Сезон охоты

Денис Смоляков

Сезон охоты

"Остров Джерси лучшее место для такой организации как наша, – размышлял на ходу Дженинкс, – Только бы всё получилось!”

Политические игры были работой мечты любого молодого специалиста, а здесь, на острове омываемом Гольфстримом, трудятся самые выдающиеся, самые влиятельные умы человечества.

Также как Гольфстрим влияет на природу и экономику Старого Света, так и скромный остров стал центром переплетения главных сил упраляющих будущим всего мира.

Сегодня Дженинксу назначена встреча с потенциальным работодателем и руководителем. В качестве презентации он сделал краткий анализ по характеристике материала, вариантам развития событий и возможные варианты решения проблемы.

Неприметное офисное здание в Сент-Хелиер без вывесок и видимой охраны. Но стоило претенденту сделать пару шагов за ограду, как он услышал вежливое:

– Здравствуйте! Ваше время? Цель визита?

– Семнадцать. Сопротивление материала, – ответил он.

– Проходите. Второй этаж. Офис три.

Тишина внутри угнетала. Редкие сотрудники, которых он встречал, лишь оценивали взглядом, иногда приветственно улыбались и бесшумно продолжали свой путь.

Однако за дверью офиса его оглушили шелест клавиш, лёгкое потрескивание принтеров и негромкие реплики.

– А, Дженинкс, – обратился к нему седой джентльмен без галстука и пиджака, в рубашке с закатанными рукавами, стоящий возле одного из компьютеров, – Мы вас ждём. Наслышан, наслышан. Я – руководитель аналитического планирования, Найджел Вилкс, рад, что вы согласились сделать доклад. Скажу честно: у нас появилась вакансия, и мы хотели бы познакомиться со всеми претендентами. Вы замыкающий, и, кстати, вашу кандидатуру отбирал я. Очень надеюсь, вы не разочаруете ожиданий.

Подобная речь не столько смутила молодого человека, сколько озадачила: о нём знают в «Секретариате»? Идеальном месте работы всех кто хоть что-то понимает в глобальной политике и прогностических играх? Это казалось невероятным.

Они прошли в переговорную комнату, больше напоминающую небольшую студенческую аудиторию.

Дженинкс предполагал, что это будет собеседование, а доклад, лежащий в кожаной папке, очередная общая презентация – входной билет, пропуск в новый офис будущего, но ошибся. Осознание этого просчёта вызывало лёгкую досаду и раздражение.

Полтора десятка сотрудников пристально следили за каждым его движением. Все разные – молодые, зрелые, а двое примерно того же возраста, как и Вилкс, убеленные сединой.

– Вот, Дженинкс, – сказал Вилкс, – перед вами руководители отделов «Секретариата». Попробуйте поразить нас.

– Краткое описание материала, – начал кандидат зачитывать первую страницу, хотя знал наизусть каждую запятую, – Доверчив, любознателен, испытывает сострадание, рассудителен, бывает упрям и строптив. Легко идёт на контакт. Увлекается наукой, литературой, спортом. Неплохо разбирается в политике. Бывает либо урбанистом, либо селянином.

– Как материал относится к военной подготовке, – спросила милая девушка из первых рядов.

– Считает это интересным опытом, оба пола. Также часть материала обучается выживанию в дикой природе. Они это называют "нарыбалку" или "нашашлыки". Материал приучает детей к экстремальным ситуациям при помощи "походов" и "зарниц".

– Как вы оцениваете степень биозащиты материала? – спросил бородатый великан.

– Медицинская помощь находится в плачевном состоянии. Где-то есть оборудование, но нет специалистов, где-то есть специалисты, но нет медикаментов и оборудования. Однако это не мешает материалу лечить себя самостоятельно. Я уже упоминал о его любознательности, здесь это проявляется в полную силу, плюс он использует метод "сарафан", это когда они делятся опытом и знаниями друг с другом. В результате иммунная защита материала выше, чем у любого другого на планете. Они могут неделю провести зимой в лесу, выжить и не заболеть. У нас на такое способны единицы.

– Как вы думаете, насколько велики наши шансы при прямом контакте? – спросил будто невзначай Вилкс.

– Никаких, – ответил Дженинкс и сам испугался своей категоричности.

– Поясните, пожалуйста, – усмехнулся шеф, – а то эти молокососы понятия не имеют с кем мы имеем дело.

– Извольте. Первое – это вооружение. Наши арсеналы не сопоставимы. Одного залпа стратегических ракет хватит, чтобы превратить Европу в архипелаг. Наземная операция… Пойдете с Востока – продвинетесь километров на двести – дальше вряд ли кто-нибудь пройдет. С Запада или Юга и того меньше. Про Северное направление можно не говорить.

– Получается с восточной стороны они менее защищены? – продолжила распросы девушка.

