скачать книгу бесплатно
– Но… – нерешительно начал Рязанцев.
– Никаких «но», – отрезал Ярослав. – Мы прошли вместе огонь и воду. Неужели я теперь тебя брошу? К тому же здесь вопрос принципиальный! Война ведь продолжается, на нашей территории, к сожалению…
* * *
После ухода зловещих визитеров Юсуфов, не помышляя больше о тренировке, уселся на лавку возле стены и в отчаянии заскрежетал зубами. Он проклинал тот день и час, когда попал в плен к спецназовцам и, поддавшись чувству страха, согласился помочь в ликвидации банды Надирова. Боевиков Надирова вырезали подчистую, свидетелей не осталось, полевой командир Джамалов поверил легенде Юсуфова, тем паче, что тот в качестве доказательства принес светловолосую, курносую, типично славянскую голову, выдав ее за останки убитого им спецназовца. На самом деле отрубленная голова принадлежала некогда иуде-наемнику оуновцу[15 - ОУН – организация украинских националистов. Многие ее члены участвовали в кавказской войне на стороне чеченцев, чем заслужили ненависть не только русских, но и подавляющего боинства украинцев.], погибшему при уничтожении отряда Надирова.
– Ты настоящий джигит! – внимательно рассмотрев «трофей», похлопал Мавлади по плечу Джамалов и обернулся к подчиненным: – Вышвырните падаль на съедение псам!..
Поначалу Юсуфов ежеминутно опасался разоблачения, но постепенно успокоился. Все осталось шито-крыто, да и война вскоре закончилась. Мавлади вернулся с нее героем, вдоволь насладился почестями, получил правительственную награду республики Ичкерия, а затем отбыл в Москву, где и раньше занимался криминальным бизнесом. Он никак не ожидал встретить тут головорезов Шаманова. Как и прежде, они появились внезапно, непонятно откуда. Прямо мистика какая-то!
Юсуфов глухо застонал.
– Что с вами, учитель? – вежливо спросил юношеский голос.
Мавлади от неожиданности вздрогнул. Перед ним, почтительно улыбаясь, стоял восемнадцатилетний Руслан Салманов.
– Почему ты до сих пор здесь? – мрачно поинтересовался Юсуфов.
– Задержался в раздевалке. Ногу ушиб, распухла, с трудом ботинок надел, а потом увидел входящих в зал русских и подумал, может, вам понадобится помощь?!
– Слышал разговор? – нехорошо прищурился Мавлади.
– Нет, зато успел записать номер машины, на которой они уехали…
– Дай сюда!
Руслан послушно протянул скомканную бумажку.
«Парень опасный свидетель, – лихорадочно размышлял Юсуфов. – Сам-то он по глупости ничего не понимает, однако может разболтать остальным насчет приходивших в гости к тренеру русских. Слухи, глядишь, достигнут ушей руководителей общины, а те вовсе не дураки…»
Юсуфов, улыбаясь, поднялся на ноги, покровительственно потрепал Салманова по щеке и, когда мальчишка расцвел, словно майская роза, жестоким приемом сломал ему шею. С сокрытием трупа проблем не возникло. В подвале шел ремонт и валялась уйма различного хлама: носилки из-под цементного раствора, пустые мешки, оторванные с пола гнилые доски и т. д. Мавлади засыпал мертвого Руслана мусором, решив с наступлением темноты вывезти тело за город да бросить в лесу. Земляки непременно подумают, что Салманова убили бандиты из конкурирующих группировок. Героя войны Юсуфова, разумеется, никто не заподозрит. Тут Мавлади вспомнил о номере машины, записанном покойным мальчишкой.
«Аллах дает мне шанс! – возликовал он. – В милиции есть свой человек! Узнав адрес по номеру, раз и навсегда избавлюсь от проклятого гяура». Поднявшись наверх, Мавлади принялся поспешно нажимать кнопки сотового телефона…
* * *
– С утра потихоньку проверим дачи в указанном стукачом районе, – сказал Ярослав. – Ладно, пора домой, нужно хорошенько выспаться.
– Оставайся здесь, – предложил Рязанцев, – места хватит.
– Нет, не могу. Жена занервничает. Беременные бабы психуют по малейшему поводу.
– Так позвони ей.
– Взревнует, решит, что я зависаю у любовницы. Лучше приеду сам. Трезвый и невинный, аки ягненок!
Олейников рассмеялся.
