скачать книгу бесплатно
Ирина Владиславовна подавила вздох:
– Я не против, но в больнице плохо помогают. У него это после Чернобыля – он инженер по профессии. Митя был на ликвидации, сразу по приезде заболел. Сначала врачи говорили, что нет ничего страшного, что все пройдет, только вот надо чуть-чуть подлечить…. Чуть-чуть растягивалось на недели, месяцы, годы… Пришлось продать всё, оставить работу. Перебрались в деревню: на молоко и картошку…
– Давайте попробуем. В любом случае, хуже, чем есть, уже не будет.
Стив внимательно посмотрел на Юли: он прав.
– Пусть он поспит, как проснётся, я сделаю ему укол, прокапаем капельницу и можно осторожно отправляться.
– Вертолётом, может, лучше? – спросил Юли.
– Можно и вертолётом, – согласился Стив.
– Спасибо вам, – сказала Ирина Владиславовна.
– Ему есть ради кого жить, – ответил Юли и встретился взглядом с Дашей. Она стояла в дверях с чайником в руках.
– Выпьете чаю? – спросила она, подходя к столу.
– Я лучше коньяку, – ответил Юли. – Стив?
– Чаю.
После этого случая Юли ждал прихода Даши. В том, что она придёт благодарить, он не сомневался ни секунды. Другое дело – когда. С одной стороны, Юли был рад ее приходу: наконец-то что-то может сдвинуться с мёртвой точки; с другой, сомневался. Обстоятельства, толкнувшие их к сближению, были далеко не весёлого характера. Пользоваться положением – не в духе Юли. Однако он ошибся и на этот раз. Даша не пришла его благодарить ни на следующий день, ни через неделю, ни тогда, когда Дмитрий Николаевич выписался из больницы и вернулся домой. Это уже слишком.
Юли решил сам навестить Дмитрия Николаевича под предлогом встречи с больным. Вечером он отправился в гости. Надо сказать, встречей был весьма удивлён. Перед ним не обметали «стульчик золочёный», на который он сел, не благодарили по очереди, перебивая друг друга – то есть не делали ничего того, на что рассчитывал «благодетель». Удивление Юли, правда, скоро прошло, так как завязавшийся разговор с Дмитрием Николаевичем был искренне интересен, и он не пожалел, что познакомился с умным человеком.
Дмитрий Николаевич, несмотря на недомогание, с удовольствием беседовал с новым знакомым. Пожалуй, они поладят, тем более что в последние годы у них с Ириной не было друзей. Прежние как-то вдруг испарились, кто сразу, кто чуть погодя, а заводить новых не захотелось. Так они и жили в глуши, общаясь, в основном, друг с другом. Глаза Дмитрия Николаевича искрились, как когда-то, от умных шуток, иронии к самому себе. Видно, собеседник тоже не против, несмотря на высокое положение, подтрунить над собой.
Дашу Юли увидел лишь мельком – она делала уроки. Её взгляд, брошенный на него, говорил, что она раскусила его ожидания, поэтому и не пришла с благодарственными восклицаниями. Юли был взбешён, но что-либо сделать, увы, оказался не в состоянии.
Юли сидел у Ритуса, брата, в гарнизоне ЭСВ и чертыхался, почем свет стоит.
– Нет, ну ты можешь себе представить… Пигалица, пальцем перешибёшь. А взгляд. На стороне женщин Дьявол, ей богу. Ты представляешь – никакой реакции. Ну, абсолютно. Ритус… ну так не бывает. Слушай, может, она малолетняя мужененавистница? А? Ну, ладно, не реагируешь – дело твоё. Но зачем в меня влезла? Не могу спать – снятся её чёртовы глаза. Это уже слишком. Может, она ведьма? Ты чего смеешься?
– Да я не смеюсь, – Ритус поставил недопитый бокал вина на рояль и подошёл к окну.– Поговори с ней.
– О чём? – Юли залпом выпил стакан коньяка.
– О чём ты обычно разговариваешь с женщинами, – ответил Ритус.
– Так то обычно и с женщинами, имеется в виду нормальными, – перебил его брат, – а тут аномалия.
– Тогда не знаю.
– Ритус. – Юли поставил стакан на столик. – Я хочу на ней жениться.
Ритус внимательно посмотрел на сидевшего:
– А если это роковая женщина?
– Мне уже четвёртый десяток. Пожалуй, эта девочка может мне дать что-то новое, как-то переломить меня.
– Ты хочешь этого?
– Да. Знаешь, – уже тише прошептал Юли, – порой мне кажется, что эта ее странность не случайна, что большую часть жизни я ждал именно эту самую странность… Ты понимаешь, о чём я?
– Да.
– Похоже, я влюбился. Ни как в Крис, как-то иначе, через боль что ли. Я и сам толком ещё не разобрался, но боюсь упустить её.
– А может, наоборот. Не стоит торопиться, – поинтересовался Ритус.
– Чтобы у меня мозги совсем расплавились?
Юли специально приехал к брату. Ритус был на несколько лет моложе, но.… В этом «но» и заключалось главное, что было в ЭСВ, что объединяло, по сути, весь ЭСВ, с чего он начинался.
Ритус Бланки был командующим ЭСВ. Им он стал в четырнадцать лет. Многие не верили в это, но факт остаётся фактом. Когда речь зашла о выборе командующего, выбрали именно его, больного, полуслепого ребёнка, так как он, по выражению одного из друзей, был надёжным, как земля. Почему земля? Да потому что, только стоя на земле, человек чувствует крепкую опору под ногами. Он может строить планы, свершать их, превращая будущее в настоящее. Другими словами, он может всё. И ничего без этой опоры. Ритус был уникальным человеком. Но всему своё время…
Так как Юли не встретил препятствий со стороны брата, он ещё больше уверился в том, что прав в своём решении. Не откладывая дело в долгий ящик, уже на следующее утро он купил кольцо, бутылку вина и букет цветов с намерением вечером отправиться к Даше. Однако решил прихватить и пистолет на случай, если она ему откажет.
Он с трудом соображал в этот день: что происходило, с кем разговаривал, о чём. Очнулся уже на пороге Дашиного дома звонящим в дверь. Открыла Ирина Владиславовна.
– Добрый вечер, – поздоровался Юли.
– Добрый, – ответила Ирина Владиславовна и пригласила войти. – Снимайте пальто, проходите.
– Вот возьмите, пожалуйста, – Юли протянул букет нежно-розовых роз и бутылку вина.
Ирина Владиславовна удивилась, предложила присесть. Вошла в комнату, где дети готовили уроки, положила букет перед Дашей. Дмитрий Николаевич поднял вопрошающие глаза на жену, та только пожала плечами, мол, сама ничего не понимаю.
– Красивые. От кого они? – спросила Даша.
Родители посмотрели на неё, но, ничего не сказав, вышли в комнату, где сидел Юли.
– Здравствуйте, – Дмитрий Николаевич пожал протянутую руку.
– Добрый вечер, – ответил Юли – Я, может быть, не вовремя?
– Да нет, почему же. Мы как раз собирались ужинать. Присоединяйтесь к нам.
Ирина Владиславовна накрыла на стол, позвала всех. Даже переодела блузку, смекнув по внешнему виду Юли, что он пришёл не просто так. Когда все уселись, Дмитрий Николаевич сказал:
– Юлиус Станиславович, разливайте вино.
– Мить, тебе же нельзя, – возмутилась баба Таня.
– Мам, я же не из горла, а от чуть-чуть ничего не станется.
Бабушка, поджав губы, смолчала, неудобно при госте отчитывать.
Юли разлил вино взрослым. Даша налила компота детям, в том числе и себе. За столом воцарилась напряженная тишина.
– Дмитрий Николаевич, Ирина Владиславовна, – обратился к ним Юли.– Я… по делу пришёл. Как бы лучше выразиться?.. Одним словом,.. я прошу руки вашей дочери, – выпалил он.