– Тысячи километров тайги, гор, болот и рек, при полном отсутствии дорог. А в каждом, даже самом небольшом городе стоит хотя бы одна воинская часть. Можете сколько угодно говорить про слабую дисциплину, пьянство и хищения, но… Предположим, отряду спецназа удалось захватить деревню, в которой несколько старух, а остальные калеки на костылях. Так вот, спецы сбегут через неделю максимум, но скорее всего их либо там похоронят, либо они оставят это поселение в течении нескольких часов. Потому что "скалку" и костыли материал способен превратить в оружие массового поражения.

– Понятно. Местное население агрессивно, – продолжила интересоваться девушка, – но неужели мы так бессильны, как вы нам описываете?

– Шведы, французы, поляки, германцы – кого только не было. И хочу заметить, что самыми мудрыми оказались шведы – они согласились на мирный договор, остальные капитулировали в своих столицах. Это надо не просто помнить, это надо знать! После каждой войны материал начинает готовиться к следующей, а любое поражение или временное отступление в предыдущих сражениях использует в качестве учебного материала.

– Прекрасно, – сказал Вилкс, – С военными разобрались, но ведь были и удачные операции. Расскажите нам о них.

Приободренный похвалой Дженинкс перелистнул несколько страниц доклада и закрыв папку продолжил:

– Лучший способ общения и влияния на материал – через дружелюбную власть. Вспомните, наша протеже получила от них звание "Великая". Это была огромная победа организации. Но, к сожалению, дальнейшее сотрудничество было прервано из-за просчётов планирования. Именно поэтому считаю, нынешнюю ситуацию надо использовать с умом и "признать поражение". Только таким способом у нас будет шанс влиять на материал, чтобы, в конечном итоге, подчинить их.

– А может сделать вирусный коктейль в сочетании ядами? – спросил маленький человечек с острым носом.

– Сто пятьдесят миллионов на восьмой части суши?

– С краснокожими получилось, а здесь что мешает? Оставшихся загнать в резервации, материалу не привыкать.

– Вы, – обратился Дженинкс лично к этому диктатору, – не отдаёте себе отчёт в том, что говорите. Они за месяц создадут вакцину или противоядие, а ваша вакцина сожрет нас. И знаете почему? Они другие!

– Настолько продвинутые? – сыронизировал «диктатор».

– Количество шахматных чемпионов из этой страны, – пропуская мимо ушей явную издевку, продолжил Дженинкс, – сопоставимо с числом представителей остального мира. Они придумали современные системы залпового огня ещё до войны с Германией, первые в космосе. А литература? А живопись? Музыка, балет… Их невозможно покорить. Они автономны как атомная подлодка.

– Но наши санкции разрушат их экономику изнутри, – сказал худощавый парень в толстых очках.

– Честно говоря не заметил такой тенденции. А знаете почему? Плевать им на наши ограничения. Пусть они доверчивые, отзывчивые, иногда глупые, как все настоящие герои, но непокорённые.

– Но есть же у них слабости? – поинтересовался Вилкс.

– Сколько угодно, но это нам не поможет. Единственное, что может их уничтожить – они сами. Народный бунт у них – безжалостнее любого внешнего врага. Именно поэтому гражданские войны материала носят такой продолжительный и кровопролитный характер. Но стоит чужакам попытаться захватить власть в этот момент слабости материала, то изгнание окажется для агрессора самым щадящим вариантом. В худшем – они дойдут до его столицы и разберут её по кирпичику.

– Ой, дрожу, – усмехнулся «диктатор».

– Мой знакомый филолог, профессор Чикагского университета, провел двадцать лет среди материала. Большую часть информации для этого доклада я получил от него и признаться проникся восхищением этим народом.

– Какой-нибудь очередной либеральный рохля?

– В середине девяностых он помог создать в этой, враждебной нам среде, политическую партию с участием наших представителей и агентов влияния. Партию, которая несколько лет занимала доминирующую позицию в управлении страной. Боб не просто какой-то там ботаник. Круг его знакомств начинался с проституток и уголовников, а заканчивался в самых верхних эшелонах власти. Четыре крупнейших фонда согласовывали свою политику поведения с ним. Да и как могло быть иначе? Боб – сын действующего сенатора Верхней палаты Конгресса, активного “ястреба” и настоящего патриота. А если кому-то интересно кто мне рекомендовал его, назову только имя Джеффри. Думаю вы понимаете почему.

Дженинкс замолчал и посмотрел на притихших слушателей. Интерес и внимание читались в их взглядах. Во всех кроме одного.

– Вы предлагаете вывесить белый флаг и сдаться на милость варваров? – спросил седой старик с выправкой строевого генерала и воинственным взглядом, – Господин секретарь, кого вы пригласили?

Дженинкс усмехнулся и, качнув головой, остановил попытку старика осадить вояку.

– У нас ещё есть крохотный шанс, как сказал мне профессор, только благодаря старым закладкам и спящим бригадам в культурной среде мы можем сейчас хоть как-то влиять на материал, развивать в их обществе смуту, «брожение умов», как они говорят. Однако вы должны знать, что главная поговорка сегодня: "моя хата с краю", меняется на воинственное: «наших бьют»! И это дурной знак. Время играет против нас и вместе с ним тают наши шансы на победу.

