скачать книгу бесплатно
Необыкновенные приключения Гранстулафия по прозвищу Невешайнос
Кирилл Семенович Денякин
Захватывающие приключения мальчика по прозвищу Невешайнос, сына лесника. Мальчику пришлось идти одному через леса и реки к родным в другое королевство. Но на этом его приключения не кончились, а только начались. Ведь за ним охотится злой волшебник, король Тилюд, а в лесах бродят волки и промышляют разбойники. Много испытаний ждет Невешайноса, однажды он даже угодит в тюрьму к Тилюду. Но ему помогают друзья, добрая волшебница Сударыня Липа а еще звери и птицы, ведь он знает их язык и не раз выручал их. Это первая часть приключений, продолжение следует во второй книге.
Кирилл Денякин
Необыкновенные приключения Гранстулафия по прозвищу Невешайнос
Моим внукам – Асе и Пете Фроликовым
и Никите Черкасову посвящаю.
Не вешайте носа!
Часть первая
Невешайнос, король Жадей, Вета, Тилюд Десятый и многие другие
Глава 1
В которой читатели узнают, почему сын лесника получил такое странное и неудобное имя – Гранстулафертонионсий, из-за чего он подрался с министром охоты, и чем это закончилось.
Давным-давно, четыреста с лишним лет тому назад, за морями, за лесами, за высокими горами в королевстве Дубовых Лесов жил-был лесник по имени Норстен. Была у него жена, которую звали Мария, да сын по имени Гранстулафертонионсий.
Вы спросите: что за странное имя – Гранстулафертонионсий? Мне и самому оно страшно не нравится, не нравилось оно и родителям мальчика, но они ничего не могли поделать. Дело в том, что когда у лесника родился сын, в их стране правил король Гранстулафертонионсий Второй. Родители короля назвали его так в честь деда – знаменитого завоевателя, получившего это имя уже взрослым. В переводе с древнего языка страны имя это означало "Умноживший богатство и славу в бою". Сокращено обычно говорили Гранстулафий.
Но внук не пошел в деда. У него был мирный, спокойный характер. Он не вел никаких войн и больше всего на свете любил разводить цветы. Он перенес столицу государства на другое место и все улицы в городе назвал именами цветов. Главная улица именовалась Розовой, а площадь перед дворцом – Сиреневой. От нее веером отходили улицы Лилейная, Гвоздичная и Фиалковая.
Королю тоже страшно не нравилось его имя. Даже друзья – соседние короли – никак не могли запомнить не только полное "Гранстулафертонионсий", но даже сокращенное, называя его то Грансфулатием, то Трансфугатием, то еще как-нибудь. Особенно угнетало короля то, что такого неудобного имени не было больше ни у кого в стране. Но ведь не будет же король менять имя, как какой-нибудь бродяга! Тогда кто-то надоумил Гранстулафия Второго издать указ, в соответствии с которым все мальчики, родившиеся в день рождения самого короля или его деда, должны были получать имя Гранстулафертонионсия. Нарушителям королевского указа грозил большой штраф. Правда, когда королем стал сын Гранстулафия, Адей Первый, он разрешил желающим сменить имя, но за это тоже надо было уплатить в королевскую казну солидную сумму, поэтому сын лесника так и остался Гранстулафертонионсием. Но надо сказать, что ни родители, ни соседские мальчишки не называли этим неуклюжим именем сына лесника не звали.
Дело в том, что однажды, будучи еще совсем маленьким, мальчик сломал дудочку из ствола бузины, сделанную для него отцом. И вот, когда он в слезах пришел к отцу, тот сказал сыну:
– Не вешай нос, сынок! Сейчас сделаем другую.