Он оделся и, пожав на прощание руку Александру, вышел из квартиры. «Лед тронулся, господа присяжные заседатели», – мысленно процитировал Рязанцев известное высказывание Остапа Бендера.
– Командовать парадом будем мы!!!
Глава 5
К своему дому Ярослав подъехал в начале одиннадцатого вечера. На улице окончательно стемнело. Отнюдь не престижные Кузьминки городская администрация фонарями не баловала. Если Волгоградский проспект еще более-менее освещался, то во дворах господствовала темень, прореживаемая лишь слабыми бликами света из окон тесно сгрудившихся домов. Правда, Ярослава, видевшего в темноте как кошка, данное обстоятельство не смущало. Тем не менее он не торопился вылезать из машины. Интуиция, не раз во время войны спасавшая капитану Олейникову жизнь, подсказывала – поблизости притаилась опасность.
Ярослав огляделся по сторонам. Так и есть! Неподалеку, метрах в тридцати, стоял юсуфовский «Мерседес» с потушенными фарами. «Паршивый шакал каким-то образом узнал адрес и решил меня пришить, – подумал Ярослав. – Наверняка без оружия, голыми руками. Он ведь мнит себя мастером, ядрена вошь! А вот и Мавлади, собственной персоной!»
К машине крадучись приближалась плотная фигура. Отворив дверцу, Олейников выскочил наружу, молниеносно отразил нацеленный в живот майгери-кокато[16 - Прямой удар пяткой ноги.] и, сорвав дистанцию, врезал Юсуфову локтем в челюсть. Тот, шатаясь, отступил, но все же сумел заблокировать боковой удар кулаком в висок.
– Крепкая башка у абрека, – прошептал Ярослав, пнув Мавлади носком ботинка в голень и снова входя в ближний бой… коленом в живот… головой в лицо… в низком присяде кулаком в подколенный сгиб… «Ага, подсел, падла! Ты гляди, нож выхватил!!! Ну, сука, держись!!!»
Заученным до автоматизма приемом Олейников перехватил руку чеченца и резким движением сломал локтевой сустав. Взревев от боли, Юсуфов бросился к «Мерседесу». Ярослав не стал преследовать беглеца. «Болтать языком гаденыш не посмеет, завалить его никогда не поздно, а пригодиться он еще может», – рассудил Олейников, запер машину, зашел в дом, стоически выслушал слезливые упреки жены и, приняв горячий душ, лег спать…
* * *
Приглушенно подвывая, Юсуфов вел машину левой рукой. Правая, сломанная, нестерпимо болела. Отправиться прямиком в больницу он не мог: в багажнике находилось скрюченное тело Руслана Салманова. Мавлади хотел вывезти за город сразу обоих – и не в меру любопытного мальчишку, и ненавистного русского. Однако, как выяснилось, он слишком переоценил свои возможности. Спецназовский головорез уделал его как щенка. Его!!! Мавлади Юсуфова!!! Считавшегося непревзойденным мастером рукопашного боя!!! Чеченец всхлипнул. Уязвленное, вернее, втоптанное в грязь самолюбие доставляло гораздо больше страданий, нежели покалеченная рука.
Отъехав километров пятнадцать от Москвы, он затормозил возле обочины, с грехом пополам открыл багажник и, схватив Руслана левой рукой за шиворот, потащил покойника в редкий, мокрый придорожный лесок.
– Эй ты, стоять! – рявкнул грубый голос. – Руки за голову!!!
Обезумевший от боли, страха, отчаяния и усталости Мавлади разразился отборной бранью на родном языке. Прогремела короткая очередь. Пули «АКС-74-У» продырявили сердце и легкие. Юсуфов умер мгновенно…
* * *
Машина с омоновцами оказалась в здешних местах совершенно случайно. Они возвращались после… Впрочем, неважно. Оказались и все! На беду злополучному Мавлади. Первым заметил «Мерседес», а также подозрительного мужчину, волокущего в лес бесчувственное тело, старший группы капитан Нечипоренко.
– Ну-ка, тормозни! – приказал он водителю и, прихватив автомат, первым выбрался наружу.
– Эй ты, стоять! – крикнул Нечипоренко, передергивая затвор: – Руки за голову!
В ответ послышалась ругань на чеченском языке. Капитан, провоевавший несколько месяцев в Чечне, сразу узнал характерный вайнахский[17 - Вайнах – синоним слова чеченец. «Вайнахами» их обычно называют другие кавказские наы.] говор и не раздумывая полоснул из автомата.
