скачать книгу бесплатно
Постаралась проглотить весь рвущийся наружу негатив, потому что с ним так нельзя, с ним нужно действовать иначе. Сначала думать, что нужно сказать, и потом аккуратно преподносить информацию. Я не собиралась на его тон отвечать тем же. Тогда этот разговор ничем хорошим не закончится.
Да и я тоже молодец – во-первых, рассказала, не подумав, а во-вторых, стою перед ним и мямлю, не могу толком словесно описать и сформулировать свои чувства.
Поэтому я прибегла к действенному и эффективному способу – встала на носочки и с опаской обвила руками его широкую шею. А когда не встретила сопротивления, начала мелкими и короткими поцелуями покрывать его скулы, нос, губы и подбородок, с желанием заглядывая в черную пучину адской бездны его глаз.
Судорожно выдохнул мне в губы и нежно обнял двумя руками, по-собственнически прижимая к себе. Зарылся носом в мои волосы и начал загнанно и громко дышать, стараясь перевести на время дух.
Я каждой клеточкой чувствовала, как он напряжен, как его каменные забитые мышцы перекатываются под смуглой кожей.
– Милый, я тебя очень люблю. Ты не о том подумал, – сжал меня сильнее, зарываясь в мою яремную ямку на шее. – Перестань забивать голову такими вещами, – успокаивающе пробежалась пальцами по его коротким волосам на затылке, сдергивая капюшон, в котором он был все это время. – Я только твоя… слышишь? – отклонилась и прошлась по его губам своими, заглядывая с грустью в потемневшие стеклянные глаза. – Тебе не о чем переживать! С этим парнем… – он вмиг напрягся, словно очнулся, а я поспешила одернуть его, добавляя сталь в голос. – Нет никакого сексуального подтекста! Вообще! Ты обижаешь меня! Прекрати! Тут совсем другое!
– Что? – на последнем проговорил в унисон со мной. – Что другое? Что тебя вообще может связывать с каким-то неизвестным пацаном? – глухо поинтересовался.
Вырвалась из его рук и прошла в комнату. Начала метаться из угла в угол под внимательным прищуром черных глаз.
– Руслан, – раскинула руки и закусила губу. – Не знаю! Я не знаю, что это было!
– Алина, что это за трагизм в голосе?
– Да потому что я ничего не понимаю! Я не знаю, как это себе-то объяснить, а тебе тем более! – отчаянно выкрикнула ему.
Он нахмурился и скрестил руки на груди, ожидая от меня внятный рассказ.
– Увидела его и растерялась! – начала говорить, не отрывая от него расширенных глаз – так, чтобы видел каждую мою эмоцию, чтобы не перепутал ни с чем, чтобы не заподозрил во лжи. – Он как будто судьба моя…
– Замолчи! – гаркнул яростно, а я уши резко зажала ладонями. – Не смей! – продолжал орать и надвигаться на меня. – Ты слышишь себя? – а мне бы прекратить, но я согласно закивала головой. – Алина, мне это не нравится! Не нравится все то, что ты сейчас несешь! – прижавшись плотно ко мне, уставился одержимыми глазами на меня.
– Руслан… он странный. Очень, – не слушая его, продолжила.
– Странный? – встретила в его помешанных глазах искреннее непонимание. – Странный? – зачем-то опять повторил и приподнял широкие брови вразлет.
– Я его словно знаю всю жизнь. Я его почувствовала, понимаешь? – обошла мужа, замечая, как сжал кулаки. – Мы как будто потерялись по жизни и встретились с ним только сегодня! Спустя бесчисленное время, – в панике задышала шумно.
Стояла к Руслану спиной, подрагивая плечами из-за быстрого рваного дыхания. Грудь ходуном и пальцы немеют и покалывают.
– Ты веришь? – резко повернулась к нему и наткнулась на непонимающий и малость расстроенный взгляд. – Веришь в духовную связь с человеком?
– Верю, родная… – говоря мне взглядом, что эта связь между нами.