Малышу очень понравилось это выражение и, хотя он еще почти не умел говорить, он вдруг отчетливо повторил: "Не вешай нос!" и стал повторять эту фразу при каждом удобном и даже неудобном случае. Поэтому вскоре мать с отцом и дедушка, потом соседи, а за ними и все остальные стали звать малыша Невешайнос. Только родители иногда, если сердились на сына, называли его строго: Гранстулафий. Но мальчик рос очень послушным и старательным, так что сердиться на него приходилось очень и очень редко. Иногда его звали еще Тулом или Граником, будем так время от времени называть его и мы.
Был, правда, один случай, когда все – и мать, и отец, и дедушка назвали мальчика Гранстулафием. Невешайносу было тогда пять лет, и он, играя с соседскими мальчишками в прятки, спрятался в дупле огромного грецкого ореха, росшего у них во дворе. При этом он пролез между прутьями, решетки, загораживающей дупло, хотя и знал, что делать этого ни в коем случае нельзя. Мальчишки-соседи это тоже знали, и кто-то из них, конечно же, проболтался матери Невешайноса. Никогда за всю свою пока еще недолгую жизнь Невешайнос не видел мать такой сердитой, как в тот раз. Мало того, она еще отшлепала его, отец поставил сына в угол, а дедушка не разговаривал с ним целых три дня. После этого случая дедушка поставил в дупло другую, более частую решетку.
Отец мальчика служил лесником в королевском лесу. Лесниками были и дед, и отец деда мальчика. Король, у которого служил отец Гранстулафия, Адей Первый, был таким завистливым, что если он видел у кого-то что-нибудь хорошее, чего не было у него самого, то терял покой и сон и не успокаивался до тех пор, пока не завладеет этой вещью. Иногда он покупал то, что ему понравилось, почти даром – потому что попробуй-ка, поторгуйся с королем! А чаще всего он выпрашивал или просто отнимал. Все придворные и жители королевства это знали, и потому никто из них даже не одевался нарядно или красиво, только разве что, когда король уезжал в гости к соседним королям – вот тогда все в стране надевали самые красивые наряды.
Как я уже сказал, короля звали Адеем, но подданные за жадность прозвали его Жадеем и, надо сказать, это прозвище очень соответствовало его натуре и потому прилипло накрепко.
Король Жадей очень любил ездить в гости к соседним королям. Но совсем не потому, что у него было много друзей. Наоборот, друзей у него почти не было, а принимали Жадея как гостя потому, что у него было много солдат и все соседи-короли просто боялись Жадея. Приехав в гости, Жадей прежде всего спрашивал хозяев
– А что вы мне подарите?
И горе было тому королю, который не делал Жадею богатых даров. Жадей тут же возвращался домой и посылал в страну своих солдат, которые убивали мирных жителей, отнимали у них имущество, грабили и королевский дворец.
Ну, а Невешайнос рос себе потихоньку у отца с матерью. Белокурые вьющиеся волосы, голубые глаза, круглое лицо его сразу вызывали симпатию у всех, кто с ним встречался. Родители мальчика жили очень бедно, потому что Жадей почти не платил денег своему леснику, а когда тот через королевского казначея напоминал о полагающемся жаловании, король отвечал: “Ишь, живет в лесу, на свежем воздухе, целыми днями ничего не делает, да еще денег просит! Это он мне должен платить за то, что живет в моем лесу и охотится на мою дичь.” На самом деле отец Невешайноса работал с утра до позднего вечера. То надо было убирать деревья, поваленные бурей, то спилить сухостой, то обрезать сухие сучья, заготовить для оленей и лосей сена и веток, а для кабанов – желудей и вырастить репы, чтобы подкармливать их, когда зимой все занесет толстым слоем снега. Ведь в этом лесу охотился сам король, и, значит, в нем всегда должна была быть дичь. Кроме того, лесник вместе с егерем должен был следить, чтобы волки зимой не напали на оленей, лосей и кабанов, убивать их имел право только сам король. К весне лесник должен был делать гнезда для разных певчих птиц, которые своим пением услаждали бы слух короля, а весной сажать цветы около охотничьего домика.
