скачать книгу бесплатно
– Мы с ним встречались раньше на улице, а теперь оказалось, что он живет по соседству, – мило прощебетала она ласковым и по возможности спокойным тоненьким голоском.
Брат скривился, но ничего не сказал Артуру, тот благополучно покинул квартиру и закрыл за собой дверь.
Даже удивительно, что брат ничего не заподозрил, ведь он отличался особым умением читать все ее мысли. Марина и не ожидала, что Миша проявит бурную радость по отношению к внезапно появившемуся соседу, но, может быть, и бубнить не начнет?
В конце концов, какая ее вина? Что она может поделать, если по соседству вдруг поселился симпатичный юноша и пришел с ними познакомиться?
Спокойствие оказалось преждевременным. После ухода любимого Миша начал с упорством хорошего следователя выяснять подробности. Марина пыталась врать, но этот ублюдок хорошо умел выводить ее из равновесия. Путем несложных и нехитрых манипуляций, с маниакальной настойчивостью пытаясь запутать Марину в мелких деталях, брат быстро узнал правду о ее истинном отношении к Артуру.
– Что, надоело за убогим смотреть?! Двуногого захотелось, на своих ногах чтобы ходил? Защитничка себе нашла? – мерзко вопил он, заставляя Марину закрывать лицо от стыда и душевной боли. Она очень старалась, чтобы брат не увидел горьких слез, стекающих ручейками по щекам.
Через пару часов, устав изрыгать оскорбления и гнусности, то приходя в бешенство, то немного успокаиваясь, Миша подытожил:
– Доля твоя, бабская, – дерьмо убирать за мужиками. Или ты думаешь, что избранник твой на горшок не ходит?
Миша заливисто заржал, довольный собственной шуткой.
– Шлюха! – вопил он. – Стоит только отвернуться, ты тут же ноги растопыриваешь перед любым ублюдком!
Марина чувствовала себя униженной, опозоренной и растоптанной, глубина ее падения казалась ей бесконечным дном, с которого уже не подняться. Миша опошлил все ее высокие отношения с Артуром. Он без всякого труда уничтожил последние остатки ее гордости и самоуважения. После такого унижения она и сама не захочет больше ни с кем встречаться.
– Марш в комнату! – заорал брат. – И чтоб не выходила оттуда, пока не осознаешь! Нет у тебя мозгов, курица тупая! У баб не бывает мозгов!
Марина медленно вошла в одну из опустевших комнат, в которой раньше жил отставной полковник, на дух не переносивший Мишу и съехавший из нехорошей квартиры от греха подальше. Наверное, боялся, что они поубивают друг друга. Конечно, лучше уехать в самую далекую и глухую деревню, чем жить в центре города с таким психопатом.
В двери повернулся ключ и остался торчать в замочной скважине.
Воспоминания нахлынули на Марину сплошным потоком. Как погибли родители, как она осталась совсем одна. Сколько лет ей пришлось упорно и тяжело работать, какой беспросветной была ее жизнь. А сейчас этот проклятый урод отнимает у нее единственный лучик света, хочет растоптать последнюю надежду на счастье.
Мысли бежали по кругу. Где этот добрый Бог, в которого верила она, верили ее родители? Зная те штучки, которые вытворял ее братец, как можно вообще сохранить веру в Бога? Пожалуй, тут скорее поверишь в Дьявола, грозного, вездесущего и убивающего все надежды.
К полуночи Марина немного успокоилась и со всей безысходностью осознала:
– Зло всегда побеждает Добро! Дьявола победить невозможно – жизнь безнадежна….
Ей никогда не вырваться из этой тюрьмы, братец будет пить из нее кровь до самой смерти. И с Артуром расправится так же, как и со всеми остальными.
Можно уже рапортовать Мише о завершившемся процессе самобичевания и прохождении порога самоосознания.
Она бросилась на подушку, не в силах унять непрекращающийся поток слез. Лоб внезапно уперся во что-то твердое. Марина подняла подушку – под ней обнаружился лежащий тихо и мирно небольшой нож, скорее похожий на маленький кинжал. Она легонько провела по лезвию пальцем – тут же показалась капелька крови.
– Острый, – подумала Марина, и постаралась, не включая свет, под ярко светящей луной рассмотреть неожиданную находку. На старинной железной рукоятке ножа едва просматривались непонятные символы.
Полковник либо забыл о лежавшем под подушкой оружии, забрав всю коллекцию, либо оставил маленький кинжальчик на всякий непредвиденный случай.
– Значит, Бог все-таки есть! – радостно подумала Марина. – Не всегда Зло побеждает Добро!
