|
Дэниел Браун.
Указывая великий путь. Махамудра: этапы медитациискачать книгу бесплатно Выражение словами медитативного переживанияБольшинство западных научных исследований по религии предполагают, что опыт мистического переживания невозможно выразить словами. Считается, что мистические состояния настолько глубоки, что их невозможно описать. Это далеко не так. Речунгпа – современник великого тибетского святого Миларепы – составил текст, в котором очень подробно описаны все изменения, происходящие с телом и умом в момент достижения просветления. Самое поразительное в его тексте, который озаглавлен «Ясная мудрость махамудры», – это чётко выверенное описание внутренних состояний. С точки зрения точности описания медитативных переживаний тибетский буддизм является, пожалуй, уникальной духовной традицией; в западной тематической литературе не встретишь ничего подобного. Западный мистицизм в основном не выходил за рамки опыта отдельных практикующих, небольших групп или временно существовавших движений. Мистики же, в свою очередь, либо не вдавались в подробности своих духовных достижений, либо использовали для их выражения весьма своеобразные средства, которые соответствовали их уникальной реализации и культурному контексту. Тибетский буддизм, напротив, является высокоорганизованной традицией, которая передаётся от учителя к ученику начиная с VII века и уходит корнями в Древнюю Индию, где он существовал задолго до этого. Ранняя устная традиция дала жизнь неорганизованной, но достаточно многочисленной плеяде странствующих практикующих, у которых – иногда бесплатно, а иногда за деньги – можно было получить учения и перенять опыт особых духовных упражнений. Монашеская традиция появилась лишь в XI веке и отличалась чёткой организацией и возникновением больших устойчивых групп практикующих, которые непрерывно обсуждали друг с другом свой медитативный опыт. Они создали целую науку о духовном развитии. Постепенно специальный язык, используемый для описания духовного развития, становился всё более универсальным, изысканным и утончённым, совершенствуясь вместе со стандартами, определяющими тематические дискуссии. Этот массив данных специального знания передавался из поколения в поколение до наших дней. Таким образом, для западного читателя центральной проблемой в понимании духовного развития в рамках тибетской традиции является скорее не его предполагаемая невыразимость, а как раз наоборот – невладение специальным языком, который используется для описания внутренних медитативных переживаний. Эта книга содержит всё необходимое для того, чтобы представить читателю чёткую структуру внутренних медитативных состояний. Другой уникальной особенностью книги является подход, основанный на взаимоотношениях. На Западе бытует стереотип практикующего-одиночки, который редко когда распространяется о своих медитативных переживаниях. Медитация в рамках ранней традиции махамудры основывалась на интенсивных взаимоотношениях учителя и ученика. Обычно учитель «указывал» ученику на истинную природу ума и давал ему персональные наставления по практике; ставил задачи, которые нужно реализовать, и описывал проблемы, которые возникают на каждом этапе практики. Затем учитель наблюдал за прогрессом ученика и помогал ему корректировать практику, когда ученик отклонялся от пути, ведущего к запланированному результату. Традиция формального ретрита появилась лишь с развитием монашества. Неизбежным последствием перехода к монашеству явилось то, что прямое наблюдением учителем за практикой ученика и его непосредственное вмешательство в ход практики стали происходить всё реже.Эта книга задумывалась как инструмент, позволяющий вернуться к изначальному подходу к обучению – основанному на личных отношениях, который, возможно, больше подходит западным практикующим, чем монашеская традиция или традиция уединённых ретритов. Моё предположение состоит в том, что совершенствование медитации происходит более быстрыми темпами, когда учитель даёт подробные наставления на каждом её этапе. Следуя духу указующего стиля обучения, я поставил целью этой книги, как и гласит её заголовок «Указывая великий путь», подробное и детальное описание практики медитации, начиная с самых азов постепенного пути и заканчивая его финалом. И хотя наставления, которые приводятся в этой книге, невозможно персонифицировать для каждого отдельного читателя, тем не менее само детальное описание внутренних состояний ума сделано в строгом соответствии с традицией ранних указующих наставлений. Интеллектуальное понимание или непосредственный опыт?