А ведь помимо всех этих дел надо было заготавливать хворост на зиму для своего дома (пилить деревья на дрова Жадей, конечно, не разрешал), косить сено для козы, ухаживать за огородом, поддерживать в порядке свой дом и дворовые постройки, а также охотничий домик короля.
Невешайнос, как только подрос немного, всегда помогал отцу. Постоянно живя в лесу, он научился понимать язык белок и зайцев, но особенно птиц, узнал, какие ягоды и грибы, где и когда собирать. Как и все дети, он иногда разбивал себе коленки, но не бежал с ревом к маме, а прикладывал к ране растертый лист подорожника, а если вдруг натирал мозоль на ноге (а это бывало довольно часто, так как он, как и все дети бедняков, зимой и летом ходил в деревянных башмаках), то он лечил ее соком листьев очитка, если же заболевала иногда голова, то он прикладывал ко лбу гладкой стороной лист мать-и-мачехи. Всему этому и еще многому другому научил Невешайноса его дедушка.
Собирая ягоды или грибы, орехи или целебные травы, случалось мальчику иногда и заблудиться в лесу, но он не пугался, не плакал, не звал маму, а присматривался к муравейникам, они ведь всегда расположены с южной стороны дерева, или ко мху, который, наоборот, гуще растет с северной стороны, и зная, что если ты вышел из дома, допустим, на восток, то возвращаться нужно на запад, легко находил дорогу домой. А уж если забредал в совсем незнакомую местность, то спрашивал белок или синиц, которые, конечно, всегда знали дорогу к дому лесника, где зимой их ждала кормушка.
Конечно, он ходил в лес обычно с отцом или дедушкой, но вскоре после того, как мальчику исполнилось десять лет, дедушка умер, и поэтому Невешайносу иногда приходилось ходить в лес и одному. Попробуйте-ка, если вам десять или одиннадцать лет, пойти в лес без мамы-папы. Страшновато? Конечно. Страшновато было и Невешайносу, тем более что в те далекие времена во всех лесах водились и медведи, и волки, и кабаны. Но звери летом были опасны только, если встреча с ними была внезапной, а если зверь слышал человека издали, то он предпочитал уйти в чащу. Поэтому, когда Невешайнос ходил в лесу один, то он обычно распевал во все горло какие-нибудь песни.
Главной заботой Невешайноса была коза. Он должен был каждое утро отводить ее на полянку около дома и привязывать к колышку, чтобы она не убежала в лес, где ее могли бы съесть волки. Сено на зиму для козы, когда подрос, заготавливал тоже он, т.к. отец все время был занят в лесу, а мать в доме и на огороде: то пряла пух, то ткала изо льна ткани, то шила что-нибудь. Единственным богатством семьи была коза. Ее молоко, жирное и сладкое, мать продавала по воскресеньям в соседнем городе, а на вырученные деньги покупала хлеб. И вот из-за этой-то козы и произошла с Невешайносом история, о которой я хочу рассказать.
Но прежде я должен заметить, что раньше у лесника было еще одно богатство – громадное дерево грецкого ореха, росшее около дома. Посадил его еще дедушка Норстена.” И куда же оно девалось, что с ним стало?” – спросите вы.
Да никуда, отвечу я, и тем не менее дерева у лесника, можно сказать, не стало. Как только королем стал Адей первый, он, прослышавший о грецком орехе Норстена еще раньше, велел, чтобы тот ежегодно поставлял к королевскому двору не менее двух мешков орехов. А чтобы лесник не вздумал припрятать часть урожая, собирать орехи было разрешено только под присмотром королевского сборщика налогов. А сборщик не только следил, чтобы король получил свою долю, но еще и забирал себе не меньше половины остальных орехов, так что хозяевам оставалось в лучшем случае полтора-два ведра их, а иногда не было и этого.
В толстом стволе ореха было большое дупло, но залезать в него, как я уже говорил, строго-настрого запрещалось. Норстен рассказывал, что когда-то один его знакомый мальчик залез в дупло, а там его укусил ядовитый паук-каракурт, и бедняга скончался в страшных мучениях. И хотя каракурты, вообще говоря, в этой местности не водились, и никто не помнил, когда был этот печальный случай и как звали несчастного, запрет действовал неукоснительно.