– Да, Рус… Только здесь по-другому… Здесь иная связь душ. Родственная. Дружеская. Наивысшая духовная связь между людьми. Духовная близость! Полное взаимопонимание с первых минут! Мы как будто родные. Я чувствую его характер, боль, настроение, отношение к окружающим, отношение ко мне, – чем дальше я заходила, тем сильнее начинал хмуриться Руслан, но взгляд его менялся… на спокойный… понимающий… – Правда? Ты правда меня понимаешь? – подалась к нему и неуверенно спросила с надеждой в голосе.
С каждой пройденной секундой смуглое лицо ошарашенно вытягивалось от информации, которую вылила на мужа.
– Я… – начал было он, но сделал паузу. – Ну, у меня с братом так. С самого раннего детства. С тобой так! Практически с первого взгляда, – выплеснул руками, начиная заводиться. – Я чувствую вас на расстоянии. Стоит на вас взглянуть и… мне не нужно слов.
Обескураженно сделала пару шагов назад и упала в кресло, не отводя свой взгляд от Руслана.
– А у меня так было только с тобой. Но отношение к тебе и к нему абсолютно разное. Тебя я люблю, как мужчину…
– Ты что, блядь, мне хочешь сказать, что ты его уже любишь? – вновь гаркнул во всю глотку.
А я, находясь в прострации, так и продолжала пялиться на него.
– Слушай меня сюда!
– Перестань, – перебила его. – Тебе надо с ним познакомиться. Он завтра придет на работу устраиваться. Возможно, встретив его, ты успокоишься.
– Алина?
– Рус? – перебила и встала на ноги, направляясь к нему. – Для меня это важно. Честно говоря, я сама ничего не понимаю, – устроила свою голову на его груди и услышала, как его сердце громко отбивает внутри, как сам дрожит весь, словно его водой холодной окатили. – Но когда ты его увидишь, думаю, ты поймешь, что как мужчина он меня точно не интересует, – обвила его руками, сильно сжимая его талию. – И может, тогда ты услышишь другие слова, которые я произнесла в этой комнате.
– Я тебе обещаю… если он что-то сделает тебе… если я увижу, что он пускает слюни на тебя… Он у меня полетит в стратосферу, как ракета.
Затряслась в немом смехе и закрыла глаза, когда почувствовала на себе его жадные объятия и горячее дыхание на своем виске.
– Лина, я не шучу. Я очень мягко высказался.
– Я знаю, милый, – со счастливым блеском в глазах запрокинула голову и вытянула губы, чтобы он скорее меня поцеловал.
Можно ли считать, что первый этап пройден? Можно ли надеяться на то, что он найдет общий язык с тем парнем, который стал в один миг по неизвестным обстоятельствам мне небезразличен? Может ли быть такое, что с первого его взгляда на нас с Митей он рассмотрит духовную связь наших душ и сердец?
Глава 9
Митя
Переступив порог центрального входа нашего невзрачного интерната, двинулся шаркающей походкой к лестнице, которая вела на второй этаж, в нашу с пацанами хату. Не комнату, а именно хату. Каждый человек в этих стенах так называл свое жилье, потому что проживали мы в них с самого детства.
Вымотанный, изнуренно выдохнул и вскочил на лестницу, перепрыгивая через пару ступенек.
После клуба я отправился на грузовую станцию, чтобы разгрузить пару-тройку вагонов с щебнем и цементом. За три часа заработал две сраных сотни, которых хватит максимум на несколько пачек сигарет.
Необдуманно повернул в сторону голову, когда взобрался на свой этаж, и мгновенно выхватил взглядом Грека, который стоял один в длинном коридоре, привалившись спиной к стене. Стоило нам встретиться глазами, как на ненавистном мне лице отразилась тень пакостной усмешки.
– Ждешь меня, мамочка? – сыронизировал, опережая его, и побрел медленной походкой к нашей двери.
– Дрозд, сколько срубил? – насмешливо крикнул с подковыркой мне в спину.
– А ты мне кто, чтобы спрашивать с меня, Грек? – не парясь, спокойно бросил ему, не оборачиваясь.
– Да я ведь серьезно! Ты у нас вроде уже как на опыте! Скольким сегодня засадил? Я слышал, девочки любят несчастных мальчиков.
От услышанного резко тормознул. Сначала серьезный взгляд кинул через плечо, а вскоре развернулся к нему и всем корпусом.