Ближе к четырем часам утра, зная, что брат уснул крепким сном, а спросонья не начнет ее сразу тиранить, она тихонько поскребла в дверь.
– Миша, открой, пожалуйста, я в туалет хочу, – как можно жалобнее произнесла она. – Я все осознала!
Это было чистейшей правдой, хоть на Библии клянись. Ее тоненький голосок звучал абсолютно уверенно, не позволяя Мише заподозрить ее в дурных намерениях.
– Что ты можешь осознать, глупая курица? – беззлобно спросил Миша, открыв нараспашку дверь. Поток желтого неяркого света от тусклой потолочной люстры ослепил его, он прищурил свои поросячьи глазки, хлопая белесыми ресницами.
Времени на раздумья не оставалось. С неизвестно откуда взявшейся, копившейся долгие годы силой Марина вонзила нож в сердце ненавистного тюремщика. Он тут же затих, откинув голову на спинку своего кресла. Она отвернулась в сторону, чтобы не смотреть на кровь, расползающуюся ярким пятном по его белой рубашке, и не упасть случайно в обморок.
– Оказывается, это очень легко – путь к свободе! – пронеслось в мыслях у Марины.
Трясущимися руками она взяла телефон на кухне и позвонила Артуру. Он тут же ответил, как будто бы ждал ее звонка, и пообещал придти через пять минут.
Войдя в квартиру и увидев собственными глазами неподвижно сидящее тело, бывшее совсем недавно Марининым братом, ходившее и говорившее всего несколько минут назад, он невозмутимо сказал:
– Я разберусь. Иди спать.
Началась свободная и счастливая жизнь. Вскоре они с Артуром должны были переселиться в его шикарный особняк, а пока жили в Марининой квартире, похорошевшей, посветлевшей и наполнившейся лучами света и робкими ростками надежды.
Сегодня утром Марина проснулась от яркого солнца и хорошего настроения. Она больше не верила словам своего брата, что нельзя обрести свободу, можно лишь поменять одну тюрьму на другую.
Она выглянула в окно и услышала негромкое, но плавно усиливающееся, урчание мотора. Во двор крадущейся черной кошкой медленно вползал длинный лимузин. Машина отчего-то показалась до боли знакомой. Двое в штатском вышли и не спеша направились к их подъезду.
– Дело государственной важности, – сказал Артур, и открыл входную дверь…
Как я начала изучать английский язык
Рассказ
Произошла эта история в далеком 1999 году. Моему сыну тогда только исполнилось пять лет, и мы с ним вдвоем поехали отдыхать в Турцию, оставив дома папу и еще двоих малышей.
А тогда наши туристы только начинали ездить в Турцию и Египет, мы еще не знали, как там и что.
Знакомый довез нас с ребенком на автомобиле до Варшавы, а из польской столицы мы полетели самолетом в аэропорт Анталья.
В самолете собрались одни поляки, по-русски не с кем словом перемолвиться, спросить о чем-либо, узнать что-то нужное.
На выходе из аэропорта нас встретил автобус с разговорчивым гидом, под музыку довезли до отеля. По дороге узнали много интересного о Турции, вернее, все интересное узнали братья поляки, потому что гид рассказывал на польском языке.
Конечно, в самый первый раз хотелось узнать что-нибудь практическое. Я точно поняла, что нам посоветовали одеваться поскромнее, когда выходим в город. В отеле же можно ходить в чем угодно, хоть голыми.
Через три часа мы доехали до места нашего отдыха городка Алании, вышли из туристического автобуса и пошли заселяться в наш отель.
Получив ключи от номера, мы с сыном оставили вещи и пошли на пляж, купаться.
На пляже почему-то все стройные и загорелые девушки были в купальниках без верха – топлес.
– Европейцы, – подумала я. – Совершенно без комплексов.
– Мама, ты тоже раздевайся, – предложил мне сын.
Но я, конечно, не рискнула настолько европеизироваться.
Отдохнули мы хорошо, конечно, хотя поляки несколько напрягали.
Одна женщина за завтраком все складывала мандарины в большую хозяйственную сумку. Я даже подумала, не сказать ли ей, что так нельзя себя вести, а то все будут думать, что она русская.
Про нас всегда думают, что мы хуже немцев или англичан. Непонятно, почему. Может, потому что по-английски или по-немецки не говорим.
Но все же решила, что спокойнее промолчать. В отеле есть служащие – пусть они пани полячке замечания и делают.
Я решила, что сынулька мой еще совсем маленький, чтобы любоваться на пляже на голых тетек. Приходилось то и дело закрывать ему глаза, когда красотки подходили к нам на пляже слишком близко и трясли своими грудями.