Однажды в начале лета в лесу охотился король. Уже наступило время обеда, но лошадь, на которой королевский повар должен был привезти еду, сломала себе ногу и разбила вьюк со всей едой и посудой. Король, злой и голодный, не зная в чем дело, ехал по лесной дороге. Конечно, у него была с собой охотничья добыча – два зайца, олень и несколько куропаток, можно было бы их поджарить на костре, но ни король, ни придворные, бывшие с ним, не умели ни разводить костер, ни, тем более, жарить на нем дичь. Но тут кто-то вспомнил, что поблизости живет лесник, и предложил поехать к нему. Король тут же согласился.
Однако лесник мог предложить королю и его свите только по куску лепешки да по кружке козьего молока. Выпив молока, король спросил:
– Откуда такое вкусное молоко? Никогда не пил ничего подобного.
– Это нашей козы, – ответила Мария.
– Как? – Воскликнул король. – У какого-то лесника есть такая коза, а у меня нет? Слушай, хозяин, я принимаю от тебя козу в подарок.
– Но, Ваше величество, я не могу сделать Вам такой подарок. Коза – единственное наше богатство. Мы не можем ее даже продать, а если мы Вам ее подарим, то у нас не будет ни молока, ни хлеба, потому что хлеб мы можем покупать только продавая молоко. Ведь я не получаю жалованья из Вашей казны уже полгода, – в растерянности заявил лесник.
– Папа, не отдавай козу! – Взмолился Невешайнос.
– Ах вы, бунтовщики! – обрушился на отца и сына министр финансов. – Король оказывает вам большую честь, а вы еще спорите. Да каждый из нас был бы счастлив, если бы мог сделать нашему любимому королю такой подарок. А то, что ты не получаешь жалованья уже полгода, просто означает, что ты плохой работник. Вот я, например, хорошо служу нашему королю, и он аккуратно платит мне жалованье!
– Забрать козу немедленно, и поехали в столицу, – скомандовал король министру охоты. Но когда тот попытался отвязать козу от колышка на полянке, возмущенный таким грабежом Невешайнос вцепился в него и не дал этого сделать. Тогда министр финансов и конюший оттащили мальчика и привязали козу к лошади министра финансов. Король, увидев это, сказал:
– За такое поведение и неуважение к королю мальчишке надо было бы отрубить голову. Но я человек добрый и объявляю вам свою королевскую волю: ваш сын завтра утром должен будет покинуть страну на пять лет. Если он самовольно вернется раньше этого срока, то будет схвачен и обезглавлен. А тебя, лесник, за плохое воспитание сына я лишаю жалованья на три года вперед.
– Ах, Ваше величество, поистине Ваша доброта не знает границ! – в один голос запели придворные. – Подумать только, помиловали такого опасного бунтовщика! Слава нашему милостивому королю! Слава!
Напрасно мать Невешайноса умоляла короля пожалеть ее сына. Ведь тому было всего двенадцать лет. Жадей и слышать не хотел никаких просьб и уехал со своей свитой, таща на веревке упирающуюся и блеющую козу, которая тоже не хотела покидать дом лесника и родную поляну.
После отъезда короля отец обратился с Невешайносу:
– Что ж, сынок, видно, придется нам расстаться. Здесь тебе оставаться нельзя. В лесу, конечно, можно спрятаться, но потом всю жизнь будешь бояться, как ты тебя не нашли слуги короля. Вот что я тебе скажу: видимо, лучше всего тебе отправиться за Большую реку в Приморское королевство, к дяде Клему. Он тебя примет как родного сына. Поживешь у него, пока не истечет срок или не умрет Жадей. Жадные и злые люди долго не живут. А тогда вернешься домой.
– А далеко это королевство?