Стоит посередине убогого коридора неподалеку от меня, руки в карманах спортивных штанов, лютая ненависть по отношению ко мне в серых глазах, а на тонких губах презрительная улыбка.
– Ты совсем уже долбоеб, скажи мне? – мрачно проговорил ему в глаза. – Или у тебя недержание? Снова дерьмо льется из твоего рта? Я вот все хочу спросить у тебя, да как-то шанс не выпадал. Может, ты неровно дышишь ко мне? Так я это… по бабам.
– Да знаю, знаю, – иронично протянул мне. – Слышал, что ты у нас мальчик по вызову. Знаешь? Я даже не осуждаю тебя! Каждый крутится, как может, а особенно в нашем положении, – уже откровенно ржал мне в рожу.
Без лишних слов я в два счета оказался около него и без промедления вжал его в стену. Одной рукой сдавил шею, перекрывая ему кислород.
– Слышишь, примат… – с улыбкой мягко прошептал во вмиг забегавшие трусливые глаза напротив. – Прекращай пиздеть просто так. Иначе однажды встретится тебе на пути тот, кто разок прилупит тебя. И будешь ты дырявым ходить. Скинь с себя ашоры и включай мозги, псина. Ясно? – ладонью пихнул его тупую башку и отбросил от себя это дерьмо.
Прежде чем отвернуться от него, заметил недобрый скользкий блеск в глазах.
Плевать.
Дернул дверную ручку нашей хаты, но та оказалась закрытой. Прикрыл веки и стиснул челюсти, пытаясь совладать с самоконтролем.
Если дверь была закрыта, это означало только одно…
Недолго думая, яростно затарабанил ногой по двери.
– Открывайте, это я!
Пара секунд, и я уже стоял внутри вонючей комнаты.
– Бля, как вы меня уже заебали! – на что я услышал гогот всех четверых, включая и Трофима.
Пацаны, посмеиваясь, продолжали вдыхать клей с маленьких целлофановых пакетиков. Трофим зажал двумя руками у основания целлофан и прижал ко рту и носу, глубоко вдыхая и закатывая блаженно глаза. Идентичная картина и с другими тремя, которые жили с нами.
– Ну че, как все прошло? – смазано выдавил из себя Трофим.
Приход уже наступил, и теперь он пялился на меня осоловелыми глазами.
– Нормально.
– А я тебе говорил! Теперь хоть загибаться не будешь! – не соображая, чересчур повысил тональность голоса.
– Тише будь! – повесил свою куртку в шкаф и безрадостно глянул на друга. – Не голоси. Сейчас сюда все слетятся, как вороны.
– А ты че, опять вагоны, что ли, разгружал? – нахмурился он и откинулся на своей кровати, отбрасывая использованный целлофан на пол.
– Я в клубе еще работать не начал, а деньги нужны. Первое время придется еще перекантоваться на грузовых станциях.
– Ну так попроси у них бабки! Объясни свою ситуацию. Че ты вола ебешь?
Скрипнул зубами и зло полоснул взглядом друга, когда практически скинул с себя всю одежду, намереваясь отправиться в душ.
– Трофим, кончай заливать соловьем. Если тебя кумарит, то закрой свой рот на время.
– А че я не так сказал? – подорвался с кровати под смех остальных обдолбанных дегенератов.
Я молча и не спеша натянул на себя шорты, всунул ноги в резиновые черные шлепки, схватил свое полотенце, мыломойку и зашагал тяжелой поступью к двери, но прежде, чем выйти, обратился к Трофиму:
– А какая у меня ситуация? А? – внимательно вцепился в его расфокусированный взгляд. – У меня такая же ситуация, как и у половины людей, населяющих нашу планету. У кого-то бабок нет, у кого-то родителей, у кого-то ни того, ни другого. Я не подыхаю под забором, чтобы перед кем-то кланяться и вымаливать бабки, не успев прийти на работу. Есть те, которые и похуже нашего живут, друг.
Когда я вышел, в комнате была гробовая тишина. Никто так и не сказал мне ни слова, потому что все понимали, что я прав.
После разговора о клубе до душевой меня сопровождали ярко-зеленые глаза, которые ассоциировались со счастливым жарким летом, прожитым в далеком детстве рядом с отцом.
Глубоко погруженный в себя, не успел зайти в душевую комнату, как уловил позади себя незначительный звук. Внутренне напрягся и на выработанных с годами инстинктах молниеносно прошелся по карманам, чтобы отыскать хоть что-то. Но как назло, я был в шортах и пустой.
Откинул от себя полотенце на скамью, которая располагалась напротив умывальников. Уверенно и без страха обернулся, проходясь метким взглядом по пятерым, которые уже загружались в тесное пространство.
Ну, в принципе, Дрозд, все в нашей жизни возвращается бумерангом.
– Грек, ты уверен? – глядя на его шестерок, задал ему вопрос с иронией в голосе.
– Что, чмошник, зассал? – заржал он и привалился к двери.
– Да не… я с тем посылом, что слишком опрометчиво ты поступаешь. Я же потом каждого из вас выловлю, – с прищуром оглядывал тех, кого уже знаю, казалось, вечность, а в конце остановился на трусливой мрази. – И к первому я приду к тебе, шакал. Не сомневайся.
– Ты сначала очухайся. А там того и гляди снова споткнешься и упадешь, мало ли, – омерзительно разулыбался и хлопнул в ладоши, давая добро своей шайке на следующие действия.
Я среагировал мгновенно, когда первый бросился на меня. Действовал безэмоционально и холодно. Нырнул под его выброшенную в ударе руку и перехватил его за шею, ударяя в челюсть и заваливая на холодный блеклый кафель, от которого разило белизной.
Сука, еще эти скользкие шлепки не давали в полной мере мне двигаться, – подумал, когда на меня со спины налетели разом трое и повалили на пол.
Я даже не успел разогнуться во весь рост, когда вырубил первого, как эти шакалы, набросившись, начали забивать руками и ногами. Удары сыпались без разбора со всех сторон под радостный смех Грека.
Постарался сгруппироваться, но один из них упрямо блокировал все мои движения, пытаясь помешать мне. Прикрыл голову и старался дышать через нос, контролируя свое дыхание.
– Что ж ты молчишь, Дрозд? Как ощущения? – в сторонке стоял Грек и, посмеиваясь, наблюдал за процессом, боясь испачкать ручки.
Хоть я громко и мерзко заржал под градом бесчисленных ударов, но почувствовал, как волна боли с каждым разом прокатывалась по телу все сильнее и удавкой затягивалась на шее, вызывая приступ рвоты.
– Охуенные, Грек! Скоро и ты такие испытаешь! – ответил, хрипло посмеиваясь.
– Пошли, пацаны, – раздраженно бросил тот, злясь из-за моей реакции. – Будешь знать, Дрозд, как рот свой разевать, – последнее уже мне с щелчком закрытой двери, отрезавшей меня от трусливых псин.
– Поцелуй меня в очко! – вдогонку выкрикнул ему и заржал пуще прежнего.
Ловя перед глазами черные мушки, с трудом поднялся на ноги и согнулся, зажимая правый бок в месте, где находилось ребро. От каждого движения тело прошибало адской болью и накрывало тремором, когда доковылял до умывальника.
Лицо горело огнем. Из носа хлестала кровь. Металлический привкус во рту вызывал ненависть и удушье.
Оскалился, глядя в зеркало, осматривая рассеченные десна, бровь и скулу, из которых текла кровь, заливая поверхности душевой комнаты.
Бешенство тянуло меня за уши. Дикая ярость рвалась наружу, подталкивая пойти за ними и каждого разъебать. Только нихуя я сейчас не смогу, даже шаг сделать больно.
Похоже на то, что повредили ребро…
– Сука… – металлический голос разнесся в тишине помещения. – Поработал.
Исподлобья уставившись на себя в зеркало, слизнул языком кровь с губы и нехорошо усмехнулся. Опустил взгляд вниз и сплюнул кровь в белый умывальник, открашивая ее в алый цвет.
– Прости, малявка… – с горечью прошептал и сдернул чужое полотенце, которое висело возле зеркала, смачивая его холодной водой и прикладывая к лицу.
