скачать книгу бесплатно
Муж посмертно получил Орден красной звезды, и похоронили его с большими армейскими почестями. На похороны пришел весь город, пригласили военный оркестр. Организацией занимались военные, и тогда казалось, что это очень хорошо и правильно, потому что сама Марина совершенно не осознавала происходящее.
Она как будто бы умерла вместе с мужем. Зачем ей жить без него?
Похороны прошли как в тумане, очнулась она только на мгновение – когда на гроб с телом любимого стали бросать грязные комья жирной, растаявшей под недавно прошедшим дождем, земли.
Двое друзей мужа держали ее под руки, опасаясь, как бы она не бросилась в черную зияющую страшную яму.
Потом она снова застыла от горя, выплакав накануне все свои слезы, и сурово молчала, уставившись в одну точку.
После похорон Марина впала в затяжную депрессию – теперь она действительно не могла понять, для чего ей жить. Было невыносимо больно, боль накатывала, как бушующие волны океана, ей казалось, что она тонет в этой бездне горя.
Такой молодой, такой сильный, такой человечный. Не хватает эпитетов, чтобы описать его масштабную и героическую личность. Другого такого больше нет, и никогда не будет.
Вся ее жизнь была сосредоточена в муже, его службе Родине, и бесконечному ожиданию его домой каждый вечер. Теперь ожидание стало воистину бесконечным – ведь он больше никогда не придет.
Сейчас в большом зале висел портрет Виталия в массивной золотой раме, и он все время смотрел на Марину своими внимательными карими глазами. Она советовалась с ним по всем вопросам – что приготовить на завтрак, что посадить весной в огороде, что купить на ужин в магазине.
Утром она здоровалась с портретом и желала хорошего дня, а вечером перед сном желала Виталию спокойной ночи.
Она поняла, что Виталий с портрета смотрит каждый раз по-другому, выражение его лица менялось в зависимости от того, какое настроение было у Марины. Теперь она старалась меньше плакать, чтобы не огорчать любимого. Рассказывала ему о произошедших за день событиях по возможности веселым голосом.
Ей казалось, что он по-прежнему с ней рядом, одобряет ее, ободряет и поддерживает.
– Ты всегда со мной, милый, и днем, и ночью, – прошептала она тихо, грустно посмотрев на любимого.
Глава 3. Подруга
Раздался звонок со стационарного телефона, Марина сняла трубку. Конечно же, звонила подруга Наташа, тоже жена офицера. Она тихо спросила:
– Как ты, Марина?
В ее еле слышном голосе сквозило искреннее сочувствие и тщательно скрываемое беспокойство.
Чтобы подруга не беспокоилась, Марина постаралась сделать голос как можно энергичнее и бодрее:
– Уже лучше. Приходи, посидим, выпьем, – предложила она.
– Сейчас приеду, – пообещала Наташа.
– Зачем ехать? Пешком не можешь придти? – спросила Марина. – Тут всего-то километра два от вашего дома!
Марина в ожидании гостьи собрала нехитрый стол из приготовленных своими руками соленых огурчиков, помидорчиков, нарезала тонкими прозрачными ломтиками душистое сало с чесночком.
– Пожалуй, будет уместно достать к такому столу бутылочку водки, – подумала Марина.
Она вынула из шкафа хранившуюся еще с хороших времен беленькую бутылочку, и засунула ее в морозильник – не пить же теплую водку.
Пили они крайне редко, но сегодня это поможет унять внезапно нахлынувший поток слез.
Звякнула металлом калитка во дворе, Наташа зашла, тихо прикрыв за собой дверь, и поставила на тумбочку принесенную корзинку с фруктами.
Подруги тепло обнялись.
Наташа всегда ярко и броско одевалась, на ее стройной фигуре любая одежда смотрелась, как на модели. Но сейчас на ней был простенький серый спортивный костюм, одетый, видимо, из солидарности с горюющей подругой.
По установившемуся обычаю, Наташа первым делом зашла в зал и поздоровалась с Виталием, вернее, с его портретом.
– Ну, привет, друг, – сказала она. – Мы тут посидим и поговорим немного, не возражаешь?
Марине показалось, что Виталий одобряюще кивнул.
Вдвоем они быстро накрыли на стол в зале, не забыв поставить стопочку Виталию, накрыли ее кусочком хлебца. Зажгли свечу.
Начался неспешный разговор о войне и общих знакомых. Все они были отличными парнями, служившими не по своей воле, а по велению Родины. Домой многие вернулись искалеченными, или физически, или морально.
– Марина, ты слышала, что Дима вчера сломал Ленке руку? Случайно, конечно, в пылу пьяной драки.
Марина кивнула, новость была ужасающей, горькой и безрадостной, Ленке оставалось только посочувствовать.
Лена была третьей самой близкой подругой, сейчас немного отдалившейся от них, рыжеволосой пухленькой пышечкой, всегда улыбающейся и рассказывающей разные смешные истории.
Раньше подруги постоянно были на связи, созванивались и утром, и вечером, делились всеми своими мыслями, планами и произошедшими событиями.
Только жены военных могут так дружить, по-настоящему, как родные сестры.
– Я думаю, Лене неудобно посвящать нас в подробности, – сказала Наташа.
– Но, конечно, то, что у них происходит, очень некрасиво. Семейная жизнь не просто не заладилась, она превратилась в ужасный непрекращающийся кошмар, – добавила она.
– Да, Лена избегает лишних разговоров, – согласилась Марина. – Стесняется и не хочет никого посвящать, я уже даже не спрашиваю.
– Так жалко ее… – вздохнула Наташа.
– Тоже, как и мы, зачеркивала крестиком в календаре дни, оставшиеся до возвращения мужа.
– Да уж, страшно представить, что Дима вернулся совершенно другим человеком, ничего общего не имеющим с тем, который уходил на войну. В страшном сне бы не приснилось.
– Такой талантливый, разговаривал на пяти иностранных языках. До призыва, конечно. Сейчас уже, наверное, все забыл, – с горечью сказала Наташа.
Все в городке знали, что Диму сломала война. После полученной в Афганистане контузии Дмитрий стал пить, по пьяной лавочке лезть в драку, растерял все свои знания и навыки, перестал чем-либо интересоваться и о чем-либо говорить, кроме прошедшей войны.
И их семейная жизнь резко и неуклонно катилась под откос. Ленка больше не улыбалась и не рассказывала свои смешные истории.
Подруги сочувствовали Лене, но кто бы полез в чужую семью, разбираться, что там, да как? И Лена не позволила бы, она как настоящая жена офицера совершенно не выносила ни жалости, ни сочувствия.
– Как ты думаешь, Марина, может быть, все еще наладится у них? – глядя на подругу с надеждой, спросила Наташа.
– Знаешь, мой лучше бы мне руку сломал, – вздохнув, грустно ответила Марина.
Наташа резко одернула ее:
– Марина, что ты городишь?! Твой Виталий даже голос на тебя повысить никогда бы не смог. Он настоящий мужчина, герой!
Марине стало стыдно, это она от отчаяния сморозила подобную глупость.
Наташин муж, к счастью, вернулся живым. Гена прослужил в страшном Афганистане двадцать два месяца, а по возвращении домой произнес непонятную фразу:
– Многие там делали то же, что фашисты у нас во время Великой отечественной войны.
Ему бы никто не поверил, все, что происходило в чужой стране, было тайной за семью печатями. Вся информация была закрыта и засекречена.
Да и мало ли что человек, выпивший лишнего, может сморозить?
Марина с Наташей стали теперь уважаемыми женами офицеров-афганцев, разница была только в том, что Маринин муж геройски погиб, а Наташин остался жив.
И они были очень благодарны родной стране, помогающей и поддерживающей их.
Гена устроился на работу в охранное агентство, часто они собирались с друзьями и вспоминали о прошедшей войне. Воспоминания были горькими, но жизненно необходимыми для всех. Ребята вспоминали ад, в котором им довелось побывать, поминали погибших товарищей.
Им было тяжело и печально, но забывать о войне и погибших товарищах нельзя. Оставшиеся должны помнить о тех, кого больше нет.
– Твой Виталий был лучшим, – сказала Наташа, – он был самым смелым, честным и несгибаемым. Ты можешь им гордиться! Господь всегда забирает лучших.
– Почему? – внезапно с неожиданно вспыхнувшей злостью спросила Марина. – Почему такой добрый Бог всегда забирает лучших?
– Не знаю, – сконфуженно и смущенно ответила Наташа. – Может быть, они там, на небесах, нужнее, чем здесь.
