скачать книгу бесплатно
Золото Югыд ва. Уральские рассказы
Андрей Дербенев
Сюжеты рассказов связаны с Приполярным, Северным и Южным Уралом, за исключением рассказа «Вальсируем». Почти за каждым героем реальные люди, с которыми мне довелось встречаться. Эти люди, в итоге, становятся великанами и горы им по плечу.
Золото Югыд ва
Уральские рассказы
Андрей Дербенев
Фотограф Андрей Дербенев
© Андрей Дербенев, 2021
© Андрей Дербенев, фотографии, 2021
ISBN 978-5-0051-4595-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Горицвет
Постояльцы Дома отдыха спали. На крыльце горел дежурный свет, пустые коридоры были погружены в полумрак. Только с кухни слышались голоса поваров, гремящих кастрюлями. Я вышел за ворота и по пыльной дороге спустился в деревню.
Стёкла домов озолотились, отражая утреннее солнце. Деревня пробуждалась: заскрипела калитка, запел петух, в конце улицы кто-то завёл мотор.
Месяц назад, в паводок, река вышла на пойму и затопила луг. Но уступила, и сейчас здесь пощипывает траву пугливый табун гнедых и серых в яблоках кобылиц. Жеребёнок вскочил на неверные ноги и укрылся за мамой, пугливо поглядывая на меня.
На ковре луговой травы уткнувшись в землю лежал великан. На его спине вытянулись сосны. Правый бок великана упал вниз каменной осыпью – его глыбы нагромождены друг на друга. В 30-е годы прошлого века здесь взорвали вход в пещеру.
С этой пещерой связано много легенд, рассказывают о спрятанных разбойниками сокровищах. Кладоискателей здесь перебывало множество, и каждая новая экспедиция оставляла всё меньше надежд что-нибудь найти. А взорвали пещеру после гибели в ней туриста. Так говорят.
Когда-то под скалой здесь текла река, но поменяла русло, и теперь на камень можно легко взобраться со стороны деревни. Я прошёл между рекой и скалой вброд, поднялся по отлогому месту на спину камня-великана. За серый камень, покрытый рыжим лишайником, цеплялись молодые сосенки.
С камня открылся вид на деревню. Сто лет назад на берегу под скалой основали хутор две удмуртские крестьянские семьи. С тех пор деревня не сильно подросла – в ней нет и ста жителей. Подселялись со временем татары, башкиры, русские. Так все и жили, словно под одной большой крышей, сто долгих лет.
От северного ветра деревню прикрывал сосновый бор. Мачты корабельных сосен вонзались в небо, царапали, разрывали в пух сонные облака.
На юге, за деревней, я разглядел верхушки поросших лесом уральских гор. Горы здесь – словно покрытые мхом кочки. Небольшие, для великанов переступить – плёвое дело.
Если кто-то захочет жить в этом месте, ему непременно надо стать великаном. До подобных мест надо дорасти.
Где-то я прочитал, что бывают места по росту человека и места, которые ты перерос. Если перерос, собирай тогда вещмешок и ищи новое место, что поможет тебе расти.
Я развернулся и чуть не наступил на ярко-жёлтый цветок, выросший в каменной трещине. Ветерок колыхал круглые стебельки. Между двумя рядами лепестков пробиралась пчёлка. Я присел на корточки, чтобы рассмотреть её, и рукой задел альпинистский крюк. Рядом ещё один. Клуб скалолазов использует скалу для тренировок.
Со стороны Дома отдыха донеслась музыка. Подъём. Нужно возвращаться – сегодня я заменяю спортинструктора и провожу зарядку.
На площадку перед главным корпусом потянулись отдыхающие. Лениво переставляя ноги, они выносили грузные тела из дверей подъезда, зевали, жмурились на солнце.
– Просыпаемся, господа! Подтягиваемся! – покрикивал я на постояльцев. – Сейчас будем оздоравливаться. В здоровом теле…
– …здоровый дух, – выдохнули отдыхающие.
Они выстроились в неровный ряд.
– Голову выше, распрямитесь, вдохните, на месте – шагом марш.
Все затопали на месте, еле отрывая пятки.
– Колени выше… Закончили ходьбу.