Затянувшееся молчание нарушила бабушка:
– Мить, чего это он сказал? Какой руки, какой дочери. Ты, милок, либо выпимши.
– Я, бабушка, пока не пил, – тихо, но чётко ответил Юли. – Хочу жениться на Дарье Дмитриевне, то бишь внучке вашей.
Юли повернулся в сторону поражённой бабы Тани. Та не унималась:
– Вот я и говорю – выпимши. Тверёзый-то такое не выдумает. Она, касатка моя, ещё дитятко неразумное, а ты, прости господи (тут бабка истово перекрестилась), жеребец племенной. Что ж, мы растили, холили её, неужто для тебя?
Все заулыбались.
– Мама, – перебил, наконец, её Дмитрий Николаевич и значительно поднял бровь, – давай, ты помолчишь. Честно говоря, – продолжил он, уже обращаясь к командующему, – мы несколько удивлены вашим предложением. По-моему, даже Даша. (Она, действительно, сидела ошарашенная услышанным). Мы признательны за честь, оказанную Даше и не против. – Тут Дмитрий Николаевич опять значительно посмотрел на бабу Таню, намеревавшуюся что-то сказать. – Но последнее слово за ней.
Все посмотрели на Дашу.
– Это что шутка? – спросила она.
– Я не шучу подобными вещами, – ответил Юли.
– Очень интересно, – продолжала свои размышления Даша и даже покраснела от волнения и всеобщего внимания. Она не привыкла быть в центре, а тут все буквально поедали её взглядами и ждали ответа. Самое главное – смотрел Юли и видел, как она краснеет. Сама того не подозревая, в эту минуту она была чертовски хороша, хотя и пыталась изобразить строгую даму. Даша нервно теребила мочку уха (это было её привычкой).
– Абсурд какой-то. Я не знаю. Подумать-то хоть можно? – она встретилась взглядом с Юли.
Послышался звон молний от брошенных клинков.
– Конечно, – Юли отразил натиск.
– Вот и славно, – перебил Дмитрий Николаевич, – давайте выпьем за, я надеюсь, мирное урегулирование данного военного конфликта. Я не ошибаюсь, Дашенька?
Юли улыбнулся: тонко подмечено.
Дальнейшая беседа за столом велась в основном благодаря Дмитрию Николаевичу. Юлиусу приходилось, как в бою, быстро ориентироваться в обстановке, то есть осмысливать заданный вопрос, пытаясь хоть как-то распространить ответ, так как сам был не в состоянии о чем-либо интересоваться. Промучившись подобным образом около часа, все-таки спросил, не злоупотребляет ли временем присутствующих, выразительно посмотрев на Дашу, которая сидела напротив него. Она за время разговора командующего с отцом не один раз, как ей казалось, украдкой посматривала на часы. Даша покраснела, но промолчала. Родители лишь улыбнулись. Когда Юли собрался уходить, обратился к девушке:
– Дарья Дмитриевна, не будете столь любезны проводить меня.
– Не обязательно быть любезной, чтобы проводить гостя до дверей, – ответила Даша, уловив в вопросе скрытый сарказм.
Уже стоя на веранде, Юли поинтересовался:
– И сколько мне ждать ответа, юная леди?
– Не знаю. – Даша почувствовала себя неловко наедине с мужчиной. – Вы не пошутили? Или, может, решили отомстить мне за что-нибудь?
– Нет, Дашенька, я не шучу. Вот. – Юли достал из кармана футляр с колечком. – Сочтёшь нужным – наденешь, нет – вернёшь.
Стояли молча. Слова, которые говорят обычно в таких случаях, казались неуместными, а красивости не хотелось. Вроде взрослый мужик, а поведение как у школяра – злился он на себя. Но что сказать девушке, которая ничего не знает о тебе, не знает твоих мыслей, чувств? Даша поежилась от холода. Юли запахнул пальто на ней, хотел поцеловать – передумал.
– Уже поздно и холодно. Иди спать. Только желательно с ответом не задерживаться, – голос отдавал хрипотцой.
