Разборка

скачать книгу бесплатно

– А-а, – махнула та рукой, – какая может быть торговля, одна пьянь голозадая кругом.

– Как тебе не стыдно, Лена?! – театрально возмутился Мирон, намеренно повышая голос, чтобы слышали алкаши. – Это ж наши люди, русские.

В глазах измученных похмельем мужиков загорелась надежда.

– Вот что, милашка, – обернулся Мирон к продавщице. – Дай сюда ящик водки и пятнадцать стаканов. Запишешь на Славкин счет!

Равнодушно пожав плечами, Лена исполнила требуемое.

– Угощайтесь, ребята! – великодушно предложил Мирон и, не слушая благодарностей, двинулся к торговым рядам. По дороге он подмигнул своим пацанам: «Пора приступить к намеченному плану».

Первой жертвой он выбрал толстого носатого азербайджанца, важно восседавшего на перевернутом ящике. Перед ним высилась гора спелых помидоров. В кармане хрустела внушительная пачка денег.

– Простите, сколько стоят помидоры? – робко спросила бедно одетая женщина средних лет и, услышав ответ, всплеснула руками: – Боже, какой ужас!

– Нэту дэнэг, да? Ты ныщый? Тада нэ ходы на рынок! – громко ответил торгаш.

Женщина залилась пунцовой краской. Казалось, она вот-вот заплачет. Но тут в дело вмешался Мирон:

– Ты что, черножопый, наших женщин обижаешь?! Езжай к себе домой, там наглеть будешь!

Азербайджанец изумленно разинул рот и вскочил на ноги, а Мирон тем временем сгреб с прилавка как минимум килограммов пять помидоров и запихал их растерявшейся женщине в сумку.

– Грабут! – опомнился наконец торгаш, и в этот момент Мирон изо всех сил врезал ему в челюсть. Толстяк плюхнулся задом прямо на асфальт, а один из Мироновых ребят разломал об его голову деревянный ящик, только что служивший торговцу сиденьем.

Остальные пацаны двинулись вдоль рядов, переворачивая лотки с товаром южных гостей и лупя продавцов чем попало.

– Люди! Чурки русских бьют! – завопил Мирон на весь рынок, хотя в действительности дело обстояло совсем наоборот. – На помощь!

Призыв не остался без внимания. Первыми на него откликнулись опохмелившиеся пьянчуги, быстро сообразившие, что у черных есть чем поживиться. Они-то и составили ядро возмущенных народных масс. Постепенно драка сделалась всеобщей. Скоро в ней уже принимали участие продавцы других национальностей, недолюбливавшие наглых, заносчивых южан. Кавказцев били ящиками, подносами, выломанными из забора штакетинами, даже арбузы об головы раскалывали. Кое-кто по ходу дела отнимал деньги. Доселе мирный рынок напоминал теперь побоище, какие случаются между болельщиками соперничающих команд американского футбола.

Убедившись, что все идет как надо, Мирон быстро собрал своих.

– Теперь линяем по-тихому, братва, – сказал он, – сейчас мусора нагрянут.

Мирон оказался прав. Едва они успели отъехать, на рыночную площадь ворвалось пять милицейских машин, воющих сиренами и сверкающих мигалками.

В это самое время к злополучному кавказскому ресторану тихо подъехали три битком набитые машины во главе с черным «БМВ» Савицкого. Из них высыпало пятнадцать ребят. Роли были заранее распределены. Двое пацанов ринулись к черному ходу, трое, получившие инструкцию всех впускать, но никого не выпускать, стали у парадного, остальные вошли внутрь. Слава вытащил из-под плаща автомат «узи» и навел на опешившую публику. Его боевики тоже не дремали: один бросился в подсобку, где, вопреки ожиданиям, вместо автоматчика оказалась только насмерть перепуганная посудомойка, другой перерезал ножом телефонный провод, третий, наставив на отдельно сидевших мордоворотов автомат, скомандовал: «Руки на стол», четвертый обыскал их, с удовлетворением обнаружив два «макарова» и один ТТ. Остальные блокировали столики, за которыми сидели кавказцы. Посреди зала остались Слава с Виталиком. Все эти события происходили в одно и то же время. Никто даже опомниться не успел.

– Так-так! – ехидно пропел Савицкий. – Пересрали, черножопые?! Думаете, в России можно борзеть, как угодно?!

– Слюшай, пагады, брат, – льстиво начал столь надменный вчера метрдотель, но вместо ответа Слава резко ударил его кулаком в лицо.