– Ноги шире – три-четыре. Делаем потягушки и глубоко вдыхаем.
Отдыхающие вразнобой потягивали руки вверх; в это время кто-то уже выдыхал и опускал руки.
– Руки в стороны! Потянуться, руки согнуть, мышцы расслабить, побольше прогнуться!
Я отдавал команды, сам не понимая, какое упражнение делаем. Впрочем, для отдыхающих это было уже неважно. Каждый делал что-то своё.
– Выдохнуть, вернуться в исходное положение.
Мужчина лет пятидесяти сел на ступеньку крыльца и стал обмахивать себя снятой с головы кепкой в сеточку. К нему тут же подошла медсестра, но он отмахнулся от неё.
– Ноги поставьте шире плеч. Следующее упражнение – повороты туловища с наклоном вперёд. Наклоните туловище вперёд и коснитесь левым локтем бедра правой ноги. Начали упражнение.
Женщина в растянутой футболке, лосинах и шляпе от солнца повела локтем в воздухе и оставила неудачные попытки согнуться. Попеременные движения локтями перед собой были похожи на танец.
– Наклониться-выпрямиться, наклониться-выпрямиться, выдохнуть-вдохнуть, выдохнуть-вдохнуть. Закончили упражнение.
– Четвертое упражнение – опускание на колено. Поднимите руки вверх, отставляя левую ногу подальше назад, опуститесь на колено. Встаньте. Проделайте то же, опускаясь на правое колено. Раз-два-три-четыре. Мягче опускайтесь на колено. Продолжайте-продолжайте.
– Левую ногу поднять – опустить, правую ногу поднять – опустить.
– Мышцы расслабьте, глубоко подышите.
– Ноги поставьте вместе, руки переместите на пояс. Прыжки на месте. В прыжке скрестите ноги, поставьте левую перед правой, затем правую перед левой. Начали.
Девочка-четырёхлетка подпрыгивала в поводком в руке. Её болонке приходилось подпрыгивать вместе с хозяйкой, иначе ошейник причинит боль.
– Закончили упражнение. Переходим к водным процедурам.
За завтраком отдыхающие восполняли потраченные калории. Омлеты, каши, йогурты, булочки с маслом и кофе – всё быстро было разобрано со шведского стола и съедено. Я хотел налить себе сока, но его мне уже не досталось.
– Я вам принесу, – улыбнулась буфетчица, заметив мою растерянность.
– Спасибо… – Я пригляделся к имени на бейдже. – …Зарина.
Я сел за стол со своим завтраком напротив управляющего, когда в столовой уже не осталось постояльцев.
– Вы слышали, – обратился он ко мне, – местные вчера снова заходили на нашу территорию и жарили мясо на берегу. Боюсь с ними связываться, мало ли что, устроят нам пожар… Зарина! – крикнул управляющий буфетчице. – Поговори со своими одноклассниками, скажи, что они мешают отдыхающим. Если ещё раз придут, я вызову полицию.
– Ладно, поговорю, – поморщилась Зарина. Видимо, ей не хотелось разговаривать со своими одноклассниками, но только она да повариха были из местных.
– Не представляю, как проводить вечерние танцы. Вдруг местные устроят потасовку… Зарина…
– Что?
– Пусть на танцы не приходят.
– Поговорите с ними сами! Что вы всё время ссоритесь с деревенскими? Вот моя бабушка за пятьдесят лет жизни в деревне ни с кем не поссорилась.
– Так уж и ни с кем? – не поверил управляющий.
– Правду говорю. – Зарина посмотрела на управляющего в упор, как будто обиделась из-за того, что он е не поверил.
Возникла пауза.
Бывает же такое. Тут до захода солнца раз двадцать, ну, десять-то точно, рассоришься с кем-нибудь, или просто плохо о человеке подумаешь. А плохое подумал – всё равно что поссорился. А тут – ни разу. Вот бы встретиться с этой бабушкой – что за человек такой?
– Познакомь меня с ней, – попросил я, проходя мимо Зарины.
– С кем?
– Со своей бабушкой.
На следующее утро после завтрака я снова спустился в деревню. Мы шли с Зариной к её бабушке. Зарина без умолку болтала.