– Я этих паршивцев на дух не переношу! – оправдался Нечипоренко перед подчиненными, хотя те и не пытались критиковать начальника. – Насмотрелся на них за войну! Что вытворяли с нашими пленными!!! Ужас!!!
– Э, да он труп волок!!! – подойдя к убитому и приглядевшись к его ноше, сказал сержант Кирсанов. – Совсем молодого парня!
Омоновцы обступили мертвецов.
– Я всегда чувствую, когда нужно стрелять! – похвастался Нечипоренко. – Кого замочил чечен, русского?!
– Нет, похоже, своего!
– Гм, странно, наверное, клановые счеты. Ну да черт с ними. Слышь, Мордвинов, свяжись с городом, вызови труповозку!..
* * *
Ночью Рязанцев спал плохо. Задремывал минут на двадцать, просыпался, ворочался с боку на бок, курил, снова задремывал, опять просыпался и так до утра. Встал он в восемь часов с тяжелой головой, выпил подряд несколько чашек крепкого кофе и отправился к Ярославу. Ирина предложила свою машину, но Александр отказался.
– Похитители наверняка знают номер, марку и цвет твоей тачки, – пояснил он. – Можем спугнуть их раньше времени.
К приезду Рязанцева Ярослав успел позавтракать, одеться и сгорал от нетерпения.
– Долго возишься, – упрекнул он друга.
– Извини, общественный транспорт стал работать исключительно паршиво…
– Верно, – согласился Олейников. – Я как-то об этом не подумал. Кстати, хочешь расскажу прикол?
– Валяй!
– Вчера вечером Юсуфов пытался меня грохнуть!
– Серьезно?!
– Ей-Богу!!! Поджидал около дома и напал, едва я выбрался из машины. Самоуверенный идиот! Возомнил себя мастером рукопашного боя!
– А ты?
– Набил слегка морду да ручонку сломал, когда он нож вытащил…
– Куда ж делся потом наш джигит?!
– Пес его знает, смотался! Я не стал преследовать. Пусть живет пока. Авось пригодится!
* * *
Капитан Олейников ошибался. Юсуфов пригодиться ему больше не мог. Душу Мавлади терзали черти в аду, а тело сделалось объектом пристального внимания Бориса Зюськина, корреспондента одной скандальной газетенки, пробравшегося в морг благодаря знакомству с заведующим сего почтенного заведения. Жаждавший разоблачительных сенсаций корреспондент внимательно осмотрел трупы Юсуфова и Руслана Салманова. Предварительно он побеседовал с Нечипоренко, не поверив, естественно, ни единому слову капитана. Безобразное поведение и лживость милиции давно сделались «притчей во языцах». Корреспондент выстроил собственную версию, на первый взгляд вполне логичную.
– Стало быть, так, – размышлял Зюськин, прогуливаясь между цинковыми столами с покойниками. – У мальчишки свернута шея, у старшего разбито лицо и сломана рука. Нечипоренко брешет, будто старший чеченец тащил убитого им молодого в лес, не подчинился команде, попытался оказать сопротивление и был застрелен. Ха, ха! Кому вы парите мозги, гражданин начальник! Омоновцы, несомненно, схватили обоих (надо полагать, исключительно по национальному признаку!). Зверски измордовали (тут они специалисты!), но немного перестарались, и парень умер. Второго пристрелили, чтоб не проболтался впоследствии. Обычная практика!
Результатом умозаключений Зюськина стала обширная статья под броским заголовком: «Геноцид против чеченского народа продолжается!»
Люди читали и возмущались, даже не подозревая, что на сей раз на наших многогрешных ментов возвели напраслину…
* * *
Вместо оружия Олейников взял в дорогу две острозаточенные отвертки, в умелых руках успешно заменяющие нож, но в отличие от оного не попадающие ни под одну из статей Уголовного кодекса.
– Милиция часто тормозит и проверяет машины, – пояснил он Рязанцеву. – А в тех краях особенно. Правительственные дачи рядом. К отвертке же легавые при всем желании придраться не сумеют. Мирный, рабочий инструмент!
Александр не возражал. Во время войны старшему лейтенанту доводилось снимать часовых и вовсе голыми руками. В случае обнаружения пленника, друзья решили действовать по излюбленной спецназовской схеме – «бесшумность и внезапность».