– Какой ты мне брат, падло?! Засунь язык в жопу! Вчера здесь обидели моего парня! – обратился он к остальным. – Человек ничего плохого вам не сделал, даже после того, как на него напали, пытался объясниться по-хорошему. Вы же, насколько я вижу, человеческого языка не понимаете. Поэтому с вами будем говорить по-другому. Лечь на пол, быстро! – вдруг заорал Савицкий диким голосом. – Всех перестреляю! Виталик, – обратился он к товарищу. – Выбери из этого говна тех, кто был вчера, а ты, Серега, вытряси кассу.

Пока Серега выгребал выручку у всхлипывающего бармена, пока вытрясал белого словно мел метрдотеля, Виталик старательно разыскивал вчерашних знакомых. Это было не просто, поскольку для него, коренного жителя Н-ска, все кавказцы казались на одно лицо. Наконец, он все же выявил четверых. – Они твои, – великодушно разрешил Савицкий.

Вчерашние «джигиты» имели теперь на редкость жалкий вид и даже не помышляли о сопротивлении. В первую очередь Виталик занялся бугаем, с глазами-маслинами, который давеча утверждал, что газовик «спьяну патэран». Ногой в пах, ребром ладони по шее, мордой об стол.

– Спьяну, говоришь? – рычал взбешенный Виталик. – Сейчас ты у меня выпьешь! – С этими словами он разбил о голову бугая взятую со стойки бутылку дорогого коньяка. Тот, потеряв сознание, грудой осел на пол.

Развернувшись на каблуках, Виталик, не теряя даром времени, врезал пяткой в грудь следующему. Тот отлетел прямо на Савицкого и, получив коленом по почкам, упал, извиваясь от боли. Третьему достался удар ладонью снизу, тут же превративший нос в окровавленную лепешку. Четвертый попытался сопротивляться, и вот ему-то влетело больше всех. Виталик избивал его долго, упорно и напоследок плюнул в разбитое лицо. В этот момент в ресторан зашел «мелкий чурка», в обязанности которого входило в сегодняшний день поддерживать связь между двумя филиалами, на тот случай, если откажет телефон. Надо сказать, что мелкий он был только по росту, а так довольно коренастый, лет сорока.

Увидев происходящее, он попытался смыться, но жестоким ударом приклада Слава уложил его на пол.

– Давайте, ребята! – махнул он остальным, и те принялись усердно претворять в жизнь вторую часть плана: бить видеоаппаратуру, мебель, кромсать ножами скатерти. Напоследок собрали со стойки все бутылки и раскололи об пол. Воздух загустел от запаха разлитого спиртного, под ногами хлюпало. – Угощайтесь, халява! – ехидно предложил Савицкий, указывая кавказцам на залитый винами и коньяком пол и, уже направляясь к двери, добавил: – На будущее даю вам хороший совет – будьте любезнее с посетителями!..

Удачно исполненная карательная экспедиция привела Славу в хорошее настроение, которое не оставляло его до самого дома. Однако у дверей собственной квартиры Савицкого едва не хватил удар. У порога стояла крышка гроба и роскошный траурный венок.

«Боже, – подумал он, хватаясь за мучительно заболевшее сердце. – Неужели с Ольгой или с ребенком что случилось!» Но, прочитав надпись на венке, он понял: Ольга тут ни при чем. Затейливо выполненная надпись, гласила: «Вячеславу Савицкому от друзей. Мир праху твоему». Кадий объявил войну.

Глава четвертая

Рано утром зазвонил телефон. Савицкий не сразу услышал его, сегодня почему-то спалось на редкость крепко, да и сон был приятным: огромное озеро, окруженное белоснежными березами. Зеленый луг, по которому он гулял под руку с Таней, своей первой, юношеской любовью.

Проклятый настырный звонок отобрал все это. С трудом разлепив глаза, Слава взял трубку.

– Слушаю, – сердито буркнул он.

– Получил подарочек? – осведомился незнакомый голос.

– Кто говорит?!

– Ты мертвец, понял? Мертвец! – В трубке послышались короткие гудки.

– Мудак ты, Кадий, – равнодушно сказал Савицкий, хотя, кроме кота, никто его слышать не мог. – К чему такие дешевые эффекты?

Он попытался снова заснуть, хотелось опять очутиться на зеленом поле вместе с Таней, но ничего не получалось. Когда же наконец стало возникать ощущение дремоты, предвещавшее благодатный сон, телефон зазвонил снова. На сей раз это оказалась жена. Предлагала встретиться, помириться. Небось увидела в магазине роскошную побрякушку, вот и вспомнила о муже!

– Оля, пойми, нам нельзя сейчас вместе жить, – терпеливо объяснял он. – Нет, не завел другую бабу. Просто у меня крупные неприятности. Тебе следует держаться подальше. Да перестань ты о бабах! Скажи лучше, сколько денег нужно! Сколько? Хорошо, сегодня занесу!