Успешное духовное развитие подразумевает нахождение баланса между интеллектуальным пониманием каждого этапа медитации и непосредственным медитативным переживанием. Если уделять чрезмерное внимание какому-то одному из этих двух аспектов, то вероятность прогресса сильно уменьшится. В популярной тибетской тематической литературе эти крайности обычно проиллюстрированы примерами пандита и кусали. Пандит – это стереотип учёного, который прилагает большую часть усилий к тому, чтобы понять философию, связанную с какой-либо определённой формой духовной практики, но сам при этом никогда не практикует. Пандит объясняет своё нежелание практиковать тем, что медитация является антиинтеллектуальной. Термин кусали происходит от названия травы, которой обычно набивают подушки для медитации. Кусали – это стереотип пылкого практикующего, который часы напролёт проводит на подушке для медитации, пытаясь углубить своё медитативное переживание. Кусали редко раздумывает над качеством своей медитации, редко делится своими переживаниями с другими практикующими и редко изучает авторитетные источники, чтобы сравнить свой собственный опыт с опытом, описанным в классической духовной литературе. Без какой-либо программы действий, без систематического размышления кусали рискуют приобрести тонкие негативные привычки, которые в конце концов остановят их прогресс. Опытные практикующие находят гармоничный баланс между непосредственным медитативным переживанием и интеллектуальным пониманием текстов, написанных мастерами прошлого. Благодаря этому они могут производить необходимые корректировки и сохранять уверенность, что их медитативные переживания и постижения свободны от изъянов. Специальный язык, используемый для описания духовного развитияПроблема понимания буддийских текстов по медитации напоминает ситуацию, когда пытаешься понять, о чём пишут западные научные журналы, совершенно при этом не разбираясь в соответствующих областях науки. Тулмин в своей книге «Человеческое понимание»[11]11
Тулмин классифицирует научные дисциплины по шкале от «формирующаяся» до «пространная» и, наконец, «компактная» в соответствии с недвусмысленностью и согласованностью её главных принципов, готовностью использовать стандартные процедуры, не устраивая дополнительных обсуждений, и степенью точности специального языка. Химия, к примеру, считается компактной научной дисциплиной, в то время как психология, с её методологическим плюрализмом и разделением на многочисленные научные школы, считается наукой формирующейся. Если сравнивать духовные традиции на основании критериев Тулмина, то западный мистицизм можно охарактеризовать как формирующуюся научную дисциплину, а тибетский буддизм как компактную – и не потому, что уровень духовной реализации в одной из них выше, а в силу разницы в точности выражения этой реализации и её передачи. Эта книга открывает и систематизирует самую суть опыта множества великих мастеров, которые прошли весь путь практики медитации и достигли в ней совершенства. Читателю, словно ученику, осваивающему определённую научную дисциплину, предстоит начать с самой первой ступени и выучить все основные концепции, а также соответствующий специальный язык. Для обычного человека было бы слишком самонадеянно полагать, что он сможет разобраться в научной статье о переносе электрона или физике полимеров. Стоит ли тогда удивляться тому, что первые заинтересовавшиеся исследованием буддизма западные учёные пришли к выводу, что наиболее продвинутые тексты, относящиеся к тантрическому буддизму, например «Хеваджра-тантра», которые написаны особым специальным языком, «демонстрируют отсутствие рациональности».[12]12
Структура книгиОставшаяся часть введения будет посвящена объяснению того, какое место занимает медитация махамудры в более широком контексте буддийской традиции, и включает базисный обзор главных концепций этой практики, а также её краткую историю. Последующие главы книги ознакомят читателя непосредственно с самими практиками. Глава 1 описывает техники, которые направлены на то, чтобы вызвать у начинающих искренний интерес к духовной практике. В главе 2 рассказывается о предварительных практиках, которые помогают сделать тело и ум пригодными для медитации, не позволяя практикующему привнести все свои ежедневные проблемы в процесс медитации. В главах 3 и 5 объясняется медитативная концентрация, необходимая для стабилизации ума. Глава 6 посвящена медитации на обычной форме пустотности. В главе 7 рассматриваются особые практики махамудры – йога единого вкуса и йога немедитации, которые являются фундаментом для просветления. Эта глава содержит детальное описание переживания просветления, а также изъяны тонкого уровня, которые, появляясь в практике и оставшись нераспознанными, препятствуют пробуждению. Глава 8 рассказывает о практиках