– Задача номер один – найти болтливых, любопытных баб, проживающих хотя бы временно в нужном районе, – рассуждал Ярослав, ведя машину по ухоженному (по отечественным меркам) шоссе. – Это не представляется мне особенно сложным. Сейчас новые русские активно строят там дома, используя дешевую рабочую силу, в основном украинцев или молдован. Хохлушки славятся своей болтливостью. Главное найти к ним подход! Это я беру на себя. Итак, высматриваем строющуюся, вернее, построенную, но не отделанную дачу. Мужики, как правило, кладут кирпич, настилают крышу, а бабы занимаются внутренними работами: красят, белят, клеют обои и т. д.
Александр согласно кивал. Капитан Олейников являлся прекрасным тактиком, в чем Рязанцев успел неоднократно убедиться за период чеченской войны…
Глава 6
– Жри! – Аслан буквально швырнул в лицо Лапину кусок черствого заплесневелого хлеба.
Похитители кормили Петра Андреевича плохо и скудно. Только-только чтоб не умер от голода. Хлебные корки да вода. Лишь однажды Шамиль, по непонятной причине расщедрившись, кинул ему кость с ошметками мяса. Зато себе они в пище не отказывали. В настоящий момент через открытую форточку в комнату проникал аппетитный запах жарящегося в саду шашлыка. Лапин невольно сглотнул слюну. Аслан издевательски расхохотался:
– Что, русская собака, вкусненького захотелось?!
Петр Андреевич промолчал.
– У-у, тварь! – Перекосившись от злобы, чеченец с размаху пнул коммерсанта ногой в грудь. – Ненавижу!!!
В глазах Аслана читалось нескрываемое желание порезать пленника на куски. С трудом переборов искушение, он вышел во двор. Возле мангала возился Ахмет, переворачивая шампуры с нанизанными на них сочными кусками молодой баранины. Шипел падающий на раскаленные угли жир.
– Скоро будет готово, – заметив Аслана, сказал он. – Проголодался?!
Аслан буркнул нечто невразумительное и направился к Абдуле. Тот, облаченный в «адидасовский» спортивный костюм, упражнялся в метании ножа. Прикрепленная к дереву мишень представляла собой грубо намалеванную на куске фанеры человеческую голову.
– И-эх!!! – выдохнул в очередной раз Абдула. Нож вонзился точно в глаз мишени.
– Хорошо, – похвалил Аслан. – Однако с живым «неверным» было бы интереснее.
(Сам он во время войны упражнялся исключительно на связанных военнослужащих Федеральных войск.)
– Правильно, – согласился Абдула. – Но, к сожалению, мы не в Ичкерии.
– Идите кушать, – позвал Ахмет.
Ввиду теплой погоды (капризный апрель тысяча девятьсот девяносто седьмого года решил вдруг порадовать людей ясным деньком) чеченцы расселись за дощатым столом в саду. Один лишь Аслан, прихватив шампур с шашлыком, вернулся в дом, в комнату с прикованным к батарее коммерсантом.
– Почему не садишься с нами? – удивился Шамиль.
– Ты приказал не оставлять русского одного, – ответил Абдула.
– Верно, – улыбнулся Мамедов. – Молодец! Вот образцовый воин, – нравоучительно обратился он к остальным. – Берите с него пример!
В действительности поведение Аслана объяснялось не столько добросовестностью, сколько изощренным садизмом.
* * *
Петр Андреевич грыз покрытый налетом плесени хлеб, по твердости мало отличающийся от кирпича.
«Выродки, скоты! – яростно думал Лапин. – Залить бы напалмом ваше поганое гнездо!»
Раньше по простоте душевной Петр Андреевич, начитавшись демократических газет и наслушавшись по телевизору различных «правозащитников» типа иудушки Ковалева, искренне сочувствовал «бедненьким» чеченцам, борющимся за независимость, возмущался вводом в Чечню российских войск, ратовал за скорейшее прекращение войны и однажды в гуманистическом запале крикнул жене: «Твой двоюродный брат убийца, каратель, фашист!»
– Он солдат, – обиженно возразила Ирина. – Не тебе его судить! Сашины предки на протяжении веков сражались и гибли за Россию. Мои, кстати, тоже!
– Кровожадное казачье! – взбеленился Лапин. – Потомственное зверье! Без убийств жить не можете, даже бабы!