Мелкому, конечно, интересно было, как и всякому любопытному малышу.
И я решила, что у бассейна все же лучше, меньше эротики. Тем более, что дети не любят купаться в море и ходить по пляжу, раня ноги об острые камни.
А в Алании все пляжи в основном каменистые.
Но возле бассейна эротики оказалось не меньше. Кругами по спокойной водной глади плавала парочка влюбленных. Периодически парень садился на бортик, а девушка подплывала к нему, опиралась на его колени, и чуть ли не делала минет на глазах у всех отдыхающих.
Потом-то я уже поняла, что там никому ни до кого нет никакого дела. Лежат все на шезлонгах и наслаждаются солнышком.
Это мы, русские, такие любопытные, нам все интересно.
И вот отдых заканчивается, мы идем на последний завтрак – шведский стол. А в одиннадцать утра за нами должен приехать автобус, чтобы отвезти в аэропорт.
В девять часов утра я собрала чемоданы почти полностью, только на замок не закрыла, оставив пляжные принадлежности и полотенце. И предложила сынульке сходить на пляж, в последний раз. Но сын сказал:
– Мама, иди одна. Я лучше в номере останусь, мультик посмотрю.
– Ну, хорошо, – сказала я. – Только никуда не выходи, я дверь закрою, ты мне потом откроешь.
Я оставила Лешу в номере, надела купальник и пришла на пляж.
Народа было совсем мало, на камнях лежали лишь несколько человек.
– Какое счастье! – подумала я. – Когда еще Турцию увижу?
Я встала на скалах, повернувшись лицом к прекрасному синему морю, раскинула руки, греясь на прекрасном утреннем не раскаленном еще солнышке, и подумала:
– Какое немыслимое счастье жить в Турции – море, солнце. Что еще человеку нужно для полного счастья?
Постояла немного и решила:
– Все равно меня здесь никто не знает, сниму-ка я верхнюю часть своего купальника. А то вспомнить дома нечего будет. За час как раз чуть-чуть подзагорю, чтобы полоска от купальника стала не такая заметная. Муж порадуется!
Так и сделала. И так мне стало хорошо от победы над собой и над своими комплексами, просто немыслимо.
– Вот так и живем, – философски подумала я. – Советского Союза давно нет, а привитые комплексы все еще в нас живут, с тех давних времен.
Впрочем, мозги у меня размякли, думать совсем не хотелось.
И тут поворачиваюсь другим боком к синему морю, и вижу – бежит мой Леша, и кричит на весь пляж:
– Мама, там твой любимый сериал начался, «Цыганка».
А он знает, что я дома каждый день смотрела этот сериал, ни одной серии не пропустила. Решил о маме позаботиться, зайчик мой, солнышко мое.
Все лежавшие на пляже туристы синхронно повернули головы, чтобы посмотреть на Лешу, потом на меня.
– Да, – думаю, – раз в жизни решила отойти от устоев общества, наплевать на любопытные взгляды и мнение большинства, пожить всего лишь один часик свободной жизнью. И вот результат!
И тут меня молнией пронзает мысль. Мысль просто ужасна.
Меня бросает в жар, хотя и так куда уж жарче, потом в холод. Я вкрадчиво так и тихонько спрашиваю:
– Леша, а ты ключ от номера взял?!
Леша отрицательно кивает головой.
– Капец! – кричу я на весь пляж, подрываюсь как есть, без верха, хватаю ребенка за руку и бегу в отель.
Мне уже совершенно все равно, кто там на меня смотрит, и что он там видит.
Пулей вбегаю в двери отеля. За стойкой стоит англоязычная служащая.
Я по-русски говорю девушке:
– Пожалуйста, помогите. Мой сын закрыл номер. Можно мне второй ключ?
И, конечно, как и следовало ожидать согласно закону подлости, девушка говорит:
– I don’t understand!
Я на пальцах пытаюсь объяснить ей – ключ, номер, комната, дверь, ребенок.
Девушка разводит руками совершенно по-русски и снова говорит:
– I don’t understand!
Я в отчаянии. Бегу по лестнице на свой третий этаж, пытаясь найти хоть одну горничную на этаже и там, на месте, объяснить ей, что же мне нужно.
По пути заглядываю в коридоры второго этажа.
Согласно закону подлости и всем существующим законам Мерфи, ни одной горничной ни на втором этаже, ни на нашем третьем, не оказывается.
– Ну, почему, когда мы ложимся спать, они гремят тележками так, как будто бы их тут целый полк? – спрашиваю я Лешу. – Складывается ощущение, что горничных здесь больше, чем отдыхающих!
Ребенок смотрит на меня, пытаясь сказать:
