ZигZаги Vойны 2025

Идейного парня в училище заметили и не удивительно, что за стрелково-пулемётным последовало ускоренное обучение в военно-политическом Свердловском училище. Альбом с обложкой из тёмно-зелёного бархата неотступно следовал за владельцем, изредка пополняясь фотографиями. На них строгий стройный молодой человек в широких галифе, туго затянутый в портупею и ремни, фуражка с высоким околышем надвинута до самых бровей, из-под которых сквозит излишне холодный резкий внимательный взгляд. В свои неполные девятнадцать Георгий стал командиром взвода стрелков латышской дивизии.

201-я Латышская стрелковая дивизия была сформирована ещё в августе 1941 года, незадолго до того, как в неё попал Георгий Коновалов. Это первое национальное формирование – тактическое соединение РККА было выбрано руководством в качестве места его службы неслучайно. Идейного партийца и патриота сразу определили на специфическую должность – присматривать за настроениями латышей, составлявших основную часть личного состава.

С февраля по сентябрь 1942 года 201-я Латышская дивизия, одним из взводов которой командовал Георгий, вела ожесточённые бои под Старой Руссой и за Рамушевский коридор под Демянском. Потери были огромными, потому эту дивизию временно отозвали в тыл, на отдых и пополнение, после чего переименовали в 43-ю латышскую гвардейскую дивизию.

Но Георгия уже не было в этих частях. Когда вражеские обстрелы косили ребят, и те падали, как молодые подрубленные деревца, Георгий оставался цел. Немецкие пули и осколки снарядов. Словно огибали его, лишь оставляя мерзкий свист шлейфа смерти за собой…

Срабатывал ли Фенин оберег или же альбом с «иконой» Усатого вождя, а, может, судьба берегла непростого уральского парня – сына обычного подпаска Афоньки Коновалова и внука староверки Фени Дедюхиной.

Встреча

Всем известна битва на Курской дуге – победы, одержанные там Советской Армией в 1943 году. Но немногим известно, что этому предшествовала Курско-Обаянская наступательная операция. Контрнаступление Советских войск правого крыла Юго-Западного фронта на Обоянь велось силами двух армий. Основной удар наносила 21-я армия, состоявшая из пяти дивизий. Уже в ходе операции была введена 8-я мотострелковая дивизия НКВД, имевшая сильный состав. С конца 1941 по 1942 наши войска пытались занять Обоянь и Курск.

…Среди дивизий, выдвинутых на жаркое Курско-Обоянское направление, были так называемые «Штрафные батальоны». Среди её «солдат-смертников» был и разжалованный до рядового Попов Михаил Павлович. Побег его из плена удался без особого труда. Его никто не пытался задержать. Видимо, офицеры неприятельской армии никак не могли предположить, что Михаил откажется от их лестного предложения. Он знал немецкий язык, многое понимал в танкостроении, мог без опасения говорить, что является сыном священника, но… предпочёл бежать к своим. Наивный! Конечно, «свои» не поверили в искренность его возвращения…

Поражение Советских войск под Харьковом стало серьёзным ударом по Красной армии. Для выравнивания положения Сталин летом 1942 года опубликовал знаменитый приказ № 227, более известный под названием «Ни шагу назад!» С этого момента на фронте приступили к формированию отдельных подразделений, получивших наименование штрафных, куда направлялись солдаты и командиры, уличённые в нарушении дисциплины, трусости и совершении преступлений. Конечно, насчёт штрафбатов мнения противоречивы: кто там был и за что. Штрафбаты отличались от штрафных рот тем, что в них отправлялись лица среднего и старшего состава… После очень удачного и подозрительного побега в составе одного из штрафных батальонов Михаил приближался к родимому дому – к милой рощице на пригорке у речки Обаянки.

«Вот я почти и дома. Под Ракитным бой, говорят, будет. Там до Обаяни рукой подать», – размышлял Михаил.

Он знал, что с ноября 1941 года город оккупирован, как и Макеевка, где оставались жена и сын.

На привалах уставший 38-летний мужчина с ранней проседью в тёмно-русых волосах подолгу задумчиво смотрел в тяжёлое серое небо, где тоже, словно шла война – вечная борьба Добра со Злом…

Девятнадцатилетний Георгий Коновалов уже командовал бо́льшим числом людей, чем было поначалу. Во взводе стрелков Латышской дивизии у него в подчинении находилось 50 человек, сейчас в зоне его ответственности было несколько сотен человек. А сам он подчинялся совершенно иным органам. Народный комиссариат внутренних дел выделял особых, преданных делу людей, которые должны были смотреть за настроениями бойцов, выявлять неблагонадёжных и подозрительных… Георгий выглядел старше своих лет то ли благодаря должности, то ли из-за постоянной искренней заботы о счастье Родины и борьбе с её врагами, как внешними, так и внутренними.

Как-то на одном из привалов он решительным шагом подошёл к пожилому и странному, на его взгляд, мужчине, одиноко сидевшему на сыром бревне и неотрывно глядящему в свинцовое низко нависшее небо.

– У вас какие-то проблемы, рядовой?

– Никак нет, товарищ лейтенант, – с безликой готовностью ответил боец.

И лейтенант прошёл бы мимо по своим делам, но что-то остановило его.

– Ваше имя, рядовой?

– Попов Михаил Павлович. Нам позволили полчаса передышки. Примите мои извинения, если я что-то по незнанию нарушил.

– Младший лейтенант Георгий Коновалов. Нет, рядовой Попов, не нарушили. Просто сидите один, отдельно от всех, в небо смотрите. Не курите, не балагурите, – усмехнулся своей нежданной рифме младший лейтенант.

– Георгий… – эхом откликнулся рядовой, не отвечая на вопрос о своей обособленности. – А у меня сына так зовут. Редкое имя. Второй годик только пошёл… Под немцами они сейчас, в Макеевке. И моя Обаянь родная под немцами. Вот уж почти до дома дошагал. А Вы откуда, товарищ лейтенант?

– С Невьянска, Свердловской области.

Михаил вздрогнул, вспомнив, как зацепился взглядом за этот город, расположенный недалеко от конечной точки эвакуации, куда он так и не добрался.

– Урал – наш надёжный тыл! – гордо произнёс Георгий и, помолчав, продолжил, – да, многим сейчас непросто… Сами как здесь оказались?

– Из плена сбежал. К своим… – Михаил, прервав свою историю, неожиданно добавил, – у Вас и у сына дети будут Георгиевны. Это красиво.

– Может, Георгиевичи?

– Должны быть девочки. Вдруг опять война. У них будет шанс жить дальше…

– Вы, рядовой, эти тлетворные мысли оставьте! Война у него! Враг будет разбит, победа будет за нами!

– Извините… – Михаил вновь умолк, вновь устремив долгий взгляд в низкое небо.

Георгий тоже поднял глаза вверх. На долю секунды ему показалось, что облако похоже на суровый лик Генералиссимуса, из-за которого подмигнул хитрый глаз бабки Фени. А Михаилу казалось, что среди облаков он чувствует добрый, зовущий взгляд отца Павла – настоятеля Обаянской церкви Пресвятой Богородицы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

На самом деле Харьков находится от Курска строго на Юге (прим. редактора).