«Вот вам и любимая жена, – грустно подумал он, вешая трубку на рычаг, – даже не спросила, какие неприятности, зато при упоминании о деньгах сразу успокоилась! Какого хрена женился?»

Не найдя ответа на этот любопытный вопрос, он плюнул в сердцах, потом покормил кота и неожиданно для себя решил поехать на природу.

Погода выдалась хорошая. Настоящее бабье лето. Уже стоя у дверей, Савицкий подумал, что не мешало бы прихватить оружие. Если Кадий объявил войну, удара можно ожидать в любой момент.

Несясь на бешеной скорости по шоссе, он с наслаждением вдыхал бьющий через открытую форточку ветер. Он любил быструю езду, а еще – животных и осенний лес. Как там, должно быть, красиво теперь, а главное, тихо: не слышно людского гама, ругани, сопения. Увлеченный подобными мыслями, Савицкий не обратил внимания на синий «шевроле», упорно следующий в отдалении за ним. У опушки леса Славик затормозил, закрыл машину и углубился в заросли. Боже, до чего хорошо! Почему теперь так редко удается выбраться в лес? В детстве он ходил сюда часто, пек с мальчишками-приятелями картошку на костре, когда стемнеет, любовался на мерцающее пламя. Как давно все это было!

Позади хрустнули ветки. Слава насторожился, прислушался: осторожные, крадущиеся шаги. Не искушая судьбу, он ничком упал на землю. Как выяснилось, вовремя. Автоматная очередь с треском разорвала прозрачный воздух. Откатившись в сторону, Савицкий спрятался за поваленное бревно и притворно застонал. Пускай думают, что он ранен, тогда придут добивать. Уловка сработала. Из кустов вышел один из кадиевских ребят, с «калашниковым» в руках. Настороженно озираясь, он двинулся к бревну, из-за которого слышались стоны. Аккуратно прицелившись, Слава выстрелил из своего ТТ. Пуля попала прямо в сердце. Парень выронил автомат, удивленно разинул рот и грохнулся навзничь. В лесу воцарилась тишина. Некоторое время Савицкий ждал – не появится ли еще кто. Прошло полчаса. Никто не приходил. Очевидно, убийца приехал один. Осторожно поднявшись, Слава подошел к несостоявшемуся киллеру. Парень лежал на жухлой траве, раскинув руки и запрокинув бритую голову. В широко открытых зеленых глазах застыло удивление. Симпатичное молодое лицо было смертельно бледно. Совсем мальчишка, не больше двадцати лет. На мгновение в сердце Савицкого шевельнулась жалость, но он тут же отогнал ее в сторону. Какого черта, этот бык хладнокровно стрелял ему в спину, а потом небось гордился бы, бахвалился, как лихо завалил Славу.

Выйдя из леса, он обнаружил синий «шевроле», принадлежавший кадиевцу. Машина была пуста. Убийца действительно явился один. Какая глупость! Тачка наверняка угнанная, вряд ли на своей на мокруху поедут. Ну и пусть здесь стоит, вот ментам радость будет! Однако труп необходимо спрятать, не хватало, чтобы легавые рыться начали. Без них хлопот достаточно. Вернувшись к убитому, Слава тщательно собрал все гильзы, присыпал землей и листьями следы крови. Ее, впрочем, было не так уж много. Хорошо, что не в голову стрелял! Затем подогнал поближе свою машину, туго перетянул рану мертвеца его собственной рубашкой и с трудом запихал тело в багажник. Здоровый кабан оказался! Куда его теперь? В реку? Всплывет рано или поздно. Закопать? Тоже полной гарантии нет. Ах, ну да, как он мог забыть? Есть же Федька-могильщик, за которым остался неоплаченный должок! Савицкий, подобно дону Корлеоне, никогда не отказывал людям в помощи: во-первых, по причине врожденного добродушия, во-вторых, из соображения – авось пригодятся! «Иногда самый маленький, незаметный человек может оказаться полезен. Ну, а если нет – бог с ним», – рассуждал Слава.

* * *

В тот раз Федька-могильщик, азартный игрок, крупно проиграл в карты своим товарищам по работе. На кладбище трудились в основном бывшие зэки, и порядки там были соответствующие. Федьку недвусмысленно предупредили: через два дня не расплатишься, посадим на нож. Карточный долг – святое дело! Тут бы Феде и конец пришел, да, на его счастье, кто-то надоумил обратиться за помощью к Савицкому.

– Карточный долг действительно святое дело, – внимательно выслушав, сказал Славик и достал из буфета пачку денег. – Держи, отдашь ребятам. Не волнуйся, сроки назначать не стану! Вернешь, когда сможешь!