– Далеко, пешком мой брат шел туда десять дней, но он ушел туда уже взрослым человеком, а ты пройдешь недели две. Это прямо на север от нас.
– Ой, как далеко! Я постараюсь устроиться где-нибудь поближе.
– Не знаю, – ответил отец. – Боюсь, Жадей известит своих соседей о том, что к ним пришел опасный бунтовщик. Ведь короли все заодно, хоть и постоянно воюют друг с другом.
На другое утро в доме появился начальник королевской стражи с десятком стражников, можно было подумать, что им предстоит иметь дело с целой бандой вооруженных преступников. Мать и отец, обливаясь слезами, собрали сына в дорогу. Они могли дать ему только две лепешки, одну луковицу, мешочек сушеных яблок и с десяток орехов.
Конечно, этого не могло хватить на две недели пути, но больше в доме ничего съестного не было. Было начало лето, и все прошлогодние запасы подошли к концу. Из вещей отец дал сыну охотничий нож с ручкой, сделанной из рога оленя, а мать – иголку с мотками черных и белых ниток. Конечно, в мешок положили ему и всю его одежду, набралось ее немного. Долго-долго родители стояли на опушке леса и махали вслед сыну. Пока он не скрылся за поворотом дороги. На прощанье он крикнул родителям:
– Не вешайте нос, мама с папой, я еще вернусь и мы встретимся.
Но вот стражники довели Невешайноса до границы с соседним королевством и оставили его одного.
– Смотри, если хочешь быть живым, не вздумай возвращаться назад раньше срока, – сказал ему на прощанье начальник королевской стражи. – Ты ведь нашего короля знаешь!
– Я-то его знаю, – подумал Невешайнос, – а вот он меня еще узнает.
Но вслух он ничего не сказал, потому что сначала нужно сделать дело, а потом уже говорить о нем, а то будешь болтуном, как сорока. Так учили мальчика его дедушка. Отец и мать.
Глава 2
В изгнании. Сапожник, игла и воробьи. Сапоги-доброходы. Неприятная встреча в горах. Братья-ворюги.
Соседнее королевство ничем не отличалось от владений Жадея. Та же дорога сначала среди хлебных полей. Потом виноградников, затем лесом. Но едва Тул вошел в лес, как услышал пронзительный и жалобный крик о помощи на воробьином языке. Приглядевшись, мальчик увидел, что большой рыжий кот держит в зубах трепыхающегося воробья.
– Ах ты, разбойник, сейчас же отпусти воробья! Что тебе, мышей мало? – закричал Невешайнос на кота.
Тот покосил зеленым глазом, недовольно заворчал. Но, увидев в руках у мальчика длинную хворостину, нехотя выпустил птицу и бросился наутек, громко вопя:
– Ходят тут всякие!
Взяв в руки воробья, спаситель увидел, что у птицы сломана ножка.
– Не вешай нос, воробышек, сейчас мы тебе сделаем шину, будешь прыгать не хуже прежнего.
Вырезав мягкую липовую палочку, Невешайнос крепко прикрутил к ней ниткой обе части сломанной воробьиной ноги, дал птице крошку лепешки и сказал:
– Ну-ка, попробуй попрыгать.
Воробей сделал несколько прыжков и сказал:
– Спасибо тебе, добрый мальчик. Ты, наверное, Невешайнос из соседнего леса? Мы слышали, что ты никогда не обижаешь маленьких птиц.
– Да, я Тул, но обычно все меня зовут Невешайнос. Ну, как, можно прыгать на этой ноге?
– Можно. А куда ты идешь один?
Невешайнос рассказал ему обо всем, что случилось вчера. Воробей сказал:
– Да, эти ваши короли, наверное, хуже ворон, от них одни только неприятности. Но вот что, если тебе когда-нибудь понадобится помощь воробьев… Не улыбайся, мы, конечно, птицы маленькие, но друзей в беде никогда не оставляем. И потом нас ведь очень много. Так вот, если тебе потребуется помощь, крикни, чтобы тебя услышал хотя бы один воробей: "Чирики-чик, чирики-чик!". Расскажи ему, что тебе нужно, и увидишь, что воробьи умеют помогать друзьям.
– Спасибо тебе, славная птица. Если понадобится помощь, позову обязательно.
Расспросив воробья о ближайшем городе, Невешайнос отправился в дальнейший путь. К вечеру он пришел в этот город. Здесь правил всем один граф, и Невешайнос хотел наняться в помощники лесника, потому что, несмотря на свой детский возраст, он знал и умел очень многое из того, что касалось леса и его обитателей. Он собирался пожить здесь до окончания срока изгнания, а если король Жадей умрет раньше, то он мог бы тут же вернуться на родину.
Но идти к графскому дворцу было уже поздно, солнце клонилось к закату, надо было подумать о ночлеге. Денег у Невешайноса, конечно, не было, поэтому можно было рассчитывать только на добрых людей. Проходя по окраинным улицам города, он услышал вдруг, что за забором плачут женщина и дети, причитая:
– Что с нами будет? Как же мы будем жить без тебя, дедушка?
Пройти мимо чужой беды Невешайнос не мог. Он постучал в калитку. Не получив ответа, он все же вошел во двор и увидел седого старика, вокруг которого стояли трое плачущих ребят и старушка.
– Извините, может быть, я смогу чем-нибудь помочь? Скажите, что случилось? – спросил Невешайнос.
– Ах, малыш, чем ты нам поможешь? – отвечал старик. Но все-таки рассказал, что он и старуха живут с тремя внучатами, родители которых умерли. Сам он сапожник и должен к завтрашнему утру сшить сапоги графу, а если не сошьет, граф посадит его в тюрьму. Сапоги были бы готовы, но сегодня под вечер, работая во дворе, он оставил их ненадолго без присмотра, а когда вернулся, то увидел, что сапоги на месте, а иглы, которою он их шил, нет. Иглу утащила сорока и, как успел заметить старик, уронила в огромный стог свежего сена, стоящий неподалеку от дома. Другой иглы у него нет, а разве найдешь иголку в стоге сена?
– Ну, что за беда, дедушка, – сказал Невешайнос. – Возьми мою иглу, которую дала мне моя матушка.
– Эх, мальчик, – вздохнул старик. – Во-первых, твоя игла тонка и не может шить кожу, а во-вторых, моя-то игла не простая, а волшебная, мне она досталась от моего отца, а ему – от его. Только этой иглой можно сшить такие красивые сапоги, какие носит наш граф. У него ведь завтра праздник, приедут гости, поедут на охоту, а он любит выглядеть всех наряднее. Если я не сошью ему к утру новых сапог, он подумает, что я сделал это нарочно, и велит посадить меня в тюрьму.
– Не вешай нос, дедушка, сейчас поищем твою иглу.
Невешайнос залез на крышу дома, сложил ладони рупором и закричал изо всех сил:
– Чирики-чик! Чирики-чик!
Никто не откликнулся. Тогда он повернулся в другую сторону, в третью. Бесполезно. Сапожник, его жена и внуки, забыв про все, с интересом и удивлением смотрели на странное поведение мальчика. И только после четвертого "Чирики-чик" откуда-то появился воробей, сел мальчику на плечо, что-то ему прочирикал и улетел. Невешайнос спустился с крыши и сказал семейству сапожника:
– Сейчас прилетят помощники.
И правда, прошло совсем немного времени, и к дому со стороны города прилетела целая туча воробьев. Невешайнос объяснил, что надо сделать, и вот многие сотни, да что там сотни, тысячи воробьев принялись перетаскивать весь стог на другое место. Каждый воробей брал с клюв несколько травинок и переносил их на свободное место неподалеку от стога, а старик-сапожник, его жена, их внуки и Невешайнос глядели во все глаза, не мелькнет ли где волшебная сапожная игла. Наконец, раздался крик старика:
– Вот она, моя игла! Мы спасены!