после просветления, известных как практики привнесения на путь, с помощью которых практикующие учатся проявлять глубокую реализацию, пребывая на самых грубых уровнях повседневной действительности. Для наиболее подробного ознакомления с источниками и подходами, используемыми в этой книге, необходимо дочитать это введение до самого конца. Махамудра в контексте буддийской традицииЦель духовного развития в буддизмеНа Западе принято справляться с ежедневным ощущением несчастья с помощью психотерапии. Однако, как утверждает с своей работе «Недовольство культурой» Зигмунд Фрейд, психоанализ годится лишь для того, чтобы облегчить страдания, связанные с неврозами, он бессилен перед ежедневным ощущением несчастья. Буддизм начинает действовать именно там, где действенная психотерапия опускает руки, и работает с обычным ежедневным ощущением несчастья. Он направлен на то, чтобы устранить его. С самого начала своего существования буддизм уделял особое внимание важности освобождения от страданий. Это особое внимание можно заметить в доктрине Четырёх благородных истин, в соответствии с которой жизнь характеризуется той или иной формой страдания. Цель духовного развития, происходящего благодаря буддийской медитации, – это избавление от страдания путём устранения его причины. Палийское слово дуккха, которое обычно переводят как «страдание», можно также перевести как «реагирование». Ведь когда мы переживаем события, разворачивающиеся в нашем потоке ума момент за моментом, обычный ум реагирует на них, основываясь на привычных склонностях. Если событие воспринимается как приятное, ум в силу привычки устремляется к нему. Если событие воспринимается как неприятное, ум его отталкивает. В буддизме эти автоматические реакции называются соответственно «привязанность» и «неприязнь», а отклонения от непрерывного потока сознавания – «не-сознавание» или «неведение». Вместе эти «три яда» сопровождают каждое мгновение обычного восприятия. Они являются привычками. Они скрывают от нас естественное состояние нашего ума и в силу этого становятся основополагающей причиной ежедневного ощущения несчастья. Другими словами, буддизм определяет ежедневное ощущение несчастья как вошедшую в привычку дисфункцию восприятия. Если взглянуть на ситуацию с данной точки зрения, то эту дисфункцию можно распознать и исправить – и таким образом искоренить причину ежедневного ощущения несчастья. Упорная практика медитации ведёт к серии изменений в сознании, результатом которых является трансформация, известная как «просветление». В раннем буддизме просветление означало устранение тенденции ума к реагированию и к отклонению от сознавания. Такое просветление не изменяет содержание нашего опыта. Однако, что бы мы ни воспринимали, мы воспринимаем это с полным сознаванием и в отсутствие каких-либо реакций. Весь опыт – позитивный и негативный – переживается одинаково, с непрерывным полным сознаванием. Таким образом, качество каждого момента повседневного восприятия существенно возрастает.[13]13
В позднем буддизме – буддизме махаяны появился новый взгляд на просветление. В раннем буддизме всё внимание уделялось отдельному практикующему, и просветление означало его освобождение от страданий. С точки зрения махаяны практикующий стремится пробудить умы всех живых существ. Такое благородное устремление подразумевало, что индивидуальный медитативный опыт может выйти на фундаментальный уровень сознания, общего для всех живых существ. Именно это сознание тончайшего уровня является умом совершенного будды. В традиции махаяны практика медитации с целью достичь просветления подразумевает, по сути, просветление всех живых существ. Потому что, когда отдельный практикующий достигает просветления, его переживание, благодаря взаимозависимому возникновению, неуловимо воздействует на всех живых существ. Таким образом, в махаяне просветление – это одновременно и освобождение, и реализация всеведения – пробуждённой мудрости будды. Пробуждённый ум будды проявляется как бесконечная мудрость и безграничное сострадание. Можно сказать, что, в то время как ранний буддизм уделял больше внимания устранению негативных свойств, просветление традиции махаяны подразумевает всеобъемлющую реализацию всех позитивных качеств ума, квинтэссенции нашего человеческого потенциала. Индийское происхождение махамудрыПервые тексты, в которых можно найти упоминание природы будды (санскр. tathagatagarbha), датируются IV–V веками. Эти тексты, включая «Самдхинирмочана-сутру» (Sa?dhinirmocana S?tra) и «Уттаратантра-шастру» (Utt?ratantra ??stra), кроме обычного перечисления ментальных состояний, соответствующих буддийской абхидхарме, содержат также описание более глубоких уровней ума. Джамгон Конгтрул – тибетский мастер, живший в XIX веке, – полагал, что учения о природе будды, содержащиеся в «Уттаратантра-шастре», проложили дорогу для более позднего воззрения махамудры.[14]14