– Бабушка зовёт меня «пичи», что значит – маленькая. Я самая младшая внучка. Все мои братья и сёстры разъехались, а я одна осталась в деревне, живу с родителями. Бабушку навещаю почти каждый день.
Вполуха я слушал Зарину-пичи и вспоминал свои детство и бабушку. Моя бабушка давала мне первые уроки христианства, когда я был ещё двенадцатилетним мальчишкой и ездил с ней в деревню к родственникам. Я только сейчас понял, что это были уроки христианства, а тогда ещё ничего об этом не знал. Мы всё больше на рыбалку с пацанами бегали, а других интересов не имели. Ну, стояла посередине деревни разрушенная церковь, так она и сейчас там стоит, наполовину в землю вросла. Ну, потемневшую от старости икону, которую бабушка нашла на помойке со строительным мусором, я загнал барыгам на рынке и купил сигареты. В общем-то и всё – такая у меня была духовная жизнь. А вот бабушкины уроки помню хорошо. Она мне говорила: «Не будь букой; не сердись ни на кого; прощай; на отца зла не держи – какой-никакой, а отец».
– Она у нас травница – знает, какая трава от какой болячки, – продолжала Зарина.
– А от сердечной недостаточности есть трава?
– Найдём, – бодро заверила Зарина.
У зарининой бабушки я хотел разузнать об интересующем меня деле. Я всё раздумывал, как установить контакт с местными, а тут как нельзя кстати попалась буфетчица Зарина. Теперь другая задача – куда её отослать и как поговорить с её бабушкой наедине.
Домик бабушки Аньы стоял возле скалы. Сложен он из крепких брёвен под двускатной крышей, ворота во внутренний двор и забор палисадника окрашены в зелёный. Зарина толкнула калитку, и мы поднялись на крыльцо.
– Бабушка Аньы, – крикнула Зарина, открывая дверь.
Бабушка Аньы стояла к нам спиной. Она передвигалась вдоль стола, локти её суетились.
– Бабуля! – снова окликнула её внучка.
Бабушка повернулась и всплеснула руками так, что мука поднялась облачком.
– Пичи… – Она протянула руки, чтобы обнять внучку.
– Бабушка, я не одна. Это Даня, он работает в Доме отдыха аниматором.
– Кем?
– Гостей развлекает.
– Здравствуйте! – Я включил диктофон в кармане. Я почти всё записываю, чтобы потом по звукам восстановить картинку.
– Здравствуй. – Бабушка схватила меня мучными руками за шею и поцеловала в щёку.
– Ой, – рассмеялась Зарина. Я смутился.
Пичи прошла к столу.
– Стряпаешь? – спросила она.
– Стря-я-я-я-паю, – протянула бабушка. – Подождёте немного – перепечами угощу.
Бабушка Аньы вернулась к стряпне. Я огляделся. Стол занимал почти всю комнату. Скатерть сдёрнута в сторону, на доске в кучках муки – тесто, а в корыте для сечки – начинка. Бабушка Аньы ловко щипала перепечи, закладывала в них начинку. Перепечи мне напомнили цветок.
Слева от стола стоял стул, накрытый вытканным вкруговую ковриком, такие же коврики лежали на скамье. Окна прикрыты занавесками с вышивкой, за наличники зацеплены перевёрнутые снопы трав. Среди них я узнал жёлтые цветки.
– Это что за цветы?
– А, эти? Это горицвет.
– От чего лечат?
– От сердечных болезней.
Я переглянулся с Зариной; она улыбнулась и пожала плечами.
Горицвет. В названии цветка слышались мне слова «гореть» и «горе».
– Ну, что там нового, в вашем Доме отдыха? – спросила бабушка свою Пичи.
– Да так… Булат опять на территорию заходил, с друзьями на берегу мясо жарили.
– Так он эту речку считает своей, и заборы ему нипочём, – оправдывала Булата бабушка.
– Нравится у нас? – спросила меня бабушка.
– Да… Красиво, и жизнь чувствуется. Живая у вас деревня, – ответил я.
Бабушка Аньы на моих словах замерла на мгновение, потом продолжила стряпню.
– Живы, дай Бог.