– Я лично знаком с Бобом, – вступился за своего протеже Вилкс, – А также подтверждаю его успехи в работе с материалом. Да, и это он посоветовал мне своего кандидата.

– Любимчики – не лучший способ отбора, – вновь рыкнул седой.

– Секретариат обратился ко мне с просьбой рассмотреть варианты, – максимально спокойно ответил Дженинкс, – На момент обращения их было два, но материал поднял бунт в национальных валютах, испортив игру бюджетов. Если бы этого не произошло, вы бы уже месяц как делили между собой регионы этой огромной страны.

Претендента начинало трясти – он прав, они должны это понять. Катастрофа неизбежна. Теперь это уже вопрос месяцев, если не дней.

– Это был ваш взгляд на ситуацию и материал, – сказал примирительно Вилкс, – Но у вас наверняка есть и «план спасения».

– Пересмотрев стратегии первых двух сценариев, – сказал Дженинкс, – я добавил третий. Хочу довести до сведения уважаемого собрания все, вопреки моим убеждениям.

Воинственный старик насупился, но деловито кивнул головой.

– Первый сценарий – прямое, военное столкновение с армией материала – итог спорный. Потому что даже суперсовременный бункер не даст гарантий безопасности. Война – тупик. Другой вариант сдаться на милость дикарей, но это не предотвратит столкновений и краха нашей цивилизации. Поэтому третий вариант развития событий самый интересный для нас. Но для того, чтобы его принять и начать выполнять, времени осталось действительно мало.

– Не нагнетайте, а выкладывайте, – уже с нетерпением сказал старый солдат.

– Давайте я перейду на совсем отдаленные понятия, – сказал Дженинкс и обвел взглядом слушателей. Удовлетворенный их вниманием он продолжил.

– Что именно сейчас произошло? Рабы подняли мятеж. К рабам одной колонии, присоединились другие. Чем это грозит? Римская империя просуществовала четыреста сорок девять лет. Штаты существуют четыреста сорок шесть. Я это говорю к тому, что если мы не изменим своего отношения – крах неизбежен.

– Реально? – удивленно, почему-то шёпотом спросил один из слушателей.

Но Дженинкс не обратил на него внимания.

– Выход мне подсказал старик Макиавелли: «Если не можешь победить бунт, его надо возглавить». И думаю, это реальная возможность остаться на плаву, войти в управление варварами, дав им ложное чувство победы, тем самым в очередной раз привести орды варваров к тупику развития, создав из них новое общество потребления.

– Хм, красивая идея, – сказал Вилкс, – но как это реализовать?

– Начать с объявления преступного режима, с которым сражаются войска материала, террористами, со всеми вытекающими последствиями.

– Однако, – проснулся маленький «диктатор», – Получается мы их кормим, одеваем и учим, но не знаем, что они террористы?

– Совершенно верно. Талибан, Алькаида, теперь эти… Только теперь мы заявим, что согласно новым данным, наши воспитанники переродились и вышли из-под контроля. Какие-нибудь донесения от вернувшихся с фронта добровольцев или независимых организаций.

– Хорошо. Информационно это легко сделать, – озадаченно начал рассуждать Вилкс, – Но что делать с руководством? Очередная поездка в Даллас?

– Никаких убийств и катастроф. Я бы назвал это операцией: «Сезон большой охоты». Сперва устраняются вторые лица. Запускаются слухи о невменяемости, криминальный след или внезапная болезнь. Затем следует импичмент или неспособность президента выполнять свои обязанности. В конце концов – инсульт никто не отменял. Небольшая революция, мирная с проведением, например, референдумов или прямые выборы при обоюдном согласии обоих партий. Думаю, многие страны одобрят и поддержат.

Голова кружилась. Дженинкс по-хозяйски взял стакан со стола Вилкса, налил холодной воды в кулере, залпом выпил, прокашлялся и, не обращая внимание на лица слушателей, продолжил.

– Новым президентом сделаем «Марсианина» – он более симпатичен материалу. Мирный переворот у нас, немного лести, копеечных подарков, заверений в вечной дружбе. Эти уступки материалу помогут нам внести спорные идеи в ряды союзников. И вот уже мы подводим варваров к ловушке тупика. Это может быть что угодно от спорного председательства в ООН до руководящей идеологии. Рабы должны остаться рабами – это и будет главной целью «Охоты». Только интеллектуальное рабство, при постоянной промывке мозга, только мысль о пике совершенства их жизни, поддержание иллюзии комфортного семейного положения, только так наш мир останется в равновесии. Ведь именно для этого и был создан «Секретариат»?

– Начинаем немедленно, – с невеселой ухмылкой резюмировала его речь молоденькая особа.

– Кто против? – спросил Вилкс присутствующих и, не увидев возражений, добавил, – Работа ваша, Дженинкс. Выруливайте к нашей победе.