– Вранье! – резко выкрикнула Марина. – Подлое вранье! Слабенькое утешение для дурачков.
Из глаз полились слезы. Подруга села поближе и обняла ее. Марина доверчиво положила голову на плечо Наташе.
Наташа, помолчав, предложила:
– Марина, давай я с Геной поговорю, устроит тебя на работу. Они такие фирмы богатые охраняют, найдет тебе где-нибудь тепленькое местечко. А то совсем тут с ума сойдешь, одна в такой домине.
Ситуация осложнялась тем, что Марине никогда не нужно было работать. Они с Виталием всегда жили в достатке, и все ее проблемы заключались в уходе за небольшим садом, огородом, за комнатными растениями, а также в кормлении сиамской кошки Матильды. Сейчас ей стало совсем нечем заполнить пустые беспросветные дни.
Возможно, если бы у них были дети, они помогли бы Марине пережить горе, но детей не было.
От мысли, что у нее никогда не будет теперь ребенка от любимого Виталия, Марине становилось еще хуже. Она не может даже усыновить или удочерить ребенка – для этого нужна полная семья.
Конечно же, государство не оставило ее одну в беде – каждый год вдовам и матерям погибших вручали памятные медали, да и деньгами не обижали.
Глава 4. Поездка в Вильнюс
… Проходили годы, а боль не утихала. Несколько лет прошло после смерти Виталия, но легче Марине нисколько не становилось. Да и как можно было радоваться жизни, если любимого мужа окружает теперь только сырая могильная земля?
Поставить большой гранитный памятник через год после смерти мужа помогло государство, Марина получила пособие на погребение.
И теперь любимым занятием Марины стало ходить к Виталию на кладбище.
Гена с друзьями смастерили скамейку со спинкой возле могилки, чтобы можно было спокойно посидеть и поговорить с мужем.
Теперь к Виталию можно приходить чаще, она старалась, чтобы в большой круглой вазе всегда стояли свежие цветы.
– Рассказывать тебе не буду, что я сегодня делала, – садясь на скамейку, говорила она. – Ведь ты и сам все видишь.
На нее накатывали рыдания, слезы лились непрекращающимся потоком, и, просидев несколько часов, она разбитая шла домой, чтобы дома опять разговаривать с портретом мужа.
– Так нельзя, ты не можешь горевать вечно, – тормошила ее Наташа.
Она снова предлагала сменить обстановку, устроиться на работу, съездить на выходные в санаторий, в Москву, в Прибалтику.
Да куда угодно ехать и что угодно делать, только не оставаться дома одной.
Марина иногда думала, что и Наташа за эти несколько прошедших лет уже устала ее поддерживать. Но подруга не собиралась сдаваться.
Она заявилась к Марине домой в пятницу ранним утром и приказным тоном объявила:
– Сегодня едем в Вильнюс, литовскую столицу. Хватит дома сидеть! Проведем там последние майские выходные.
У Марины готовы были с языка сорваться бесчисленные возражения, однако Наташа холодно прервала их поток:
– Возражения не принимаются.
Но Марина действительно испугалась.
– Ты с ума сошла?! Так сразу? Сегодня?! Так неожиданно?! Да как я дом оставлю?
Она не так давно проснулась, и утром долго лежала в кровати, размышляя, стоит ли вставать, или еще немножко полежать.
Услышав, что открывается калитка, она едва успела набросить на себя шелковый халатик и выйти из спальни.
– Ничего, твои домовые как-нибудь без тебя переживут, – успокоила Наташа. – Поскучают немножко!
Марина стояла, задумавшись. Как-то все это неожиданно и некстати.
– А когда будет кстати? Когда на пенсию выйдешь? Что еще тебя здесь держит, помимо портрета погибшего мужа? – немного насмешливо поинтересовалась подруга.
Возможно, это прозвучало грубо, но она хотела расшевелить Марину, вывести ее из состояния сомнамбулы.
Марина пыталась вяло отнекиваться:
– Наташенька, я не хочу обременять вас с Геной.
– Ты в своем уме?! – возмутилась Наташа. – Глупости! Я сейчас уйду, и больше вообще к тебе не приду. Никогда!
– Да знаю, знаю, что вы мне только добра хотите, – попыталась улыбнуться Марина, – я знаю, что вернее друзей у меня нет, и никогда уже не будет. Я ценю вашу заботу, правда-правда!