От радости пустились в пляс внуки сапожника, закружились в воздухе с громкими криками воробьи. Жена сапожника в качестве угощения вынесла птицам целое ведро пшена. Радость била ключом.
Но вот сапожник поблагодарил Невешайноса и воробьев и уселся за работу. Бабушка, внуки и Невешайнос вернули на прежнее место разбросанное сено. Потом все уселись ужинать. Хотя на душе у Тула и было тяжело – он все время думал, как там родители, – но общая радость передалась и ему. Он уплетал ужин за обе щеки, а жена сапожника, видя это, то и дело подкладывала ему вкусные кусочки.
За ужином Невешайнос почувствовал себя очень неловко, увидев, что старушка положила около его тарелки какой-то железный предмет, по форме похожий на вилы, но только очень маленькие. Что с ним делать – этого наш герой не знал. В его семье пользовались только ложкой, а когда ели мясо, что случалось только по праздникам, то обходились руками и одним ножом на всех. Спрашивать Невешайнос постеснялся, но будучи человеком сообразительным, решил посмотреть, что делают с этими маленькими вилами другие, прежде всего сам сапожник и его жена. Кстати, от них он узнал, что незнакомый предмет называется вилка. От сапожника не ускользнуло, что его гость незнаком с вилкой. В этом не было ничего особенного, в конце шестнадцатого века – а именно тогда случились все эти события – вилки были нечастым столовым прибором, тем более в семье бедняка. А сапожник? Разве он не был бедняком? – Нет, ведь он был придворным сапожником у графа, а тот не был жадным, и за хорошую работу платил щедро, но очень строго наказывал тех, Кто не вовремя выполнял его приказания. Под горячую руку он мог даже отрубит голову ослушнику, но такое, правда, случалось очень редко, а вот бросить в тюрьму или избить палками – это, как говорится, не залеживалось.
Но вернемся в гостеприимный и радостный по случаю избавления от опасности дом сапожника. Заметив затруднения Невешайноса, сапожник показал ему, как держать вилку в левой руке, как накалывать на нее куски мяса. Невешайнос стал было возражать доброму хозяину, что, мол, эта наука ему ни к чему, нос старик сказал:
– Ничего, парень, никто не знает, что с ним будет завтра или через неделю, может быть, тебе придется сидеть за одним столом с каким-нибудь важным и знатным господином, а то и с самим королем. Вот тут-то и вспомнишь меня. Действуй смелее. Ничего сложного тут нет.
И правда, уже к концу ужина Невешайнос орудовал вилкой так уверенно, что никто бы не подумал, что он держит ее впервые в жизни. Потом это ему очень пригодилось, но об этом – в свое время.
За вечер сапожник дошил сапоги и утром отнес их графу. Тот остался очень доволен и хорошо заплатил мастеру. Но Невешайносу устроиться помощником лесника не удалось. Оказалось, что король Жадей уже послал своего гонца к соседу предупредить, чтобы Невешайносу не дали возможности жить так близко от родителей. Служитель, у которого побывал Невешайнос, так прямо и сказал:
– Нам такие опасные бунтовщики не нужны, скажи спасибо, что великодушный король Адей Первый еще пожалел тебя.
Напрасно пытался просить за мальчика и сапожник. По пути домой сапожник предложил своему гостю остаться в городе и начать учиться сапожному ремеслу. Но Невешайнос с благодарностью отказался, сказав, что он не привык жить в городе, и раз уж ему не разрешили остаться помощником лесника здесь, он пойдет дальше, в другое королевство. Сапожник не стал с ним спорить, а пригласил в свою комнату, с таинственным видом открыл стоявший там сундук, достал сверток, развернул его и вручил мальчику очень легкие и красивые красные сапоги. Невешайнос с огорчением увидел, что они рассчитаны на взрослого. Но старик, заметив это, сказал:
– Не вешай нос! Не стесняйся, надевай сапоги!