После некоторых раздумий добавил:
– И ещё. Ответа «нет» я не приму.
И быстро вышел из дома. Даша не успела ответить на последнюю реплику.
Когда она вошла в дом, все сидели в таком же положении, что и до её ухода. Похоже, они не собирались вставать из-за стола.
– Ну–с, Дарья Дмитриевна, мы ждём ваших объяснений, – негромко сказал отец.
– Папа, объяснений насчёт чего? – недоумевала дочь.
– Ты и вправду такая дура или прикидываешься? – Дмитрий Николаевич не шутил.
– Деточка, чего этот ирод с тобой сделал? – запричитала баба Таня.
– Стоп. Я ничего не понимаю так же, как и вы. Давайте оставим это. Может, это его шутка, розыгрыш, пари, наконец.
Даша сняла пальто и нащупала в кармане футляр, достала, открыла его, положила кольцо на стол.
– Пари, говоришь? – Дмитрий Николаевич взял кольцо и долго его рассматривал. – Для пари, моя хорошая, бриллианты не дарят.
– Митя, а может, он и правда влюбился с первого взгляда, – перебила Ирина Владиславовна.
– Это когда же он успел, если видит её сегодня в третий раз в жизни?
– А мама говорит – с первого, – хмыкнул кто-то из братьев.
– Я умею считать. А вы брысь отсюда. Алёна, спать! Миша, закрой дверь! Садись, Дарья! А теперь, сударыня, послушайте меня хорошенько. Человек, который несколько минут назад сидел за одним столом с нами, далеко не так прост, как кажется. Кроме всего прочего, у него влиятельные родственники в ЭСВ, если я вообще что-то смыслю в этой маразматической жизни. И шутить с ним не получится. Поэтому я спрашиваю, Дарья, что у тебя с ним за отношения?
– Да никаких отношений у меня с ним нет, – взвилась девушка. – Мы познакомились несколько месяцев назад, когда ты лежал в больнице. В дождь он довёз меня до дома. Потом ещё раз. И всё. Мы ехали в машине вместе минут десять. Немного поговорили. Он ещё обозвал меня малолеткой. Я обиделась. А потом увидела его около бабы Вериного дома. А потом просила отвезти тебя в больницу. Всё. Я с ним и не разговаривала почти.
– Тогда ясно,– заключил Дмитрий Николаевич.
– Что тебе, папа, ясно? – спросила Даша.
– Ну, это так, стариковские рассуждения. Тебе они не интересны. Можешь спокойно идти делать свои уроки.
Прошло несколько дней. Юли они показались вечностью. Даша же не знала, что ей делать. Совсем не думать о нём не получалось, но и думать было страшно. О таких, как он, кино снимают. Представить себя рядом с ним она не могла. Скорее всего, это просто розыгрыш. Да, конечно, только вот…. Если бы не это «только», сбившее Дашу с хорошо нахоженной дорожки, она бы сразу ответила отказом. Папа прав: бриллианты ради пари не дарят. Да и вид у него был серьезен. Почему не поцеловал? Ей так хотелось, даже в животе что-то перевернулось.
Даша никогда не считала себя сентиментальной дурочкой, мечтающей о принце. Она даже книг про любовь не читала, считала их глупостью. Настоящей любви почти не бывает. Она, например, за свою, пусть и не очень продолжительную жизнь, видела ее только между мамой и папой. Так то мама и папа! Другой пример, сколько она не пыталась припомнить, на ум не приходил. Даша ворочалась ночами, сон уходил, испарялся, как только она касалась подушки. Пробовала читать допоздна, раньше это помогало – теперь не срабатывало. Сбой системы, как выражался Дмитрий Николаевич, говоря о своем самочувствии во время кризиса. Ни мама, ни папа, ни бабушка не говорили ни слова – она должна принять решение сама – это ее жизнь. Жизнь, которая кажется иногда такой долгой, жизнь, которая подобна мигу…
– Здравствуйте, – Даша стояла в дверях комнаты, где жил Юли.
