровый сон.
Лис уже и забыл, что значит почивать на мягких перинах, воздушных подушках и свежих простынях. Проигнорировав просьбу гоблина, он не раздеваясь и не пожелав товарищам доброй ночи, накрылся с головой в одеяло и сделал вид, что заснул.
На самом деле бешеный предался воспоминаниям. Сознание перенесло его в те далекие времена, когда он был еще совсем мальчишкой. Он увидел себя лежащим на кровати с роскошным балдахином, в богато убранной комнате. Вот слабо скрипнула дверь. В комнату тихонько вошла молодая, красивая женщина с длинными каштановыми волосами, завязанными в тугой конский хвост. В руках она держала поднос, на котором стоял кувшин с молоком, а в тарелке лежали ломтики свежеиспеченного хлеба и дымилась яичница. Женщина была его матерью. Она была служанкой в доме барона Фалеса Энрицио и по совместительству – любовницей. Да, Лис был бастардом. Несмотря на то, что его сиятельство был женат, он все же признал малыша своим сыном. Правда, частично. Фарид, так звали мальчика, хоть и носил фамилию своего влиятельного отца, но титула и всех с ним связанных прав, которые полагались привилегированной особе по праву рождения, был лишен. И хоть ребенок купался в лучах отцовской любви и не знал никаких забот, все же находился в особняке на птичьих правах, не имея за душой ни гроша.
С пяти лет барон начал обучать бастарда военному ремеслу. В отличие от своих соседей катерийцев, которые полагали, что лучшее оружие может быть только меч и ничто другое, набутяне предпочитали использовать в бою сабли. А некоторые знатные рода, натаскивая своих отпрысков, использовали технику парных сабель, считая ее наиболее эффективной.
Фарид как раз проходил именно такую школу фехтования. Причем освоил эту технику в совершенстве. Как-то на турнире, устроенным его сиятельством Энрицио, семилетний мальчишка бился на саблях против двух взрослых мужчин. Это были бравые солдаты, находившиеся на службе у его отца. Не прошло и пяти минут после начала поединка, как мальчуган обезоружил одного вояку и «зарубил» другого. Лицо Фалеса светилось от гордости за своего сына. За блестяще одержанную победу он подарил юному фехтовальщику перстень с огромным аметистом. Впоследствии эта награда пригодилась Фариду и его матери, когда они, скитаясь по королевству, сводили концы с концами.