Основная идея текстов, в которых говорится о природе будды, заключается в том, что пробуждённая мудрость,[15]15
Учения о природе будды были характерны для индийской школы йогачара, чьё воззрение на сущность ума оспаривалось на протяжении веков другой знаменитой индийской школой философской мысли – мадхьямакой, которая уделяла основное внимание сущностной пустотности ума. В Тибете распространились обе эти традиции, однако школа мадхьямака, по крайней мере формально, заняла лидирующую позицию, обретя популярность благодаря таким учителям, как Шантидева, автор знаменитого трактата «Бодхичарья-аватара» («Путь бодхисаттвы»). Но в то же время тибетский буддизм не отказался и от идей школы йогачара. Влияние этих идей особенно заметно в учениях о махамудре. Эти дебаты раннего периода истории буддизма не потеряли свою актуальность и нашли своё место в доктрине постепенного пути махамудры, которому посвящена данная книга. Предварительный этап медитации махамудры уходит своими корнями в традицию Атиши и тибетскую традицию кадам. Главные этапы медитации – шаматха и випашьяна – берут своё начало в учениях мастеров индийской школы йогачара – Асанги и Камалашилы, однако в то же самое время, хотя практика випашьяны традиции махамудры и происходит из йогачары Асанги, тем не менее интерпретируется она с позиции мадхьямаки. Особые практики махамудры основываются на теории о естественном уме. Эта теория берёт своё начало в ранних работах, посвящённых природе будды, и более поздних комментариях к ним. В этой книге этапы медитации махамудры сведены в единую структуру и включают важнейшие элементы многих уровней индо-тибетской буддийской истории. Сутра, тантра и сущностьОдной из характерных особенностей буддизма является концепция искусных методов, или средств (санскр. upa?ya). В зависимости от времени, в котором живут различные люди, их культурной принадлежности и темперамента, им требуются различные духовные наставления. Нахождение правильного подхода к каждому конкретному человеку и является сущностью искусных методов. Подразумевается, что должно существовать множество разнообразных методов духовного развития, и только тогда они могут быть рабочими и действенными. Далее представлено объяснение некоторых индивидуальных подходов в рамках буддийской традиции. В буддизме обычно делается различие между методами духовного развития уровня сутры и тантры. Методы сутры происходят в основном из практик ранней традиции буддизма и обычно делятся на три класса: 1) предварительные практики для подготовки тела и ума к формальной медитации, 2) практика шаматхи для стабилизации ума, 3) практика випашьяны для постижения сущностной природы ума. Практики тантры делятся на два класса: 1) практика стадии зарождения, которая подразумевает сложные визуализации, необходимые для того, чтобы стабилизировать ум и вызвать проявление его сущностной природы, и 2) практика стадии завершения, которая углубляет постижение на тонком и тончайшем уровнях ума. Практики стадии завершения могут включать работу с потоками тонких энергий тела, необходимую для того, чтобы облегчить доступ к тончайшему уровню ума. Некоторые авторы добавляют третью категорию, приводя перечень: сутра, тантра, сущность.[17]17
Ранние традиции сущности не содержали пространных объяснений духовных практик. Особое воззрение передавалось от мастера ученику напрямую: Искусные методы в традиции сущности – это указующие наставления. С точки зрения искусных методов функция мастера заключается в том, чтобы: 1) точно определить состояние ума ученика, 2) напрямую воздействовать на тончайший уровень ума ученика таким образом, чтобы устранить препятствия, которые могут помешать постижению, 3) дать чёткое определение истинной природы ума, 4) пробудить ученика к прямому постижению естественного состояния ума. Выдающиеся практикующие обретают реализацию в тот самый момент, когда мастер проводит прямое ознакомление с истинной природой ума. Обычные практикующие чаще всего не понимают указующие наставления, потому что их ум слишком плотно заслонён содержимым грубого уровня – ошибочными идеями, негативными эмоциями и двойственным восприятием внешнего мира. Поэтому обычным практикующим, прежде чем они будут ознакомлены с воззрением традиции сущности, необходимо очистить ум путём стандартных практик. Различие между обычными и особыми практиками медитации – это, по сути, различие в работе с обычным и более глубокими уровнями ума.[19]19
скачать книгу бесплатно |
© 2003-2021 bookZ.ru
